К удивлению Опала, родственники отнеслись к его желанию отправиться на Новые острова со спокойным, но упорным неодобрением. Дяди, старшие братья и сестры сочли его глупцом, раз он подобно многим поддался отчаянию. Яды и пожары уничтожат чужестранцев в далеких землях, некоторые регионы мира сгорят дотла. Но не их добрая земля, нет. Они не могли представить себе, что их счастливый остров изменится надолго. В худшем случае леса и фермы сгорят, что вызовет голод, который быстро справится с лишними ртами. "Но это станет благом и создаст большие возможности", - утверждали они. Опал с изумлением узнал, что его семья готовилась годами: потайные шкафы были полностью заполнены сушеными ползунами и деревянными бочками с маринованными фруктами. Имелись и пирожные с тараканами, и сироп, чтобы кормить самых полезных псевдолюдей. "Несколько лет будет тяжело, - соглашались они. - Выживут только подготовившиеся". Но родственники Опала на это и настроились - выжить любой ценой. Затем жизнь снова войдет в свое привычное, благополучное русло.
- Оставайся с нами, - просили они, но не слишком упорно. Возможно, они решили, что Опал и есть один из лишних ртов.
- Ты сойдешь с ума в темноте, - уверяла его одна из теток, старая женщина. - Звездный свет оказывает подобный эффект на людей.
Это не соответствовало действительности. Люди могли адаптироваться, и, кроме того, Новые острова освещались голубовато-белым светом, очень похожим на солнечный. Тем не менее он холодно поблагодарил старушку.
- Ты сойдешь с ума, - повторила тетя. - Ни на секунду не сомневайся в моих словах, мой мальчик.
Затем юные кузены Опала - брат и сестра, близнецы, - поделились тем, что считали совершенно очевидным.
- Когда придет время, - заявили они, - дух Человека поднимется из центра Океана и спасет всех хороших людей.
Это была старая вера, наполовину забытая и адаптированная к новым временам.
- Только истинные верующие будут спасены, - обещали они. - А ты, Опал? Ты присоединишься к нам с возрожденными?
- Никогда, - ответил он, удивляясь собственному гневу.
Его брат и сестра, вероятно, заблуждались относительно будущего ничуть не больше, чем люди, подготовившие себе бункеры. Но он заметил, что говорит на одном дыхании:
- Глупое кредо, и я на это не куплюсь.
- Тогда ты погибнешь ужасной смертью, - ответили они ему в один голос. - Именно этого ты и заслуживаешь, Опал.
Но люди редко получают то, чего заслуживают; не является ли это главным уроком современного мира?
Упаковав самые необходимые вещи, драгоценные билеты и документы, Опал направился к ближайшему червевокзалу в сопровождении своего единственного оставшегося псевдочеловека. Никто не провожал его с добрыми пожеланиями. Слава богу. Опал и несколько других путешественников стояли на открытой платформе и смотрели на восток. Огромный серый червь появился по расписанию и остановился перед ними. От глубокого влажного дыхания червя затряслась вся станция. Путешественники выстроились в очередь и приготовили документы для солдат. Вдруг раздался голос:
- Опал.
Это был женский голос, смутно знакомый. Опал бросил взгляд через плечо. Он вырос вместе с этой женщиной - настоящей красавицей, которая и десятком слов с ним не обмолвилась за последние десять лет, - но сейчас она стояла там, одетая как человек, собравшийся в путь, и улыбалась только ему.
Опал предположил, что женщина направляется на запад, возможно даже к Новым островам.
Однако его знакомая объяснила, что у нее нет билета. Она слышала о планах Опала и просто пришла сюда поговорить с ним.
- Пожалуйста, - умоляла красавица, приложив одну руку ко рту, а другой проводя по роскошным волосам.
Опал вышел из очереди.
- Это трудно, - признала женщина. Затем с глубоким душераздирающим вздохом она добавила: - Хотела бы я сделать то, что удалось тебе.
Но она, конечно, не сделала.
- Если я останусь здесь, я умру, - сообщила она ему и всем находящимся неподалеку. - Но я спрошу тебя Опал: можно ли сделать так, чтобы я отправилась с тобой?
Такой возможности не было. Нет.
- Все места на Новых островах уже заняты. Я в этом не сомневаюсь. И я беру с собой лишь то, что мне позволено взять. Даже с этими маленькими сумками я почти выхожу за пределы.
Женщина обхватила себя руками и задрожала, словно ей было холодно.
- Но существует способ, - сквозь сжатые зубы проговорила она.
- Какой?
Рядом с Опалом стояла его рыжеволосая служанка. Красавица подняла взгляд на гигантское существо.
- Оставь ее здесь и возьми меня с собой, - потребовала женщина напряженным и чуть сердитым голосом.
Может, Опал неправильно расслышал?
- Я поеду в желудке червя вместе с псевдолюдьми, - пообещала она. - И буду носить твой багаж.
- Нет, - отказался он.
- Я даже буду есть еду псевдолюдей…
- Нет.
Женщина зарыдала, слезы потекли по ее красивому, искаженному болью лицу.
- Я сделаю все, что ты пожелаешь, Опал. Я даже откажусь от моих законных прав, и ты сможешь бить меня, если я буду нерасторопной…
- Прекрати! - воскликнул он.
- Пожалуйста, Опал! Прошу тебя!
Подошедший солдат попросил предъявить документы. Что Опал мог поделать? Он был ошеломлен и растерян. Предложение последовало слишком неожиданно, у Опала не было времени обдумать его. Эта женщина никогда не смогла бы жить жизнью, о которой просила. Кроме того, Опал не привык обходиться без псевдочеловека. И если ему когда-нибудь понадобятся деньги, за его служанку дадут хорошую цену на любом рынке.
Единственным разумным выходом для Опала стало следующее: отвернуться от женщины и ничего больше не говорить. Он молча протянул солдату удостоверение личности, а свой драгоценный билет - пожилому человеку в серой форме смотрителя.
На нагрудном кармане было написано "Мастер Брейс".
- Вы едете до самого порта Краусс, сэр? - спросил пожилой мужчина.
- Да.
Подмигнув и радостно засмеявшись, Брейс заметил:
- Что ж, сэр. Мы с вами хорошо познакомимся к концу путешествия, сэр. Я в этом не сомневаюсь.
"ОН ПРИБЛИЖАЕТСЯ"
На совершенно темном небе не было ни облачка, виднелась лишь точка мягкого желтого света - одна из Четырех Сестер, медленно кружащихся вокруг невидимого солнца. Через толстое стекло нельзя было разглядеть далекие звезды. Эти несколько сотен точек светились слишком тускло и интересовали только ученых, которые придумали им названия и нанесли на карту. Звезды значили очень мало для Опала. Его разум занимала мягкая почва за окном: Вздыбленные земли. Непрекращающееся давление ломало древесину, нарушая швы между пластами в наиболее слабых местах. Из-за частых землетрясений образовались длинные хребты и одиночные холмы. В результате колея представляла собой далеко не прямую линию, и необходимость взбираться по склону в сочетании с усталостью замедляла движение червя. Но свежие препятствия на пути отсутствовали, во всяком случае пока. Пассажиры, казалось, радовались тому, что живы, или, по крайней мере, притворялись, что снова обрели уверенность. И конечно, все хотели взглянуть на высокие сапрофиты, которые росли рядом с колеей. Пассажиры подходили к окнам, бросали взгляд на экзотический лес, возвращались на места и погружались в свои мысли.
Опал никогда не видел подобной местности, разве что на картинках в книгах.
Он поделился впечатлениями с Ду-эйн, и она отреагировала так, как он надеялся.
- Я видела Вздыбленные земли, - призналась она. - Уже несколько раз. Но я все равно думаю, что они чудесные. Просто замечательные.
Эта женщина могла быть жизнерадостной, когда хотела.
Опал стоял рядом с ней, наблюдая за бледным, отличающимся многообразием оттенков светом, исходящим от густой листвы. Иногда Опал спрашивал об особенно ярком или величественном дереве. Ду-эйн предупредила, что разбирается в грибах не так хорошо, как хотелось бы, но всякий раз ей удавалось назвать вид. Дождавшись, когда остальные пассажиры заняли свои места, оставив их одних, она тихо спросила своего нового ученика:
- Вы знаете, почему здесь такая богатая растительность?
- Старые острова разломались на сотни кусков, - ответил он. - Многие свежие поверхности готовы сгнить.
- Это лишь одна из причин, - сказала она. - Но в первую очередь - из-за влажности. Три больших острова оказались сжатыми и раскололись, что привело к образованию Вздыбленных земель. Каждый из тех островов обладал огромными запасами свежей воды под поверхностью. А именно в этом сапрофиты нуждаются так же сильно, как и в питании.
Опал дружески кивнул.
- И кроме того, дождям нравятся холмы, - продолжила она. - Если дать им возможность выбирать, они будут проливать свое богатство на пересеченную местность.
- А ваша Хорошая гора? Там очень сыро?.. Женщина покачала головой:
- Не слишком. Местность там плоская и скучная. А под поверхностью древесина исключительно сухая.
- Почему?
- Потому что остров на поверхности больше не имеет доступа к Океану. - Ду-эйн положила одну крошечную ладошку на другую в качестве наглядной демонстрации. - Кажется, я об этом упоминала. Под ним находится еще один остров, толстый и сплошной, ни один корень не может прорасти сквозь него.
- Это и есть ваша Гора? Тот остров, который внизу?
Ду-эйн задумалась, потом снова выглянула в окно и произнесла "нет" таким тоном, каким отвечают, когда хотят сказать гораздо больше.
Опал ждал.
- Расскажите подробнее, - не выдержал он.
Женщина искоса взглянула на него, но ничего не ответила.
- О вашей находящейся в глубине моря горе, - упрашивал он. - Чем вы там занимаетесь?
- Исследованиями, - призналась она.
- Биологическими? - спросил Опал. И когда женщина не ответила, он прибег к небольшой лжи: - Я когда-то с огромным энтузиазмом изучал биологию. С той поры прошло несколько лет.
Ду-эйн бросила взгляд на пассажиров. Рит спал, а из остальных никто не обращал на них внимания. Тем не менее молодая женщина зашептала так тихо, что Опал едва мог расслышать ее слова:
- Нет. Я занимаюсь не биологией, нет.
- В самом деле? - продолжал допытываться он.
Ду-эйн не обязана была отвечать, но, видимо, чувствовала потребность кое-что объяснить.
- Я не могу, - слегка улыбнувшись, заявила она.
- Я не хочу устраивать вам допрос, - солгал Опал. Жизнь молодой женщины была тесно связана с работой. Это чувствовалось по ее лицу, манерам. По ее озабоченному, радостному молчанию.
- Забудьте о моих вопросах, - пробормотал он.
Рядом с колеей стоял огромный гриб - колонна, покрытая сверху плодовыми телами, излучающими яркий пурпурный свет. Это был обыкновенный вид, название которого Опал уже позабыл. Глядя на этот призрак гниения и смерти, Опал заметил как можно более холодным тоном:
- Непохоже, что мир скоро прекратит свое существование.
- Оно и не прекратится, - ответила Ду-эйн.
Опал слегка шмыгнул носом и понял, что плачет. Это походило на своеобразную манипуляцию, которую он мог бы попытаться применить. И не добился бы успеха. Но его слезы были такими же искренними, как и все, что он делал. Опал испытывал невероятную душевную боль, и было достаточно малейшего повода, чтобы она проявилась даже на людях.
- Подобная катастрофа уже случалась, - уверила его молодая женщина.
- Я тоже об этом слышал.
- Но это правда. На освещаемой солнцем стороне мира всегда растет новый континент. Вода внизу постоянно лишается свободного кислорода. Старая древесина сжимается и разламывается, через отверстия и трещины поднимается метан.
- А пожары? - спросил Опал.
- Сильные пожары бывали и раньше. - Женщина улыбнулась, словно очарованная увлекательным романом, полным вымышленных трагедий. - Эти пожирающие мир пожары происходили семнадцать раз.
Не шестнадцать и не пятьдесят тысяч.
Опал несколько минут думал над точностью приведенных ею цифр. Потом спросил:
- Откуда вы знаете? Точное число.
- Не могу, - ответила она.
- Не можете сказать мне?
- Нет.
Сдерживая закипающий гнев, Опал устремил пристальный взгляд на лицо женщины.
- Место, куда вы направляетесь, - начал спрашивать он, - эта вот гора?..
- Да?
- Ваши коллеги, ученые, обнаружившие эту особенность, не думаю, что они употребляли старое слово "гора", потому что теперь подобная особенность рельефа может простираться в любом направлении. К небу или к ядру мира.
Ду-эйн избегала взгляда его наполненных слезами глаз.
- Хотите знать, что я думаю? Этот объект назвали в соответствии с его составом. Еще одно качество, присущее данному слову. Мифическая гора гораздо тверже и прочнее, чем любая древесина. Я прав?
Молодая женщина снова уставилась в окно. Леса как такового уже не было, лишь иногда попадались случайные гигантские грибы, между которыми простирались безжизненные участки. Теперь через окно были видны самые яркие звезды, а благодаря движению червя создавалось впечатление, что они не только сверкают, но и прыгают. Ду-эйн стояла так близко к Опалу, что могла дотронуться до него. Она часто и неглубоко дышала, лицо ее становилось ярче, а пустая местность за окном чернела.
Опал затаил дыхание.
Затем очень тихо его спутница произнесла два слова - "большой пожар" и прикоснулась двумя пальцами к пластиковому окну.
- Он приближается! - объявила Ду-эйн.
СЕРДЦЕ ВЕЩЕЙ
Когда черви, подобные тому, в котором они путешествовали, были маленькими, над ними издевались самыми ужасными способами. По крайней мере, так могло показаться человеку, не интересующемуся суровой действительностью современного мира. Новорожденное существо отбирали у матери, затем прорезали его в нескольких местах насквозь и не позволяли ранам затягиваться до тех пор, пока они не превратятся в постоянные отверстия для первых сфинктеров. С ростом червя размер сфинктеров увеличивался. Диета червей строго контролировалась, а профессиональные дрессировщики оценивали их склонности и возможности использования. Умных и спокойных червей готовили к перевозке пассажиров. Многие из кандидатов не выдерживали адаптирования желудочно-кишечного тракта или дополнительных хирургических операций. Осуществлялись, например, следующие изменения: в тело прямо за головой вставляли надувные пузыри. В них жили смотрители. Последняя в ряду полость была оснащена резиновой дверью, ведущей в узкий и удивительно сухой пищевод.
Опал стоял под светильником и громко звал Брейса. Послышался чей-то голос. Спустя несколько мгновений старый смотритель вышел из одного из небольших помещений, потирая сонное лицо, и спросил, что случилось.
Отчаянно жестикулируя, Опал объяснил, в чем дело.
Сначала смотритель не поверил ему. На обветренном лице отразилось сомнение, а скривив губы, старик дал понять, что не придает значения услышанному. Однако по узкому пищеводу уже бежала одна из кучеров, выкрикивая ту же самую новость.
- Где мы сейчас? - спросил у женщины смотритель.
Она назвала число и букву. Для Опала это прозвучало сущей абракадаброй.
Но старик мгновенно все понял.
- Остановимся в Кингс-Кроссинг, - распорядился он. - Станции уже нет, но с высоты хребта мы сможем увидеть, насколько плохи дела. А также что есть хорошего.
Опал не мог представить себе ничего хорошего. Смотритель повернулся к нему.
- Сэр, мне нужно знать… - В голосе звучала твердость. - Остальные пассажиры что-нибудь заметили?
- Только одна. Женщина…
- Ничего не говорите, - подумав мгновение, велел старик. - А я попытаюсь узнать по радиотелефону последние новости… и тогда скажу пассажирам несколько слов…
Брейс замолчал. Как он мог сейчас кого-либо подбодрить?
Повисло напряженное молчание, затем послышался глубокий медленный рокот. От этого звука большое горло червя задрожало.
- Что это? - был вынужден спросить Опал.
- Вероятно, сердце червя, - ответил смотритель. Он наклонил голову, задержал дыхание и прислушался. - И можно слышать, как работают ее легкие. Вот почему мы живем здесь, сэр, - чтобы наблюдать за нашей малышкой.
Опал кивнул.
Затем смотритель прикоснулся к грубой розовой стенке. Погонщик сделал то же самое. Оба воспользовались этой паузой, чтобы сдержать слезы.
Ду-эйн отошла от окна и сидела теперь на своем пледе, читая книгу при свете электрического фонарика. Все остальные тоже сидели, в том числе и Рит. Перед ним была развернута старая карта. Он посмотрел на Опала, но ничего ему не сказал.
- Что случилось? - опустив взгляд на карту, поинтересовался он.
- Ничего, - невольно солгал Опал.
Рит посмотрел на Ду-эйн и со свойственной параноикам паникой объявил:
- Что-то не так!
Женщина украдкой бросила взгляд на окно.
Но Рит заметил и решил посмотреть сам. Он перевел дух, однако у него не хватило мужества встать. Тогда мужчина снова вытянул ноги, вытер рот рукой и стал внимательно разглядывать старую карту, пытаясь убедить себя, что все в порядке.
- Вы сказали? - прошептала Ду-эйн, заложив книгу пальцем. Опал кивнул.
Она пристально посмотрела ему в глаза. В выражении лица женщины появилось что-то новое - ее жесткий взгляд, по-видимому, хотел проникнуть в самую глубь его души. Наконец она приняла решение и, снова открыв книгу, принялась листать страницы, пока не нашла нужную. Повернувшись спиной к Риту, Ду-эйн подтолкнула книгу к Опалу, протянула ему свой фонарик и взглянула на его лицо, чтобы убедиться, что поступает правильно.
Страница оказалась пустой.
Точнее, неразвернутой. Опал заметил загнутый уголок, развернул страницу и увидел замысловатый рисунок какого-то червя.
- Это?.. - начал он.
- Гора, - перебила его женщина, поднеся пальцы к губам. Рит, казалось, ничего не замечал. Никто не обращал на них внимания. Богатая пожилая пассажирка - та, что путешествовала с молодым спутником, - заставляла его взглянуть в окно. Но она лишь хотела узнать, к чему они приближаются. Тот бросил взгляд вперед и сообщил лишенным эмоций голосом:
- Длинный склон. Все, что я могу сказать. "Гора - это червь?" - думал Опал.
Он вновь обратился к изображению и нашел масштаб, что помогло ему представить размеры. Однако в рисунке, несомненно, крылась какая-то ошибка. Даже если масштаб был неверным и искажал действительную величину в десять раз, этот червь оказался бы больше дюжины выставленных в ряд ржавоплавов. А если масштаб правильный, тогда по сравнению с этим гигантом сто двадцать взрослых ржавоплавов покажутся карликами… Таким образом, его величина превышает размеры многих городов…
Опал оторвался от книги.
- Червь живой? - прошептал он.
Ду-эйн не смогла дать простой ответ. Она пожала плечами и негромко произнесла: