- Чем же своеобразна эта скала? - спросил Столяров.
- Формой своей она напоминает африканскую Столовую гору, то есть имеет почти плоскую вершину.
Столяров внимательно смотрел на Одарку.
- Это замечательное открытие! - сказал он и подошел поближе к аквариуму. - Где именно находится эта Столовая скала?
Одарка вновь опустила свою указку в воду.
- Я спрашиваю, далеко ли от полюса находится ваша скала? - с улыбкой остановил ее молодой геофизик.
- Километрах в ста отсюда… Но почему вы считаете это "замечательным открытием"? Мы лишь продолжаем изучение подводного хребта, открытого нашими предшественниками - советскими полярниками.
Столяров вопросительно взглянул на девушку, стоявшую по другую сторону большого водоема, и сделал несколько шагов по комнате.
- Скажите, - спросил он, - опускались ли вы в воду, чтобы определить местоположение вашей скалы, ее форму и прочее?
Одарка отрицательно покачала головой:
- Нет… И я об этом очень жалею. Она находится на большой глубине… Мои товарищи и я пользовались телевизионными лотами…
Столяров остановился.
- Вот! Это и замечательно! Мы живем уже в такую эпоху, когда благодаря самой совершенной в мире советской технике ученый может многое видеть в окружающей его природе, не выходя из своего кабинета.
Одарка скептически улыбнулась:
- Это удобно, но неинтересно. Я с большей охотой заменила бы свои телелоты и глубинные радиозонды хорошей батисферой или новым, глубоководным скафандром. Мне хочется побывать на вершине этой подводной скалы.
- Думаю, что вы еще успеете подняться… то есть, простите, опуститься на вершину своей горы, - с улыбкой сказал Столяров.
Он подошел к окну. За окном расстилалось большое ледяное поле.
- Белое безмолвие… Так любили когда-то выражаться об Арктике беллетристы, - задумчиво произнес молодой геофизик.
Одарка тоже подошла к окну:
- Любили… Но сейчас Арктика уже не безмолвна, над Арктикой почти не умолкая рокочут моторы самолетов, а на полюс, как видите, переселились люди из Москвы, Киева, Риги… А вы откуда?
- Сейчас я из Москвы, а родился и вырос на Урале, в Златоусте, - ответил Столяров.
- Красивые места! Я была там, в горном заповеднике.
- А-а! Миасская пещера?
- Да. Прямо из сказки Бажова. Помните подземные богатства "Хозяйки медной горы"?
- Помню…
Столяров рассмеялся.
- Вы, Одарка, тоже из сказки.
Одарка смотрела на него удивленно:
- Почему?
- Хозяйка подводной горы.
Одарка пожала плечами:
- Во-первых, это не гора, а только большая скала. А во-вторых - это открытие не только мое…
- Я знаю, - перебил ее Столяров. - Кстати, на какой глубине находится вершина этой скалы?
- На глубине пятисот метров.
- Какие породы преобладают в ней?
- Гранит, кварц…
Помолчали… Столяров внимательно глядел на стоявшую перед ним круглолицую миловидную девушку. У нее были большие, как и у многих украинских девушек, карие глаза, готовые в любой миг загореться буйным огнем смеха, а через минуту подернуться тенью грусти.
Одарка отвела от него внимательный наблюдающий взгляд.
- Я на днях видела вас на экране кинорадиогазеты, - сказала она. - Расскажите о своей подземной торпеде. Это очень интересно.
Они стояли подле огромного, почти во всю стену окна; перед их взором, далеко внизу расстилалось бескрайное море льда, казалось, будто разбушевался там за окном седой океан и в одно мгновенье застыл навеки. А над ледяным полем стояло безоблачное, глубокое темно-синее небо, чуть позолоченное весенним солнцем.
Столяров залюбовался дикой красотой полярной природы.
- Хорошо… - тихо сказал он.
- Очень хорошо, - прошептала Одарка.
И здесь, стоя перед этим широко раскрывшимся, словно с иной планеты сошедшим ледяным полем, Столяров рассказал Одарке о своей юношеской мечте, осуществленной после десяти лет упорного труда, об удивительном атомном снаряде, который по воле человека сможет преобразить лицо земли.
- Когда-то английский геофизик Джоли только допускал, что радиоактивные процессы в недрах земли рождают новые горы и острова. А сейчас с помощью атомной энергии советские ученые смогут поднять со дна океана горы и холмы! Там, где была на тысячу километров вокруг вода, мы, советские люди, вместе с людьми других стран создадим острова! Вот, смотрите…
Столяров подошел к столу и развернул чертеж.
- Это схема моей подземной атомной торпеды. С этой торпедой мы пошлем в недра земли новый радиоактивный элемент "циклоний", он вызовет в недрах земли искусственный геологический процесс, который протечет быстрее, чем протекает в природе, но не настолько быстро, чтобы вызвать катастрофу. Подводная скала, которую вы, Одарка, открыли на дне океана, выступит над поверхностью воды; она сама придет сюда к нам. Здесь, на полюсе появится настоящий естественный остров, которому не нужны будут ракетные якоря, теплый воздух и гелий.
Одарка, с восхищением до сих пор следившая за словами Столярова, в раздумье склонилась над своим водоемом.
- Все, что вы рассказали, прекрасно. Но я боюсь, что разлюблю свою подводную скалу, как только она поднимется на поверхность.
Столяров смотрел на нее удивленно.
- Почему?
- Потому, что я больше люблю Арктанию… - задумчиво глядя в окно, ответила Одарка.
Столяров растерянно развел руками.
- Мне тяжело вас огорчать, но…
Он умолк.
- Что?… - Одарка смотрела на него тревожно.
- Я прибыл на Арктанию для первых изыскательских работ. По решению Высшего научного комитета при Совете Министров СССР здесь в районе полюса будет произведен первый в мире опыт поднятия мирского дна с помощью изобретенного мною снаряда.
- А Арктания?…
- Если мой опыт удастся, воздушная станция над полюсом уже не будет нужна. Полюсную станцию можно будет расположить на новом острове.
Одарка опустила голову. Видя ее печаль, Столяров сказал:
- Я думаю, что такое чудесное сооружение, как Арктания, не останется без дела. Советские ученые используют ее для каких-нибудь новых важных научных изысканий…
* * *
Одарка водила Столярова по палубе воздушной станции. С таким же воодушевлением, как молодой геофизик час назад рассказывал ей о своей атомной подземной торпеде, она сейчас говорила о своей любимой Арктании. На ее лице светилась гордость. Она говорила:
- Еще недавно в область физики тонких пленок вторгалось лишь смелое воображение сочинителей фантастических романов, а сейчас…
- Сейчас из пористых сверхлегких металлов, наполненных газом, строят самолеты и даже здания, - закончил Столяров. Я это знаю.
Одарка продолжала:
- Арктания создана из гелинита. Весь ее корпус пронизан легчайшим газом, впервые обнаруженным учеными в спектре солнца и затем уже открытым на земле.
Столяров быстрым взглядом окинул удивительный воздушный корабль, неподвижно парящий над арктическими льдами.
- Ваша Арктания напоминает мне могучего орла, кости которого наполнены воздухом.
- Ее строили люди, похожие на орлов, с крылатой мыслью и очень смелые, - взволнованно сказала Одарка.
Она подошла к борту и, опустив руку вниз, указала на раструбы ракетных камер, заключенных в днище станции. Столяров склонился над бортом станции. Оглушительно ревущие ракетные двигатели уже отошли в прошлое, и молодой геофизик слышал могучее, но мягкое дыхание ракетных камер, - из их раструбов вытекал бесцветный газ. Снежная пыль, попадая в раскаленную струю газа, разлеталась во все стороны в виде радужных капель.
- Полет на месте! Красиво! - восхищенно воскликнул Столяров.
Пройдя в центр станции, молодые люди остановились подле большого прозрачного шатра, внутри которого виднелась небольшая черная палатка. Одарка выразительно посмотрела на своего спутника. Столяров узнал эту историческую палатку и прочел на ней надпись:
У 937 ю. д. ПЕРВАЯ ДРЕЙФУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ГЛАВСЕВМОРПУТЬ - "СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС".
Одарка засмеялась.
- Мы, арктанинцы, называем эту палатку "нашей маманей". Это жилье первых советских поселенцев на полюсе.
IV. РАЗГОВОР О ШАЙНО И ФАУ
В небольшой уютной столовой Ветлугиных мать Юры, метеоролог Арктании Ирина Ветлугина, маленькая голубоглазая женщина с лицом тихой и умной девочки, накрывала на стол. Вошел дед Андрейчик. Потирая сухие маленькие руки, он втянул теплый воздух комнаты и сладко зажмурился:
- Пахнет борщом. Приятно!.. И еще… постой… Чем же еще пахнет?…
- Угадай, - лукаво улыбаясь, сказала Ирина.
- Голубцами! Право же, голубцами!..
- Правильно! - подтвердила Ирина. Она знала, что ее отец - любитель голубцов, и попросила в арктанинской столовой изготовить сегодня голубцы.
Дед огляделся деловито и уже без всякого юмора спросил:
- А где Юра?
- Отпросился на часок полетать.
- А-а! Так вот куда он мою кирку утащил! Амундсена собирается во льду искать.
Ирина удивленно взглянула на отца.
- То есть как это "искать"? Не понимаю.
- Не понимаешь? А вот он тебе расскажет. Даже точно укажет координаты, где в данное время нужно искать труп погибшего Амундсена.
Ирина пожала плечами:
- Каждый раз что-нибудь новое. Зачем ему понадобился труп Амундсена?
Дед Андрейчик заложил руки за спину и забегал по комнате, плутовато поглядывая на дочь.
- Ай-яй-яй! Какая же ты отсталая, дочка! Ты даже не знаешь, что профессор Бахметьев уже оживил двух замороженных макак.
Ирина смотрела на отца изумленно.
- При чем тут макаки?
- Вот тебе на! - с напускным гневом воскликнул дед Андрейчик. - Как это, "при чем тут макаки"?… Если макаки заморозились и потом обратно разморозились, то почему бы нашему Юрке не найти замерзшего Амундсена и тоже не "разморозить" его? Ведь это же пустячное дело!..
Ирина неодобрительно покачала головой:
- Новая затея.
Старик усмехнулся:
- Это пока еще не затея, а идея. Идея красивая, как сказка. Это хорошо! Из таких малолетних фантастов потом получаются смелые экспериментаторы, ученые, инженеры. Но сейчас за ним надо смотреть в оба. Если он вздумает сам полететь на поиски Амундсена, он может попасть в беду.
Ирина была явно обеспокоена.
- Я поговорю с ним. Надо запретить ему одному летать на вертолете.
- А вот это уже ни к чему! - возразил старик. - Запретом тут не поможешь… Я обещал ему слетать с ним на то место, где он хочет искать Амундсена. Пусть сам убедится, что идея его - лишь плод детского воображения…
Ирина, покачав головой, только вздохнула.
Вошел Ветлугин, спросил:
- А Одарки со Столяровым еще нет?
Дед Андрейчик засмеялся.
- Так вот они и прибежали к тебе. Ведь она его лет двадцать пять не видела, а он ее, пожалуй, и все тридцать…
Но в дверь постучали, и Одарка, румяная, сияющая, вошла в комнату со Столяровым.
Через минуту Столяров уже как старый знакомый беседовал одновременно с Ветлугиным и с дедом Андрейчиком.
- Ну, что, молодой человек? Нравится вам наша висюлька? - посмеиваясь, спросил старый радист.
- Чудесная висюлька, Степан Никитич! Сказочный ковер-самолет, да и только.
- Ага! Сказки многие сейчас былью стали. Помню я одно древнее сказание о том, как плененный народ в свою землю шел. Враги его настигали, а впереди море, и на берегу ни одной лодочки! Вождь того народа ударил жезлом по воде - и разверзлось море, встала вода стеной по обе стороны, и прошел народ по дну морскому, как по сухой долине. На врагов же его рухнули водяные стены, и погибли жестокие люди… А теперь выискались такие волшебники, что Дно морское хотят поднять и на нем, как на огороде, картошку сажать.
- Зачем же картошку, Степан Никитич?
Столяров улыбнулся.
- Мы на поднятом дне морском радиорубку поставим и оттуда во все концы земного шара сводки и прогнозы о погоде будем рассылать.
Ветлугин внимательно посмотрел на Столярова.
- Так вот зачем вы сюда пожаловали! - воскликнул дед Андрейчик.
Но Ирина прервала разговор:
- Прошу к столу!..
Вдруг распахнулась дверь, и ворвался Юра, в дохе, в рукавицах. За ним белым клубочком вкатилась Ася.
В руках у Юры был найденный им во льду пистолет. Из предосторожности Юра держал его за дуло.
Все удивленно смотрели на детей.
- Папа!.. - Юра шагнул к отцу. - Я нашел во льду пистолет!
Ветлугин взял из рук Юры находку и внимательно ее оглядел.
Ирина тревожно смотрела на мужа.
- Осторожно, Володя!
- Сигнальный ракетный пистолет, - сказал дед Андрейчик, разглядывая из-за плеча зятя находку Юры. Он протянул руку и повернул какой-то рычажок.
- Предохранитель… Вот так… Теперь из него ничто не выскочит.
- Из него уже выскочило! - пропищала Ася.
- Что?! - в ужасе вскрикнула Ирина.
- Там… на льду… я не знал и нажал вот здесь… - виновато сказал Юра и показал на, кнопку пистолета. - Да! А он сделал "дзынь". И из него выскочил огонь и стал гореть прямо на льду.
- Сигнальная ракета… - пояснил дед Андрейчик.
Ветлугин смотрел на Юру строго:
- Зачем же ты нажимал у него спуск?
- Я не знал…
Дед Андрейчик качнул головой:
- Н-да… Ловко… Вот тебе на!
Отложив в сторону пистолет, Ветлугин приказал детям:
- Раздевайтесь и рассказывайте…
Дети быстро скинули свои шубы. Юра уселся против отца, помолчал немного, чтобы успокоиться, и подробно, но сбивчиво стал рассказывать, при каких обстоятельствах и где именно он нашел пистолет.
Ася присутствовала тут же. Она не могла усидеть на месте, то и дело вставляла свое слово в рассказ Юры:
- Юра подкрался к нему, и мы вместе крикнули: "Это дохлый моржонок!".
- Юра вытащил его, и мы вместе крикнули: "Это пистолет!".
Найденный Юрой пистолет лежал на столе.
- Что думает об этой находке Степан Никитич? - спросил Ветлугин.
Дед Андрейчик шевельнул бровями:
- Я думаю, эта игрушка принадлежала какому-нибудь летчику-молодчику из компании Шайно. Лет десять назад они на своих "Мустангах" рыскали над всей Арктикой и нападали на мирные советские и американские самолеты, все старались нас с Америкой поссорить.
- Вполне возможно, - согласился Ветлугин. - Я помню, когда пассажирские самолеты стали летать в сопровождении истребителей, "Мустанги" посыпались с неба, как мороженые воробьи.
- Точно! - сказал дед Андрейчик и засмеялся. - А когда летишь кувырком с хорошей высоты, можно потерять все, даже сигнальный пистолет.
Асе не терпелось, она порывалась спросить о чем-то, но не смела, - уж очень серьезные разговоры вели взрослые.
Наконец, она решилась:
- Дядя Володя, а как на лед моржонок дохлый попал?
Юра уже рассказал отцу, как они с Асей обнаружили на льду дохлого моржонка, как стали рыть ему могилу и как при этом нашли пистолет.
- Моржонок? - что-то припоминая, сказал Ветлугин. Вспомнил!.. Недавно самолет московского зоопарка прилетел в заповедник на Новую Землю за партией ластоногих для обмена с бостонским зоопарком. Одного моржонка отняли от больной матери и вместе со всей партией погрузили на транспортный самолет. Ластоногие путешественники благополучно прибыли в Америку. Все звери вели себя спокойно, кроме этого внезапно осиротевшего усатого младенца. Он ревел не только в дороге, но и в зоопарке. Работникам зоопарка стало ясно, что он вот-вот околеет.
Видимо они пожалели моржонка и решили с первым грузовым самолетом отправить его обратно к матери. Погрузили, но он, бедняга, не долетел, околел в дороге. Его и бросили в люк. Мне рассказывал об этом директор новоземельского заповедника. Вы с Юрой наткнулись на тушу этого неудачливого путешественника. Не иначе.
- А как же моржонок с такой высоты упал и совсем целым остался? - изумилась Ася.
- Значит, по всем правилам упал, - сказал Андрейчик. - Я видел, как во время воздушного боя над Ладожским озером в 1942 году один фашистский летчик грохнулся об лед. С высоты пятисот метров упал, а на льду лежал, как свеженький.
Разговоры и воспоминания о Великой Отечественной войне и о шайке международных гангстеров, стремившихся разжечь третью мировую войну, затянулись. Встревоженная Ирина уже успокоилась и попросила мужа припрятать где-нибудь Юрину находку. Ветлугин отнес найденный Юрой пистолет к себе в кабинет и спрятал в письменный стол.
После обеда все разошлись. Лишь дед Андрейчик и Юра остались в доме. Старый радист был свободен от дежурства и, устроившись в уютном кресле-качалке, собирался вздремнуть, но планы его нарушил внук. Юра подсел к деду и, два раза сокрушенно вздохнув, стал смотреть на него виноватыми и ожидающими глазами. Словами этот взгляд можно было бы выразить так:
"Дедушка! Я вижу, вы собирались поспать и даже закрыли глаза, делая вид, будто спите, но мне очень хочется кое о чем вас порасспросить. Ведь вы так много видели и так много знаете… Да-да! Конечно, я понимаю, что с моей стороны очень нехорошо тревожить старенького дедушку, когда он уселся в кресло-качалку подремать после обеда. Но я ничего с собой не могу поделать. Меня переполняют миллионы вопросов…".
Старик приоткрыл один глаз и хмуро поглядел на Юру. Тот, видимо, уходить не собирался.
- Ну, что тебе? - Дед Андрейчик уставился на Юру недовольным взглядом.
- Я только на минуточку, - умоляюще сказал Юра. - Вот вы за обедом про мустангов говорили. Это дикие индейские лошади?
- Нет. Я говорил о других "мустангах". Это не лошади, а ракетные самолеты. На них летали гангстеры международной фашистской организации Шайно и Фау.
Юра оживился:
- Вот-вот! Я про Шайно и Фау хотел вас расспросить. Они были вроде Гитлера?
- Вроде… - лаконично и все еще неохотно произнес старик.
Юра слыхал и читал про Шайно и Фау. Он не терял надежды, что дед Андрейчик разговорится, и тут уж наверняка можно будет узнать много интересного. Старик и сам любил рассказывать своему непоседливому и любознательному внуку обо всем, что он пережил, видел или узнал на своем долгом веку, но сейчас не мог побороть дремоту и потому втягивался в беседу неохотно. Однако Юра умел и в такие минуты расшевелить деда. Прикинувшись простачком, он задавал самые наивные вопросы. Старик начинал сердиться, входить в азарт, и понемногу завязывалась интересная беседа. Так было и на этот раз. Сперва неохотно и вяло дед стал рассказывать то, что Юре и без того было известно.
- Да-а… после Гитлера не мало нашлось охотников занять его место… Одни из них страдали манией величия, а другие делали вид, что страдают манией преследования. Первые хотели покорить "весь мир". На более мелкие завоевания они не соглашались, расходы, мол, большие предстоят. А вторые тем временем пугали легковерных людей "всемирным коммунизмом" и требовали только одного: атомных и водородных бомб в количестве неограниченном…
Дед Андрейчик хорошо помнил те годы, когда, казалось, лишь небольшой искры достаточно было, чтобы весь земной шар охватило испепеляющее пламя самой страшной войны, атомной…