К герольду - единственному из собравшихся - полностью вернулось самообладание, и теперь он напоминал завзятого театрала, наслаждающегося отличной актерской игрой.
- Ja, скажу, еще как скажу. Я отлично понимаю, что больше оставаться здесь нельзя. Вот вы спрашиваете, почему я держал армию на поводке и позволял капитану Дельпу делать все, что ему заблагорассудится. Imprimus, - ван Рейн начал загибать пальцы, - потому, что он только и мечтает о крупном сражении, в котором нас скорее всего разнесут в капусту - дракхонов больше, к тому же они воодушевлены недавней победой, да и просто хорошо питаются. Secundus, сюда он пока не полезет, его воины непривычны к горам и боятся попасть в засаду. Поэтому, сидя спокойно и не высовываясь, мы получим возможность изготовить метательные машины. Tertius, у меня есть надежда, что за время этой задержки, пока я занимался мастерской, появилось средство одержать победу.
- Что? - совершенно забыв о формальностях, рявкнул один из старейшин.
- А! - Ван Рейн приложил палец к своему внушительному носу и заговорщицки подмигнул. - Об этом мы поговорим позднее. Вполне возможно, вы считаете меня жалким обессиленным стариком, которого нужно уложить в кроватку со стаканом горячего грога и хорошей сигарой, но я покажу вам, что такое коммерсант из Торгово-технической. Так вот, я предлагаю сняться отсюда и двинуть на север.
Он замолк, терпеливо ожидая, когда затихнет поднявшийся гвалт.
- Порядок! - во весь голос крикнул Тролвен. - Порядок! - Он громко хлопнул по земле хвостом. - Успокойся, вождь!.. Послушай, землянин. Действительно, кое-кто предлагает полностью оставить Ланнах, и день ото дня такие разговоры звучат все чаще и чаще - ведь наш народ теряет последние остатки надежды. Подходит Время Рождения, но мы еще можем поспеть в Трясины Килну и спасти таким образом большую часть женщин вместе с их потомством. Однако это значило бы бросить наши города, наши леса и луга - все, что у нас есть. Бросить все, что трудом своим создавали десятки поколений наших предков, и превратиться в дикарей, прозябающих в мрачных, грозящих болезнями джунглях, превратиться в ничто. Лично я гораздо охотнее погибну в битве. Но в Килну, - продолжил он, переведя дыхание, - хотя бы тепло. А на севере Ахана сейчас еще лед не стаял.
- Вот именно, - невозмутимо согласился ван Рейн.
- Ты что, хочешь, чтобы мы погибли от голода и холода в ледниках Дорнаха? Южнее Дорнаха нам места нет - в любой точке Холменаха нас сразу обнаружат разведчики Флота. Хотя, может быть, ты решил дать последнюю битву на этих островах, тогда…
- Нет, - мотнул головой ван Рейн. - Мы проскользнем в этот самый Дорнах. Ведь кроме оружия мы можем прихватить и еду - провиант на… скажем, дней на десять, nie?
- Ну да… но даже и в таком случае… Ты что, предлагаешь атаковать главные силы Флота с севера? Направление неожиданное, но надежды это нам не прибавит.
- Для моего плана очень существенна неожиданность, - объяснил ван Рейн. - Ja. Воинам мы ничего не скажем, а то вдруг один из них попадет в плен и дракхоны все из него вытрясут. А лучше, пожалуй, ничего и вам не говорить.
- Хватит шуточек, - оборвал его Тролвен. - Выкладывай свой план…
- Ничего не получится, - сказал он через некоторое время. - Технически - да, вполне допускаю, но политически…
- Опять политика, - простонал ван Рейн. - Что еще там такое?
- Воины, женщины и даже дети - раз в Дорнах отправляется весь народ целиком. Необходимо все им объяснить, а ведь ты сам говоришь, что твой план может провалиться, если хотя бы один воин попадет в плен и проговорится под пыткой.
- А зачем им знать? - удивился ван Рейн. - Мы скажем только, что нужно подсобрать пиши и дров. Потом собираемся и летим, и никто ничего заранее не знает.
- Мы не дракхоны, - возмутился Тролвен. - Мы - свободный народ. Я не могу решать такой важный вопрос без голосования.
- Хмм… может, уговоришь их как-нибудь, - подергал себя за усы ван Рейн. - Произнеси речь. Убеди их отказаться на этот - единственный - раз от своего права знать и решать. Попроси их следовать за тобой, не задавая вопросов.
- Нет, - решительно отрезал Толк. - Я хорошо знаком с искусством убеждения и знаю его пределы. У нас сейчас уже не Стая, а скорее толпа - голодная, продрогшая от холода, утратившая надежду, переставшая верить вождям, готовая оставить все врагу или слепо броситься в заранее проигранную битву. У них просто не хватит духа и выдержки, чтобы пойти за кем бы то ни было в совершенно непонятное им предприятие.
- Боевой дух можно и поднять, - сказал ван Рейн. - Займусь-ка я этим сам.
- Ты?!
- А что, я ведь не такой уж и плохой оратор, особенно когда припечет. Устрой мне выступление перед народом.
- Да они… да они… - Толк замолчал и ошарашенно уставился на торговца. А затем саркастически расхохотался. - Соглашайся, вождь Стаи. И мы тоже послушаем, какие такие слова найдет этот землянин, что они окажутся убедительнее наших.
Часом спустя он сидел на обрыве, глядел на неясную массу собравшейся внизу толпы и слушал громом раскатывавшийся бас.
- …И я скажу одно: подумайте, чем вы здесь обладаете и что хотят у вас отнять.
Подумать лишь, что царственный сей остров,
Страна величия, обитель Марса,
Трон королевский, сей второй Эдем,
Противу зол и ужасов войны,
Самой природой сложенная крепость,
Счастливейшего племени отчизна…
- Я не понимаю этих слов, - прошептал Толк.
- Тише! - отмахнулся Тролвен. - Не мешай слушать.
В глазах командора стояли слезы, он чувствовал, как по спине бегут мурашки.
Блаженная земля, священный Ланнах…
Армия начала громко хлопать крыльями, раздались крики. Далее ван Рейн пересказал надгробную речь Перикла, "Вы, кого водили в бой" и геттисбергскую речь. К тому времени как красноречивый торговец закончил обсуждение Дня святого Криспена, армия готова была избрать его вождем.
16
Дорнах находился далеко за архипелагом, на несколько сот километров севернее Ланнаха. Как ни торопилась Стая, только изредка и недолго отдыхавшая в заполненных птичьим гамом шхерах, путь к этому острову занял несколько земных дней и был чистым кошмаром для болтавшихся в сетках людей. Во всяком случае, память Уэйса сохранила исключительно ощущение непрерывно испытываемых физических неудобств.
Берег, на который они в конце концов высадились и который Уэйс рассматривал, стоя на непослушных, ежесекундно подламывающихся ногах, также вызывал мало энтузиазма.
Остров располагался не так уж далеко к северу, однако, несмотря на Полное Лето, воздух здесь оставался морозным; по словам Толка, никто и никогда не пытался жить в этих местах. Холменахский архипелаг отклонял холодное океанское течение в сторону Моря Ледяных Гор, и эти мерзлые воды огибали Дорнах.
Измотанная многодневным полетом, Стая опустилась на черный песок, намытый темными тяжелыми волнами прилива; за узкой прибрежной полосой сразу же начинались вечные ледники, круто уходившие вверх, к огненной глотке вулканического кратера. По нижним склонам горы кое-где пробивались тонкие прямые деревца, торчали пучки какой-то жесткой травы; над плавающими вблизи берега льдинами метались немногочисленные морские птицы - вот и все признаки жизни в этом бесплодном, освещенном тусклыми, цвета запекшейся крови, лучами почти не выглядывающего из-за облаков солнца.
Сандру передернуло. Уэйс с ужасом заметил, как она успела исхудать. А теперь, когда наступала последняя стадия их отчаянных усилий - и жизни, скорее всего, тоже, - она вообще перестанет питаться.
Девушка поплотнее закуталась в грубую, дурно пахнущую куртку; выбившаяся прядь светло-золотистых, как у сказочной принцессы, волос потерянно трепетала на фоне черного базальтового обрыва. А вокруг сидели, расхаживали, хлопали крыльями десять тысяч разъяренных драконов; за свистом, гортанными звуками нечеловеческой речи, пушечными ударами перепончатых крыльев не было слышно даже неустанного воя ветра. Трогательным, почти детским движением Сандра потерла слипающиеся глаза, и Уэйс увидел, что эти совсем недавно прекрасные руки сочатся кровью после многодневного цепляния за сетку, что она валится с ног от усталости.
Сердце его болезненно сжалось, он сделал шаг вперед, но первым рядом с Сандрой оказался Николас ван Рейн, пузатый и сальный.
- Ну вот мы и здесь, - ободряюще пророкотал он. - Ей-же-ей, скоро я доставлю вас домой, а там сразу - в горячую ванну. Всеблагой святой Дисмас, я же чую тебя, чую за три километра против ветра.
И леди Сандра Тамарин, наследница Великого Герцогства Гермесского, отблагодарила его слабым подобием улыбки.
- Если бы только чуть-чуть отдохнуть, - прошептала она.
- Ja, ja, понятно. - Ван Рейн сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул. - Ты, там, - крикнул он удивленно оглянувшемуся Тролвену. - Найди пещеру или еще что, куда можно бы ее запихнуть.
- Я? - встал на дыбы командор. - У меня на руках вся Стая!
- Делай, что сказано, болван пустоголовый. - Словно забыв о возмущенном вожде, ван Рейн поковылял к Уэйсу. - Так вот, приступай к работе. Собери сколько там тебе надо народа, и начинайте.
- Я… - попятился Уэйс - Послушайте, последний раз мы отдыхали уже и не помню сколько часов назад, поэтому…
- А сколько недель назад я последний раз покурил? - Ван Рейн яростно сплюнул. - Или хотя бы выпил стакан "Дженевера". Ты никогда не интересуешься, что происходит с окружающими. Неужели я должен делать все сам, без всякой помощи? - возопил он, воздев горе свой внушительный нос - Ну зачем, спрашивается. Ты, иже еси на небесах, заселил Галактику одними погаными лентяями? Ведь это просто нестерпимо!
- Ну… ну… - Краем глаза Уэйс увидел, как Тролвен уводит Сандру прочь искать какое-нибудь место, где она сможет поспать, позабыв на несколько жалких часов холод, боль и одиночество. - Хорошо! - Он злобно рубанул кулаком по ладони. - А чем займетесь вы?
- Кой черт, мне же нужно все организовать. Первым делом договорюсь с Тролвеном насчет бригады, которая будет валить деревья, обтесывать мачты, реи и весла. Нужно нарезать и сшить паруса, а еще такелаж, а еще питание и укрытие - нельзя же так вот и жить под открытым небом. Тьфу! Не мое это, собственно, дело - заниматься подобными мелочами, для этого есть ты и тебе подобные.
- А что такое жизнь, если не совокупность мелочей?
Голос Уэйса дрожал от ненависти.
Маленькие серые глазки ван Рейна на мгновение застыли.
- Так значит, - громыхнул он, - теперь и ты решил отбрехиваться? Видя, что я старый и слабый, что теперь я переношу трудности совсем не так легко, как когда-то, ты решил, наверное, что я паразитирую на твоей работе, nie? Сейчас просто нет времени вбивать в твою тупую башку какой-то здравый смысл. Возможно, ты и сам сумеешь что-нибудь понять. А теперь, - короткие волосатые пальцы звонко щелкнули, - на полусогнутых!
Уэйс отошел, уныло ругая себя за то, что не саданул хорошенько в это жабье брюхо. Ну ничего, не последняя возможность. Сейчас не тот момент… Странным образом ван Рейн всегда умел организовать ситуацию, при которой ланнахи восхищались именно им, а не Уэйсом, который выполнял всю настоящую работу. А может, это нечто вроде мании преследования? Нет!
Ну вот, скажем, эти корабли. Ван Рейн отметил, что на острове вроде Дорнаха, окруженном паковыми льдами и обломками сползающих с гор ледников, имеется уйма строительного материала. С помощью каменных инструментов можно за несколько часов вырубить изо льда корабль, не уступающий по размеру крупнейшим плотам Флота, а самый примитивный аналог паяльной лампы - масляная лампа с мехами - легко подровняет поверхность. Мачту и руль можно укрепить в специально для этого вырубленных отверстиях; замерзая, вода прихватит их не хуже любого цемента. Имея столько рабочей силы - всю Стаю, включая и мужчин, и женщин, и детей, будет не очень трудно за какую-нибудь неделю изготовить эскадру, сравнимую по численности со всем Флотом.
Но это - если вся технология проработана хорошим инженером. Как далеко нужно заглублять мачты? Нужен ли балласт? Да и попросту, как сделать в неправильной формы ледяном обломке ровный, аккуратный разрез длиной в добрую сотню метров? Ну а каким образом выгладить нижнюю поверхность льдины, чтобы уменьшить сопротивление? Лед - материал весьма хрупкий, но его можно укрепить, окатывая подготовленный корпус смесью опилок и морской воды, затем смесь эта замерзнет и образует нечто вроде брони. И снова - в каких пропорциях делать смесь?
А времени на пробы и испытания нет. И вот от Эрика Уэйса ожидается, что Божьей помощью и своей интуицией он преодолеет все трудности, справится со всеми стихиями.
Ну а ван Рейн, он-то что внес? Так, основную идею, небрежно брошенную в неявном предположении, что Уэйс всемогущ, вроде как джинн из волшебной лампы Аладдина. Блестящий, конечно, всплеск фантазии, кто бы спорил. Но фантазия - вещь несерьезная и недорого стоит.
Ведь так кто угодно может поковырять в носу и заявить: "Нам нужно такое-то и такое новое оружие, которое можно сделать из таких-то и таких-то беспрецедентных, еще не существующих материалов". Только все это останется праздной игрой ума, пока не появится кто-нибудь другой, способный допетрить, каким образом можно изготовить требуемое оружие.
Надев ярмо на инженера, ван Рейн занялся Стаей: кого-то развлекал шутками, кого-то уговаривал, на кого-то кричал, а когда все ланнахи впряглись в работу, он завернулся в одеяло и преспокойно уснул.
17
Стоя на палубе "Рейнштаффеля", Уэйс ожидал, когда же на горизонте появится враг.
Медленно опустив руку в висящую на поясе сумку, он нащупал заплесневелую горбушку хлеба и кусок колбасы - последние остатки пищи. Уже четыре земных дня он держался на уменьшенном рационе, чтобы осталось хоть что-нибудь на день сражения.
Но есть, в общем-то, даже и не хотелось.
Как ни странно, холода, идущего снизу, не чувствовалось - его сразу уносил теплый ветер. То, что за неделю пути на юг корабли почти не подтаяли, удивляло Уэйса значительно меньше: он знал термические свойства воды.
Северный ветер туго надувал на мачте примитивные прямоугольные паруса, привязанные к изготовленным из свежесрубленного дерева реям. Ледяные корабли были неуклюжими, но далеко не в такой степени, как дракхонские плоты; работая в обжигающе-холодной воде, ланнахи не только выровняли днища, но и придали им некое подобие обтекаемой формы. Делать этого не хотел, естественно, никто, но ван Рейн проявил прямо-таки невероятные диктаторские способности. В результате военный флот ланнахов, подгоняемый диомедианским бризом, резал волны Ахана со скоростью в добрых пять узлов.
Однако, вспоминал Уэйс, время строительства, время непосильной, с ног валящей работы оказалось далеко не самым трудным. Критический момент наступил позднее, когда корабли были почти готовы к отплытию и вдруг поднялся встречный ветер. Несколько земных дней вконец отчаявшиеся ланнахи мокли под ледяным непрекращающимся дождем, грабили птичьи гнездовья и пытались ловить рыбу, чтобы хоть чем-то накормить плачущих от голода детей. Советники и вожди кланов говорили уже, что с судьбой не поспоришь, что не остается иного выхода, как бросить все и искать пристанища в Трясинах Килну. Каким-то невероятным образом - где просьбами, а где посулами, где криком, а где скулежом, порою даже подкупом (за счет выигранных в кости "денег") - ван Рейн удержал Стаю в Дорнахе.
Ладно, все это позади.
Торговец выбрался из тесной каменной каютки на усыпанную щебенкой палубу и прошел - мимо угрожающе присевших метательных машин и сложенных в кучи снарядов - на нос, где стоял Уэйс.
- Чего смотришь? - сказал он. - Ешь. Последняя возможность.
- Я не голодный, - ответил Уэйс, продолжая изучать горизонт.
- Правда? А вот я, - ван Рейн выхватил хлеб и колбасу у него из руки и сунул себе в рот, - голодный.
Торговец снова обрядился в два панциря сразу, но из оружия на этот раз у него был только один внушительных размеров каменный топор с метровой рукоятью. Уэйс экипировался щитом и томагавком. Вся палуба кишела разномастно вооруженными ланнахами.
- Приготовили нам торжественную встречу, уж будьте уверены, - заметил Уэйс, следя за стройными силуэтами лавирующих против ветра боевых лодок.
- А ты, никак, ожидал, что эти ребята расстелют перед нами ковровую дорожку? Зуб даю, они уже много часов как нас заметили. Теперь их гонцы гонят изо всех сил в Ланнах, за армией.
Ван Рейн оглядел последний огрызок колбасы, благоговейно поцеловал его и отправил в рот.
Уэйс посмотрел назад. Их ледяной корабль был флагманом - при испытаниях он показал наибольшую скорость - и, как таковой, находился на самом острие длинного клина, состоявшего из нескольких десятков грязно-белых судов, чьи кое-как сшитые паруса, кривые мачты и безобразная оснастка способны были вызвать отвращение у любого мало-мальски опытного моряка. Дракхонский Флот имел преимущество и по численности, и по вооружению, оставалось только молить Бога, чтобы это преимущество не оказалось слишком уж подавляющим. Малая высота борта ледяных судов не имела для крылатых воинов серьезного значения, совсем другое дело - опыт дракхонских моряков, точнее, отсутствие этого опыта у Стаи…
Вот за бойцовские качества ланнахов беспокоиться не приходилось. Настоящие крылатые тигры, думал Уэйс. За время плавания они отдохнули, отогрелись, подкормились и теперь прямо рвались в бой. Кроме того, при меньшем количестве кораблей Стая имела, пожалуй, больше воинов, даже если учитывать отсутствующую пока армию Дельпа.
И еще один важный фактор: ланнахи могли позволить себе безрассудную смелость. Их женщины и дети остались на Дорнахе (так же как и ставшая очень бледной и тихой Сандра), и у них не было никаких ценностей, о которых стоило бы тревожиться. Ледяная эскадра не несла иного груза, кроме оружия и ненависти.
От летевшей густым облаком воздушной армии отделился Толк; он спикировал, затормозил, широко раскинув крылья, опустился на палубу флагмана и нашел глазами людей.
- Ну как тут у вас, все в порядке?
- В полном, - бодро мотнул головой ван Рейн. - Мы что, так и прем прямо на этих паразитов?