* * *
Причудливая это штука - проявление знаний, "вложенных" в голову аппаратом Прокшина. Кажется, я нашел удачное слово: проявление. В самом деле, это очень похоже на постепенное возникновение фотоизображения. Потенциально существующее в фотоэмульсии изображение еще скрыто, не видно, и нужен проявитель, чтобы сделать его явным. Так и с проявлением знаний.
Какая-то часть знаний вспоминалась - процесс удивительный и временами нелегкий. А иногда я сам принимал решения. Да, хорошо помню, что сам пришел к выводу: нельзя идти ферзем. Представил себе ответный ход черных, увидел дальнейшее развитие игры и понял, что надо ходить слоном. И только потом, сделав этот ход, подумал: конечно, позиция должна быть такой, это же этюд Троицкого! Вот лучший ход черных. Теперь шах ферзем. Черный король спешит к своему ферзю. Поздно! Белые жертвуют слона. Шах черному королю и выигрыш.
* * *
С каждым часом мы играли все увереннее и самостоятельнее. Стали чаще замечать просчеты, допущенные кем-то в аналогичной позиции. Искали и находили более сильные продолжения. Игра обогащалась мыслями и чувствами, начинала приносить эстетическое наслаждение.
Что я обычно чувствовал, играя в шахматы?
Досаду - если не заметил хорошего хода. Страх - если допустил ошибку и противник мог ее использовать. Радость - если противник "зевнул" фигуру. И еще скуку, томительное ожидание, пока противник сделает ход и можно будет снова начать думать… Убогие чувства! Я был подобен слепцу, сидящему перед сценой, на которой выступают иноземные артисты. Слепец не видит артистов, да к тому же они говорят на чужом языке, из которого он знает лишь несколько десятков слов… И вдруг глаза обретают способность видеть каждое движение артистов, каждый их жест. Вдруг со сцены начинает звучать родной язык, наполняются смыслом интонации и паузы…
В восемь вечера мы пообедали: консервы, холодное молоко и еще что-то. Мы спешили. Нас ждала недоигранная партия.
* * *
Сейчас я не могу вспомнить, когда началась "ничейная полоса".
Я не сразу понял, что означают участившиеся ничьи. Казалось, ничьи закономерны: мы играем, обсуждаем позиции, видим возможные ошибки (и, естественно, их не делаем), выбираем наиболее сильные ходы - и с какого-то момента партия идет к ничьей.
Прокшин первым заметил "ничейную полосу" и предложил играть молча. Мы быстро разыграли три партии. Три ничьих.
- Вот что, - сказал Прокшин, - давайте-ка еще разок. Без звука. И будем записывать мысли: мотивировку ходов и тому подобное. Ринулись!
Минут через сорок, когда партия кончилась мирной ничьей, мы сравнили два ряда записей. Впечатление было ошеломляющее. Слова разные, но мысли, суждения, выводы - все полностью совпадало!
- Потрясающе, - сказал Прокшин. - Помните, что я вам говорил? Гениальность должна быть нормой. На шахматах это особенно хорошо видно. Мы перестали делать ошибки. Вы понимаете, что это значит? Мы сделаем всех шахматными мудрецами… и шахматы прекратятся. Единственным результатом отныне и навсегда станет ничья. Ваш репортаж можно назвать "Гибель шахмат". Неплохо звучит, а?
Я спросил:
- Почему только шахмат?
Лента магнитофона
"- Поймите, Андрей Ильич, простую вещь. Существует что-то вроде пирамиды. Чем выше уровень, тем меньше количество людей, умеющих играть на этом уровне.
У основания пирамиды сотни миллионов людей. А вершина - несколько десятков гроссмейстеров. И вот теперь пирамида ломается. Все будут почти на одном уровне.
- Ну и что? Ну, не будет шахмат. Подумаешь! Шахматы погибнут во имя науки, как погибает подопытная собака. Человечество переживет эту потерю.
- Мир, пожалуй, стал бы чуточку беднее без шахмат. Но не в одних шахматах дело. "Пирамидный" принцип построения вообще присущ искусству. Любому его виду.
- Например, балету?.. Вот где ошибка! Допустим, все люди, пользуясь нашим способом, прочитают все написанное о балете. Разве это помешает им наслаждаться балетом? Я уже понял логику ваших рассуждений. Да, все виды искусства "пирамидны". Но мы вкладываем в головы только знание. В шахматах знание равно или почти равно умению. А в балете, научно говоря, нужно еще и уметь танцевать.
- Хорошо, балету ничего не грозит. А как с поэзией?.."
* * *
Прокшин расставил шахматные фигуры. Это была позиция после двадцать девятого хода белых в партии Рети - Алехин.
- Узнаете?
- Да. Сыграть за Рети?
- Проиграете.
- Посмотрим.
В 1925 году Рети проиграл. Но мы за десять минут пришли к ничьей, хотя Прокшин сыграл, пожалуй, сильнее Алехина.
Лента магнитофона
"- А все-таки, Андрей Ильич, как с поэзией? Давайте разберемся… Половина третьего. Вы не хотите спать?
- Нет. Что ж, вложить в голову "все о поэзии" можно. А вот превратит ли это человека в гениального поэта, трудно сказать.
- Сейчас спорят: сможет ли машина писать хорошие стихи, если в ее памяти будет весь опыт поэзии. Аллах с ней, с машиной. Но уж человек, имея в голове "все о поэзии", наверняка сможет… Особенно в том случае, когда в голову "вложены" полтора или два десятка разных знаний.
- Важны не только знания, но и взгляды, чувства. Умение видеть и слышать мир. В сердце должен стучать пепел Клааса…
- Хорошо. Пусть не все станут гениальными поэтами. Но вероятность появления гениев резко увеличится. С этим-то вы согласны? Будет, скажем, миллион гениальных поэтов. Разве мало? Миллион гениальных поэтов, сотни миллионов гениальных шахматистов. Пирамида либо разрушается совсем, нацело, либо оседает, сплющивается. Практически особой разницы нет. Наш эксперимент смоделировал тепловую смерть Вселенной… Алхимики, придумай они способ получения золота, просто обесценили бы этот металл. А тут обесцениваются ум, талант, гений… Допустим, аппарат дает не знания, а красоту. Нажал кнопку и мгновенно стал таким, как хочешь. Настоящая красота редка, ее слишком мало. Вспомним хотя бы Троянскую войну, начавшуюся из-за Елены.
- Или из-за недостатка ума…
- Ну, из-за мудрецов еще никто не воевал.
- Я же говорю: не хватало ума.
- Ладно, когда-нибудь мы специально поговорим о причинах Троянской войны. Сейчас важно другое. Предположим, создан "генератор красоты". Представляете, что произойдет? Через какое-то время красота станет нормой. Все будут на одно лицо. Точнее - появится типовая красота. Пятьсот миллионов абсолютно точных копий киноактрисы Н. Триста миллионов двойников актера М. И так далее. Красота просто перестанет замечаться, перестанет приносить радость.
- Получается, что я командирован непосредственно сатаной. Чрезвычайный и полномочный посол ада, прибывший с заданием разрушить великий принцип пирамиды… Неужели вы не понимаете, что овладение умственной энергией - неизбежный этап в развитии человечества? Наверно, и в самом деле не понимаете. Я уже с этим встречался. Могучая концепция "почти таких же": люди и в будущем останутся "почти такими же", только чуть лучше. То же солнышко, но без пятен… Философия химчистки. Вероятно, питекантропы упали бы в обморок, если бы им сказали, что можно разрушить великую пирамиду физической силы человека. "Позвольте!" - вскричали бы питекантропы…
- Они же упали в обморок. Как они могут вскричать?
- Не придирайтесь. Они вскричали бы после обморока. "Позвольте, - вскричали бы питекантропы, придя в себя, - что же это получается?! Обесценивается сила человека. Как можно!" И - трах новатора дубинкой. Чтоб, значит, не нарушал пирамиду… Я спрашиваю: что есть революция - социальная, научная, любая, - как не разрушение пирамиды?
- Отвечаю: вы смешали все в одну кучу. Бывают и хорошие пирамиды. Например, в поэзии, мы об этом уже говорили. Что же касается питекантропов… Пирамиду физической силы можно заменить пирамидой ума. А чем прикажете заменить пирамиду ума - наипоследнюю из всех возможных пирамид?
- Теперь действительно все смешано в кучу. Давайте вернемся к бесспорному. Я хочу, чтобы вы увидели главное: люди непременно "высвободят" (вы понимаете, о чем я говорю) умственную энергию. Революция здесь неизбежна. Как в энергетике. Вы рассуждаете - хорошо это будет или плохо… Прежде всего - это неизбежно! Перефразируя Вольтера, можно сказать: если бы моей машины не было, ее следовало бы выдумать. Не так ли?
- Умственная энергия… Есть предел развитию энергетики на Земле. Мощность энергетических установок нельзя безгранично увеличивать: перегреется атмосфера. Если все станут гениями, тоже будет жарковато, а?
- С точки зрения питекантропа, сегодня на Земле невероятная умственная жара. Сплошные тропики… Кстати, хороший заголовок: "Сплошные тропинки". Подойдет?
- Нет. Но все-таки: как вы представляете себе общество, состоящее из гениев?
- Это только для нас они будут гениями. А себе они будут казаться обычными ребятами… Конечно, если говорить серьезно, ум должен приобрести принципиально иные свойства. Именно в этом главная особенность людей будущего. Понимаете: совершенно новые качества ума. Трудно объяснить, я только нащупываю эту мысль… Допустим, математическое мышление. Дайте современному математику задачу - он начнет вычислять, проделывая в уме или на бумаге определенные операции. А ведь можно почувствовать готовый ответ… Ну, вот вам аналогия. Смесь желтого света и синего воспринимается как зеленый свет. Мы даже не думаем, что это операция сложения и деления. Длина волны желтого света четыреста восемьдесят миллимикронов. Синего - пятьсот восемьдесят. Сложить и разделить - пятьсот тридцать миллимикронов. Длина волны зеленого света. Мозг делает это мгновенно: мы просто видим зеленый свет. Видим готовый ответ… Интуиция, вдохновение, осенение - все эти атрибуты гениальности покрыты основательным туманом. Но Наполеон говорил: вдохновение - это быстро сделанный расчет. Понимаете, расчет, сделанный настолько быстро, что перестает замечаться. Виден только ответ, и мы говорим о вдохновении, догадке… Память в основном аккумулятор информации. А надо, чтобы она стала реактором. Знания должны сами собой "стыковаться" в памяти, перерабатываться. Сейчас приходится заставлять мозг работать. Надо, чтобы он работал сам. Простите за ненаучную аналогию: как желудок. В этом направлении и идет эволюция мышления. Но медленно, ах как медленно…"
* * *
В четвертом часу ночи Прокшин объявил "перерыв на харчи". Прихватив печенье и колбасу (других харчей не оказалось), мы вышли на палубу.
В последние дни судьба определенно балует меня: мы увидели светящееся море.
Было очень темно. Черное, беззвездное небо, черный берег, угадывающийся по редким огням. В море двигались беловатые полосы. Вначале они были едва видны; я не сразу понял, что это свет моря. Потом, словно по команде, полосы стали разгораться.
Мы перешли на корму и молча следили за игрой света. Минут пятнадцать - двадцать море светилось "в полный накал". Искрящиеся гребни волн шли к береговой линии, теперь уже ясно видимой. Волны налетали на камни, высекая струи голубого огня. Прибрежные скалы были опоясаны сплошной огненной кромкой.
Везде был движущийся свет: блуждающие матовые полосы, яркие голубые пятна, потоки белых искр… Прокшин хотел зачерпнуть светящуюся воду, я его отговорил. Что толку рассматривать краски, которыми написана картина…
С шумом налетел ветер, море на мгновение заискрилось, потом свет быстро потускнел, погас.
Не хотелось уходить с палубы. И я рассказал Прокшину об одном человеке из "великолепной девятки".
Преподаватель математики в техникуме, уже немолодой, очень спокойный и скромный, он увлекался наукой так, как другие увлекаются коллекционированием марок и спичечных этикеток. Ему и в голову не приходило опубликовать свое открытие. Я не все понял в его расчетах, они для меня слишком сложны, но суть дела не вызывает сомнений.
В океанах существуют так называемые звуковые каналы. В результате причудливого сочетания температуры, солености и давления образуется естественная "переговорная труба" длиной в тысячи километров. Звук идет по этой "трубе", почти не затухая. Достаточно, например, взорвать килограмм тола у Гавайских островов, чтобы услышать шум взрыва на другом конце звукового канала - у берегов Калифорнии.
Преподаватель математики пришел к выводу, что и в земной коре должны быть подобные каналы. Возник вопрос: что произойдет, если у входа в такой канал взорвать не килограмм тола, а тысячи тонн сильнейшей взрывчатки?
Разумеется, существует ряд ограничений, но иногда взрыв в пункте А означает землетрясение в пункте Б. Уж эту часть расчетов я понял. Хитрость в том, что выход энергии больше входа: взрыв высвобождает энергию земной коры. Отсюда возможность предотвращения землетрясений, управления горообразованием, принципиально новый способ передачи энергии на расстояние. Словом, фундамент еще не существующей науки об управлении планетой. И все это изложено в школьной тетрадке, прозаично обернутой сероватой бумагой.
- Надеюсь, воспоследует мораль? - сказал Прокшин. - В том смысле, что взрыв в пункте А иногда означает землетрясение в пункте Б. Не так ли?
Я спросил, почему он не пустил на корабль приезжих артистов.
Прокшин рассмеялся:
- А вы последовательно защищаете искусство… Артистов я бы пустил. Но это были халтурщики. Понимаете, чистокровные халтурщики. Их здесь на следующий день вообще выпроводили. Культурненько выпроводили: усадили в автобус, извинились… Типичный пример слабого распространения научных знаний. Что сделали бы люди, преисполненные всей премудрости мира? Они вспомнили бы, что искусство требует жертв. Этот тезис обычно неправильно истолковывают. Обратите внимание: требует жертв, а не самопожертвования. Так почему бы не принести в жертву халтурщиков? Хорошо, смола и перья - это варварство. Все-таки мы живем в век химии. Но если взять клей БФ и…
Он со вкусом описывает эту процедуру. Так что же все-таки носили пираты?
… - Что вы, какое же тут пиратство? И вообще я не виноват. Это все папа и мама. Они у меня журналисты. И вроде вас постоянно циркулируют в поисках нового. У них просто не было времени прилично меня воспитать. Они это понимали и нашли выход. Поручили меня соседу, отставному физику. Потрясающая идея! Это был глубокий старик; я читал ему медицинскую энциклопедию, бегал по гомеопатическим аптекам, варил всякие снадобья… Старик ругал медицину и Эйнштейна. Временами мне становилось страшно. Он ходил по комнате - босой, лохматый, - тряс воздетыми вверх кулаками и трубным голосом библейского пророка громил физику двадцатого столетия. Старая физика, кричал старик, была близка к созданию законченной картины мира, не следовало сворачивать с этого пути, нельзя было возводить неопределенность в принцип… Он грозно вопрошал: какой смысл в изучении природы, если новая физика считает этот процесс бесконечным? Я не мог ответить, молчал, и тогда он начинал спорить с Петром Николаевичем, укорял в чем-то Ореста Даниловича и в дым ругал какого-то Пашку… Позже я понял, что Петр Николаевич - это Лебедев, Орест Данилович - это Хвольсон, а Пашка - Павел Сигизмундович Эренфест… Человек хочет знать, но природа бесконечна, процессу познания нет границ, нельзя раз и навсегда понять мир и поставить точку. Для нас это естественно, а старик переживал крушение надежд, которые наука питала на протяжении тысячелетий. Он не хотел, не мог примириться с мыслью, что мир неисчерпаем и вместо каждой решенной загадки всегда будут возникать десять новых. Однажды я спросил в гомеопатической аптеке, нет ли средства, чтобы думать в сто или в тысячу раз быстрее… "Ха, ты же хочешь средство против глупости! - удивился провизор. - Подумай, мальчик, кто придет покупать средство против глупости? Вот здесь, за прилавком, я каждый день слышу жалобы: плохо с сердцем, ноют суставы, мало желудочного сока… Человеку не хватает всего, и только на недостаток ума еще никто не жаловался. Нет, мальчик, средство против глупости - не коммерция, а чистое разорение. Возьми конфетку. Очень вкусная конфетка…" Между прочим, у меня сохранилась обертка от этой конфеты. Нет, в самом деле, я не выдумываю. Хотите, покажу? И вы назовете свой репортаж "Чистое разорение". Как?
Я подумал: а ведь Прокшин и в самом деле не пират. Это Дон-Кихот, атакующий мельницу!
Ну конечно, он хочет сразу все решить, сразу сделать всех умными и счастливыми. Рассуждения о принципиально новых средствах рбучения - это так, на поверхности. А в глубине души - настоящее стопроцентное донкихотство.
- В какой-то мере вы правы, - без смеха говорит Прокшин. - По крайней мере, на три четверти. Что нужно для донкихотства? Нужен Санчо Панса. Он есть. Нужна старая и тощая лошадь - у нас есть старый корабль. Наконец, нужна мельница… Так вы и в самом деле считаете это мельницей? - Теперь он говорит вполне серьезно. - Ну, тогда держитесь! Сейчас от ваших пирамидных доводов останется один дым…