– Может быть люди полковника Иванцова вычисли нас по сигналу с моего браслета? – предположила она, бросая будто случайные но очень внимательные взгляды на прохожих на тротуаре и детскую площадку. – Может такое быть?
– Исключено. Откуда у них аппаратура приема пир-волн? – отверг Быстров, выронив пачку сигарет и наклоняясь за ней так, чтобы видеть отрезок аллеи до поворота на Фрунзенскую.
– Тогда где-то рядом "Холодная Звезда". Все-таки не терпится свести с нами счеты за Ариетту, – Ивала подмигнула пристианцу и полушепотом добавила: – Не напрягайтесь, господин Лиэри. У вас вид, будто правую руку судорогой свело. Неужели вы думаете, таким образом удаться выхватить быстрее пистолет? – она слегка прихлопнула его по плечу и рассмеялась.
– Если вы считаете, что на встречу с Крулу можно опоздать, то разумнее для подстраховки вызвать катер с "Тирату", – отозвался пристианец. – И, госпожа Ваала, не подумайте, будто я трус. За годы службы во флоте я достаточно пережил: горел в изъеденном мьюронным племенем крейсере, трижды участвовал в десантировании в самое пекло, с небольшой группой защищал аванпост от спецпехоты кохху. Знаете, что представляет пехота этих насекомых-убийц?
– Как трогательна ваша история! – галиянка хохотнула, внимательно поглядывая на парней возле мотоциклов. – А я полгода назад вместе с пехотой кохху брала резиденцию нынешней императрицы. И стреляла этой суке прямо в висок из парализатора. Правда пехота кохху была ненастоящей, и тот выстрел в дурную голову Ариетте, товарищ Быстров принял словно выстрел в собственное сердце. Так же, было? – она повернулась к капитану и сообщила: – Без шуток, мне не нравится та черная машина.
Глеб мельком взглянул на микроавтобус "Фольцваген" с тонированными стеклами: он стоял между вторым и третьим подъездом дома, где располагалась логово Крулу.
– Пойду первой, – сказала галиянка. – Вы на тридцать шагов сзади.
– Если в машине агенты милькорианцев, они не рискнут здесь напасть, – рассудил Быстров. – Это тебе не "Сосрт-Эрэль", где они полные хозяева. Наиболее удобный для них участок – подъезд дома.
– Я тоже так думаю, – галиянка ускорила шаг, двигаясь беззаботно словно девочка на веселой прогулке.
– Остановите ее. Мы не можем подставлять ее под удар первой, – сжимая кулак, произнес Лиэри. – Извините, капитан, это не по-мужски.
– Здесь имеет значения не половая принадлежность, а личные навыки, – отозвался Глеб, стараясь держать обозначенную Ивалой дистанцию. – Если случиться что-то неприятное, то у нее выжить шансов больше чем у любого из нас.
Галиянка прошла мимо микроавтобуса, отметив, что за темными стеклами скрывается три силуэта и оттуда же доносится негромкий разговор. Если машина не была укреплена какими-нибудь милькорианскими хитростями, то мощный "Дроб-Ээйн-77" разнесет ее в клочки за три-четыре выстрела. Только вряд ли главная опасность находилась в ней: засада – если таковая была – вероятнее всего ждала в подъезде, а люди в черном микроавтобусе имели цель пресечь возможное отступление ее и Быстрова с Лиэри. Еще через десять шагов Ивала бросила короткий взгляд на широкоплечего мужчину, читавшего газету на лавочке. Галиянка старалась определить наличие у него оружия. Однако подозрительный субъект держал газету так, что невозможно было рассмотреть какая на нем одежда, кроме спортивных брюк. Он тоже посмотрел на незнакомку и улыбнулся, так как может улыбнуться мужчина роскошной даме, желая завязать знакомство.
– Не скажите, тридцать седьмая квартира в этом подъезде? – разыгрывая легкое смущение, спросила Ваала.
– Совершенно точно. И я в ней живу, – отозвался мужчина, пронзительно разглядывая ее.
– Так вы и есть Глеб Васильевич Быстров? – ожидая реакции на фамилию, Ивала подошла к нему почти вплотную.
– А по какому вопросу вам потребовался этот Быстров? – незнакомец игриво прищурился, более на его загорелом лице не отразилось никаких эмоций.
– Ну как же… Вызывали массажистку на дом вы или не вы? – вопреки ожиданиям галиянки, он не свернул газету, как бы поступил любой нормальный мужчина, а продолжал держать ее верхний край у подбородка, сузив глаза то ли от солнца, то ли ослепительной красоты собеседницы. – Простите, – спохватилась Ивала. – Я, наверное, все перепутала, – она торопливо открыла сумочку и зашуршала купюрами словно листами блокнота. – Ах вот! Квартира не тридцать семь, а тридцать шесть. А вы мне голову морочите. Так бы по ошибке к вам зашла.
– Я не против такой ошибки, – откликнулся широкоплечий мужчина, с грустью подумав, что в это очаровательное создание возможно ему придется стрелять. – Кстати, сколько берете за сеанс… массажа?
– Тысячу экономок, – галиянка обернулась и добавила: – Иногда прихватываю чью-нибудь жизнь, – в нескольких шагах за ее спиной уже находился настоящий Быстров, и она поспешила к подъезду.
Поднявшись по ступенькам, Ивала замерла возле лифта. Прислушалась, осторожно извлекая масс-импульсный пистолет. Двери позади раздраженно скрипнули, впуская конус солнечного света – вошел Глеб с пристианцем. Они также достали оружие и выжидательно уставились на галиянку.
– Что-то не так здесь, товарищи, – сказала Ваала, когда Быстров приблизился к ней, держась ближе к выступу стены. – Выше кто-то есть.
Наклонив голову, она глянула в промежуток между лестничными маршами. На площадке третьего этажа зоркие глаза Ивалы уловили нетерпеливое шевеление. В эту секунду с улицы донеслось ворчание микроавтобуса. "Вольцваген" подкатил точно к подъезду. Люминесцентная лампа над дверью в лифт часто замигала, ее свет приобрел желтоватый оттенок.
– Эл-поглотитель! – выдохнула Ивала, сверкнув глазами в сторону лифтовой колонны.
Последние сомнения, что в доме засада и приготовила ее "Холодная Звезда", разлетелись, как стайка испуганных птиц.
– Увы, – отозвался Быстров, повернув к себе масс-импульсник – полоса заряда батареи стала черной.
Эл-поглотитель высасывал энергию из всех схем дисперсной электроники. Теперь их оружие и браслеты связи превратились в красивые игрушки с парализованной начинкой. Лиэри, знавший об этом эффекте лишь понаслышке, трижды нервно нажал сенсор, пытаясь оживить оружие. Глеб, стоя напротив него, мрачно покачал головой: второй раз в жизни он пожалел, что вооружен не "Сик Лор – Трея" с многослойными экранами или спецоружием от "Харизмы" – тяжелым, слишком громоздким для скрытого ношения, но страхующим от любых сюрпризов.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… – проговорил Быстров, поглядывая на дверь ближайшей квартиры.
– Поглотитель наверняка в лифте! – прошептала Ваала. – Слышу жужжание. Да, точно там! Можно попытаться его отключить, если у них старый образец.
– Нет, – капитан снова качнул головой. Он видел эту штуку, похожую на огромную черепаху, защищенную со всех сторон стеклометаллическими плитками. – Быстро не взломать даже старую модель. Можем прорваться в ближайшую квартиру первого этажа и занять оборону.
– Оттуда вызовем десант с "Тирату"! – подхватил его мысль пристианец.
Сверху послышались осторожные шаги.
– Хрен вам, мальчики, – отрезвила их галиянка. – Поглотитель действует на пятнадцать-двадцать метров. В квартире первого и второго этажа мы будем также беззащитны как и здесь и никого не вызовем. Выше нам не подняться. Один путь – на улицу, и скорее выйти из зоны эл-коллапса. Я пошла, – Ивала тихо спустилась со ступенек и обернулась к Быстрову.
Он знал, что галиянка права. Другого выхода для них не существовало: прорываться наверх, к квартире Крулу, через агентов с огнестрельным оружием, наверняка ждущих именно такого развития событий, было совершенным безумием. Так же он знал, что на улице их ждут люди "Холодной Звезды" и они тоже вооружены чем-то независимым от эл-поглотителя. Скорее всего обычным земным оружием.
– Тридцать шагов от подъезда и мы сможем стрелять. Выходим быстро и рассыпаемся, – скомандовала Ваала.
Она приоткрыла дверь, зрительно фиксируя расположение врагов: трое возле черной машины, четвертый так и продолжал читать газету на лавочке. Только Ивала порами кожи чувствовала, что он здесь человек неслучайный и самый опасный из всех.
Толкнув дверь, галиянка слетела со ступенек. Секундой позже парень в синей рубашке, направил на нее пистолет. Уходя с линии огня, Ваала шагнула влево, наклонилась и ударом левой ноги выбила оружие. Пятка правой хлестко угодила агенту в висок. Быстров был уже рядом с Ивалой, используя масс-импульсник как увесистый кастет, – крепкий метал с чавканьем впечатался кому-то в лицо.
– Наземь, Лиэри! – крикнула галиянка, увидев ствол, направленный на офицера "Тирату".
Пристианец отчасти послушал ее, наклонившись с неимоверной быстротой и нырнув вперед, снося противника у двери машины. Тускло сверкнув на солнце "ТТ" упал на асфальт и тут же к нему потянулось две руки – Глеба и агента "Холодной Звезды".
– Уходим! Уходим на двадцать шагов! – крикнула галиянка, поворачиваясь к тротуару.
Завгородцев, выронив газету, стал у нее на пути. Готовая к этому, Ивала длинным прыжком очутилась справа от него. Развернулась стальной пружиной, проводя удары в шею и грудь землянина. Бывший офицер ГРУ оказался чуть быстрее: блокировал ее выпад, перехватил запястье и изготовился положить прыткую противницу наземь.
Возле машины прогремел выстрел. Еще один слился с испуганным криком на детской площадке. С балкона раздались чьи-то громкие возгласы.
Вывернувшись из железного захвата, галиянка мельком увидела, что Быстров лежит на цветочной клумбе, а Лиэри распростерт на асфальте, и по его майке расползается пятно крови. Теперь Ивала могла сделать лишь одно безумство: отбежать на десяток шагов – столько по ее мнению требовалось, чтобы выйти из зоны эл-коллапса – и расстрелять подонков. Расстрелять, беспощадно, передвинув дозатор на предельную мощность, убить столько, сколько успеет до первой смертельной для себя пули.
Изогнувшись, Ваала на долю секунды опередила метнувшуюся к ней руку, и крепкие мужские пальцы хрустнули в ее ладони.
– Остынь, милый мой! – ядовитой змеей прошипела галиянка. Ее колено словно кувалда врезалось землянину в пах.
– Массажистка, блин! – приседая, выругался Завгородцев. Выхватил пистолет и, переборов сожаление, трижды выстрелил ей в спину.
Видя это, Быстров лишь горько простонал. Помочь верной подруге Глеб не мог: он лежал ничком на клумбе, его руки стягивал пластиковый жгут, между лопаток упиралась нога Сергея Молова – в недавнем прошлом капитана особого подразделения ГРУ.
* * *
– Капитан! Они исчезли! – энергично рапортовал дежурный части слежения. – Сигнала нет!
Расстояние от двери до итаа-сектора рубки Кэорлан одолел в несколько длинных шагов. На мониторе с трехмерным планом Москвы должны были светиться зеленые точки личных браслетов Лиэри, галиянки и Быстрова, но их словно стерло в один миг чьей-то недоброй уловкой. Компьютер следящей системы издавал тихий и неприятный писк, в верхнем углу пульсировало красным точное время исчезновения сигналов, стрелка указывала на место неожиданного события – тот самый дом, который Быстров посещал вчера, сразу по прибытию в город.
– Доклад герцогу Саолири! Срочно! – распорядился капитан эсминца. – Катеру "Нолда-1289" приготовиться к вылету! Аиривин, дайте оптическое изображение точки с максимальным разрешением.
– Ничего не выйдет, господин, – отозвался офицер, перенастраивая оптику. – Место событий на самом горизонте.
На главном экране вместо звезд и краешка планеты все-таки появилась картинка, собранная пространственными линзами и отредактированная вычислителем: в пепельно-желтой дымке проступали силуэты многоэтажных зданий и редких деревьев.
Саолири вошел порывистой походкой, шелестя длинным до пят халатом, прошел мимо вахтенных и, наклонившись вперед как хищный зверь перед броском, уперся взглядом в монитор.
– По какой причине могли пропасть сигналы? – спросил герцог. – Ваши версии, капитан.
– Браслеты могли отключить. Только маловероятно, что сразу три. Скорее всего их экранировало поле, взаимодействующее с пир-волнами. Типов такого взаимодействия достаточно много, – отозвался Кэорлан. – Мое решение – выслать на место катер.
– Правильное решение, – сдержанным кивком одобрил Саолири. – Мы не можем потерять Быстрова, что бы там не случилось.
– Позвольте еще версию? – подал голос Расэйс. – Браслеты могли отключиться одновременно, если они попали в зону действия эл-поглотителя. У милькорианцев есть подобные устройства – в небольшом радиусе они мгновенно выключают незащищенную электронику, в том числе и системы управления оружием. Если Милько решились атаковать нашу группу или ее захватить, то эл-поглотитель мог этому способствовать.
– Благодарю, офицер, – герцог повернулся к центральной части рубки. – Ваша версия мне кажется вполне вероятной. Кэорлан, подумайте над ней и предупредите десантную группу в катере. И поторопите их! Здесь все могут решить секунды!
– "Нолд-1289", вы готовы к вылету?! – нетерпеливо спросил капитан "Тирату".
Пилот подтвердил готовность и принял целеуказание.
Створки ангара открывались мучительно медленно. Наконец они слились с бронированной обшивкой эсминца, одновременно погасли сигнальные лампы. Катер сорвался с наклонной плиты, нырнул под брюхо "Тирату" и серебряным насекомым понесся к чужой планете. В плотные слои атмосферы "Нолд-1289" вошел где-то над южной Италией. На орбитальной скорости до Москвы он летел около десяти стандартных минут. Тепловой щит не справлялся с перегревом, из-за чего система невидимости была отключена. Радары ПВО засекли быстро перемещавшуюся точку, недоступную ни для зенитных ракет, ни для перехватчиков.
Над Подмосковьем "Нолд-1289" начал экстренное торможение, резко теряя высоту и испытывая экипаж жестокой перегрузкой. Тысячи людей видели, как в безоблачном небе появился огненный сгусток. С угрожающим гулом он понесся от юго-западных окраин к центру столицы.
10
– Лежать без движений! Сука! Сука! – высокий парень с кровоподтеком на щеке, не жалея силы, дважды пнул Быстрова. На него словно накатило бешенство, и голос сорвался на хрип: – Убью гада!
– Спокойно! – Сергей Молов сжал его плечо и сказал густым баском. – В машину иди. Без тебя разберемся, – затем, наклонившись к поверженному оппоненту, поинтересовался: – Ну? Живой?
– Живой, – морщась от глубокой рези в животе, отозвался Глеб и посмотрел в зеленовато-серые глаза агента Милько. – Что с девушкой? – хрипло спросил он.
– Поймала три пули травматика. Неукротимая кошка, блин, – усмехнулся Молов и перевернул Быстрова на бок. – Ничего, очухается, если позвоночник не перебило.
"Травматик… Пули резиновые… Слава тебе, народ и партия!" – стихающей болью пронеслось в голове Глеба. На сердце будто отлегло, только сильнее заломили ушибленные ребра. Он видел, как Ивалу понесли к микроавтобусу. Мужчина в потертых джинсах склонился над неподвижным Лиэри и сделал пристианцу инъекцию из крошечного тюбика.
Из соседнего подъезда повыскакивали жильцы – у многих любопытство к происходящему оказалось сильнее страха, оно гнало их на улицу. Возле парикмахерской завыла милицейская сирена. За спиной Быстрова кто-то, взволнованно расхаживая по газону, говорил по сотовому.
– Света и любви тебе, добрый Варх, – выдохнул в трубку Ирхис на всеобщем, звучащим так странно и чуждо здесь, в центре Москвы. – Операция успешно завершена. У нас все трое. Краб задержится разобрать технику. Мы сейчас выезжаем.
– Тепла и силы вам всем, – удовлетворенно отозвался координатор. – Только поторопитесь. Пристианцы могут среагировать быстрее, чем ты ожидаешь.
Для Ирхиса последние слова Орноха стали равны злому пророчеству: небо над дальними многоэтажками разорвалось, впуская огненный шар. С громовым ворчанием он пронесся над Первой Фрунзенской, гася сумасшедшую скорость. Еще через секунду милькорианец узнал в нем орбитальный катер класса "Керста".
– В машины! – скомандовал Ирхис, сам бросаясь к Быстрову и хватая его за ноги.
– А пошел ты к едрене фене! – пересилив боль, обжигавшую ребра и стянутые запястья, Глеб вывернулся и основательно лягнул его в живот.
На помощь милькорианцу пришел Молов. Вместе они дотащили буйного капитана до "Вольцвагена" и толкнули на ближнее сидение.
– Бегом! Бегом! – бледнея от злости, поторапливал Ирхис двух замешкавшихся у подъезда агентов с оборудованием.
Когда микроавтобус рванул с места следом за темно-синим "БМВ", "Нолд-1289" уже опустился между соседними домами, ломая березу и наводя ужас, на небольшую стайку зевак.
Завгородцев видел как из космолета, похожего на призрак гигантской пчелы, высыпали люди в неокомпозитной броне. Черные заостренные шлемы и ручной фауззер за плечом одного из чужаков шевельнули в нем воспоминания прошлой осени: засаду у берега реки и ад среди горящих сосен, обугленные тела офицеров ГРУ – его боевых товарищей.
– Пристианцы, – процедил он, потянувшись к масс-импульсной винтовке – штуке испытанной только на тренировках и куда более эффективной, чем пулемет "Корд".
– Похоже, они, – кивнул Сергей Молов.
Его рука тоже сжала шероховатую рукоять с неземным клеймом. Цепкий взгляд насчитал шесть инопланетных десантников между разбегавшихся в испуге москвичей. Молов подумал, что он бы принял этот бой, бой без всяких шансов на победу. Каким-то больным нервом души он снова хотел оказаться в пекле и сгореть в нем, чтобы потом никакая сволочь не сказала, будто он смалодушничал. И жаль, что сейчас Ирхис не предоставит ему такай возможности.
– Дураки вы, ребята, – процедил Быстров. – Знали бы, на кого работаете!
"Вольцваген", подпрыгнув на разбитом асфальте, едва не бросил его на бесчувственного Лиэри. От рывка по телу будто кто-то прошел раскаленным утюгом от живота вверх.
– Знаем, парень, – Завгородцев строго и чуть озлобленно посмотрел на пленника. – А ты, я как посмотрю, от пяток до бровей наш? Чужаки так не брыкаются. И рожа у тебя как бы рязанская.
– Я не ваш, ребятки. Я сам свой, – Глеб усмехнулся разбитыми губами. – И не шестерю "Холодной звезде".
Микроавтобус опять сильно тряхнуло на повороте. Галиянка, лежавшая на полу, застонала, выходя на мгновенье из беспамятства. В заднее стекло было видно, как десантники "Тирату", рассыпавшиеся боевым порядком, возвращались к катеру.
– А я… – старший лейтенант Завгородцев хотел сказать, что он тоже никогда не шестерил, а семь лет каждой клеточкой тела служил родине, пока не произошло что-то совершенно невероятное. Пока его не обвинили в том, что он бросил умирать Селезнева и других ребят – чего на самом деле не было. Пока… черт знает, как и что случилось, почему вдруг перевернулся мир от какой-то чудовищной лжи, и та самая родина отвернулась от него. Вместо этого, привстал, упираясь в сидение, и сказал: – А я тебе сейчас в морду дам, твою рязанскую!
– Ну дай, если легче будет, – Глеб дернул за спиной руками – пластиковые путы вгрызлись в запястья будто волчьи зубы.
– Хватит! – Молов рывком осадил друга. – Сменили тему!