- Да. Еще он сказал, что просит за тебя; знаешь, Юэй, мы чрезвычайно ему признательны за обращение.
- Каковы успехи в поиске Прядильщиков?
- Никаких, и это все больше и больше нас озадачивает.
Одна из фигур, маячивших у входа в нишу, громко сказала что-то на языке Юлов, оттеснив Ю-Кван в сторону и пододвигаясь к конъюгатору. Тональная насыщенность хорошо знакомого языка оказалась богатой и выразительной, но в этот трудный момент Юэй не мог ее разобрать даже приблизительно. Теперь, научившись уже воспринимать картину мира как результат суперпозиции, он, подобно существам с бинокулярным зрением, строил трехмерный образ на основе плоских изображений двух сетчаток. В подобном представлении мир казался в самом деле беспокойным - полным ложных перспектив и нечетких ассоциаций. Юлы, напротив, видели мир каждым из своих глаз по отдельности. Да, он уже не был Юлом, то есть единственно и только им. Стало понятно, почему Юэй как-то обнаружил, что рассуждает линейно.
Он позволил себе захотеть их заботы, немедленно пожалев об этом. Чьи-то сильные руки достали Юэя из ниши, насильственным образом поставив на ноги. От удивления при виде его огромной раны глаза у всех буквально вылезли на лоб.
- Ужас какой! - возмущенно повернулась к остальным Ю-Кван.
- Я/мы не были осведомлены о его состоянии, нам ничего не доложили, - оправдывался один из помощников прерывающимся голосом. - Я/мы не видели…
Ю-Кван снова повернулась, подойдя вплотную к Юэю:
- Кто поступил с тобой так?
- У этого ранения нет последствий, - ответил Юэй. - Оно поверхностное.
- Оно выглядит инфицированным. - Ю-Кван схватила помощника и показала на рану. - Это что, должно иметь такой цвет?
Юэй взмахом руки пригласил всех замолчать.
- Ничего плохого со мной не произошло, - твердо произнес он. - Пожалуйста, уймитесь, мне необходим отдых.
- Даже не думай, Юэй, мы не оставим тебя в таком состоянии, - заверила его Ю-Кван. - Боже, он может умереть!
Что вряд ли, - подумал он. Впрочем, Юэя снова тронула ее забота.
Вид у раны действительно был отталкивающий. В то же время у него не было сил отстаивать свою позицию. Просто хотелось побыть одному. Юэю пришлось повторить свою просьбу более настойчиво, скрывая боль.
- Я прошу: оставьте меня в покое, - сказал он.
Помощникам ничего не оставалось, как выполнить просьбу. Они тихонько удалились, все время кланяясь ему - в знак извинений и уважения. Что касается Кэрил Хацис - она осталась, не выказав никакого уважения к приказу. Ясно, она считает себя обязанной заботиться о Юэе.
- Юэй, не надо, - сказала она, - кто-то должен остаться и приглядывать за тобой.
- Ладно, останься, - сказал он. Потер лицевые пластины и ощутил, как чешуйки белого и черного цвета размазываются под пальцами. - Можешь остаться ты одна.
Она помогла Юэю занять его место в нише.
- В самом деле, не нужна ли тебе медицинская помощь?
- Тело само лечит меня, - ответил он.
Ю-Кван могла поверить в это. Люди знали о давней истории биомодификации Юлов. Прислонившись к стене, она наблюдала за Юэем, пытавшимся найти наиболее удобное положение.
- Извини, конечно. - Он заговорил первым - осознав, что не знает причину, по которой Ю-Кван пришла в его убежище. - Но что ты делаешь здесь, Кэрил Хацис?
- Просто пришла поблагодарить за твой разговор с Практиком - когда ты выступил в нашу защиту.
Он шутливо продемонстрировал пожатие рук - совсем по-человечески, намекая, что не верит ей:
- Это ведь не единственная причина? Наверное, есть и еще что-то.
Одно мгновение казалось, что Ю-Кван станет все отрицать, но неожиданно она капитулировала:
- Ладно, так и быть. Я пришла сказать, поскольку считаю, что ты должен знать: мы получили сигналы с Сагарси. Не напрямую - поскольку все еще избегаем мгновенной коммуникации. Тем не менее в сигналах нашлось то, что заполнило определенные пробелы.
- И что же там нашлось?
- Во-первых, подтверждение активности, имевшей место в системе Пи-1 Большой Медведицы. Там действительно что-то происходило - и пока мы не знаем, что именно. Далее, пришло сообщение от Тор: она попыталась говорить с Морскими Звездами. - Тут Ю-Кван смущенно пожала плечами. - Кажется, есть вероятность, что дело дойдет до контакта.
Ему показалось, что фигура андроида раздвоилась, затем оба изображения опять слились в одно.
- Понимаю, - сказал Юэй, на самом деле не понимая ничего. - Думаю, это интересно?
- Интересно? - скептически переспросила она. - Еще бы! Если на самом деле удастся войти в контакт… уговорить их не разрушать наши колонии - тогда мы сможем вернуться!
- А почему мы должны будем вернуться? И зачем?
- Ну, потому… - Она замялась, впервые задаваясь подобным вопросом. - Потому что у нас есть дом, Юэй.
- Твоего дома больше нет, - продолжал стоять на своем Юэй. - Земля уничтожена, и это сделали сами люди, когда…
- Это не важно! - прервала она Юла. - Это исходный пункт всего движения и место, с которым мы связаны. А разве ты не хотел бы вернуться, если бы мог, туда, где родился твой народ?
Юэй не знал ответа. Вернуться в родные им миры? Такая возможность вообще не рассматривалась им прежде. Юэй был выведен искусственно, прошел через кокон, затем вырос - всё на борту "Мантиссы". Он никогда не покидал свой корабль дольше, чем на цикл.
- Подобное не слишком меня привлекает, - ответил Юэй. - Как и всех нас.
- А как же подвид Мечтателей?
- Они создали себе новый мир, Кэрил Хацис, и уже не нуждаются в возвращении старого.
- А Практик?
Тут Юэй не сдержался, по лицу сразу же побежал целый всплеск эмоций.
- Следовало бы спросить Практика, что он сам думает о таких вещах. Мне не пристало говорить от его имени.
- Но будет ли он?… - Ю-Кван замялась, и Юэй почувствовал: теперь она готова открыть истинную причину, по которой пришла. -…Позволят ли нам вернуться, когда мы сами захотим этого?
На самом деле Юэй не мог знать точного ответа. Да, вопрос сам по себе выглядел резонным - раз Двуличие может быть остановлено, то не остается и причин для бегства, и тогда человечество сможет вернуться в систему своего первоначального обитания. Однако люди уже встретились с Практиком и Юлами/Гоэлами, и теперь их судьбы тесно связаны. Если Практик решит продолжить движение, не важно, с Двуличием или без, он может не захотеть остановиться, даже на время. Он может не захотеть терять корабли-прорезатели, другие ресурсы, особенно зная, что Прядильщики уже не станут возобновлять свои Дары. Да, собственно, Практику вряд ли приходилось сталкиваться с подобной дилеммой прежде.
- Я опять скажу: спросите его сами.
- Такая попытка уже была, - ответила Ю-Кван. - Он не стал отвечать, сказав, что прежде я должна согласиться на съедение. А такой вариант никогда не одобрит мой оригинал.
- В таком случае не понимаю, чем тебе помочь. - Он тревожно заворочался в нише. - Я очень устал, Кэрил Хацис, и нуждаюсь в отдыхе.
- Ладно, нет проблем. - Она мило улыбнулась. - Я вовсе не против. Подожду ответа здесь, рядом с тобой. Возможно, мы еще поговорим, но позже.
Он нахмурился:
- Зачем еще? Не нужно.
- Не хочу, чтобы с тобой произошло что-либо плохое во время моего отсутствия, - сказала она.
И хотя Ю-Кван попыталась сделать вид, что не смотрит на Юэя, он знал: ее внимание сосредоточено на ране, шрам от которой пересекал его брюхо.
Он хотел протестовать, потом передумал. Раз она сама решила остаться, к чему его запрещения? Возможно, позже ему действительно понадобится помощь. В конце концов неизвестно, что именно сделает с ним Искупление, данное Практиком. Оно способно даже убить его - во сне. Однако Юэй уверил себя: он будет жив до тех пор, пока нужен. Что станет с ним потом? Думать об этой перспективе не хотелось.
Ю-Кван ждала, пока он устроится в нише поудобнее. Юэй чувствовал ее взгляд, оценивающий и внимательно изучающий в поисках неуловимых, но беспокоивших ее изменений. Он не обращал на этот взгляд никакого внимания. Одолевала усталость, хотелось только одного - отдохнуть; тишина же, спустившаяся на убежище, позволяла сделать именно это…
* * *
В полусне Юэю казалось - он снова в мутировавшем некогда чреве Практика. Что бы ни представляло собой это создание, намерения его были понятны. Тело Юэя кроили заново с неумолимой точностью хирургического автомата. Крики и стоны не слышал никто - виднелись только трубки, да лихорадочно мелькавшие в его внутренностях ножи и зажимы. Кто-то создавал тело заново, меняя не только физическую структуру, но и гормональную среду. Его внутреннее устройство делали пригодным для того создания, носить которое он избран.
Когда же пришло время поместить это создание в Юэя, тот не воспринимал почти ничего. Запомнились только руки, странно изогнутые и тонкие, возникшие из стен и вложившие в него что-то белое, мягкое, напоминавшее по форме бобовое зерно, размером достигавшее половины головы самого Юэя. Он помнил беззвучное отслаивание тканей, которые затем прижигали, зашивая Юэя вместе с тем, что находилось внутри. Ослабшего, находившегося в тяжелом шоке Юэя буквально выдавило из чрева Практика, а затем он съехал вниз по скользкому желобу, смыкавшемуся с пандусом в глубине организма - в самом сердце "Мантиссы-А". Оттуда Юэй с трудом пустился в обратный путь - направился к нише, в которой теперь находился.
Юэй никогда не состоял в брачном трио. Однако знал, каким образом все обычно происходит. У всех особей Юлов имелись сперма и яйцеклетки, у всех имелась и матка. С наступлением подходящего для размножения момента сперма одной особи, вместе с яйцеклеткой другой, должна добраться в матку третьей. Чтобы оплодотворенная яйцеклетка могла быть выношена, требовалось подавить реакцию иммунной системы носителя. Процесс сопровождался болью и был всегда инвазивен по определению - он включал хирургическое внедрение секрета при помощи шипастых желез, располагавшихся за надкрыльями. Один из доноров держал носителя, в то время как другой протыкал его своим шипом. После первого акта доноры менялись местами. Затем носитель, как правило, впадал в бесчувственное состояние под действием мощного гормонального выброса, а дальнейшее вынашивание продолжало наносить ущерб его телу во имя продолжения рода.
К счастью, в среднем такая беременность редко продолжалась дольше одного человеческого месяца. За это время носитель впадал в состояние, близкое к коматозному. Родители-доноры дежурили возле него, сменяя друг друга и обеспечивая носителя всем, что тому требовалось. Они же отвечали за поддержание иммунного баланса, то есть среды для правильного развития зародыша. За родами, а вернее - простым извлечением плода следовало бессознательное развитие: сперва личиночное, затем стадия куколки. Появлявшийся в итоге практически взрослый Юл не помнил ничего о собственном рождении, но в ранние годы жизни сохранял привязанность к родительской триаде.
Юэй знал, что люди используют иной способ, и вполне принимал их подход к продолжению рода, хотя сам метод казался ему странным. Казалось закономерным, что всякий из разделенных по половому признаку видов, встреченных им за долгую жизнь, демонстрировал свой элемент паразитизма, органично включенный в процесс вынашивания. Иногда то, что было нормальным внутри вида, представлялось крайне шокирующим извне. Но еще никогда не встречались ему разумные существа, достигшие высокой ступени развития и при этом не вынашивающие своих детей. Возможно, это проявление естественного закона: сама природа препятствует столь аморальным видам за их ложное восприятие кооперации - условия, необходимого для существования истинной цивилизации.
Практик сделал с ним то, что походило на воспроизводство живого существа. Он уже рассказывал Юэю, что тот рискует умереть от процедуры, пройти которую согласился, однако никогда не намекал, что может стать рассадником чего-либо злого. Тем не менее сомнения у Юэя оставались. Они являлись, как ночные кошмары, повторяя одно и то же: он производит кого-то на свет, в крови и муках - именно так, как это случается у людей. А если не было кошмаров, взамен появлялся Практик, шепчущий ему во сне.
Юэй задумывался, каково это, остаться единственным существом своего вида во всей обозримой Вселенной? Был ли Практик одиноким или уязвимым, чувствовал ли он вину? За что конкретно мог он нуждаться в Искуплении?
Пробудившись, на сей раз уже не столь болезненно, Юэй вновь обнаружил присутствие Ю-Кван, внимательно рассматривавшей его в приглушенном свете ламп.
- Хорошо поспал? - спросила она.
Юэй не ответил, приняв вопрос за то, чем он собственно и являлся - за проявление ничего не значащей вежливости.
- Где мы находимся? - вместо ответа спросил он. - Мы переместились?
- Сейчас мы в системе, называемой Хипп-66486, - ответил андроид. - Звезда К-типа - именно то, что вы предпочитаете, плюс несколько планет. Не слишком далеко несколько других звезд типа G, и эти миры выглядят довольно уютно.
- Что за планеты? - задал он вопрос и впервые за долгое время ощутил собственный интерес к внешним событиям.
- Два газовых гиганта поодаль и три планеты правильной сферической формы на ближних орбитах. И ни одной обитаемой.
- Они хотя бы пригодны к освоению?
Она покачала головой:
- Одна из них в стадии формирования, другая выморожена и обезвожена, а третья - просто голые камни.
Юэй сменил позу, неожиданно по-человечески передернув плечами. Искупление начинало проявлять себя по всему телу. Жесткие усики, пронизывавшие его, росли внутри, как корни, и останавливались только под поверхностью кожи.
- Было ли что с Сагарси?
- Совсем немногое. Сейчас мы отброшены к последним поселениям. Если у Тор ничего не получится, причем в ближайшее время - спасать будет уже нечего.
Он выпрямился, уловив что-то необычное в выражении, с которым Ю-Кван произнесла свои слова:
- Ты сожалеешь о чем-то, не так ли? Думаешь, тебе следовало остаться и помочь ей?
Она ответила не сразу.
- Даже оставшись, я вряд ли могла бы что-то сделать.
- Кроме как умереть вместе с ними.
Последовал горький вздох:
- Считаешь, все действительно кончится этим?
Юэй внимательно посмотрел на нее.
- Что, если и так? Твой народ предпочтет отдаться судьбе? Больше не будет ни вопросов о своем предназначении, ни мечтаний о доме?
- Люди не могут сдаваться легко, - сказала Ю-Кван с едва заметной улыбкой. - Даже утверждая, что сдаются, они сохраняют в себе маленькую частицу надежды. И всегда верят: придет время, с которым их ситуация переменится.
На мгновение она задумалась, затем продолжила:
- Думаю, все прояснится, если обнаружится фронт миграции Прядильщиков. А пока мы зависли в неопределенности.
С таким ощущением - неопределенностью - Юэю уже пришлось столкнуться: получеловек, полу-Юл, он сам оказался между старой жизнью и другой, уготованной для него Практиком.
Он вновь изменил положение тела, впервые за долгое время пожелав хоть какого-то движения. Юэй устал от положения узника и чувствовал себя так, словно вернулся в кокон.
Неожиданно он потянулся к руке Ю-Кван. Сперва она удивилась, потом поняла и быстро пришла на помощь; благодаря ее поддержке Юэй выбрался из ниши, поднявшись на ноги. Держась поначалу неуверенно, он судорожно напрягал мышцы в поисках равновесия. Рубец, начинавшийся от самого горла и заканчивавшийся в паху, был плотным, даже жестким, но тем не менее уже утратил вид, поначалу ужасавший. Тончайшие усики Искупления отзывались во всем теле, но теперь их присутствие уже не делало Юэя слабым. Он чувствовал себя прошитым насквозь, не испытывая при этом особого дискомфорта.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила Ю-Кван, поддерживавшая Юла одной рукой.
В ответ он только кивнул, мысленно сконцентрировавшись на новом ощущении - на своем побуждении к действиям, нараставшем внутри.
- Думаю, мне следует немного пройтись.
Дверь с шипением открылась, подчинившись мысленному приказу, и Ю-Кван провела Юэя внутрь. Их встретили шум и яркий свет. Несколько циклов оторванный от обычной жизни "Мантиссы-А" он успел довольно быстро отвыкнуть от нескончаемого столпотворения в ее коридорах. Медленно передвигаясь по кораблю, Юэй больше ориентировался на собственное чутье, чем на зрение, приноравливаясь к вновь открывающемуся перед ним миру. Обслуга и коллеги приветствовали его на родном языке. Он отвечал на ходу, односложно или парой слов, бормоча их к тому же неразборчиво.
- Наблюдательная палуба, - вдруг произнес Юэй. В его куполообразной голове что-то странно закружилось, пришлось даже опереться на руку Ю-Кван - сильнее, чем этого бы хотелось. - Идем.
Добравшись до места, он постоял, не без помощи спутницы, ожидая, пока сверху спустится извивающаяся кишка коммуникационного порта, затем устройство мягко присосалось к голове. Ощущение было приятным и знакомым.
Перед ним во всех направлениях открылась Вселенная - поразительное по красоте зрелище. Мириады звезд ярко сияли, в этой иллюзорной картине их не мог заслонить блеск расположенного вблизи светила. Ю-Кван уже назвала его - Хипп-66486, но имя это казалось грубым для образа столь прекрасного. Юэю даже подумала, что он чувствует тепло солнца на своей коже, его ноги сзади покраснели, а надкрылья выгнулись от удовольствия.
- Что ты чувствуешь? - внезапно спросил его Практик.
Голос, ласкающий слух, не заставил вздрогнуть, как это было однажды. Про себя Юэй отметил построение вопроса: ЧТО чувствуешь, а вовсе не КАК себя чувствуешь.
- Я ощущаю… - Юэй подобрал для ответа слово из человеческого языка, затрудняясь найти такое же у Юлов. - Думаю, это тоска по дому.