- Это рядом с моими владениями… Когда вы планируете нанести визит? Возможно, я… - его голос галантно стих условно он предлагал нечто такое, что могло заинтересовать Джин.
- Еще не знаю… В ближайшем будущем…
- Хорошо, - кивнул Колвел. - Надеюсь увидеть вас снова, показать все, что у меня есть, объяснить перспективы моего предприятия, а затем…
Джин отрицательно покачала головой:
- Я не интересуюсь цыплятами, разве что когда ем их. И, в любом случае, мистер Майкрофт остается на страже моих денег. Я несовершеннолетняя. Считается, что я не могу за себя отвечать. Мой опекун очень мил, но не разрешает мне тратить больше, чем полагается.
Колвел хмуро кивнул:
- Я знаю Майкрофта, он всегда осмотрителен. - Он поглядел на часы. - Как насчет ланча, Майкрофт?
- Встретимся внизу через десять минут. Колвел встал.
- Хорошо. - Он поклонился Джин. - Истинным удовольствием было познакомиться с вами.
Когда он вышел, Майкрофт плюхнулся обратно в кресло и задумчиво запыхтел трубкой.
- Странный человек, этот Колвел. Но под забавной внешностью и эксцентричными манерами таится тонкий ум… Хотя вам трудно это понять при первом знакомстве. Пожалуй, он сделал нам прекрасное предложение с этими цыплятами.
- На Кодироне ужасные ветры и очень холодно, - с сомнением сказала Джин. - Такие планеты, как Эмеральд или Прекрасная Эйри, подошли бы больше.
Перед ее мысленным взором проносились дальние миры, чужие пейзажи, цвета, звуки, таинственные руины, эксцентричные люди…
Девушка решительно вскочила на ноги.
- Мистер Майкрофт, я собираюсь отправиться следующим пакетботом. Сегодня вечером.
Но опекун был начеку:
- Это невозможно. Сегодняшний рейс отменен.
- Тогда следующим. - Джин нахмурилась. Майкрофт бесстрастно выбил пепел из трубки.
- Я знаю, что лучше не вмешиваться. Джин похлопала его по плечу.
- Вы действительно очень милый, мистер Майкрофт. Я бы хотела походить на вас.
Посмотрев в ее сияющее лицо, Майкрофт понял, что больше не сможет сегодня работать.
- Теперь я собираюсь побегать, - объявила Джин. - Сейчас пойду вниз и куплю билет. - Она потянулась. - О, Небеса! Мистер Майкрофт, я чувствую себя лучше.
Девушка выскочила из офиса, веселая и стремительная, как красный "Мунчейзер", который плыл над ней в вышине.
Майкрофт отложил бумаги, встал и наклонился к интеркому:
- Руфь, если что-нибудь срочное, я буду днем в клубе, возможно, в комнате для курящих.
Руфь кивнула, злясь сама на себя: "Маленькая кокетка! Почему она привязалась к Майкрофту? Почему не может сама о себе позаботиться? Бедный добряк Майкрофт…"
3
Общество быстро увядает, если теряет экономические стимулы к существованию. Улицы пустеют, небо чисто и безжизненно ясно - ни единого дымка, все вокруг приобретает серый и грязно-коричневый оттенок. Здания не ремонтируются: осыпаются фасады, оседают каркасы, оконные стекла зияют дырами, похожими на черные морские звезды.
Бедные кварталы пустеют первыми. Улицы покрываются выбоинами, даже ямами, везде валяется мусор. Районы побогаче держатся дольше, но в них остаются только очень старые или очень молодые. Старики со своими воспоминаниями, молодые с тоскливыми грезами наяву. В верхних этажах и складах магазинов лежат остатки никому не нужных товаров, испуская запахи лака и дерева, заплесневелой одежды и сухой бумаги.
Когда Джин была маленькой, Ангел Сити сопротивлялся упадку и медленному умиранию. Поблизости, в серебристом кодиронском небе, маячили три старых вулканических жерла - Эль Примо, Эль Панатело и Эль Темпо. Когда-то сланцевые отвалы у их подножий блестели длинными гексагональными кристаллами, обладавшими уникальным свойством превращать звуковые колебания в яркие цветные вспышки. В прежние времена по ночам туда ходили шахтеры и палили из ружей, а затем стояли и смотрели, как звук возвращается к ним мерцающей волной света.
Былое процветание в Ангел Сити было связано с шахтами. Поблизости нашли пригодные для разработки месторождения. Понастроили домов, космопорт со складами и терминалами. Ангел Сити стал черным, грязным городом, похожим на тысячи других, но все же оставаясь самим собой, имея одну особенность, которая делала его именно Городом Ангелов. Солнце планеты было маленьким ослепительным бело-голубым диском, небо же - цвета черной жемчужины. Земная растительность отказывалась расти в почве Кодирона, и вместо гераней, цинний, фиалок, петуний вокруг белых домов здесь вымахали могадоры - странствующая лоза с трепещущими, словно шмели, плодами, а вокруг простирались отмели с дрожжевыми массами медвежьих грибов.
Затем, одна за другой, потихоньку закрылись шахты, и Ангел Сити начал свой путь к разрушению. Шахтеры оставили город. Падкие на легкие деньги торговые центры закрыли свои двери, с домов в рабочих кварталах облупилась краска.
Но в общей картине распада вдруг возник совершенно сумасбродный штрих: озеро Арканзас.
Оно простиралось от Ангел Сити до горизонта, ржаво-зеленое, гладкое как стол. Его покрывала кора водорослей толщиной в два фута, достаточно твердая и прочная, чтобы выдерживать значительный вес. И тогда в голову предприимчивым жителям пришла мысль о земледелии: о Северной Африке, Великих Равнинах, Украине. С Земли выписали ботаников, которые вывели не только сорт пшеницы, способный процветать на чужой минеральной почве Кодирона, но вдобавок акклиматизировали рожь, сахарный тростник, цитрусовые, дыни, овощи. Ангел Сити зажил по-новому. Когда пыхтящее воздушное такси поднялось из космопорта и понеслось над Табачным холмом, удивление Джин не знало границ. Там, где некогда царили развал и запустение, обнаружились аккуратные фермерские поселения, чистые, явно процветающие.
Пилот повернулся к ней:
- Куда вас доставить, мисс?
- В отель. Это все еще гостиница Полтона?
- Да, есть такая, - кивнул пилот. - Но появилось еще одно место в нижнем городе, новое. "Санхауз". Там дорого, но шикарно.
- Доставьте меня к Полтону. - Джин не хотела быть на виду.
Пилот еще раз повернулся к ней и оценивающе оглядел:
- Мне кажется, вы бывали здесь раньше. Джин раздраженно закусила губы. Она надеялась, что ее примут за иностранку, и не хотела, чтобы ее связали с четырьмя трупами, появившимися семь лет назад.
- Мой отец работал на шахтах и рассказывал мне об Ангел Сити.
По всей вероятности, Джин могла быть совершенно спокойной. Семь лет назад четыре смерти за неделю стали сенсацией в Ангел Сити, но все забывается. Преступления Джин затмили сотни других убийств. Никто не подумает связать мисс Алису Янг, как она решила назвать себя, с одетым в лохмотья существом с дикими глазами, какой была Джин Парле в возрасте десяти лет. Однако следовало играть поосторожней.
- Я отправлюсь к Полтону, - повторила Джин.
Гостиница Полтона - длинное ветхое здание с односкатной крышей - стояла на небольшом холме почти на краю города. Здание окружала широкая веранда. Фасад зарос синей вьющейся лозой.
На заре юности Ангел Сити гостиница служила общежитием для шахтеров, затем, когда все устоялось, Полтон кое-что перестроил и объявил свое заведение гостиницей. В воспоминаниях Джин он был сгорбленным раздражительным стариком, глаза которого, казалось, навечно уткнулись в землю. Он так и не женился, сам делал всю работу, не взял даже мальчика-буфетчика.
Пилот посадил лодку на утоптанную площадку перед гостиницей и повернулся, чтобы помочь Джин сойти, но девушка уже выпрыгнула на землю. Забыв намерение вести себя как степенная молодая леди, она взбежала на веранду.
В углу веранды стоял Полтон, еще более сгорбленный и сердитый, чем помнила его Джин.
- Ну, - протянул он скрежещущим голосом, - вы вернулись? Вы зря тратите свое время.
Джин ошеломленно уставилась на него. Она открыла рот, силясь что-то сказать, но не нашла слов.
- Забирайте свой саквояж и проваливайте отсюда, - сказал Полтон. - Я управляю отелем, а не сумасшедшим домом. Возможно, вашим капризам больше подойдет новое заведение в нижнем городе. Но я - стреляный воробей, и меня не проведешь.
Джин подумала, что старик, конечно, не мог ее запомнить, ведь прошло семь лет. Наверное, он путает ее с какой-то новой постоялицей. Она заметила, что на скулах Полтона вспухли искусственные резервуарчики для влаги. Сокращая мышцы щек, он мог нагнетать жидкость в глазные яблоки, корректируя дальнозоркость. Значит, со зрением у него не все в порядке.
- Мистер Полтон, вы принимаете меня за другую, - с мягкой рассудительностью сказала Джин.
- Ничего подобного, - отрезал Полтон, по-волчьи оскалившись. - Я прочел ваше имя в регистрационной книге. Мисс Санни Мэтисон. Так вы себя назвали. Там еще есть ваши отпечатки пальцев - они уж точно не соврут.
- Это не я! - закричала Джин. - Я Алиса Янг!
- Я потратил четыреста долларов, чтобы вставить помпы в свои старые глаза,-презрительно произнес Полтон. - И теперь вижу как телескоп. Думаете, я ошибаюсь? Нет, не ошибаюсь… Очистите помещение. Здесь не нужны такие, как вы. - Он свирепо смотрел на девушку, пока та не развернулась.
Джин повела плечами и в отчаянии вернулась к кэбу.
- Старый Полтон окончательно свихнулся, это все знают, - сочувственно, сказал пилот.-В любом случае "Санхауз" будет покруче.
Кэб заскользил вниз по склону холма. Перед ними открылся сначала город, затем озеро Арканзас, непривычно поделенное на участки - желтые, светло - и темно-зеленые, коричневые, черные. А над ними вставало, как театральная декорация, стальное небо. Горячая синяя искра солнца клонилась к вечеру, поблескивая на пластиковом экране кэба и в уголках глаз Джин.
Девушка следила за знакомым узором города. Центральная площадь с бетонной танцплощадкой, окрашенные в синий цвет здания суда и тюрьмы, таившийся позади них Райский Бульвар. И угловатый коричневый фасад на краю города - таверна "Старый Ацтек", некогда принадлежавшая Джо Парле.
4
Кэб сел рядом с "Санхаузом", и пилот отнес небольшой багаж Джин к боковому входу. Судя по претензиям на роскошь, отель был явно новым. Но противоречие между стилем метрополии и самим фактом местонахождения в маленьком городке на второстепенной планете приводило к обратному, скорее, смехотворному эффекту. Здесь был прекрасный пол из местного зеленого агата и мозаичные коврики ручной работы, купленные по дешевке на одной из планет, а также десяток земных пальм в кадках цвета морской волны. Но отсутствовал лифт на втором и третьем этажах, а портье стоял в заметно поношенных туфлях.
В вестибюле никого не было, кроме двоих - клерка и человека, который что-то настойчиво внушал ему. Джин застыла в дверях как вкопанная. Тощий, похожий на птицу, мужчина элегантностью одежды гармонировал с мозаичными ковриками и земными пальмами. Колвел.
Джин прикинула. Очевидно, он вылетел на более быстром корабле, чем она, возможно, почтовым экспрессом. Пока она колебалась, Колвел повернулся, посмотрел на нее. Его челюсть отвисла, брови сердито сомкнулись на лбу. Он сделал к ней три широких шага. Джин попятилась, думая, что он хочет ее ударить.
- Я обыскал из-за вас весь город! - разъяренно объявил Колвел.
Любопытство Джин взяло верх над тревогой и злостью.
- Ну, вот она я. И что?
- Вы одна? - тяжело дыша, Ковел смотрел на нее.
- Какое вам дело? - сощурила глаза Джин. Колвел заморгал, рот его скривился от ярости.
- Когда вы вернетесь к себе, я покажу вам, какое мне дело!
- О чем вы вообще говорите? - ледяным тоном осведомилась Джин.
- Как вас зовут?! - Колвел схватил ее руку и развернул запястьем вверх. Недоверчиво уставился на девушку, снова поглядел на запястье.
Джин вырвала руку.
- Вы сошли с ума? Похоже, жизнь среди цыплят не добавила вам ума!
- Цыплят? - Он нахмурился. - Цыплят? О… о, конечно. Как глупо. Вы мисс Джин Парле, вы прилетели в Ангел Сити. Я ожидал вас только через неделю, со следующим пакетботом…
- А за кого вы меня приняли? - негодующе спросила она.
Колвел прокашлялся. Злость уступила место поразительной вежливости.
- Виноваты мое плохое зрение и плохое освещение. Моя племянница примерно вашего возраста, и на мгновение… - Он сделал значительную паузу.
Джин взглянула на запястье.
- Как получилось, что вы не знаете ее имени?
- Мы с ней иногда шутим, - беспечно ответил Колвел. - Маленький глупый семейный розыгрыш, знаете ли.
- Не удивлюсь, если из-за вашей племянницы меня вышвырнули из гостиницы старого Полтона.
Колвел замер.
- Что сказал Полтон?
- Он кричал, что управляет отелем, а не сумасшедшим домом. Сказал, что не хочет больше иметь дело ни с кем из моих дружков.
Пальцы Колвела прошлись вверх и вниз по пиджаку.
- Боюсь, старик Полтон несколько вздорный тип. - На лице любителя цыплят появилось новое выражение, страстная галантность. - Теперь, когда вы здесь, на Кодироне, мне не терпится показать вам свое поместье. Вы с моей племянницей, несомненно, подружитесь.
- Не уверена. Мы слишком похожи, если верить Полтону.
В горле Колвела протестующе булькнуло. - Как зовут вашу племянницу, мистер Колвел? - спросила Джин.
Колвел заколебался.
- Марта. И я уверен, Полтон преувеличивает. Марта спокойная и кроткая девушка.- - Он выразительно кивнул. - Я могу на нее положиться.
Джин пожала плечами. Колвел, казалось, заблудился в собственных мыслях. Он беспокойно двигал локтями и кивал не в такт этим движениям. Наконец, пришел к определенному решению.
- Сейчас я должен отправиться по своим делам, мисс Парле. Но я загляну к вам, как только появлюсь в Ангел Сити. - Он поклонился Джин и удалился.
Джин повернулась к клерку.
- Мне нужна комната… Мистер Колвел часто бывает в городе?
- Не-е-ет, - сказал клерк, колеблясь. - Не очень.
- А его племянница?
- Мы видим ее еще реже. Фактически, - клерк кашлянул, - совсем редко.
Джин бросила на него резкий взгляд:
- Вы сами когда-нибудь видели ее? Клерк снова прокашлялся:
- Ну… на самом деле нет… Я… я думаю, мистеру Колвелу лучше было бы переехать в город, может быть, снять для племянницы номер в отеле.
- Почему?
- Ну… долина Корнуэлл очень дикое место. Это у Балморалских гор. Там глушь и запустение, особенно когда власти закрыли старый Дом Реабилитации. Никого на многие мили вокруг, если что случится…
- Странное место для цыплячьей фермы, - предположила Джин.
Клерк пожал плечами, словно подчеркивая, что не в его правилах болтать о посетителях отеля.
- Вы желаете зарегистрироваться? - спросил он.
5
Джин переоделась. Вместо дорожного серого габардинового платья надела спокойных тонов темно-синее и вышла прогуляться по Мейн-стрит. Хотя новые веяния и чувствовались, но под несколькими косметическими заплатами из стекла и нержавеющей стали Ангел Сити оставался почти таким же, каким она его помнила. Мимо проходили люди, которых она, казалось, узнавала, и кое-кто из встречных награждал ее любопытным взглядом, что само по себе ни о чем не говорило - она привыкла к постоянному вниманию.
Около старых зданий суда и тюрьмы из окрашенной в синее каменной пены, Джин свернула налево, на Райский бульвар. Что-то сдавило ей горло: здесь проходило ее оборванное, нищее детство…
"Фу, - сказала себе Джин, - хватит сентиментальности, хотя именно из-за нее я оказалась здесь. Ну зачем было тревожить себя мыслями об отце и матери?" Она с беспристрастным изумлением рассмотрела себя и свою сентиментальность, затем вернулась к поиску родителей. "Вероятно, я заварю здесь бучу. Если они бедные, они решат, что я помогу им… - Она улыбнулась, и ее маленькие зубки засверкали. - Им всего-то немного надо". Джин пришло в голову, что в основе ее миссии, пожалуй, лежит злой умысел: она нарисовала себе картину, как, красивая, уверенная, богатая, она встречается с угрюмыми мужчиной и женщиной. "Когда вы бросили меня на бильярдном столе Джона Парле, вы бросили два миллиона долларов".
Но куда более вероятно, что ее родители, вместе или по отдельности, растворились в неохватной темной бездне человеческой Вселенной. Тогда выследить среди звезд и планет их позабытую за семнадцать лет дорогу - неразрешимая проблема… Джо Парле мог бы сказать, кто ее родители, он не раз намекал, что знает. Но Джо Парле уже семь лет как мертв, и Джин не чувствовала никаких угрызений совести. В трезвом состоянии оц был груб и тяжел на руку, пьяный, он был похотлив, как дикарь, и очень опасен.
Когда ей исполнилось девять, он начал лапать ее, скоро она научилась прятаться под салуном, когда видела его пьяным. Однажды он попытался преследовать ее, ползя на животе. Она била его в лицо ножкой от старого кресла, тыкала в глаза, пока он, чуть не свихнувшись от бешенства, не отступил, чтобы отправиться за пистолетом. Джин поспешила найти другое убежище и вернулась на свой чердак только потому, что больше некуда было идти.
На следующее утро Парле, горбясь, пришел к ней, лицо в царапинах и синяках. У девочки был нож, и она держалась твердо, доведенная до отчаяния. Парле бранился, насмехался над ней, бросал обидные упреки, сохраняя при этом дистанцию: "Конечно, ты маленькая дьяволица, и, конечно, я единственный папочка, который у тебя есть, но я знаю больше, чем болтаю вслух. И когда придет время раскрыть карты, я знаю, куда пойти. Я могу принести это даже домой, и тогда кое-кому придется плохо".
Но Джин убила Джо Парле и трех его пьяных дружков прежде, чем он рассказал ей, что знает. Убила из его собственного пистолета.
Джин шла по Райскому бульвару. Вот он, салун Парле, таверна "Старый Ацтек", не изменившаяся ни на дощечку. Краска стала еще тусклее, двери совсем разболтались, но даже на улице чувствовались запахи табака, пива, вина и водки, сурово и неумолимо возвращающие ее в первые десять лет жизни. Джин подняла глаза к окну под фронтоном, когда-то бывшему ее маленьким окошечком в мир: улица и комиссионный магазин Диона Мьюлрони, пейзаж ее детства.
Джо Парле говорил о доказательствах и значительно хлопал тяжелой рукой по коричневому бумажнику. Возможно, его вещи не уничтожены. Это будет первой целью - найти их.
Джин скромно проскользнула в салун.
Внутри имелись небольшие изменения, но в целом таверна осталась такой, какой она помнила ее. Слева стойка бара, за ней вставлены в стену шесть больших прозрачных пластин. На каждой изображена голая женщина в вычурной позе на фоне подобий пейзажей иных миров. Грубо намалеванная сверху надпись гласила: "Красота среди планет".
Столы занимали правую часть комнаты, над ними на полках стояли запыленные фотографии космических кораблей и модели четырех пакетботов Грей Лайн, обслуживающих Кодирон, - "Бьюкирус", "Орест", "Прометей" и "Икар". На заднем плане располагались два обветшалых бильярдных стола, рядок игровых автоматов, автомат по продаже сухих стимуляторов и наркотиков, а также автоматический проигрыватель.
Джин беспокойно оглядела лица у бара, но не распознала никого из давних завсегдатаев. Она села на стул у двери.