Что тут скажешь?.. Пожал я плечами, вздохнул.
- Ладно,- говорю мрачно.- Идти надо... Монахи без нас своих отпоют...
Смотрит он на меня глазами круглыми, будто не слышит. Потом вроде что-то в них блеснуло - дошло.
- Послушай,- вдруг говорит тихо,- отсюда есть другой выход?
Я головой покачал, у самого душа в пятки: что еще?
- Понимаешь, какое дело,- продолжает, морщась,- геликоптер-то на перевале сел... Я проследил, Хорошо бы нам другой путь поискать.
Все у меня внутри обмякло, сел, где стоял, винтовку коленями стиснул. Ну вот и добегались! На Седловине один человек с пулеметом армию удержит, не то что нас!
Понял я, что хана нам - и вроде полегчало. Конец так конец, от воли богов, как говорится, не уйдешь...
СЕДЛОВИНА
Ночь была на исходе, оставался час темноты, может, чуть больше. Стэн хорошо чувствовал время - никаких часов не надо. Перед рассветом в горах всегда так: тьма будто сгущалась, давила на грудь - даже дышать трудно... Впрочем, здесь я, на перевале - всегда не хватало воздуха.
Стэн нацепил очки и невольно зажмурился. Мир вспыхнул призрачным сиреневым светом, будто в горах, на всех вершинах одновременно, зажглись миллионы гигантских факелов. И опять он затаил дыхание: чудо есть чудо!
Он лежал прямо в пушистом снегу, зарывшись в сугроб чуть не по самые брови. Вокруг было светло, как днем. Просматривалась каждая трещина в скалах, каждый камешек. Четко, ясно, словно глаза стали еще зорче - лучше, чем днем!
Слева, за близким перевалом, плавной умопомрачительной дугой нависал заснеженный массив Армагеддона. Вершина, обычно скрытая туманной дымкой сферы, блистала лиловым девственным снегом. Оттуда, пронзая Зенит, бил тонкий, с волосок, световой луч - Священная ось мира. Правее вздыбилась четкая, словно нарисованная цепочка дальних вершин; за ними лежала Проклятая долина - страшное место, откуда никто не возвращался. А впереди, всего лишь в сотне шагов, в неглубокой заснеженной ложбине горбился темный силуэт геликоптера - провисшие винты почти касались снега. Даже пулемет виден в приоткрытом люке - дулом на тропу...
Да, они все-таки пошли наверх. Арифметика проста: сзади сотня гвардейцев при полном вооружении - верная смерть; впереди - экипаж воздушной машины, человек пять-шесть. Правда, у них пулемет и отличная позиция - тоже верная смерть. Но все же: сто или пять?! Конечно, днем бы они не прошли, тропа из ущелья просматривалась вдоль и поперек, их перестреляли бы еще на дальних подступах. А вот ночью - совсем другое дело. Ночью в горах никто не ходит, и, стало быть, их здесь не ждут.
Стэн осторожно потрогал очки - надежно ли сидят? - не дай бог потерять! Бруно выудил из своего рюкзака эти штуковины на тропе, когда их тьма накрыла. Стэну тогда даже не по себе стало. С виду - очки как очки, легкие, в металлической оправе, неказистые. А нацепишь - всесильные боги! - ночи как не бывало!.. Очки ночного видения, вот как они назывались. Конечно, здесь, в Призенитье, никто о таких и не слышал. Простой бинокль - и тот редкость!
И одежонка подходящая у них нашлась - вроде чехлов с капюшонами. Материя на ощупь совсем тонкая, на рыбьем меху, а влезешь туда, молнию - взык, капюшон на голову - и как в печке! Красота... Комб называется.
Стэн погладил рукав, вздохнул. Странный материал, скользкий, будто жиром смазан, а не пачкает. Лежишь в снегу - и хоть бы что, словно на травке летом. Да-а, экипировочка у них что надо, любой позавидует. Вот бы такую - насовсем!
Чуть скрипнув снегом, подполз Бруно, залег рядом.
- Ну? - негромко спросил Стэн.
- Спят,- сказал Бруно.- В палатке, вон за тем выступом... Четверо. Пятый - в машине. Зацепил ты его тогда...
Стэн непроизвольно погладил винтовку: ага, зацепил!..
- Так чего ждем? - возбужденно воскликнул Ян, всматриваясь вдаль.- Вперед!
Они с Лотой залегли по левую руку от Стэна и все время о чем-то шептались. Стэн досадливо отмахнулся, повернулся к Бруно.
- Не знаешь, где у него горючка? - спросил, кивая на машину.
- Внутри, в баках,- ответил Бруно,- Зачем тебе?
- А затем,- назидательно сказал Стэн,- что прорваться, может, и прорвемся, но утром они нас в минуту догонят и сверху - как баранов. Ясно? Сжечь ее надо к чертям собачьим!
- Зачем сжигать?! - вскинулся Ян.- Не надо сжигать! Хорошая машина, летает... Самим пригодится!
Глянул на Стэна весело, подмигнул. Дурак зеленый, выругался Стэн про себя, нашел время шутки шутить!
- Так, может, сам и поведешь? - бросил с усмешкой.
Ян пожал плечами.
- А что, могу и я!
- Нет уж! - вдруг подала голос Лота.- Пусть лучше Бруно, с ним надежней! А с тобой я налеталась - хватит!
- Тоже вспомнила! - рассмеялся Ян.- Это ж когда было?!
У Стэна сперло дыхание: чокнулись они, что ли?!
- Вы что, ребята, серьезно?
Тройка переглянулась, Ян подался ближе, заглянул Стэну в лицо.
- Ты, главное, не дрейфь! - заговорил убежденно.- Мы с Бруно эти машины наизусть знаем. Чего нам по снегу топать? Полетим, как люди!..
Стэн почувствовал, что у него ум за разум заходит. Черная сфера, они же на полном серьезе! Действительно собрались по воздуху... Ведь гробанемся же! Это ж сколько учиться надо, чтоб такие машины водить?! Темно, скалы кругом, пропасти - гостей не соберешь! Обалдели, совсем обалдели!
- Значит, так,- решительно произнес Бруно.- Я беру на себя машину, а вы - палатку! Подержите их там, пока не запущу двигатель. Понятно?.. Вперед!
И не дав Стэну опомниться, скользнул вниз, в ложбину - тихо, как ящерица.
- И-эх! - удало воскликнул Ян, вскакивая.- Где наша не пропадала?! Айда!
Кубарем покатился вниз по склону, увлекая за собой рыхлый снег - будто на игрищах. Следом заскользила Лота, обернулась, призывно махнула рукой. "Мать всех богов,- прошептал Стэн, вставая,- спаси и помилуй!.."
Брезентовые бока палатки облепил иней; было тихо, пилоты, похоже, дрыхнули без задних ног. На утоптанном снегу - пустые консервные банки, окурки. Ничего живут пилоты, невольно отметил Стэн, позавидуешь!.. Бруно уже скрылся в люке, оттуда не доносилось ни звука.
Стэн замер напротив палаточной щели, у растяжек. С другой стороны застыла невысокая плотная фигура Яна. Он помахал рукой - мол, все в порядке, приготовься. Бешено колотилось сердце. Лота, постояв рядом, тихо шагнула к машине. Вдруг там что-то звякнуло, донесся сдавленный вопль - короткий, задушенный. Стэн напрягся, покрепче перехватил приклад. В палатке завозились, кто-то закашлял.
В машине опять звякнуло - на всю Седловину, потом зажужжало - резко, визгливо.
- Эй, эй!..- сразу заорали в несколько глоток. Палатка заходила ходуном. Стэн рванул передние растяжки, завалил верх. Ян вдруг дико гикнул и прыгнул плашмя на матерчатую крышу. Внутри взвыли дурными голосами. В щель высунулась голова в круглом шлеме, Стэн с размаху хватанул по ней прикладом.
- Не двигаться!- заорал что есть мочи.- Кто вылезет - пуля в лоб!
Оглушительно кашлянув, застучал промерзший мотор. Дрогнули винты, пошли вкруговую, разгоняя снег,- все быстрее, быстрее. Рядом возник Ян, дернул: "В машину!.."
Наподдав сапогом по чьей-то выпуклости в палатке, Стэн бросился к люку. Из палатки пальнули - наугад, сквозь брезент. Винт вовсю молотил воздух, в лицо полоснул снежный вихрь, оттолкнул. Согнувшись, Стэн с трудом ввалился внутрь.
На дребезжащем железном полу, скорчившись, лежал офицер с обморочным лицом. Ян с Лотой за руки тащили его к люку. Стэн посторонился, офицер мягко нырнул в снег, дернулся и вдруг быстро-быстро, ужом, пополз прочь. Ян захлопнул дверцу. Бешено взревел двигатель, машина задергалась, как в трясучке. "Сейчас развалится! - ужаснулся Стэн и глянул в маленькое круглое окошечко. Земля стремительно падала вниз.- Святая сфера, летим!!!"
Он изо всех сил вцепился в какую-то скобу, ноги предательски обмякли, желудок рванулся к горлу. Геликоптер вдруг круто завалился набок, обходя близкий склон. Внизу на снегу мелькнула распластанная скатертью палатка, несколько суетящихся темных фигур - совсем игрушечных. Миг - и под машиной пропасть с отвесными стенами, дно в сизом тумане. Стэн зажмурился: летим, летим!..
Кто-то резко встряхнул за плечо: Ян! Смеется, зубы блестят.
- Айда в кабину! - прокричал в ухо.
Держась за его плечо, Стэн ввалился в какую-то дверь, ухватился за спинку сиденья. Кругом белый пластик, стекло, какие-то приборы, рычаги, кнопки - сам дьявол не разберется! В переднем кресле истуканом застыл Бруно, руки на штурвале. Лота - в таком же кресле, чуть сзади - прижалась лицом к окошку. Под машиной стремительно проносилась черно-белая горная гряда, похожая отсюда на полузасыпанный снегом хребет дракона. Еще что-то прокричал Ян - ничего не слышно, грохот - будто внутри барабана.
Ян подтолкнул Стэна к креслу, усадил рядом с Лотой. Подмигнул: "Не робей, парень!" Стэн сжал зубы, унимая дрожь: вот, черт их дери!..
Машина забиралась все выше; сбоку проплывал гребень Армагеддона - плоский, словно срезанный ножом. В центре - ровная черная впадина, как чаша. Оттуда и бил луч Оси. Вот она, Обитель богов, похолодел Стэн.
Луч вонзался в черное небо, быстро увязая в темноте. Там, куда он указывал, за чернильным гигантским сводом угадывалось слабое светящееся пятнышко. Сферополис, догадался Стэн. Внизу толстой извилистой змеей проплывало Ущелье семи ведьм. "Куда это они?" - вдруг опомнился Стэн, подался к Бруно.
- Куда правишь? - заорал в ухо.- В долину давай, там дорога!..
Бруно дернул плечом, даже не обернулся. Привстала Лота, притянула Стэна за шею.
- Не мешай ему! - крикнула.- В столицу летим! Все будет хорошо...
У Стэна опять, в который раз за сегодня, сперло дыхание. Во дают - в столицу! Он-то думал: перемахнут Седловину и все, сядут. Если, конечно, не гробанутся. Но в город?.. Это ж на другом конце света! Да и где они там приземлятся? На площади, перед храмом?..
В небе, точно над головой, зажглась белая звездочка - и пошла набухать: первый свет! Стэн снял очки, бережно спрятал в нагрудный карман комба. Мелькнула шальная мысль: авось, забудут?!
Быстро светало. Стремительно, словно взрываясь, расширялась дыра в Зените, наливалась багровым, жадно поглощала тьму. Запылали горные хребты, вспыхнул воздух - утро! Оранжевый час.
Машина, казалось, зависла в розовой пустоте. Со всех сторон дыбилась земля, грозно нависала исполинской чашей без краев; здесь, с высоты нескольких миль, вся сфера была как на ладони. Над головой сквозь розовую фосфоресцирующую дымку смутно пробивались темные зеркальные пятна - Озерный край. Горы уже ползли назад и вверх - и теперь прицеливались горящими остроконечными пиками в хвост геликоптеру. Точно по курсу мохнатым оранжевым ковром вставал лес.
У Стэна невольно закружилась голова - дикое зрелище! Весь мир под Семью сферами - перед ним! Неба нет - одна пестрая вздыбившаяся земля, вот-вот готовая рухнуть вместе с горами, озерами, реками - и спрятаться негде!
Он откинулся на мягкую спинку кресла, перевел дух. Даже ему, горцу, не по себе, каково же должно быть этим!
Ровно стучал мотор. Ян и Лота прилипли к стеклам кабины - не оторвать. Возбужденные, друг друга локтями толкают, щеки горят, пальцами куда-то тычут. Довольные - страшно!.. Впереди - широкая спина Бруно, мощный загривок откинут назад. Этот головой не крутит, мордатому все эти чудеса не в диковинку: и не такое видал! Прямой, невозмутимый, уверенный...
Стэн прикрыл глаза. А ведь, пожалуй, долетим, мелькнула мысль. Ребята не промах, куда хочешь пролезут. Настырные, и свое дело знают твердо: этого не отнимешь! Вот только ему, Стэну, от этого не легче. Ну, сядут они где-нибудь на укромной полянке близ города - зачем им там проводник? Зачем он им вообще понадобился - тоже вопрос?! Если пешком топать - еще куда ни шло, может, какая польза от него и была бы. А с геликоптером этим он и вообще - балласт ненужный. Вот то-то и оно!
Стэн незаметно потрогал винтовку, подтянул ближе - не прозевать бы!..
Он очнулся от сильного рывка. Тряхнул головой, плохо соображая: "Заснул, что ли?!"
Машину швыряло. Захлебываясь, ревел мотор. Бруно, как бешеный, крутил штурвал, стараясь выровнять геликоптер. Что-то, надсаживаясь, кричал Ян, указывая вниз. Стэн прижался к стеклу. Черное небо, они падали! Под самым днищем с бешеной скоростью проносились какие-то полуразрушенные постройки, столбы, деревья. Винт вздымал вихри пыли, за машиной тянулся широкий дымный шлейф. Боги, куда их занесло? Сколько же он спал?
Рядом вжалась в кресло Лота, поблескивала оттуда неподвижными побелевшими глазами. Ян вдруг подскочил, рывком натянул на нее капюшон комба. Обернул бледное лицо к Стэну, знаками потребовал: делай то же! Но Стэн мертво вцепился в подлокотники, чувствуя, как покрывается испариной: падаем, падаем!.. Ян подался к нему, заставил надеть капюшон. Что-то пробарабанило по корпусу - будто крупный град. В борту, сбоку, вдруг появились маленькие круглые дырочки. Это же от пуль, похолодел Стэн, инстинктивно втягивая голову в плечи. И сейчас же что-то сильно ударило в бок - тупо и больно. Все, обмер Стэн, схватился за бок ладонью. Пальцы обожгло - пуля! Крупная, пулеметная. Застряла в чехле в этом, почему-то не пробила. На излете, что ли?
Он не успел удивиться. Геликоптер круто завалило набок, и его чуть не выбросило из кресла. Обо что-то бешено замолотил винт, машину затрясло. Взвизгнул раздираемый металл, блеснуло пламя. Кабина мгновенно наполнилась удушливым дымом. Захлебнулся двигатель - машина ухнула вниз.
Тотчас тело вдруг сдавило со всех сторон - не шевельнуться. Стэн рванулся, задыхаясь. С ужасом увидел, как быстро и страшно начали распухать Ян с Лотой. Что-то бесформенное заполнило кабину. И взорвалось!
ОТВЕРГИ
В общем, как чувствовал - гробанулись мы, прямо в эти самые развалины! Само собой, это я потом сообразил, когда в глазах прояснилось... Сижу на куче песка, за спиной стенка - прислонили, значит. В голове - как ветром все выдуло: что, где, как?.. Перед глазами туман, в горле саднит, куда ни тронь - больно. Какие-то люди кругом мельтешат - морды вроде незнакомые. Впереди то ли пустырь, то ли площадь, вся в дыму. А в центре, задрав хвост к небу, догорает наш геликоптер - дым черный, жирными клубами.
Вот тут я мигом все вспомнил. Всесильные боги, значит - выкинуло меня или вытащил кто! А троице - капут! Сгорели ребята, почем зря-Что-то с ними такое случилось, там, в кабине, в последний момент - страшное...
Вцепился я в стенку, поднимаюсь кое-как: ничего, стою, и вроде все цело. Сразу несколько типов ко мне обернулись, тычут дула в живот. Так, думаю, все ясно, можно не рыпаться, тут обо мне позаботятся. Оглядываюсь тихонько. Винтовочки моей не видать - или в машине осталась, или прибрал кто. Жаль! Хотя чего уж тут жалеть?!. Публика вокруг - та еще! Кто в чем: пиджаки, куртки, мундиры... Непонятная братия, разношерстная. А вооружены неплохо, дробовиков да самопалов вообще не видно - винтовочки, автоматы, у одного на плече даже крупнокалиберный пулемет. Видать, этой хреновиной они нас и срубили.
Тут мне наподдали пониже спины - двигай! Только за угол заворотили, смотрю - тройка моя стоит полным составом, спинами к стенке. С виду целы, в комбах этих своих, морды черные, в саже, только белки светятся - чистые арапы! Ян мне зубы скалит, подмигивает: не дрейфь, мол! Вот чертово семя!
И хотите верьте, хотите нет, а на душе у меня полегчало - словно груз свалился. Слава богам, живы! Хорошо ли, плохо ли - живы! Только что же такое с ними произошло там, в кабине, перед тем, как грохнулись мы? Ведь точно помню: раздуло их, как мехи кожаные, будто надул кто?!
Хотел спросить потихоньку, куда там! Поворотили нас - и марш-марш вперед, через площадь аллюром. Шибко погнали, будто гнался за ними кто - не до расспросов! А я никак не соображу - с кем это нас судьба свела? Для ватажников уж больно вооружены справно. Да и какая ватага решится в геликоптер сфероносцев пулять?!
Главным у них был один бледный хиляк в кургузом пиджачке. Маленький, а крикливый - жуть! Пистолетом все размахивал - нервный, видать. Орет что-то, надрывается, а я не слышу: уши у меня заложило...
Долго нас гнали, все по каким-то улочкам захламленным, через пустые дворы, потом подвалами. Похоже на брошенный городок, в районе Больших руин их много. Если так, то отсюда до столицы - рукой подать. Выходит, хорошо я в машине дрыханул, язви его в душу!
В конце концов загнали нас куда-то под землю: подвал не подвал, окон нет, а светло. Под низким бетонным потолком странные светильники, вроде стеклянных колб, на шнурах висят. Свет от них желтый, яркий, глаза режет. Помещение большое и народу - не продохнуть. Разный народ, одет чисто, даже женщины есть; кругом столы, стулья, шкафы железные, пирамиды с оружием. Вдоль стен - здоровенные стеллажи с книгами. Много книг, я и не видел столько, а ведь дед мой, покойник, всю жизнь книжки собирал.
И тут я прозрел. Никакие это не ватажники, куда там! Отверги это, самые опасные типы под Семью сферами - как говорится, черт им не брат! Да-а, вот уж действительно, из огня да в полымя!
Хиляк наш сразу куда-то в угол юркнул, там за столом сидел очкарик один, весь книгами обложен, только лысина сверкает. Главарь, что ли? Ну, все физиономии, натурально, на нас - глазеют, как на привидения. И то верно: вид у нас, прямо скажем, диковатый. Морды черные, в копоти, да еще чехлы эти блестящие. Они от огня, видно, усохли, обтягивают, словно перчатки, и сразу видно, кто есть кто: у Лоты фигура - дай боже. Покосился я на своих: понимают хоть, куда мы влипли? Ни черта они, по-моему, не поняли, озираются с интересом, будто в гостях. А ведь яснее ясного: попали мы в штаб-квартиру отвергов, и черта с два мы отсюда живыми выйдем! Народ отчаянный, ни в кого не верят, никого не признают, никого не боятся, А вы с голыми руками: вся поклажа тройки в геликоптере распроклятом сгорела, и винтовка моя тоже - тю-тю!..
Гляжу, вылезает из-за стола очкарик этот лысый, к нам шлепает брюхом вперед - толстый, как боров. Плешь так и сверкает, словно воском натертая. Остановился возле, руки на животе сцепил, оглядывает. Молча. Глазки маленькие, жиром оплыли, но цепкие. Долго глядел, все на троицу, меня, видать, сразу раскусил, зато остальные - не по зубам! Даже очки на лоб полезли.
- Кто такие? - восклицает наконец.- Откуда?
Голос тонкий, бабий. Открыл я было рот, да тут же и захлопнул: ну, что тут скажешь?! Моя личность вряд ли кого заинтересует, а троица пусть сама выкручивается. Тут особо не потемнишь, отверги народ дотошный!
- А вы кто? - нахально рычит Бруно в ответ.- Какого дьявола вы в нас палили?.. Мы вас не трогали!
У лысого очки чуть не свалились, глазки выпучил, глядит, как завороженный.
- Вы что,- говорит изумленно,- не поняли, кто мы?!
Вижу, Ян на меня зыркнул: мол, выручай. Ладно!
- Нет, отчего ж,- говорю.- Отверги вы!.. То есть эти,- спохватываюсь,- атеисты!
Отвергами их в народе прозвали, поскольку они всех богов отвергают - и старых, и новых. А себя они атеистами кличут. Все одно - безбожники!
Переглянулись мои ребята - дошло, наконец! Лота вперед выступает, капюшон с головы долой, волосы по плечам.
- Мы бы хотели поговорить с вами наедине!