-2-
Впервые в жизни Ларо ощущал подобное блаженство. Ему снился удивительный сон о том, как он с матерью отправился на охоту в пустыню. С гордостью несет Ларо огромную сумку с трофеями, и сердце от радости готово выпрыгнуть из груди. А вот и гигантский скорпион. Раз! Копье Ори проткнуло его насквозь, словно мясистый стебель мыльного корня. А когда Ларо подошел ближе, скорпион почему-то оказался крошечным, не больше мелкой ящерки. И все равно его мать – отважная и непобедимая охотница! Только великие охотники в одиночку могут убить копьем скорпиона.
Вдруг небо над головой приобрело розовый оттенок. Появились странные создания с удивительной кожей, больше напоминавшей полупрозрачный хитиновый панцирь. Ларо казалось, что он видел их раньше, вот только где и когда? Пока же он с удивлением разглядывал таинственных пришельцев. Они убили его мать. Ларо не понял, как это случилось, но почему-то остался к этому равнодушным. Настроение его ничуть не ухудшилось, когда чудовища стали пожирать труп Ори, разрывая его на части острыми зубами. Ларо хохотал, глядя на залитый кровью песок. К тому же он точно знал, что убийцы его матери ничего плохого ему не сделают. А потом появились гигантские осы. Они выглядели очень смешными – огромные полосатые тела на длинных лапах…
Ларо смеялся так, что земля под его ногами заходила ходуном. Не в силах устоять на ней, он упал и тут же почувствовал, что лежит на чем-то мягком. Паучий шелк!
И тут же Ларо услышал голос одного из Хозяев:
"Успокойся. Ты еще слишком слаб, чтобы вставать… Все хорошо, тебе ничего не грозит. Ты в безопасности".
Этот голос вызвал у Ларо смутную тревогу. Радостное настроение не покидало мальчика, но он задумался.
"Что же со мной случилось? Почему я не могу встать?"
Но, очевидно, такова была воля Хозяев. А воля Хозяев священна. Хозяева священны. И тут неожиданно сердце Ларо защемило от боли. Он увидел сухие деревья, увитые паутиной… Мертвые, выпотрошенные тела Хозяев…
Ларо затряс головой, пытаясь отогнать кошмар, приподнялся со своего ложа и открыл глаза.
Он находился в какой-то хижине, и рядом с ним сидел небольшой паук-смертоносец, а в дальнем углу – незнакомый юноша возился у очага. Увидев, что Ларо очнулся, паук поспешил к выходу. Мальчик понял, что больше не интересен Хозяину, потянулся – и тут же боль пронзила все его тело. Посмотрев на ноги, Ларо увидел, что к правой из них привязана тонкая жердина. Именно так лечил переломы деревенский врачеватель.
Откинувшись на мягком ложе, Ларо подождал, пока утихнет боль, а потом, повернув голову, взглянул на незнакомого юношу. В хижине царила полутьма, но Ларо был уверен, что никогда раньше не встречал его. Может, это новый ученик врачевателя, пришедший сюда из другой деревни? Но потом другие мысли отвлекли Ларо. Что же с ним произошло и почему, если он сломал ногу, рядом нет ни отца, ни брата? На мгновение в памяти всплыла еще одна ужасная картина: главная улица их деревни, заваленная мертвыми телами. Однако это видение показалось Ларо слишком нереальным, и он не согласился принять его, решив, что это тоже порождение сна. К тому же зрелище кровавой бойни, точно так же как и мертвые пауки, не вызывало у него никаких чувств. Хотя Ларо обожал, боготворил Хозяев, он неожиданно для себя осознал, что может спокойно смотреть на мертвого паука, не испытывая при этом ни капли жалости.
"Может, это потому, что теперь я стал взрослым?" Взрослым? Он стал вспоминать Аудиенцию у Наместницы, попытался возродить в себе те приятные чувства, что владели им, когда он находился рядом с Хозяевами… Ничего не получилось. Перед его внутренним взором возникла блеклая картинка: бесформенное нагромождение каменных блоков; пауки, выползающие из черных дыр; старая, хромая паучиха… прекрасная Наместница!.. Седая, обрюзгшая… Но…
Неожиданно на лицо Ларо упала чья-то тень. Отогнав странные мысли и воспоминания, вселявшие в его душу несвойственные жителю Окраин сомнения, мальчик поднял взгляд.
Возле его ложа стоял тощий, высокий старик с длинной, редкой седой бородой. Одет он был в рубаху из льняной ткани, какие носят лишь женщины, прислуживающие самой Повелительнице.
И это еще больше удивило Ларо, ведь раньше он считал, что эта привилегия даруется только Служительницам. Да и что может мужчина сделать такого, чего не сумеет сделать женщина?
– Рад, что ты наконец очнулся,– заговорил старик. Голос его был тихим, чуть хрипловатым, но в нем слышалась некая внутренняя сила. Мы уже отчаялись. Боялись, что долгое путешествие убьет тебя.
– Долгое путешествие? – удивился Ларо.
– Да, ты был без сознания дней двадцать, а то и больше. Все это время за тобой тщательно ухаживали, твои раны промыли и перевязали. Сломанная нога начала срастаться…
– Ты говорил о путешествии? – вновь спросил Ларо старика.
– Да,– кивнул тот. Сейчас ты находишься в предместье Столицы, а когда твоя нога заживет, тебя удостоят величайшей чести – предстать перед Повелительницей!
– Меня? – удивился Ларо.
На мгновение мальчику показалось, что старик его обманывает. Но, встретившись с ним взглядом, он понял: старик и не думал насмехаться. Тут же у Ларо возникло множество вопросов, на которые немедленно хотелось получить ответы. Не успел мальчик открыть рот, как старик опередил его.
– Прежде всего, я хотел бы знать твое имя.
– Ларо,– недоуменно ответил мальчик.
Неужели его привезли в Столицу и даже разрешают предстать перед Повелительницей, не зная, кто он такой? Не может быть! Старик шутит. За какие заслуги его удостоят подобной чести? И в конце концов – почему у него сломана нога? Тем временем старик пододвинул к кровати Ларо стул и присел у изголовья.
– Ларо – славное имя. Рад с тобой познакомиться. Меня зовут Ванэк. Я… скажем так… ученый.
– Ученый – мужчина?
– Пусть это тебя не слишком удивляет,– размеренно продолжал старик. В Столице порой случаются удивительные вещи… Тирб сказал мне, что твой разум полностью оправился от потрясений…
– Тирб?
– Тот Хозяин, что был возле тебя, когда ты очнулся. Это он вылечил тебя.
– Хозяин лечил меня? – еще больше удивился Ларо.
Хозяева могли наказывать или награждать, они всегда давали людям правильные советы, вели их по жизни, определяя на более подходящую работу, помогали выжить в суровом мире, но… лечить? Что значил для Хозяев один человек?
– Не удивляйся. Тебе предстоит узнать еще много нового… Но вначале скажи: ты помнишь, что с тобой случилось?
В голосе старика появилась некая напряженность. Мальчик задумался: что же в самом деле с ним произошло? Аудиенция? Точно! Его объявили взрослым, он видел Наместницу, и она сказала, что он станет каменотесом. А потом… Что было потом? Какие-то смутные образы, тени. Ларо никак не мог вспомнить и, чувствуя, что пауза затягивается, а старик все молчит, ожидая ответа, пробормотал:
– Вы спросите у моей матери. Я был на Аудиенции у Наместницы вместе с матерью. Ее зовут Ори. Позовите ее и спросите…– а потом, чуть замявшись, добавил: – Она замечательная женщина, Старшая Служительница и тоже достойна встречи с Повелительницей.
– Боюсь, это невозможно,– вздохнул Ванэк.
– Почему? – удивился Ларо.
На мгновение мальчику даже показалось, что он все еще спит и этот странный старик, хижина, Хозяин, который лечит людей,– все это продолжение того странного сна про странных существ. Однако деваться было некуда, нужно было досмотреть сон до конца, чем бы он ни закончился.
– Так почему бы вам не спросить об этом у моей матери? – повторил Ларо.
Ванэк тяжело вздохнул:
– Она мертва. Она погибла, когда вы вернулись в деревню после Аудиенции… Тирб сказал, что я могу расспросить тебя. Ты должен рассказать мне, а потом и Повелительнице о тех, кто уничтожил твою мать, отца, всех твоих родных и близких, а также всех Хозяев, живших в вашей деревне и во "дворце".
В один миг мир перевернулся! Ларо вспомнил все случившееся с ним до мельчайших подробностей: боль от ментальных ударов, чудовище, убившее его мать, улицу, усеянную трупами… Неужели все это случилось на самом деле? А если и так, то почему он равнодушно вспоминает об этом?
Однако какие-то чувства все же отразились на его лице, потому что Ванэк некоторое время молчал, а потом с сочувствием спросил:
– Вспомнил? Ларо кивнул: – Да.
– Хорошо. Ты пока лежи, набирайся сил и постарайся припомнить все подробности. Когда захочешь поесть, Илор накормит тебя, а завтра утром мы с Тирбом зайдем к тебе. Он осмотрит твою ногу, а потом ты расскажешь нам, что случилось.
Сказав это, старик поднялся и неспешной походкой, как человек, знающий себе цену, покинул комнату.
* * *
Ларо не хотелось ни есть, ни спать. Вместо этого он погрузился в размышления – занятие, прежде ему несвойственное. Нет, он и раньше порой мечтал о чем-то, строил какие-то планы, но это были иные мысли: едва зародившись, они сразу же ускользали, словно вода, просачивающаяся меж пальцев. Теперь же, лежа во тьме в незнакомой хижине, он в первую очередь попытался восстановить в памяти недавние события. Крепость памяти покорно сдалась на милость победителя, и Ларо во всех подробностях вспомнил происшедшее в день праздника, до того самого момента, как жукоглазые заговорили с ним. И что удивительно: если раньше смерть Хозяев вызывала в душе Ларо чувство невосполнимой утраты, то теперь он рассматривал ее отрешенно, как бы со стороны. То же самое относилось и к гибели матери. Молодой пытливый ум Ларо сразу отметил эту разницу в восприятии, но мальчик приписал это болезни.
* * *
На рассвете в хижину заглянул юноша, которого Ванэк назвал Илором. Ларо попросил у него напиться, и, когда тот принес деревянный ковш, полный ледяной воды, Ларо наконец-то смог хорошенько рассмотреть слугу. Илор казался на пять-шесть лет старше Ларо – именно этот возраст больше всего предпочитают женщины, когда выбирают себе мужчин. "Но не скоро найдется та, которая пригласит его в свою постель",– решил Ларо, глядя на вытянутое, печальное лицо юноши, изуродованное оспой.
Илор предложил Ларо завтрак, но тот отказался, есть ему по-прежнему не хотелось. Он с нетерпением ждал появления Ванэка. За ночь, проведенную в раздумьях, у него накопилось множество вопросов, на которые Таинственный Ученый непременно должен ответить.
Чуть позже, когда окончательно рассвело, появились Ванэк и Тирб.
– Ну, как ты себя теперь чувствуешь, Ларо?
– Лучше. Мальчик приподнялся, потянувшись навстречу старику, но, видя, что тот держится достаточно холодно, откинулся на подушку.
Ванэк в этот раз уселся в ногах мальчика, в то время как паук занял место у изголовья. То, как основательно устраивался старик, подсказало Ларо, что разговор будет долгим. Вот мальчик почувствовал, как его разума осторожно коснулась ментальная аура Хозяина. Ларо сразу расслабился, сердце переполнилось приятными ощущениями.
– Ты хорошо спал? – продолжал расспросы старик.
Ларо покачал головой:
– Я все вспоминал…
– Тогда я хотел бы, чтобы ты подробно нам обо всем рассказал. И пожалуйста, не торопись, вспомни все, до мельчайших деталей. Не спеши, попытайся представить себе все, что ты видел, сцену за сценой.
Хозяин хранил молчание.
– Я не знаю, с чего начать…– вздохнул мальчик.
– Начни с того, что ты делал утром в тот день.
– В какой день?
– Тебя подобрали на следующий день после летнего праздника… Впрочем, это неважно. Расскажи о последних событиях, которые ты помнишь.
Ларо замялся. Он знал, что, даже если ничего не скажет вслух, Хозяин прочтет его мысли. И тогда он обидится. Может, даже разозлится, потому что Хозяева привыкли, чтобы их обожали. Они терпеть не могли, если кто-то относился к ним с пренебрежением.
Видя, что мальчик чем-то смущен, Ванэк подбодрил его:
– Ты не бойся. Рассказывай все, как есть. Мы должны знать правду.
"Можешь не бояться моего гнева",– неожиданно раздалось в голове у Ларо. Это наконец заговорил Тирб. И тут Ларо удивился еще больше. Раньше голоса пауков казались ему приятными, завораживающими, ласковыми, голос же Тирба звучал отвратительно скрипуче, словно он говорил, набрав в рот камней.
– Хорошо,– еле слышно пробормотал Ларо.– Этот праздник должен был оказаться величайшим днем в моей жизни. В то утро меня разбудил брат…– Ларо говорил и говорил. Однако Аудиенция, какими бы эпитетами он ее ни награждал, теперь не казалась Ларо столь замечательным событием. И почему он так стремился увидеть Наместницу – эту уродливую старую паучиху? Сколько Ларо ни пытался, он так и не смог заставить себя возродить хотя бы отголоски того благоговения, что владело им раньше.
Но вот опасная часть рассказа осталась позади, а Тирб, слава Богу, не сделал ему ни одного замечания. Ларо вздохнул с облегчением. Теперь, когда мальчик стал рассказывать о возвращении в деревню и первом ментальном ударе, настигшем его на дороге, он говорил намного свободнее.
Когда же он дошел до того места, когда, придя в себя, поднялся с земли, Тирб неожиданно остановил его.
– Скажи, ты не почувствовал тогда что-то странное?
– Нет, пожалуй. Ларо пожал плечами. А что, я должен был что-то почувствовать?
– Тебя когда-нибудь наказывали Хозяева? – поинтересовался Ванэк.
– Нет. Я надеюсь, этого и впредь никогда не случится.
– Извини, Ларо, но нам придется провести один неприятный эксперимент. С этими словами Ванэк повернулся к Тирбу и кивнул.
Неожиданно страшная боль сковала тело Ларо. Острые иглы вонзились в его руки и ноги, но не успел мальчик набрать полные легкие воздуха, чтобы завопить, как боль отступила.
– Это напоминает ту боль, что ты испытал на обратном пути от "дворца" Наместницы?
Ларо, с трудом переводя дыхание, покачал головой.
– Я так и думал,– проговорил старик, повернувшись к пауку. Наступила пауза. Хозяин и Ванэк безмолвно смотрели друг на друга. Ларо понимал, что они о чем-то беседуют, может быть даже спорят (хотя могут ли паук-смертоносец и человек спорить?), но он не слышал ни слова. Этот разговор явно не предназначался для его ушей. Наконец Тирб вновь обратил внимание на мальчика.
"Продолжай рассказ",– приказал он.
Мальчик повиновался. Он подробно описал жукоглазого и рассказал о том, как погибла его мать и остальные женщины. Потом перед его мысленным взором вновь предстала улица, заваленная мертвыми телами. Но он лишь смутно смог вспомнить, что происходило дальше. А гигантские осы – существовали ли они на самом деле или пригрезились Ларо?
Как бы то ни было, но ни старик, ни Тирб больше мальчика не перебивали. Когда же Ларо закончил рассказ, Хозяин молча развернулся и вышел из хижины.
– Может быть я все-таки чем-то обидел его? – осмелился наконец нарушить тишину Ларо.
– Нет,– покачал головой Ванэк.– Ты все сделал правильно, просто Хозяин поспешил к Правительнице – рассказать ей о том, что он узнал от тебя.
– А что теперь будет со мной? – спросил Ларо.
– Ты будешь жить тут под присмотром Илора, пока снова не сможешь ходить. Потом ты предстанешь перед Правительницей, а дальше… Но не стоит сейчас загадывать, что случится дальше. Если все пойдет так, как я предполагаю, то тебе уготовано великое будущее.
– Великое будущее…– удивился Ларо.– Но я должен стать каменотесом! Так сказала Наместница. Мне непременно нужно отправиться в горы…
– Можешь забыть об этом,– уверил его старик.
– Почему? Неужели ты считаешь, что Наместница могла ошибиться и неверно оценила мои способности?
– Нет, Наместница была совершенно права, но с тех пор все сильно изменилось. "Жукоглазые", как ты называешь Всадников, не только убили твоих близких. Они изменили тебя, и это изменение позволит тебе… Впрочем, об этом говорить еще рано. Прежде всего ты должен выздороветь.
– Значит, вы уверены, что Повелительница не прикажет отправить меня в Счастливый Край как никчемного раба?
– Нет, конечно…– Видимо, желая переменить тему, старик в свою очередь спросил: – Ты ел что-нибудь?
– Нет,– покачал головой Ларо.
– Эй, Илор! – позвал старик. Почему ты не кормишь этого заморыша? Если он не будет есть, то никогда не поправится. Принести сюда молока, хлеба, овощей и возьми у мужчин холодной крольчатины…
* * *
Ларо выздоравливал быстро. Раньше ему никогда не приходилось болеть, и теперь положение больного, а также неизвестность относительно будущего тяготили его.
Через два дня после допроса Тирба он уже мог вставать с постели. Опираясь на две палки, которые принес ему Ванэк, он доковылял до двери и, выглянув из хижины, обомлел. Ларо, всю свою жизнь проживший в деревне на Окраине, считал, что в мире не может существовать ничего более величественного, чем "дворец" Наместницы, но, когда он увидел лежащую вдали Столицу – огромные каменные строения, возведенные в далеком прошлом… полуразрушенные исполины, чьи шпили царапали небо, мальчик понял, что Древние и в самом деле были очень могущественны.
В эти дни у Ларо было много свободного времени, и большую его часть он проводил в размышлениях. Если раньше он с трудом мог сосредоточиться на какой-то мысли, то теперь часами обдумывал одну идею, словно охотник подбираясь к ней с разных сторон. Мальчик стал более сосредоточенным, начал замечать многие удивительные вещи, на которые раньше просто не обращал внимания. Много раз Ларо мысленно прокручивал все то, что случилось с ним в день праздника. Иногда ночью во сне он видел жукоглазых. Один раз ему приснилась мать, она взяла его на охоту, и Ларо бежал за ней следом с огромными сумками, полными охотничьих трофеев. А потом они столкнулись с огромной осой. Полосатое чудовище схватило Ори. Мальчик видел, как извивается его мать в мохнатых лапах, но ничего не мог поделать. Вот оса выпустила жало, кольнула мать, а когда женщина повернулась, протягивая руки к сыну, на ее лице засверкали многогранные глаза.
Ларо проснулся с криком, разбудив Илора. Испуганный юноша вбежал в хижину с копьем в одной руке и факелом – в другой. Убедившись, что его подопечному ничего не угрожает, Илор подошел к постели больного и долго смотрел на него. А потом он сходил куда-то и принес глиняный кувшин, наполненный травяной настойкой, отвратительной на вкус. Ларо выпил несколько глотков и как убитый проспал до утра. Когда же он на следующий вечер попросил у Илора еще чудесного снадобья, юноша отрицательно покачал головой:
– Эту настойку можно использовать лишь в крайних случаях. Она содержит какие-то наркотические вещества. Ванэк говорил мне, но я забыл, как они называются. Видя, что Ларо непонимающе смотрит на него, Илор продолжал: – Я и сам толком не знаю, что такое "наркотические вещества", но женщины говорят – это очень вредная штука. Ты привыкаешь к ним, ты постоянно хочешь еще и еще, а потом тебе начинают сниться странные сны наяву.
Больше Ларо не обращался к Илору с подобной просьбой, хотя ему очень хотелось еще раз отведать удивительный напиток.