Рахмаэль пробежал взглядом по их поразительным лицам. Люди вокруг него были охвачены ужасающим энтузиазмом, они сражались друг с неумолимым упрямством, увязая в болоте бесформенных, бессмысленных слов. Он слушал их со страхом, съёживался и непроизвольно отстранялся от них, испытывая желание вскочить и бежать куда глаза глядят, лишь бы это помогло ему найти самого себя, понять, где он находится и кем являются эти озлобленные спорщики, мужчины и женщины, которые совсем недавно - несколько секунд или дней назад (под действием ЛСД нельзя быть сколько-нибудь точным) - праздно отдыхали перед телевизором, слушая человека, не существующего нигде, кроме профессиональных мозгов разработчиков из ТХЛ, вероятно, действующих из швайнфортских лабораторий фон Айнема.
Прежде это удовлетворяло его. А теперь…
- Это не было программированием! - настаивала пожилая женщина с кожистыми складками и крашеными волосами пронзительным истеричным голосом, от которого содрогнулась комната. - Дело было в отсутствии программирования.
- Она права, - подтвердил тощий суровый мужчина в золотых очках писклявым безжизненным фальцетом, оживлённо размахивая руками в попытке быть услышанным. - Все мы были ложно запрограммированы, чтобы видеть рай, который нам пообещали. Но почему-то с теми, кто находится сейчас в этой комнате, трюк не сработал, мы - исключения из правила, и теперь эти ублюдки-психиатры вступают в игру, исправляя свою работу.
- Чёрт с ними, - произнесла мисс де Рангс с усталым сарказмом, не обращаясь ни к кому конкретно. - Оставьте это нашему контролю, пусть это будет его проблемой. - Она наклонилась к Рахмаэлю, меж её тёмных губ торчала незажжённая сигарета. - Спичку, мистер бен Аппельбаум?
- Кто представляет собой наш контроль? - спросил он, доставая книжечку спичек.
Мисс де Рангс презрительно и враждебно дёрнула головой в сторону Шейлы Куам.
- Она. На этой неделе. И ей это нравится. Верно, Шейла? Ты просто обожаешь, когда всех корёжит при твоём появлении в комнате. - Она обожгла Шейлу Куам мстительным взглядом, затем отвернулась и погрузилась в молчаливую задумчивость, с нарочитой неприязнью отказываясь от общения с присутствующими в комнате, её тёмные глаза заледенели от гнева.
- Эта головоногая тварь, привидевшаяся мне под действием ЛСД, - обратился Рахмаэль к Шейле Куам, - которую Хэнк Шанто называл Водным ужасом. Она мне привиделась? Или я зацепил реальное существо, проникнув в некое гипнотическое защитное поле? И в этом случае…
- Ну да, существо было реальным, - подтвердила Шейла бесстрастным тоном, словно участвуя в технической профессиональной дискуссии, имеющей исключительно академический интерес. - Антропологи предполагают наличие в этой местности головоногих такого типа - во всяком случае, рабочая гипотеза независимо от их предпочтений такова: форма жизни в виде головоногих, которую мы называем Синим парамиром, является аборигенной расой, обитавшей здесь до того, как объявилась ТХЛ с её… - Шейла помолчала, теряя безмятежность, и продолжал энергично и резко: - …наиболее совершенным наступательным вооружением. Хитроумные чудовища старого папаши фон Айнема. Продукция фирмы "Крупп и сыновья" и прочей мрази, присущей НЕГ. - Шейла вдруг смяла свою сигарету в пепельнице, сотворив из неё отталкивающее зрелище. - Во время вашей телепортации на Китовую Пасть, "Телпор" скормила вам свою принудительную чушь, но с нами, остальными долгоносиками, у неё не получилось. Едва в вас попал дротик с ЛСД, как вы принялись постигать окружающую новую реальность, иллюзорная наружная оболочка стала прозрачной, вы заглянули в неё, а получив приличную дозу увиденного…
- А как насчёт других псевдомиров? - спросил он.
- Ну и что с ними такого? Они тоже реальны. Например, Часы, они обычны. Или Серебро, оно возникает снова и снова. Я пробыла здесь долго и видела из раз за разом… думаю, с этим смириться проще, чем с Синим парамиром. Ваш случай хуже всего. Кажется, с этим согласны все, даже те, кто этого не видел. Когда вы прошли через Компьютерный день и ввели ваши переживания в память проклятой штуковины так, чтобы каждый в классе смог…
- К чему эти разные психоделические миры? - осторожно перебил Рахмаэль. - Почему бы не повторяться одному и тому же?
Шейла Куам подняла тонкую аккуратно подведённую бровь:
- Для каждого? Для всего класса, пока он существует?
- Да.
- Не знаю, - произнесла она, помолчав. - Я задумывалась над этим много раз. Это интересовало многих, в том числе доктора Лупова, лекцию которого на эту тему я однажды слышала. Он не знает об этом ни черта, как и все другие, а потому…
- Почему мисс де Рангс говорит, будто всех корёжит, когда вы входите в комнату? - Он подождал ответа, не собираясь позволить ей "соскочить с крючка".
Безмятежно закурив новую сигарету, Шейла Куам сказала:
- Контроль, кто бы его ни представлял (а мы меняемся каждый месяц), вправе приказать ликвидировать любого, кого он счёл угрозой Неоколонизированной территории. Теперь, в отсутствие апелляционного совета, это простейшая процедура: я заполняю формуляр, получаю подпись персоны, и на этом - всё. Разве это жестоко? - Она смотрела на него изучающее, её вопрос прозвучал вполне искренне. - На следующий месяц, точнее, через шестнадцать дней, наступит очередь другого, и корежить будет меня.
- Но к чему убивать? - спросил Рахмаэль. - Почему контролю дана подобная власть? Столь жестокие полномочия на спорные …
- Существуют одиннадцать парамиров, - перебила Шейла. Она понизила голос; в переполненной кухне накалённый до предела спор быстро угас и теперь все молча прислушивались к словам Шейлы Куам. Включая мисс де Рангс, лицо которой выражало страх перед грядущим. То же выражение преобладало на лицах всех присутствующих в комнате. - Вместе с этим двенадцать, - продолжала в отстранённой и рассудительной манере Шейла, которую наличие застывших и безгласных слушателей, кажется, нисколько не смущало. Она махнула рукой, охватывая находившихся в кухне людей, и кивнула в сторону рокочущего телевизора в гостиной с прямой трансляцией записанного ранее голоса президента Неоколонизированной территории Омара Джонса. - На мой взгляд, в этом жуков больше, чем во всех остальных.
- Но как насчет санкционированных убийств, - произнёс Рахмаэль, глядя на девушку с сияющими белыми волосами, огромными голубыми непорочными глазами и маленькими упругими грудями под свитером с глухим воротом. Она, казалось, дисгармонировала с этой конторой; невозможно было представить её подписывающей смертные приговоры. - На чём основана система, да и есть ли вообще основание? - Её голос непроизвольно усилился, приобретя визгливые нотки. - Полагаю, основание ни к чему, если в систему включен каждый! - Не посоветовавшись ни с кем в классе, он пришёл к этому очевидному заключению, которым была пропитана окружающая боязливая, но и покорная атмосфера. Он уже ощущал на себе её влияние, и ощущение постепенного затягивания в эту деморализованную тусовку было дурманящим, почти ядовитым в физическом смысле ощущением. Ожидание реакции контроля по любому поводу. - Вы действительно считаете людей врагами этого государства? - Он судорожно махнул рукой на бормочущий телевизор в гостиной, затем повернулся и резко стукнул о стол своей чашкой син-кофе.
Шейла Куам подскочила, моргнула - он схватил её за плечи и приподнял со стула. Она вздрогнула, уставилась на него широко открытыми глазами и встретила его пронизывающий беспощадный взгляд. Шейла не была испугана, но его руки причиняли ей боль, и она стиснула зубы, стараясь успокоиться, но он заметил промелькнувшее в её глазах страдание, а заодно изумление. Он понимал причину изумления: никто не поступал так с исполняющим обязанности контроля. Это было самоубийственно или просто безумно.
- Ну ладно, - хрипло отозвалась Шейла. - Возможно, когда-нибудь нам придётся признать наличие системы в том, что Омар Джонс и колония, которую мы здесь построили, - всего лишь очередной парамир. Я это признаю. Но до тех пор это останется ссылкой в справочнике. Вы удовлетворены? И до сих пор альтернативная искажённая субреальность, воспринимаемая любым прибывшим, расценивается как внешняя улика необходимости промывки его мозгов. И если психиатрическая помощь не вернёт его на ту ступень, где вы сейчас находитесь, разделяя именно эту реальность…
- Поясните ему суть парамиров, - перебил Хэнк Шанто.
В комнате воцарилась тишина.
- Хороший вопрос, - незамедлительно заметил тощий пожилой тип с суровым взглядом.
- Это работа фон Айнема, - сказал Рахмаэлю Шанто.
- Но вы этого не знаете, - спокойно возразила Шейла.
- У него есть какой-то хитрый прибор, с которым он забавляется в швайнфортской лаборатории, - продолжал Шанто. - Несомненно украденный у ООН, он там засекречен как новейшее оружие. Ладно, мне это не известно наверняка, я не видел его в действии и не знаком с его схемой. Но я знаю, что он управляет этими чёртовыми псевдомирами, а ООН изобрела это искажающее время устройство недавно, после чего Грегори Флок…
- Плок, - поправила мисс де Рангс.
- Глок, - едко уточнила Шейла. - Грегори Арнольд Глок. Впрочем, не всё ли равно - Глок, Флок или Плок? - Она обратилась к Рахмаэлю: - Это тип, перешедший на другую сторону. Возможно, вы помните, хотя под жёстким давлением ООН об этом тогда умолчали все СМИ.
- Да, - отвечал он, вспоминая. - Пять или шесть лет назад. - Грег Глок, вундеркинд и продукт ООН, безусловно был в то время единственным многообещающим конструктором нового оружия в Архивах наступательного вооружения, который сбежал по явно финансовым соображениям в частный промышленный концерн - "Тропу Хоффмана лимитед". Откуда затем отправился прямиком в Швайнфорт с его гигантскими исследовательскими возможностями.
- После чего и появился искажатель времени, - продолжал Шанто, подчёркивая свои слова судорожными быстрыми жестами. - Разве не так? Думаю, никто не мог бы возразить, потому что иного быть не может. - Он постучал себя по лбу, энергично кивая.
- Чепуха, - парировала мисс де Рангс. - На ум приходит масса других объяснений. Его сходство с искажающим устройством ООН может быть всего лишь…
- Честно говоря, - вмешался пожилой тип с суровыми глазами, говоря спокойно, но непререкаемым тоном, - нам следует ознакомить вновь прибывшего с каждой из достойных логических альтернатив теоретическим объяснениям, которые предпочитает стойко защищать мистер Шанто. Разумеется, наиболее вероятна теория Шанто. На втором месте, по-моему, находится собственно ООН, поскольку они - главные пользователи устройства… которое, как заметил мистер Шанто, является их изобретением, всего лишь украденным Глоком и фон Айнемом. Это если мы примем версию получения искажателя фон Айнемом, на что у нас, к сожалению, нет доказательств. В-третьих…
- С этого момента вероятности быстро уменьшаются, - сказала Шейла Рахмаэлю. - Он не повторит затхлую теорию о виновности маздастов - старой страшилки, с которой нам приходится уживаться, но в которую всерьёз никто не верит, сколько бы о ней ни твердили. Данное объяснение встраивается в категорию невротических, а то и психотических расстройств.
- И к тому же, - добавила мисс де Рангс, - это мог сделать один Ферри, без помощи фон Айнема или Глока. Вполне возможно, что фон Айнем совершенно не подозревает о существовании парамиров. Однако ни одна теория не выдерживает предположения о неведении Ферри.
- Это по-вашему, - пробормотал Хэнк Шанто.
- Что ж, мы в самом деле здесь, Хэнк, - сказала Шейла. - Наша жалкая колония долгоносиков. Нас пристроил сюда Тео Ферри, и вам это известно. ТХЛ - главный заправила динамики этого мира, под какую бы категорию он ни подходил - псевдореальность, реальность или сплошное "псевдо". - Она криво улыбнулась Хэнку Шанто, достойно ответившему на её ледяной пронзительный взгляд.
- Но если парамиры извлечены из устройства искажения времени, - сказал пожилой мужчина с суровым лицом, - то они сочетают в себе спектр равно альтернативных настоящих времён, которые разделяются в одном из спорных эпизодов прошлого - из тех допотопных, но критических пунктов, в которых некто - кем бы он ни был - забавлялся с проклятым искажателем. Тогда миры никоим образом не являются "псевдо". Взглянем на это честно: если в деле замешан искажатель времени, то мы можем покончить с размышлениями о том, какие миры реальны, а какие нет, поскольку термин теряет смысл.
- Теоретически он его теряет, - ответила мисс де Рангс, - но не для находящихся в этой комнате. И, по сути, не для кого-либо в этом мире. Наша главная ставка - на то, что других миров, будь они "псевдо" или нет, остаются на своих местах, поскольку все они не в пример хуже нашего мира.
- Я не уверен и в этом, - пробормотал пожилой мужчина себе под нос. - Насколько хорошо мы их знаем? Наши чувства искажены. Возможно, существует мир получше прочих. - Он махнул рукой в сторону гостиной с вербальным потоком из телевизора - напыщенным нескончаемым словесным мусором из уст нереального президента нереальной (о чём было известно Рахмаэлю, а заодно всему населению Терры), искусственно состряпанной и насквозь липовой колонии.
- Но этот мир не может быть "псевдо", - сказала Гретхен Борбман, - поскольку все мы в нём живём, и он служит нам единственным критерием и точкой опор. - Она обратилась к Рахмаэлю: - До сих пор никто не поделился с вами важной особенностью: если когда-либо двое из нас соглашаются одновременно… - Она вдруг смолкла. И уставилась на Шейлу с отвращением и страхом. - В ход идут надлежащие формуляры, - продолжала она наконец через силу. - В частности формуляр 47-Б.
- Добрый старый 47-Б, - скрипучим голосом отозвался кудрявый юноша, и лицо его немедленно исказила гримаса. - Да, мы обожаем подобную ситуацию, тогда они применяют к нам свою рутинную проверку.
- Контроль, - продолжала Гретхен, - предписывает 47-Б после того, как он или она (в данном случае, она) вводит данные персонажа из чужого парамира в Компьютерный день, обычно приходящийся на последнюю среду. После этого они становятся общественным достоянием и служат не просто субъективным воображаемым миром или вообще чем-то субъективным - скорее, они нечто вроде древних глиняных черепков в витрине музея, где мимо прогуливаются проклятые зеваки и разглядывают их в мельчайших подробностях. Поэтому едва ли возникает сомнение, что два индивидуальных псевдомира соглашасятся одновременно.
- Именно этого мы и боимся, - вяло и машинально произнесла пожилая женщина со складчатой кожей и безжизненными крашеными волосами, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Беда в том, - сказала Гретхен, - что это действительно пугает нас, мистер Аппельбаум. - Она улыбнулась, сохраняя на лице окаменелую стерильную гримасу безысходности - маску глубокого отчаяния, сковывающую её миниатюрные тонкие черты призраком полного поражения, словно опасность уже подкралась к ней и к остальным, утратив свой теоретический аспект.
- Не понимаю, почему би-персональный взгляд на один и тот же псевдомир может… - начал было Рахмаэль, но помедлил, оценивающе глядя на Шейлу. Впрочем, он никоим образом не способен был постичь её напряжённую холодную манеру. Потерпев в своих попытках полное фиаско, он сдался: - Почему это расценивается как наносящее ущерб?
- Ущерб, - отозвался Хэнк Шанто. - Нет, чёрт побери, не нам, долгоносикам. Напротив - мы бы стали лучше общаться друг с другом. Но всем начхать… Ну да, всем начхать на подобную ничтожную тему - она лишь служит утверждением, способным сохранять нам рассудок.
- Рассудок, - бесстрастно повторила Шейла.
- Да, рассудок, - огрызнулся Хэнк Шанто.
- Folie á deux, - мягко сказала Шейла. - Нет, разумеется, это не наносит нам ущерба, - добавила она Рахмаэлю. - То есть этим людям, - она снова указала на пустую гостиную, где не было никого, кроме нескончаемого гула записанного монолога Омара Джонса. - Но, видите ли, - она подняла голову и безмятежно уставилась на Рахмаэля, - в опытном смысле это не может быть реальным. ЛСД и подобные психоделические препараты реальны, но если одно из переживаний появляется более, чем у одного индивида, последствия вполне ощутимы: когда двое способны говорить о нём, абсолютно понимая друг друга… - Она слабо махнула рукой, словно развивать эту мысль далее было излишне.
- Замена может произойти скоро, - запинаясь, произнесла мисс де Рангс. - Замена всего этого! - Она словно выплюнула последнее слово и тут же погрузилась в отстранённую грусть.
В комнате воцарилось замогильное молчание.
- Интересно, чем именно? - пробормотал себе под нос, но достаточно громко Хэнк Шанто. - Синим дурманом, бен Аппельбаум? Вашим? Или Зелёным, Белым и бог знает, каким ещё? Синий относится к наихудшим. Ну да, это несомненно и признано всеми. Синий - колодец.
Никто не произнёс ни слова. Все выжидательно смотрели на Рахмаэля.
- А кто-либо из вас, оставшихся… - пробормотал Рахмаэль.
- Очевидно, никто из нас не прошёл через Синий парамир, - коротко и жёстко перебила мисс де Рангс. - Но до нас это случилось с несколькими, и, как я полагаю, совсем недавно. По крайней мере, так говорят промыватели мозгов, если только можно им верить.
- Но не всех нас тестировал компьютер, - заметила Гретхен Борбман. - Включая, например, меня. Это требует времени, поскольку необходимо прокачать всю кору головного мозга клетка за клеткой. А большая часть памяти, хранящейся в качестве воспоминаний, является подсознательной. Сознание подавляет её, особенно в случае… неблагоприятных парамиров. По сути весь эпизод может быть отделён от личностной системы через пару минут после возобновления индивидом контакта с реальностью, после чего у него полностью отключается сознательная память о происшедшем.
- Кстати, автоматически подменяется псевдопамять, - добавил, почёсывая массивную челюсть и хмурясь, Хэнк Шанто. - Тоже функция вне сознательного контроля. Синий парамир… ну разве придёт нормальному человеку в голову, если он не хочет окончательно спятить, вспоминать о нём?
Бесстрастная, обессиленная и бледная Гретхен Борбман отправилась, чтобы налить себе очередную чашку всё ещё тёплого син-кофе и неловко стукнула ею о блюдце. Все присутствующие отнеслись к ней наподобие каменных истуканов, притворяясь, будто не слышат, как нервно дрожат её руки, несущие чашку к столу, и не видят, как она с неимоверной осторожностью присаживается рядом с Рахмаэль. Никто из прочих долгоносиков не подал виду, что замечает её присутствие среди них, они нарочито смотрели в сторону, пока она неуклюже двигалась через тесную кухню - как будто ни её, ни Рахмаэля не существовало и в помине. И он понял, что все они объяты ужасом, не похожим на прежнее аморфное опасение, - страх был новый, гораздо более острый и, несомненно, относился именно к ней.
Из-за её сказанных ранее слов? Очевидно, поскольку леденящее напряжение возникло в атмосфере привычного благополучия в тот миг, когда Гретхен Борбман произнесла слова, показавшиеся ему вполне обычными. Дескать, она, как и другие в этой группе, не выставляла напоказ содержимое их иллюзорных (или вызванных потоком расширенного сознания) псевдомиров. Страх присутствовал, но не был сосредоточен на Гретхен, пока она не признала открыто и не привлекла общее внимание к тому, что сама она, в частности, наблюдает реальность, полностью совпадающую с реальностью одного из участников группы. И следовательно, как говорила мисс де Рангс, мир, в котором они живут, заменит новая реальность… та, которую навяжут им по своим насущным жизненным потребностям, мощные и неведомые силы.