- У нашего столового прибора есть зубцы, чашеобразная часть и режущая кромка - все одновременно. Тартешцы говорят, что мы предпочитаем помалкивать, потому что боимся порезать язык, открывая рот. Просто я немало поездил по Тартешу и знаю, как обращаться с их палочками.
Мобли, сын Сопсирка, которому явно надоело их воркование, затянул песню на родном языке. Рэднал не понимал слов, но мелодия была несложная и очень приятная. Скоро вся группа дружно хлопала в ладони. Последовали еще песни, уже на тартешском. У Фера вез Кантала оказался недурной баритон. Те, кто не мог петь, хлопками отбивали ритм.
С наступлением сумерек появились тучи мошек, и группа ретировалась в дом, куда доступ кровососущем был закрыт противомоскитными сетками.
- Теперь мне ясно, почему вы носите так много одежд, - сказал Мобли. - Они защищают от гнуса.
- Ну разумеется, - кивнул Рэднал, удивляясь, что Мобли не сразу понял очевидное. - Если сможете несколько секунд простоять спокойно, у нас есть спрей - снимает раздражение от укусов.
Мобли вздохнул, когда гид его опрыскал.
- Петь еще будем? - спросил он. Энтузиазм убывал. Одни вообще не могут под крышей дома совершать все те маленькие безумства, которые подсказывает вечер у костра; других просто клонит в сон. Так что Тогло вез Памдал была не единственной, кто сразу удалился в спальную комнату.
Дохнор из Келлефа и Бентер вез Мапраб взяли боевую доску и погрузились в игру; рядом стоял Мобли. Подошел посмотреть и Рэднал, который считал себя неплохим игроком.
Дохнор, игравший синими, двинул пехотинца через широкую свободную полосу, разделявшую фигуры соперников.
- Форсирование реки, - прокомментировал Мобли.
- Так лиссонесцы называют разделительную черту? - спросил Рэднал. - У нас она называется траншеей.
- А в Моргафе - рукав. В честь Канала, который отделяет наши острова от Тартеша, - сказал Дохнор. - Однако, заметим, игра везде одна и та же.
- И требует сосредоточенности и тишины, - наставительно произнес Бентер. Немного подумав, он передвинул советника (так называлась фигура у красных; аналогичная фигура у синих называлась слоном) на два поля по диагонали.
По мере развития игры пожилой тартешец задумывался все чаще. Красный властитель торопливо перемещался по вертикалям и горизонталям своей крепости, пытаясь укрыться от атак Дохнора, а его стражники суматошно метались по диагоналям, чтобы блокировать фигуры синих. Наконец Дохнор сдвоил свои пушки и объявил:
- Итог!
Бентер мрачно кивнул. Умело пользоваться пушкой (аналогичная фигура у красных называлась катапультой) очень трудно: она могла двигаться и по горизонтали, и по вертикали, но лишь перепрыгивая через какую-нибудь фигуру. Сейчас красному властителю угрожала задняя пушка, однако стоит Бентеру закрыться стражником или одной из колесниц, как в полную силу заработает передняя.
- Недурно сыграно. - Бентер встал из-за стола и направился в спальную комнату.
- Может, кто-нибудь хочет сразиться? - обратился Дохнор к зрителям.
Мобли, сын Сопсирка, покачал головой.
- Хотел, пока не увидел, как вы играете, - признался Рэднал. - Я не против сразиться с более сильным соперником, если есть хоть малейший шанс на победу. Даже когда проигрываешь, чему-нибудь учишься. Но вы меня просто разгромите, слишком разные уровни.
- Как угодно. - Дохнор сложил боевую доску, ссыпал фигурки в мешочек, затем убрал доску и мешочек на полку. - Тогда я отправляюсь спать.
Он удалился в номер.
Рэднал и Мобли взглянули друг на друга, потом на боевую доску. По молчаливому согласию оба решили, что раз уж они не рискнули сразиться с Дохнором, играть друг с другом не к лицу.
- Как-нибудь в другой раз, - сказал Рэднал.
- Разумеется. - Мобли зевнул, демонстрируя безупречные зубы, которые казались белоснежными на фоне его коричневой кожи. - Увидимся утром, Рэднал.
Биолог едва сдержал раздражение - Мобли опять забыл вежливое обращение "вез".
В комнате Дохнора зажегся тусклый свет - читальная лампа на батарейках. Однако моргафец увлекся не книгой. Он сидел на койке, прислонившись спиной к стене и держа на коленях альбом для зарисовок. Слышно было слабое поскрипывание угля по бумаге.
- Что это он делает? - прошептал Фер вез Кантал. Двадцати лет мирного сосуществования оказалось недостаточно, чтобы приучить тартешцев доверять островному соседу.
- Рисует, - так же тихо ответил Рэднал; никто из них не хотел привлекать внимание Дохнора.
Ответ звучал вполне невинно. Однако интонация придала ему иной смысл.
- Судя по документам, он художник. И опять интонация говорит о другом.
- Если он шпион, Рэднал вез, то взял бы с собой камеру, а не альбом.
- Верно, - кивнул гид, - но Дохнор дал обет их Богине.
Фер вез Кантал поперхнулся. Видимо, он знал обычаи верхушки военной касты Моргафа.
- Мы ничего не можем с ним сделать, - сказал Жозел вез Глезир, - пока не установим точно, что он действительно шпионит.
- Верно, - согласился Рэднал. - Вот уж чего не нужно Тартешу, так это дать моргафцам повод для дипломатического инцидента.
Он подумал, что может случиться с человеком, который так опростоволосится. Наверняка ничего хорошего. Потом ему в голову пришло еще кое-что.
- Кстати, о Тиране… Вы знаете, что у нас в группе свободная Тогло вез Памдал?
Жозел и Фер присвистнули.
- Хорошо, что предупредил, - сказал Жозел. - Мы окружим ее заботой и вниманием.
- По-моему, она равнодушна к подобным вещам, - промолвил Рэднал. - Относитесь к ней вежливо, но достаточно индифферентно.
Жозел кивнул.
Фер никак не мог выбросить из головы проблему Дохнора из Келлефа.
- Если он и вправду шпион, то что делает в Котлован-Парке? Не мог найти объекта поважнее?
- Я и сам об этом думал, - кивнул Рэднал. - Может быть, это у него прикрытие. Кто знает, куда он отправится потом?
- По крайней мере, сам я знаю, куда отправлюсь, - сказал Жозел, зевая. - Спать. А вы, если хотите, можете болтать о шпионах хоть всю ночь!
- Нет уж, спасибо, - ответил Фер. - Только сумасшедший шпион - да еще шпион на отдыхе - поедет на экскурсию в Котлован-Парк. Если он спятил, нам незачем о нем беспокоиться, а если просто в отпуске, то опять же это не наше дело. Так что я тоже иду спать.
Читальная лампа Дохнора из Келлефа погасла, и его комната погрузилась в темноту.
Рэднал притушил свет в гостиной и со вздохом улегся на мат. Говоря по правде, он предпочел бы сейчас оказаться где-нибудь в поле, в спальном мешке под противомоскитной сеткой… Впрочем, скоро его храп присоединился к храпу других туристов.
Он был разбужен отчаянным воплем. Запахивая мантию, Рэднал взглянул на карманные часы и понял, что близится рассвет. Со всей скоростью он рванул в гостиную.
Там уже находились несколько туристов - в одежде и без. Тут же из своих комнат с дикими криками "Что случилось?!" выскочили остальные, включая двух работников базового лагеря Котлован-Парка.
Хотя на вопрос никто не ответил, ответ, собственно, и не требовался. У стола, где играли Бентер вез Мапраб и Дохнор из Келлефа, стояла Эвилия - совершенно голая. Дохнор тоже был здесь; он лежал на полу с неестественно вывернутой головой.
Эвилия сунула в рот кулак, чтобы подавить крик, потом вытащила его и через силу пробормотала:
- Он… он мертв?
Рэднал наклонился над Дохнором, схватил его запястье, попытался нащупать пульс. Пульса не было, моргафец не дышал.
- Мертвее не придумать, - мрачно сказал гид.
Эвилия испустила громкий стон. Ее колени подогнулись, и девушка рухнула на согнутую спину Рэднала.
Когда Эвилия потеряла сознание, Лофоса закричала и бросилась вперед, желая помочь подруге. Носко вез Мартос тоже завопила. Мобли, сын Сопсирка, рванулся к Рэдналу, пытаясь подхватить Эвилию. То же сделали Фер вез Кантал и Жозел вез Глезир. То же сделал еще один турист - среднего возраста узкоголовый, до сих пор не принимавший участия в разговорах. Возникла сутолока, все мешали друг другу.
Потом тихий узкоголовый внезапно перестал быть тихим и заорал:
- Я врач, будьте вы прокляты шестью миллионами богов! Пропустите меня!
- Пропустите врача!- подхватил Рэднал, как можно осторожнее опуская Эвилию на пол. - Посмотрите сперва ее, свободный Голобол, - добавил он, с облегчением вспомнив имя врача. - Боюсь, что Дохнору уже не помочь.
Кожа Голобола была такой же темной, как у Мобли, но по-тартешски он говорил с иным акцентом. Когда врач повернулся к Эвилии, та застонала и шевельнулась.
- Девушка в полном порядке, можно не сомневаться, а вот этот бедняга… - Как и Рэднал, он попытался нащупать пульс - так же тщетно. - Вы правы, сэр. Этот человек мертв. И уже довольно давно.
- Откуда вы знаете? - спросил гид.
- А вы разве не обратили внимания, что тело остыло? - заметил врач.
Очередным криком Эвилии мог бы по праву гордиться вышедший на охоту пещерный кот. Лофоса склонилась над подругой, заговорила с ней на родном языке; крик стих.
Только Рэднал начал задумываться над тем, что делать дальше, как к нему обратился Голобол:
- Взгляните-ка сюда, сэр.
Врач указывал на пятно на шее Дохнора прямо над тем местом, где она так неестественно изогнулась.
- Ну и что? - вынужден был спросить Рэднал.
- Вы, широкобровые, волосатый народ, вот что, - сказал Голобол. - И все равно здесь четко заметно… изменение окраса… цвета… как это на вашем языке?.. пятно! Да? Хорошо. Такую отметину оставляет удар ребром ладони. Смертельный удар.
Несмотря на жару в Низине, Рэднала прошиб холодный пот.
- То есть вы хотите сказать, что это убийство?
Слово рассекло гомон голосов, стоявший в комнате, словно скальпель. Только что царила сумятица, потом мгновенно наступила тишина. И в этой внезапной звенящей тишине Голобол сказал:
- Да.
- О боги, ну мы влипли! - пробормотал Фер вез Кантал.
Почему боги (хотя Рэднал не верил во все их шесть миллионов) соизволили, чтобы убийство произошло именно в его группе? И почему, во имя всех богов, в которых он верил, убили именно моргафца?! В Моргафе с подозрением относились к любым происшествиям с его подданными в Тартеше. А уж если Дохнор из Келлефа действительно шпион, то к его смерти в Моргафе отнесутся не просто с подозрением - они будут в ярости! Рэднал шагнул к радиофону.
- Кому ты хочешь позвонить? - спросил Фер.
- Сперва обращусь в милицию Парка. Их надо известить в любом случае. А затем… - Рэднал глубоко вздохнул, - затем, пожалуй, свяжусь со столичным отделением Глаз-и-Ушей Наследственного Тирана. Убийство моргафца, принесшего клятву верности Богине, дело не для парковой милиции. Кроме того, пусть уж лучше кто-нибудь из Глаз-и-Ушей уведомит о случившемся моргафские власти, а не я.
- Да, могу себе представить, - кивнул Фер вез Кантал. - Ты скажешь что-нибудь не то, а Они свои канонерки пустят через Рукав! Или… - Работник паркового хозяйства покачал головой. - Нет, даже островной король не настолько спятил, чтобы швыряться звездными бомбами из-за такого пустяка. - Фер с надеждой поднял глаза. - Правда?
- Разумеется. - Но в голосе Рэднала тоже не было уверенности. В мире все перевернулось с тех пор как пятьдесят лет назад появилась звездная бомба. Ни Тартеш, ни Моргаф не использовали звездные бомбы даже в войне друг против друга, но не переставали производить и испытывать это страшное оружие. Тем же занимались еще восемь или десять других государств, опередивших других в технологических изысканиях. Если начнется большая война, она запросто может перерасти в Большую Войну, после которой…
Рэднал пробежал пальцами по кнопкам радиофона. Раздался треск, потом возник голос:
- Милиция Котлован-Парка, подкомандир вез Стериз.
- Благословят тебя боги, Лием вез! - Этот человек был Рэдналу знаком и симпатичен. - Говорит вез Кробир, из базового лагеря. К сожалению, я должен сообщить, что у нас смерть. Похоже, убийство. - Гид объяснил, что случилось с Дохнором из Келлефа.
- Ну почему обязательно моргафец?! - воскликнул Лием вез Стериз. - Теперь придется вызывать Глаза-и-Уши, и одним богам известно, чем все это кончится.
- Да, мой следующий звонок в Тартешем, - сказал Рэднал.
- Вообще-то тебе, наверное, следовало звонить туда в первую очередь, ну_ да ладно. Приеду с бригадой, как только поднимем вертушку. До встречи.
- До встречи.
Следующий звонок пришлось делать через оператора. Через несколько сотен сердцебиений Рэднала связали с неким Пегголом вез Менком. В отличие от сотрудника милиции Парка, тот все время перебивал вопросами, поэтому разговор шел вдвое дольше.
Когда Рэднал закончил, Глаз-и-Ухо заявил:
- Вы верно поступили, связавшись с нами, свободный вез Кробир. Мы займемся дипломатическим аспектом дела и немедленно вышлем группу для расследования. Не позволяйте никому покидать базовый лагерь.
Вместо более распространенной - и более конфиденциальной - трубки радиофон был снабжен громкоговорящей диафрагмой, и слова Пеггола вез Менка слышали все. Никому они не понравились.
- Это что же он хочет? - сказала Эвилия. -
Чтобы мы сидели здесь взаперти… с убийцей?
Она начала дрожать, и Лофоса обняла ее за плечи.
У Бентера вез Мапраба возникло иное возражение:
- Послушайте, свободный, я немало заплатил за осмотр Котлован-Парка и намерен получить все, что было обещано. В противном случае я обращусь в суд.
Рэднал подавил стон. Тартешский закон, в значительной степени основанный на доверии, сурово карал тех, кто нарушает договор. Если старик обратится в суд, то несомненно получит изрядную компенсацию за причиненный ему ущерб от Котлован-Парка, и в частности, от Рэднала, поскольку гид не обеспечил выполнения обещанных услуг.
К негодующему широкобровому присоединилась чета Мартосов. Рэдналу никогда в жизни не приходилось нанимать законника, и он невольно подумал, хватит ли у него серебра на то, чтобы нанять хорошего специалиста. Потом он подумал, суждено ли ему вообще увидеть серебро после того как с ним разберутся туристы, суд и законник.
Поднявшийся шум перекрыл голос Тогло вез Памдал:
- Подождите!.. Умер человек - это важнее, чем все остальное. Что касается экскурсии… Раз начало осмотра отложено, может быть, администрации Парка пойдет нам навстречу и перенесет сроки похода.
- Отличное предложение! - с благодарностью сказал Рэднал. Фер и Жозел кивнули.
Отдаленный шум перерос в грохот. Между домиком базового лагеря и хлевом, вздымая клубы пыли, опустилась милицейская вертушка. По стенам и окнам застучали мелкие камушки.
Рэдналу сразу полегчало, будто добрый бог спугнул ночного демона.
- Не думаю, что потребуется продлить вашу поездку более чем на день,- бодро сказал он.
- Да мы же привязаны к этому чертову месту в глуши! - прорычал Эльтзак вез Мартос.
- Вот именно, в глуши, - согласился Рэднал. - Предположим, мы отправимся на осмотр Парка - куда сможет бежать злодей на осле? Мы сразу установим его личность и перехватим на вертушке.
Гид радостно улыбнулся. Туристы тоже с облегчением ухмыльнулись - включая, напомнил себе Рэднал, и убийцу.
В дом вошли Лием вез Стериз и еще два сотрудника милиции Парка в военизированном варианте одежды биолога - их мантии и кепочки с длинными козырьками были испещрены бурыми и светло-зелеными пятнами, в тусклый цвет были покрашены даже знаки отличия.
На стол, за которым Дохнор и Бентер вез Мапраб сражались предыдущим вечером, Лием поставил записыватель. Прибывший с ним эксперт стал самозабвенно делать снимки, словно заправский турист.
- Тело передвигали? - спросил он.
- Нет. Мы только удостоверились, что бедняга мертв, - ответил Рэднал.
- Мы? - переспросил эксперт.
Рэднал представил Голобола.
Лием взял свидетельские показания: сперва у заикающейся и то и дело вытирающей слезы Эвилии, затем у Рэднала, потом у врача и остальных туристов и сотрудников базового лагеря. Большинство повторяли одно и то же: услышали крик, выбежали и увидели Эвилию, склонившуюся над лежащим Дохнором.
- Женщину нельзя винить в смерти несчастного, - добавил Голобол, причем его акцент заметно усилился. - Он скончался раньше, за одну или две десятины до этого…
- Я понимаю, свободный, - заверил его Лием.
- Именно поэтому ее информация особенно важна.
Милиционеры как раз закончили снимать последние показания, когда за окном приземлилась еще одна вертушка. Пыль улеглась, и в дом вошли четверо.
Глаза-и-Уши Наследственного Тирана скорее походили на преуспевающих торговцев, чем на военных: на их кепочках красовались ремешки из настоящей кожи, мантии опоясывали серебряные пояса, а на указательном пальце каждого агента сидел перстень.
- Я Пеггол вез Менк, - объявил один из них - невысокий и, по тартешским стандартам, худой; кепочку он носил по-щегольски сдвинутой набекрень, но глаза его смотрели пытливо и с подозрением, будто он ожидал, что кто-то сейчас совершит роковую ошибку.
Начальник Глаз-и-Ушей сразу "вычислил" Лиема вез Стериза и спросил:
- Что вам удалось сделать, подкомандир?
- Обычная процедура, - ответил милиционер.
- Сняли показания у всех присутствующих, а наш эксперт, старший рядовой вез Софана сфотографировал место происшествия. Тело мы не трогали.
- Хорошо, - сказал Пеггол вез Менк. Один из его людей усердно делал снимки, другой поставил на стол записыватель - рядом с таким же аппаратом парковой милиции. - Мы снимем копию ваших записей и сделаем свои собственные - на случай, если вы упустили какие-нибудь важные вопросы. Обыск вещей и помещений еще не производили?
- Нет, свободный, - сухо ответил Лием вез Стериз. Рэдналу тоже нечюнравилось, если бы кто-нибудь захотел продублировать его работу. Глаза-и-Уши, однако, всегда творили, что им вздумается; им подконтролен весь Тартеш, но кто контролирует их?
- Мы этим займемся. - Пеггол вез Менк сел за стол.
- Сейчас я хотел бы послушать женщину, обнаружившую тело. - Пеггол вытащил блокнот, заглянул в него. - ЭвилИя.
Эвилия, уже немного успокоившись, повторила свой рассказ. Если у Пеггола и появились какие-то новые вопросы, он их не задал.
Примерно через десятую часть десятины наступил черед Рэднала. Пеггол вспомнил имя гида, не обращаясь к помощи блокнота. Его вопросы почти точь-в-точь повторяли вопросы милиционера. Когда все осталось позади, Рэднал спросил:
- Свободный, пока идет расследование, можно мне выводить группу на экскурсии в Парк?
Он объяснил, что Бентер вез Мапраб угрожает судом.
Глаз-и-Ухо потянул на себя нижнюю губу. Волосы под ней были не выбриты и росли небольшим хохолком, отчего казалось, что его подбородок выдается вперед как у узкоголового. Когда он отпустил губу, та стала на место с влажным шлепком. Глаза под кепочкой смотрели пронзительно и цинично. Надежды Рэднала рухнули: сейчас агент просто рассмеется.
- Свободный, мне известно, что формально вы имеете воинское звание, - сказал Пеггол. - Однако предположим, вы обнаружите, кто убийца, или он снова нанесет удар. Вы уверены, что сумеете задержать его и доставить в надлежащие органы?
- Я…