До города оставалось километров семь, и Картазаев огляделся в поисках средства передвижения. Рядом пролегала знакомая давно не пользуемая магистраль. Дорога были покрыты привычным для Вольда слоем нетронутой пыли.
В разных точках застыли несколько брошенных автомашин. В одной Картазаев с удивлением разглядел живого и невредимого давешнего весельчака. Радости от спасения столь занудного субъекта он не испытал, но направился все же к нему. Справедливо решив, что коли тот сел в машину и остался цел, то можно не опасаться ловушек.
- Садись за руль, я ведь не водила, - сказал толстяк и привычно ощерился.
- Вздумаешь хихикать, выбью все зубы, - предупредил Картазаев.
- А ты крут, парень, - неожиданно серьезно произнес бывший весельчак. - Нам придется потерпеть немного друг друга. Я ездить не умею, а ты, я так полагаю, представления не имеешь, куда ехать.
- Ты мне тоже не нравишься, весельчак, - признался Картазаев. - Не знаю, кто ты и знать не хочу. Но если ты подосланный, я тебя убью безо всякого промедления. Я ясно выразился?
- Куда уж яснее. Так мы едем или нет? Скоро темнеть начнет, и здесь будет ад.
Картазаев на всякий случай обыскал весельчака, оружия при нем не оказалось, и усадил на сиденье рядом с собой.
Они доехали по пустынной дороге до города. Весельчак указал еще пару хитрых поворотов, и они въехали в странный квартал, где от домов остались только роскошные фасады, позади которых существовали только глубокие темные провалы.
- Район Больших ям, - пояснил весельчак. - Надежное место. Тут и укроемся.
- Уж, не в яме ли? - съязвил Картазаев.
Весельчак хохотнул, было, но тут же извинился.
- На бульваре Погибших тополей есть подходящая ночлежка.
Тополей Картазаев так и не увидел, ни погибших, ни вообще никаких, но ночлежку они отыскали довольно быстро. Это был единственно уцелевший девятиэтажный дом в районе.
Зайдя в крайний подъезд, стали подниматься по лестнице. Двери многих квартир были открыты, но весельчак в них не пошел.
- Сюда не ходи, живым не выйдешь, - предупредил он на полном серьезе, разом утратив свою привычную веселость, губы даже побелели от страха.
Наконец, попалась запертая дверь, в которую весельчак забарабанил со всей силы. Удары гулко разнеслись по подъезду, но возмущаться было некому.
За дверью послышались шаркающие шаги, следом донесся недовольный голос:
- Кого надо?
- Пустите честных людей переночевать, - запричитал весельчак. - Мы заплатим.
Дверь приоткрылась. На пороге стоял толстый донельзя, практически, шарообразный мужчина в тюбетейке.
- Чем будете расплачиваться? - спросил он, подозрительно оглядев пришедших.
Весельчак достал и протянул ему обойму от пистолета, снаряженную патронами. Патроны были все в ржавчине и грязи. Видно где-то провалялись довольно долгое время, но хозяин остался доволен.
- Проходите, - он открыл дверь ровно на столько, чтобы мог проскользнуть один человек.
Картазаев оглядел тесную каморку и спросил:
- Второй выход есть?
- Нет, но тут опасаться нечего. Монахи сюда не суются.
Картазаев в этом засомневался. Он представления не имел, кто это такие, но по тону понял, что они представляют некую власть, стало быть, угрозу и рисковать не стал.
- Счастливо оставаться! Я, пожалуй, себе другое место поищу! - попрощавшись, снова выбрался на улицу.
- Вот суки! - вырвалось у него.
Машины и след простыл. Угнали. Ведь не было никого. Падлы! И закрывал он ее. Вроде.
Ощутимо посумрачнело. При таком раскладе уже в течение часа наступит ночь.
Улица была пустынна. И направо и налево. Ни прохожего. Ни машины. Только фасады несуществующих домов. И все равно здесь было опасно. Он кожей чуял это, поэтому не стал лишний раз пересекать улицу и вообще постарался меньше шляться в незнакомых местах. Отошел метров на пятьдесят от ночлежки, да и свернул за очередной фасад.
Как ни странно, за ним сразу начиналась голая земля. Такое ощущение, что строили только фасады, и ничего кроме фасадов.
Картазаев нашел небольшую ложбину, опустил в нее чемодан и собирался прикорнуть. В этот момент он почувствовал, что не один.
Не выказывая ничем своей догадки и продолжая ковыряться в земле, посмотрел из-под руки назад.
Сзади стоял подросток. Лет пятнадцати не больше. Страдающий подростковой полнотой, лицо круглое с заплывшими от жира глазами.
Толстяк. Город толстяков. Мысль Картазаева позабавила.
Когда он обернулся, в руке был пистолет.
- Плохая привычка подкрадываться к людям со спины, - сказал он.
- Ну, ты и придурок, - сказал подросток. - Да если б я хотел, давно б тебя замочил.
Из-за спины толстяка приблизился еще один подросток. Парнишка с роскошной черной гривой. Широкая грудь перекрещена широкими помочами.
- Свин прав, - сказал парень. - Нам нужен водитель. Меня зовут Санта.
Он тряхнул гривой.
- А я тут при чем? - спросил Картазаев. - Самим водить в лом?
Подростки переглянулись.
- В самом деле придурок! - сказал Свин. - Ничего не понимает или прикидывается.
- А ты объясни.
- Детям за руль нельзя. Это как есть с взрослыми за одним столом их еду! - пояснил Свин.
- И что будет?
- Убьют естественно.
- Кто? Машины?
- Взрослые! Ну, ты вообще тупой!
- А ты посмотрю острый. Шли бы вы ребята, мне отдыхать пора.
- Отдыхать? Здесь? - изумился Свин. - В этом заброшенном районе, где никто не живет.
- Как не живет? - вырвалось у Картазаева. - А весельчак сказал, что тут ночлежка.
Его слова вызвали непонятную реакцию. Подростки переглянулись. В глазах мелькнула тревога.
- Какой весельчак? - осторожно, будто идя по минному полю, переспросил Свин.
- Ну, он все время смеялся. Я его так и назвал… - он замолчал сам, поняв по лицам собеседников, что зарулил не туда. - Вы что не верите мне? Идемте, я вам покажу его, чтоб вы сами убедились.
- Тебе не надо туда возвращаться, - сказал Свин, вообще все время говорил он один, Санта только молчал, в глазах смесь равнодушия и одновременно печали.
- Что, очкуете? - подколол Картазаев.
Он выдернул из ямы чемодан и прошагал мимо подростков. Те не сделали попыток его остановить и последовали за ним на некотором удалении.
Картазаев вернулся к ночлежке и поднялся к нужной квартире. Дверь, как ни странно, была открытой. Картазаев прислонил чемодан к стене и стволом пистолета толкнул дверь.
Каморку было не узнать. Она была яркая, словно цирковой шатер, и Картазаев не сразу понял, что она вся до самого потолка в брызгах свежей еще не высохшей крови.
- Хохотун берлогу метит, - заметил Свин. - Поверил теперь, Придурок?
Так в самом нутре Вольда у него появилось новое прозвище.
- Поедешь с нами?
- Нет.
В глазах и жестах подростков появилось раздражение, но Санта остановил их одним мановением руки.
- Нам действительно нужен водила, чтобы проехать во Дворец, - тихо произнес он.
- А зачем вам туда? - стараясь не выдать своей заинтересованности, нейтральным тоном поинтересовался Картазаев.
- Чтобы жить! - ответили они вразнобой.
И он согласился.
Глава 7
Из города надо было уходить, это понимали все.
- Болтают, у Клюге конкретно башню снесло. Злой как черт, поклялся всех нас на куски порвать, - сообщил Мика.
Все знали, что это не пустые слова. Не зря бандит носил кличку "Пика". Клюге-Пика.
В старой хлеборезке повисло гнетущее молчание. Санта, обхватив плечи, смотрел в окно. Картазаев опустился прямо на пол. Остальные трое подростков, словно воробьи расположились на транспортерной ленте.
- Бежать надо ребята, - предложила Калерия. - Прямо сейчас.
- Бежать? Как? - спросил Свин. - Просто так из города не выбраться. Три зоны надо пройти.
- Нам нужна машина, - нарушил молчание Санта.
- И не просто машина, а хорошая машина. С защитой, - уточнил Свин.
- И где ж мы ее достанем? - с издевкой спросил Мика.
- Ольгерт, - произнес Санта всего одно слово.
Мика аж взвился от возмущения.
- С этим сыном свиньи и монаха дела иметь не желаю! - по петушиному вскрикнул он.
- Санта прав. После Клюге с нами никто не будет разговаривать, кроме Ольгерта, - поддержала Калерия.
- Да ты всегда говоришь так же как Санта! - продолжал петушиться Мика. - Да и Ольгерт просто так нам машину не подарит. Вот если его того…замочить.
- Купим, - односложно проговорил Санта.
- А деньги?
- Придурок.
Все посмотрели на Картазаева.
- У меня денег нет, - с удовольствием ответил тот, подумав про себя: "Это вам за придурка".
Всю жизнь лез напролом, доказывал всем, что он чего - нибудь стоит, и вот в сороковник доказал. Он придурок.
Вообще, с Картазаевым происходили занятные вещи. У него было такое чувство, что не было прошедших десятилетий, и он наравне с этими мальчишками. Какой там на равных? Ему заново придется доказывать свою состоятельность. Он никто.
По закону стаи его попытаются задвинуть на самый низ иерархической лестницы. В детстве, когда еще не было силы, его в каждой драке били в живот (узнали, гады, что у него метадонит - чрезвычайно болезненная вещь в кишках). Нет ничего более жестокого в природе, нежели человечий детеныш. Причем, жестокого без причинно, просто так. Когда с каждым ударом ненависть не гасится, а наоборот разгорается все сильнее.
А особенная сладость, когда находишь кого-либо слабее себя. Тут человек просто сходит с ума от сладкой ненависти.
Поначалу Картазаев как более слабый использовал тактику рыбы-прилипалы. Находил сильного друга и везде держался его. Обязательное условие, чтобы друг был в единственном числе. В таком случае легче занять в жизни ведущего доминирующее положение, чтобы он занимался только тобой.
Картазаев вдруг поймал себя на том, что все его друзья были похожи на Санту. Не в том, конечно, что они носили волосы до плеч, а психологически. Этакие друзья-отцы. Люди, которым надо было о ком-то заботиться. Картазаев всегда безошибочно таких вычислял.
Положение прилипалы было унизительным, и Картазаев поспешил от него отделаться. На помощь пришли увлечения боксом, самбо, потом боевым самбо. Потом очень боевым.
Пришел и тот сладостный миг, когда Картазаев поколотил своего самого злостного обидчика-мальчишку на пару лет старше.
Он его не просто бил, а окунал разбитым носом в придорожную пыль, разрывал рубашку, делая все в точности так, как когда-то делал тот.
Что-то изменилось в нем с той памятной драки. Именно с того дня поступки и мысли его перестали различаться. Он стал думать правильно. Не разрываясь внутренними сомнениями, которые навевали только нерешительность, и не способствовали ничему путному. Мысли должны были оправдывать поступки и ничего более. Вернее, поступки должны были определять мысли.
И вот опять придурок. Но теперь он не вам не прилипала-мелкая рыбешка.
- У меня денег нет, но есть оружие, - сказал он.
- За оружие только мотоцикл дадут, - с сомнением в голосе произнес Свин.
- А за гранатомет?
- Покажи! - у пацанов загорелись глаза.
Картазаев вынул блестящий тубус, для чего ему не пришлось даже открывать чемодан. Просто отомкнул круглую крышку, и тот скользнул ему в руку. Второй гранатомет притаился в такой же шахте с другого края, с него можно было стрелять, не вынимая из чемодана.
- Ух-ты! - мальчишки и есть мальчишки, Свин и Мика по очереди держали в руках полированную тубу "Копья".
Санта не подошел, глянул только от своего окна, к которому будто присох и бросил:
- Идем.
Банда Ольгерта облюбовала бар "Выпивоха", что располагался в подвале жилого дома. Санта, Свин и Картазаев шли по длинному и узкому, словно кишка коридору, в стенках которого периодически возникали вырубленные в бетоне проемы, ведущие в небольшие, но чрезвычайно шумные залы.
Оттуда гремела музыка, посуда, частенько доносились звуки шумных ссор, иногда драк. В таком случае трещали столы и стулья, разбиваемые о чьи-то буйные головы, и звенела бьющаяся посуда.
Однако, подумал Картазаев.
Вторую половину коридора перегораживала решетка, за которой застыл крупный бритый вышибала, встретивший их презрительным взглядом.
- Нам нужен Ольгерт, - сказал Свин, идущий первым.
- Он всем нужен, - лениво проговорил бритый.
- У нас есть товар.
- Покажи.
Свин слегка разомкнул полы длинного пальто, под которым прятал оружие. Увидев его, бритый немного оживился.
- А "арбузы" к нему есть? - спросил он, имея в виду, конечно, не продукт лета.
- Один. В стволе.
Бритый подошел к висящему на стене допотопному телефону и, сняв трубку, с кем-то коротко поговорил. После звонка пришли трое молчаливых быстроглазых парней и быстро, но тщательно обыскали гостей.
В очередной раз Картазаев порадовался, что с ними не было Мики и Калерии. Особенно, Мики, хотя лапать девушку тоже моветон. Но компания Мики обрыдла ему до чертиков. Этот пацаненок с вечно с торчащими вихрами, вступивший в пубертатный период, откровенно его достал. Чтобы вывести его из себя, ничего не надо было предпринимать, надо было просто существовать. Он даже предположить боялся, что может вытворить Мика, вздумай его кто-нибудь обыскать. Когда пошли в логово Ольгерта, Картазаев поставил единственное условие, чтобы Мику не брать. За что удостоился таких прозвищ, из которых даже его новое было самым гуманным. Он мог бы навтыкать пацану, но его остановил взгляд Санты.
Санта ему тоже не нравился. Молчуны вызывают законное подозрение. Что у них на уме? Временами у Картазаева возникало нехорошее чувство, что Санта читает его мысли.
Во всяком случае, стоило ему только подумать, что неплохо бы настучать Мике по поганому рту, как он словно столкнулся с взглядом с Санты. Он не понял, что в нем его остановило. Не было в нем ничего угрожающего.
Просто ни с того, ни с сего Картазаеву вдруг сделалось стыдно. Он испытал это давно забытое чувство с некоторым изумлением. Будто у него вырос хвост. Стыд-это атавизм.
Удостоверившись в отсутствии оружия, их повели дальше, предварительно взяв в коробочку. Спереди один, и сзади двое. У всех стволы. У двоих пистолеты, а у замыкающего так вообще автомат.
Санта шел впереди. Конвоир обернулся к нему и нехорошо осклабился:
- Напрасно ты пришел сюда, Санта. Андрон-Арматура здесь. Он ведь тебя предупреждал, чтобы ты сюда больше не совался.
- Переживу, - в своей односложной манере ответил Санта.
- Сомневаюсь, - ухмыльнулся бандит. - Ну, мы пришли. Располагайтесь, гости дорогие.
Их ввели в каморку с голыми бетонными стенами и оставили одних.
- Не нравиться мне вся эта затея, - произнес Свин и крикнул. - Пожрать дайте, свиньи!
И словно в ответ появилась банда Ольгерта. Их было восемь человек, включая главаря. В руках кастеты, дубины, на кулаки намотаны цепи.
Картазаев почувствовал сухоту во рту перед неминуемой дракой. Хотя какая тут драка? Убьют к черту. И ботинки разведчика не помогут. В них и закопают.
- А ты совсем не растешь, Санта, - с насмешкой произнес Ольгерт. - Так ты никогда не станешь взрослым.
Сам Ольгерт был крупноват для подростка, почти мужчина. Лишь редкие волосики на месте усов говорили о том, что это не так. В физическом отношении под стать были и остальные бойцы. Видно, ребятки привыкли к железу.
Особенно, один. С длинной железной палкой в руке. Картазаев понял, что это и есть Андрон-Арматура. Долговязый буквально пронзал их глазами. Потом громко хлопнул палкой о ладонь. Звук прозвучал в комнате как выстрел.
Картазаев не сомневался, что у них и стволы имеются, но бандиты хотят продлить удовольствие. У него возникло решение, которое возможно оттянуло бы неизбежный в данной ситуации конец.
- Отдай им пушку, - потребовал он у Свина.
- А зачем? - деланно удивился Ольгерт. - Мы сами возьмем. Потом.
Картазаев выхватил у Свина гранатомет и, никуда не целясь, нажал на спуск. "Ольгертовцы" инстинктивно дернулись, но ничего не произошло.
- Он без спускового механизма, - пояснил Картазаев оторопевшим бандитам. - Механизм в надежном месте. Что мы дураки его сюда тащить?
- Так вы сейчас расскажете нам про это место.
- Вы из нас, может, и выбьете что-нибудь под пыткой. Но кто вам сказал, что это все наши секреты? Вы ведь пушку для продажи берете, а что если она у серьезных людей в руках разорвется?
- Я не понял? - прорычал Арматура. - Чего они нам тут пытаются впарить?
Это и не мудрено, что не понял, подумал Картазаев. Ты способен понять только тогда, когда тебе твою арматуру в задницу засунут. Тогда ты все поймешь.
- Предлагаю вести игру по-честному, - продолжил он без зазрения совести. - Мы отдаем пушку со всеми причиндалами, но за тачку. Зато безо всяких сюрпризов. Стоит ли терять выгоду из-за драки? Вам же за нее не платят.
Ольгерт сомневался.
- Мне надо подумать, - сказал он, наконец, и Картазаев понял, что победил.
- Пожрать дайте, - сказал Свин.
- Я тебе сейчас! - на него замахнулся Арматура.
- Не сейчас, - процедил сквозь зубы Ольгерт. - Проводите их в бар. Чтоб глаз не спускать!
То, что они называли баром, располагалось в соседней тесной комнатушке, близнеце предыдущей, только с оконцем под потолком. В центре комнаты стоял массивный потемневший от времени и словно исцарапанный бешеными кошками стол, они уселись за него, а пятеро бандитов во главе с Арматурой расположились у них за спинами. Сквозь толпу протиснулась пышногрудая девица в грязном переднике. Официантка. Выставила на стол три банки пива и тарелку с неряшливо приготовленными бутербродами с яичницей. С ходу стала флиртовать, обращая отсутствующие чары исключительно Санте.
- Ты в курсе, что тебя центровые ищут. А центровые парни серьезные. Расскажите, как ты Выключателя приложил? Я никому не скажу.
- Вали отсюда, - обронил Санта, и она, возмущенно фыркнув, упорхнула.
Ел только Свин. Санта по своей привычке ни к чему не притронулся. Картазаев тоже.
Положение было не настолько плохо, как могло показаться на первый взгляд. Их не убили. И гранатомет остался при них. Слова о недостающих запчастях были лишь сказкой для простаков. Все там на месте. Оставалось снять дополнительный предохранитель, так шарахнет - мало не покажется. А там, в сутолоке и уйти можно будет.
И в этот краткий момент охватившей размечтавшегося полковника эйфории в баре появился Мика. Этим сказано все. Неизвестно, какого рожна он потащился за ними, а не остался сидеть в машине вместе с Калерией, как было велено.
Даже спустя какое-то время, уже лежа с пробитой головой за мусорными бачками, Картазаев так и не вспомнил, из-за чего вспыхнула драка, и как, собственно, она происходила.
Появление Мики оказалось той самой искрой, поднесенной к бочке с порохом. Даже неважно, что он там сказал и кому. Что-то про хрен и арматуру. Следом был грохот разваливающегося на составные части стола, истеричные вопли и кулаки, с чавканьем втыкающиеся в чьи-то влажные физиономии.