Если Старкиены и колебались, то секунду, не больше. Три трубки были выхвачены одновременно, и ослепительный голубой силуэт Высокородного исчез в белом пламени.
Старик споткнулся. Сияние потускнело и небольшой обломок красного гранита покатился по ковру. Вотан рухнул на ковер, лицо его было не тронуто, но тело страшно обуглилось.
Наступила мертвая тишина. Император посмотрел на труп Вотана.
- Дядя? - раздался дрожащий и неуверенный голос. - Дядя? Он медленно шел к Вотану, и чем ближе подходил, тем больше горбились его плечи, а лицо бессильно дергалось, как будто его пытали огнем. Император нерешительно взглянул на лицо Высокородного. Лицо Вотана не изменилось, глаза и рот были закрыты, мускулы расслаблены… спокойное, безмятежное лицо…
- Дядя… - снова послышался тоскливый голос Императора. И вдруг он застыл, чуть склонившись над Вотаном, свесив бессильно длинные руки и невероятно сгорбившись. На секунду Джиму показалось, что в такой позе невозможно сохранить равновесие, но Оран замер, как статуя на пьедестале.
- Оран… - сказал Оловиель. Внезапно в дальнем конце комнаты раздался довольный смех. Старкиены выхватили оружие…
Раздались три выстрела и Джим, повернув голову, заметил, как медленно падают телохранители. Они лежали на полу, такие же спокойные, как Вотан.
У зеленых занавесей стоял Галиан. В его правой руке была черная трубка, а в левой - странное, похожее на пистолет, устройство, с длинным закрученным стволом. Из-за спины Галиана выглядывали Афуан и Мелиес.
Когда Джим повернулся к ним, Галиан небрежно, почти презрительно, бросил "пистолет", который, звеня, покатился по ковру и мягко ударился о ногу мертвого Старкиена.
Галиан пошел вперед. Афуан и Мелиес последовали за ним. Каблуки Высокородного стучали по полированному полу. Он ухмыльнулся.
- А ты, оказывается, опасен, Дикий Волк, - обратился он к Джиму. - Ты не только умудрился вернуться назад живым, но и заставил меня поволноваться. Но все обошлось хорошо.
Потом Галиан пронзительно посмотрел на Оловиеля.
- Нет, - жестко сказал он. - Нет! Не "Оран", а "Галиан". нам следует научить тебя говорить - "Галиан"!
2
Слова Галиана поразили их. Джим увидел, что Оловиель весь напрягся и выпрямился. Галиан был самым высоким Высокородным, за исключением Императора, но Оловиель был почти так же высок. Два человека, каждый больше семи футов ростом, в упор смотрели друг на друга.
- Тебе никогда не удавалось научить меня чему-нибудь, Галиан, - сухо сказал Оловиель. - Я бы и не пытался на твоем месте.
- Не глупи, - заговорила Афуан, но Галиан быстро оборвал ее.
- Неважно. Кто мы такие, чтобы указывать ему! Ведь он сказал, что мы никогда не сможем обучить его!
- Мы?! - Оловиель горько улыбнулся. - Ты же стал употреблять множественное число, как Император, Галиан?
- Разве я сказал "мы"? - едко улыбнулся Галиан. - Ну, это просто оговорка.
- Значит ты не убьешь его? - Оловиель кивком головы указывал на сгорбленную фигуру Императора.
- Убивать его? - удивленно переспросил Галиан. - Ну конечно, нет. Заботиться о нем, вот моя главная задача. Вотан никогда не мог по-настоящему ухаживать за ним. Он же немного нездоров, ты знаешь?
- А ты? - Джим сделал шаг вперед. Глаза Галиана сверкнули.
- Будь терпелив, мой маленький Дикий Волк! - прошептал он. - Твое время придет. Сейчас я забавляюсь с Оловиелем.
- Забавляюсь? - угрюмо сказал Оловиель. - Ты лучше придумай объяснение, как погиб Вотан.
Галиан ухмыльнулся.
- Вотана убили императорские Старкиены, по императорскому же приказу. Ты сам все видел.
- А кто убил Стракиенов?
- Ты, конечно, - довольно сказал Галиан. Ты был возмущен, когда увидел, что Вотана убили ни за что.
- Ну да. А как насчет искажателя света? Джим никогда не просил губернатора Альфа Центавра посылать этот камень Вотану.
Галиан дал знак Мелиесу, который торопливо поднял откатившийся камень и положил его в карман.
- Как, ты говоришь, искажатель света? - поинтересовался Галиан.
- Понятно… - Оловиель вздохнул. - Но ведь я, конечно, не убивал Старкиенов.
- Я бы на твоем месте не говорил этого другим Высокородным. Теперь, когда умер Вотан, к Императору нужно приставить человека, и этим человеком буду Я! И если ты будешь рассказывать всякие сказки, Оран вполне может отослать тебя из Тронного Мира или изолировать для твоего же блага.
- Да. Но если даже я промолчу, сразу видно, что эти три Старикиена убиты из тяжелого ручного интерпрессора. И все вернувшиеся Старкиены будут удивлены, как это я ухитрился убить из трубки сразу троих, ведь на них были одеты энергетические ленты полной мощности. И я могу доказать, что не появлялся на складе интерпрессоров больше года.
- Не сомневаюсь, - сказал Галиан. - Но вот возвратятся ли Старкиены? Нет! Они не вернутся!
Оловиель взглянул на Джима. Джим кивнул.
- Значит, наш Дикий Волк принес вести о маленьких ловушках в Колониальных Мирах, вот как? - спросил Галиан.
В ответ Оловиель рассмеялся и вытащил из-за пояса Адока трубку.
Галиан презрительно улыбнулся.
- Ты действительно сошел с ума? Мы с тобой фехтовали мальчишками. У тебя быстрая реакция, но у меня самая быстрая во всем Тронном Мире, кроме… - он показал на Императора.
- Но потом мы никогда не пробовали играть в эту забавную игру, - Оловиель уже не улыбался. - К тому же я, признаться, устал от пустых слов и забав Тронного Мира. Мне кажется… Да, я очень хочу убить тебя!
Он шагнул вперед. Галиан поспешно отступил назади медленно вытащил трубку.
- Может быть, лучше поспорим, - предложил он. - Давай спорить на Пункты Жизни. На пятьдесят Пунктов. Кто бы ни проиграл, ему этого вполне хватит, чтобы отправиться в изгнание.
- Не говори мне об этих игрушках, - сказал Оловиель медленно шаг за шагом подвигаясь вперед, в то время, как Галиан также медленно отступал. - Мне кажется, я потерял всякий интерес к спорам.
Они стояли в центре зала. Между ними было не более двенадцати футов, но из-за высокого роста, высоких плеч, чуть поданных вперед, вытянутых трубок, казалось, что они находятся друг от друга на расстоянии вытянутой руки.
Внезапно оружие Оловиеля сверкнуло белой молнией, а сам он отклонился назад и в сторону, чтобы ударить сбоку, Галиан нырнул под пламя, ударившее в то место, где секунду назад была его голова и, повернувшись на каблуках, оказался лицом к лицу с Оловиелем.
Сделай он это чуть быстрее и линия огня, направленная мимо первого выстрела Оловиеля, поразила бы его. Но пока Галиан поворачивался, его противник успел опустить оружие, заряд Галиана столкнулся с зарядом Оловиеля и белый огонь рассыпался искрами.
За первым страшным ударом - а Джим достаточно практиковался с Адоком в фехтовании на трубках, чтобы понять насколько опасной была борьба - оба Высокородных обменялись обычными нападением и защитой. Это было фехтование на шпагах, если предположить, что длина шпаги произвольно увеличивается и уменьшается.
Длина огненного лезвия варьировалось от 10 футов до шести дюймов. Один заряд полностью уничтожался другим, а все остальное зависело от ловкости и быстроты противников.
Оловиель и Галиан передвигались по полированному полу, избегая стен. Между ними струилось пламя, неожиданно взрывавшееся фонтаном искр. На лице Галиана застыла улыбка, но он был серьезен. Оловиель же после первой атаки полностью расслабился. Он, казалось, о чем-то мечтал, как будто это был не смертельный поединок, а незначительное спортивное состязание, где рисковали небольшими ставками.
Несколько недель назад Джим решил бы, что это своеобразный танец, участники которого держат в руках римские свечи, демонстрируя грацию человеческого тела и красоту фейерверка. Сейчас же понимал он, каким ужасным будет конец. Как ни был быстр и изящен Оловиель, Галиан несколько раз чуть не опередил его. Рано или поздно, но все искусство Оловиеля не поможет ему отразить роковой удар.
У Галиана была лучше реакция. А в таких дуэлях - это самое главное.
Внезапно Галиан резко откинулся назад и влево, высоко ударил языком пламени и подпрыгнул под контрудар Оловиеля, выпрямившись, полоснул огнем по левому бедру и руке противника.
- Конец… - подумал Джим.
Оловиель упал на правое колено, левая рука безжизненно свисала. Его оружие упало и покатилось по паркету, но он нашел в себе силы, чтобы рассмеяться прямо в лицо Галиану.
- Тебе смешно? Хорошо, я сотру эту улыбку.
И Галиан, подняв трубку, направил ее в лицо Оловиеля.
- Стой! - крикнул Джим и бросился вперед.
Галиан услышал звук шагов и повернулся быстро, как кошка.
Джим выхватил из-за пояса трубку. У него только и оставалось времени, чтобы выхватить ее и ударить первым. Высокородный успел обезвредить удар. Взметнулись искры,
Джим сбил пламя, летевшее в грудь. Галиан расхохотался.
- Дикий Волк, Дикий Волк… Ты так по-настоящему ничего и не понял, кто такой Высокородный. Но я тебе дам урок.
- Джим! - воскликнул Оловиель. - Не надо. У тебя нет шансов! Беги!
- Вы оба ошибаетесь, - возразил Джим. Он был спокоен.
Вокруг Галиана и Джима сыпались искры, и вскоре Высокородный удивленно поднял голову.
- Неплохо! - сказал он. - Я даже сказал совсем неплохо для Высокородного и просто бесподобно для такого дикого человека, как ты. Я буду очень огорчен, потеряв тебя, Дикий Волк!
Джим не ответил. Он дрался абсолютно спокойно, стараясь чтобы его пламя всегда немного опережало заряд Галиана. Кружа по залу, стараясь держаться в центре, он боялся, что Галиан припрет его к стене. Если бы у него не было богатого опыта сражений на шпагах, саблях и эспадронах, Джим никогда бы не смог научиться бою на трубках за две недели практики с Адоком. Но опыт и хорошая реакция помогали ему. Он двигался все увереннее.
- Да и вообще, зачем мне убивать тебя, - сказал Галиан, когда они опять столкнулись. Белая кожа Высокородного блестела от пота. - Будь разумным, Дикий Волк! Оловиель все равно умрет. Но для тебя я строил великие планы. Я хотел, чтобы ты стал командиром моих новых Старкиенов!
Джим не ответил. Он упорно атаковал.
Сбоку раздались шаги и голос Ро:
- Назад!
Землянин не осмелился оглянуться, но через несколько секунд они поменялись с Галианом местами и Джим увидел Ро, которая держала под прицелом принцессу Афуан. Мелиес лежал у ног Адока и было похоже, что у господина всех слуг сломана шея. Только Император, склонившийся над трупом Вотана, был неподвижен.
- Что ты о себе воображаешь? - внезапно прохрипел Галиан. Когда я говорю с тобой, ты должен отвечать, Дикий Волк!
Джим парировал удар в голову и молча отступил.
- Ну, хорошо, - Высокородный улыбнулся. - Мне это надоело! Я играл с тобой, надеясь, что ты одумаешься! Хватит! Я убью тебя!
Галиан неожиданно атаковал, искры сыпались со всех сторон, и Джим понял, что борется за свою жизнь. У Высокородного были огромные преимущества перед ним: рост, широкий шаг, длинные руки - и он использовал это. Джим успевал парировать его удары, но медленно отступал. Галиан возвышался над ним. Землянин пытался развернуться, но путь уже был отрезан ослепительными молниями. Высокородный бил чаще и чаще. Джим прикинул в уме пройденный путь и понял, что сейчас его спина упрется в стену. А если это удастся Галиану, дуэль кончится быстро.
Зубы Высокородного были обнажены в злобной усмешке, с подбородка стекали капли пота. Его длинные руки мешали Джиму уйти влево, или вправо. Скоро отступать будет некуда.
Был только один способ вырваться из тюрьмы пламени - остановить атаку Галиану и атаковать самому, заставить его отступить. Только скорость могла спасти его. Джим должен был быть быстрее Высокородного.
Дальше колебаться не было смысла. Джим отразил очередной удар и атаковал. При первых яростных выпадах Высокородный остановился, удивленно отступил назад, но вскоре оправился.
Галиан коротко хохотнул, хотел что-то сказать, но решил не тратить дыхание. И ему, и Джиму не хватало воздуха. Противники в течение десяти секунд не уступали друг другу ни дюйма.
Скорость была убийственной. Ни один землянин не мог бы выдержать такого напряжения, однако Джим держался. Галиан изумленно взглянул на него сквозь огонь и дождь искр.
- Ты не можешь этого… не можешь… не можешь… - выдохнул он.
- Могу… - устало прошептал Джим.
Красивое лицо Галиана исказила гримаса ярости. Он отрезал удар землянина и немедленно провел огнем круг - земные фехтовальщики называли этот прием "мулине".
Высокородный пытался сбить пламя с самого конца трубки противника. Если бы Галиану удалось это, у него было бы в запасе несколько мгновений для маневра. Круги огня бежали с бешеной скоростью, и вскоре Джим перехватил инициативу.
Пламя его трубки описало огненную дугу, землянин резко поднял луч точно за линией огня противника и нанес удар в незащищенную грудь Высокородного.
Трубка Галиан полоснула огнем по правому боку Джима и внезапно глубоко под ребрами землянин ощутил пустоту и холод. Высокородный покачнулся и распростерся у ног противника.
Пот заливал Джиму глаза, но он разглядел, что Оловиель уже стоит, хотя и опирается на плечо Ро. Землянин несколько раз глубоко вздохнул и медленно отошел от мертвого.
- Джим, - сказал Оловиель, удивленно посмотрев на него. - Кто ты?
- Дикий Волк. Зачем ты поднялся?
Оловиель невесело рассмеялся.
- Наши раны исчезают быстро. Ты ранен?
- Со мной все будет в порядке. Но за мной остались трупы, займись этим. Мне пора домой.
- Домой?
- На Землю, в мир, из которого я пришел, - сказал Джим… Чем меньше шума, тем лучше для Императора. Никто не заметит, что меня нет. Скажешь, что Галиан убил Вотана и Старкиенов в припадке безумия и ты застрелил его, защищая Императора, - Землянин взглянул на Афуан. - Если, конечно, она будет молчать.
- Принцесса не захочет огорчить меня. - сказал Оловиель. - Галиан предупреждал, что если я не соглашусь с ним, то Император отправит меня в изгнание или же изолирует в моих же собственных интересах. Сейчас это относиться к ней.
Он отвернулся от Афуан, и чуть прихрамывая подошел к Императору. Ро и Джим последовали за ним.
Оловиель прикоснулся к руке своего повелителя.
- Оран… - мягко сказал он.
Через несколько секунд Император медленно выпрямился и тепло улыбнулся.
- Оловиель! - сказал он. - Как хорошо, что ты так быстро пришел. Знаешь, я нигде не могу найти Вотана. Он недавно был здесь и я могу поклясться, что никуда не выходил, но его нет!
Император смотрел на паркет, на стену, на ковер, на игру света на потолке. Но его глаза ни разу не остановились на убитом.
- Я видел сон, Оловиель, - продолжал Император. - Это было сегодня ночью или, может быть, раньше… Мне снилось, что Вотан мертв. Галиан мертв и все мои Старкиены мертвы. И когда я пришел во дворец Тронного Мира, чтобы рассказать об этом Высокородным, я никого не встретил. Я был совсем один. А ведь это нехорошо?
- Пока я жив, я буду с тобой, Оран!
- Спасибо, - Император снова осмотрел комнату и голос его стал тревожным. - Но я хотел бы знать, что случилось с Вотаном.
- Ему пришлось ненадолго уйти, - ответил Оловиель, - Он велел мне остаться с тобой, Оран, пока…
Оран улыбнулся.
- Ну, тогда все в порядке! - счастливо сказал он.
Император обнял Оловиеля за плечи и снова осмотрел комнату.
- А, здесь Афуан… и маленькая Ро, и бесстрашный Дикий Волк, бывший Дикий Волк, я бы сказал.
Улыбка Императора сменилась немного торжественным, немного грустным выражением.
- Ты ведь покидаешь нас, да?… Джим, мне показалось, что ты так сказал недавно.
- Да, Оран. Мне надо идти.
Император кивнул.
- Да, я действительно это слышал. Я ведь иногда понимаю кое-что лучше любого Высокородного. Хорошо. Возвращайся на свою планету, Джим.
Рука Императора соскользнула с плеча Оловиеля. Он шагнул вперед.
- Ваш мир полон молодой энергии, Джим. А ведь мы здесь очень устали, очень устали. С тобой и твоими Дикими Волками все будет хорошо. Я вижу, что ты знаешь об этом. Иногда все передо мной… - желто-лимонные глаза Императора, казалось, заволоклись туманом. - Да. Все хорошо. Что-то говорит мне, что ты оказал мне большую услугу. Мне бы хотелось утвердить усыновление. С этой минуты ты - Высокородный, Джеймс Кейл. - Оран улыбнулся. - Хотя я не даю тебе ничего нового, ты имеешь все…
Император повернулся к Оловиелю:
- Что мне делать сейчас? - спросил он.
- Я думаю, отослать домой Афуан. Пусть она пока остается там.
- Да.
Принцесса, взглянув на Оловиеля, неожиданно крикнула:
- Грязнолицая! Дикарь! Убирайтесь в кусты и размножайтесь там!
Джим хотел ее ударить, но Ро удержала его руку.
- Нет! - гордо сказала она. - Разве ты не видишь? Она ревнует! Ревнует!
Девушка взглянула на него.
- Я иду с тобой, Джим. Иду в твой мир.
- Да, - неожиданно согласился Император. - Это правильно. Так я все и видел. Да, маленькая Ро должна пойти с ним.
- Афуан! - резко скомандовал Оловиель.
Принцесса исчезла.
Джим покачнулся и с трудом удержался на ногах.
- Идем быстрее, - проговорил он. - Я пришлю своих Старкиенов, Оловиель. Они должны охранять Императора пока из Колониальных Миров не вернутся остальные Если ты прикажешь им возвращаться немедленно, возможно, не все погибнут в ловушках Галиана.
- Я сделаю это. До свидания, Джим! - отозвался тот. - Спасибо!
- До свидания, Джим, - сказал Император.
Землянин пожал руки Высокородным.
- Кстати, Адок, - повернулся к Старкиену Император. - У тебя есть семья?
- Нет, - бесстрастно ответил Старкиен. - Мой сын вырос, а жена ушла в женское поселение.
- Хочешь пойти с Джимом?
- Я… - Адок запнулся. - Я… не привык хотеть чего-то… Я служу… Импе…
- Если я прикажу тебе сопровождать Джима и Ро и оставаться с ними до конца, тебе будет приятно? - спросил Оран.
- Да.
- Адок будет с тобой, - сказал Император. - Он тебе пригодится.
- Благодарю, Оран, счастливо, Оловиель! - сказала Ро и взяла землянина под руку.
В ту же секунду они переместились на космодром. Гарн стоял у входа в корабль, как часовой, Он быстро повернулся к Джиму.
- Рад видеть вас, сэр!
Все закружилось, поплыло перед глазами, и Джим напряг все силы, чтобы не упасть. Как сквозь сон он услышал, как Адок докладывает Гарну.
- Высокородный Вотан и принц Галиан убиты. Погибло три Старкиена. Высокородный Оловиель занял место Вотана. Вам с отрядом надо немедленно явиться к Императору.
- Да! - подтвердил Джим.
- Есть! - Гарн исчез.
Внезапно они очутились на корабле. Ро, Джим и Адок. Джим опять покачнулся. Девушка уложила его на подушку.