Секунду спустя рубка восстановила контроль над кораблем. Изображение на экране Эльвы опять стало нормальным, она вздохнула поглубже и принялась наблюдать. Неподалеку от "Асколя" беспорядочно мотало "Зевоте", корабль того же класса. Неожиданно он всем бортом врезался в крейсер "Фодори". Полыхнуло пламя, два исполина смялись, мгновенно раскалились добела, сварились корпусами и устремились прочь в лунатическом вальсе. Люди и оборудование на них превратились в пыль. И тут в сплавленную массу ударил третий корабль, так же мгновенно превратившийся в обломки. Куски металла разлетелись во все стороны.
Сквозь грохот и крики людей прорвался голос Голье:
- Эй вы, тише! Заткнитесь! Клянусь Создателем, я пристрелю всех паникеров! - Враг будет здесь через минуту. Все расчеты по местам! Рапорт!
Дисциплина восстановилась. Все-таки эти люди были опытными солдатами. Локаторы нацелились в пространство, заработали уцелевшие компьютеры, артиллеристы вернулись на свои посты.
Эскадра сбилась с курса, и командиры кораблей ничего пока не могли предпринять. Эльва слушала, как аналитики обмениваются информацией, пытаясь разобраться в происшедшем, и наконец мнения сошлись на версии: весь флот оказался пойманным в гравитационную ловушку, центром которой был тот самый массивный объект, обнаруженный на орбите. И пока четверть эскадры гибла в космическом вихре, вайнамоанские шлюпки прошли, добавив врагу потерь, и уцелевшим кораблям армады осталось лишь наблюдать, как они исчезают вдали.
А сейчас - по гигантской спирали - их влекло к центру…
- Но это невозможно! - выкрикнул шеф-инженер "Асколя". - Гравитационный луч такой мощности… Адмирал, этого не может быть! Силовой выброс такой мощности сожжет генератор в микросекунду!
- Так было, - резко сказал Голье. - Может быть, они рассчитали иной способ энергоснабжения при искривлении пространства. А мы явились своеобразными концентраторами… Ладно. Приказываю открыть огонь по этой штуке из всего наличного оружия.
- Но, сэр… В зоне поражения окажутся многие наши корабли.
- Плевать. Наводчики, открыть огонь, как только приготовитесь.
И сразу же, шепотом, хотя по этой частной линии никто на корабле не мог их услышать:
- Эльва! С тобой все в порядке, Эльва?!
Дрожь в руках успокоилась, и она смогла закурить. Отвечать она не стала. Пусть понервничает. Может, это его ослабит.
Ее экран не позволял видеть источник космоворота, но даже если бы позволял, она все равно не смогла бы наблюдать картину уничтожения. Даже на поверхности Вайнамо люди вынуждены были зажмурить ослепленные глаза и отвернуться от вспыхнувшего в небе бриллианта, яркостью соперничающего со звездным ядром. В радиусе тысячи километров от эпицентра сотен взрывов погибло все. Никакая броня и силовые поля не смогли спасти экипажи двадцати с лишним кораблей; люди умерли мгновенно - от лучевого удара, или просто испарились, превратившись в облака радиоактивного газа. Но и сам спутник исчез. Вайнамо могла считать себя побежденной. Черткоианские корабли вырвались на свободу.
- "Асколь" - всем кораблям! - раздался львиный рык Голье. - Адмирал - всем капитанам. Соблюдать тишину в эфире. Я хочу, чтобы весь состав флота слушал меня. Встать смирно!
А теперь слушайте! Говорит Верховный Командор Борс Голье. Мы только что выдержали неплохой удар, парни. Враг применил секретное оружие и нанес нам некоторые потери. Но мы уничтожили их главную установку. Повторяю, мы разгромили их в космосе. И хорошо разгромили, скажу я вам! Скажу также, что мы уже много раз сталкивались с врагом и всегда обращали его в бегство. А теперь…
- Тревога! Красная опасность! Вражеские шлюпки возвращаются. Радикальная скорость около 50 КПС, ускорение порядка 100 "g".
- Что?!..
Эльва и сама могла видеть вайнамоанские корабли, внезапными звездами возникающие на экране.
Голье с трудом прекратил панику среди своих подчиненных. Могут они перестать суетиться, словно старухи!? Ничего не случилось особенного, просто враг изобрел способ быстрого торможения и ускорения в сильных гравитационных полях. Может быть, компенсатор инерции, основанный на том же принципе, что и генератор космоворота, а может, нечто совершенно оригинальное… Но нечего ломать голову - не колдовство же это!
- Вы! Кретины! Убивайте этих шакалов!
Но эскадра металась в смятении. Показания приборов менялись с такой быстротой, что на них не успевали реагировать, людей лихорадило. И тут вражеский флот оказался среди черткоиан. Он погасил огромную относительную скорость почти мгновенно, к чему артиллеристы оказались не готовы. Вайнамоанские же стрелки оказались на высоте.
Армада гибла в тысячах огненных вспышек.
Но не вся. Безоружные транспортники щадились при условии капитуляции, вайнамоанские боевые отряды поднимались на борт и освобождали своих соплеменников.
Флагман "Асколь" держался в стороне от схватки, упорно двигаясь от планеты в зону, где он мог бы использовать для бегства агорационный двигатель.
Но Голье не успел. "Асколь" взяли на абордаж.
Черткоианские солдаты не сдавались. Большая их часть погибла от пуль и гранат, газа и огнеметов. Кое-кто уцелел, успев заблокироваться в своих секциях. Секции заваривали снаружи, обрекая людей на капитуляцию или голодную смерть: кто что выберет. "Асколь" был настолько огромен, что прошло несколько часов, прежде чем десантники полностью подавили сопротивление.
Люк распахнулся. Эльва вскочила.
В первое мгновение вошедшие показались ей чужаками. Но через мгновение она ясно поняла, кто они. На всех - голубые куртки и брюки, форма. Раньше ей никогда не приходилось видеть двух вайнамоанцев, одетых совершенно одинаково. Ну конечно, так и должно быть, решила она отрешенно. Мы же создали флот, так?
Да, это были люди одной с ней расы. Светлая кожа, прямые волосы, высокие скулы, сияющие раскосые глаза, кажущиеся еще более яркими на закопченных в битве лицах. И конечно, они выглядели настоящими вайнамоанцами - исполненная достоинства осанка свободных граждан и высоко поднятая голова, а этого она не видела… сколько же лет? Вот что важно, а не их обмундирование, и даже не оружие в их руках.
В ушах зазвенело, она с трудом осознавала, что грохот боя прекратился. Какой-то молодой человек сделал шаг в ее сторону.
- Госпожа моя… - начал он.
- Ты уверен, что это она? - прервал его другой, менее вежливый. - Не изменница?
Из задних рядов пробился еще один человек. Он был сед, бледен от недостатка света, одет в неряшливый комбинезон пленника. Но улыбка тронула его губы, и он низко поклонился Эльве.
- Это в самом деле она - Владетельница Тервола, - проговорил он. И, обращаясь к ней: - Когда эти люди освободили меня из четырнадцатой секции, я им сказал, где вас можно найти. Я так рад.
Эльве потребовалось время, чтобы узнать его.
- О да. - Голова у нее кружилась. Все, что она смогла сделать, это кивнуть. - Капитан Ивало. Я рада, что с вами все в порядке.
- Благодаря вам, госпожа моя. Вскоре мы точно узнаем, сколько наших людей остались живы и вернулись! - благодаря вам.
Командир десантников сделал вперед второй шаг, сунул в кобуру автоматический пистолет и протянул к ней обе руки. Это был светловолосый, хорошо сложенный молодой человек, на вид чуть старше ее - лет двадцати пяти, наверное. Он попытался что-то сказать, но не смог выговорить ни слова. Ивало приостановил его.
- Минутку. Давайте сперва покончим с неприятными обязанностями. - Командир кивнул, и двое солдат втолкнули в кабину Борса Голье. Из нескольких ран Адмирала сочилась кровь, его шатало от усталости. Но, увидев Эльву, Борс постарался мобилизоваться.
- Ты не ранена? - выдохнул он. - Я так боялся…
Голос Ивало зазвенел сталью:
- Я уверен, что вы присоединитесь к нам в стремлении к справедливости, госпожа моя. Я считаю, что процесс в уголовном суде дал бы ненужную огласку тому, что лучше забыть, и подверг бы этого человека лишь ограниченному наказанию. И потому мы, здесь и сейчас, исходя из законов военного времени и учитывая ваше высокое положение…
Ноздри командира отряда побелели. Он вмешался:
- Все, что вы прикажете, моя леди. Приговор выносить вам. Мы исполним его немедленно.
- Эльва… - прошептал Голье.
Она пристально посмотрела на него, вспоминая огонь, порабощение, горстку людей, умирающих на баррикаде. Все казалось таким далеким, почти нереальным.
- Столько страданий, - выговорила она.
Несколько секунд она размышляла.
- Уведите его и расстреляйте.
Офицер облегченно вздохнул и пошел к выходу впереди своих людей. Голье попытался что-то сказать, но его уже выволокли прочь. Ивало остался в кабине.
- Госпожа мо… - начал он медленно и неловко.
- Да? - Сломленная усталостью, Эльва вновь опустилась на койку, нашарила сигареты. Эмоций никаких не осталось, ею владело одно только желание - спать.
- Я поражаюсь вам… Не отвечайте, если вам неприятно. Но у вас было столько возможностей…
- Все верно. - Она отвечала почти механически. - Но теперь грех искуплен, правда? Я полагаю, мы не должны позволять, чтобы прошлое диктовало нам.
- Конечно. Они мне сказали, что Вайнамо почти не изменилась. Оборонительная кампания отразилась на обществе, но они старались свести к минимуму эти изменения и добились своего. Наша культура очень устойчива… Насчет вас я спрашивал очень осторожно, это в ваших интересах, вы понимаете. Тервола осталась за вашей семьей. И земля, и люди.
Она закрыла глаза, ощущая первую оттепель в душе.
- Теперь можно и поспать, - сказала ему. И тут же, припомнив, с некоторым усилием открыла их снова.
- Но вы хотели о чем-то спросить меня, Ивало?
- Да. Как вы могли оставаться с врагом? Вы же могли убежать. Или вы все время знали, какую огромную услугу вы сможете оказать?
Она сама удивилась своей улыбке.
- Да. Я знала, что не смогу быть ничем полезной на Вайнамо. Ведь правда? Был шанс, что мне удастся помочь на Черткои. Нет-нет, это не храбрость. Просто худшее со мной уже произошло. Мне оставалось только ждать, надеяться… выдержать несколько месяцев по моему времени… и все плохое кончится. Если бы я сбежала во Вторую экспедицию, то большую часть жизни провела бы в ожидании Третьей. Так что на самом деле я была ужасной трусихой.
Он изумленно смотрел на нее.
- Вы хотите сказать, что все время были уверены в нашей победе? Но это невозможно! Мы добились своего совершенно неожиданным способом.
Кошмар отступал быстрее, чем она даже отваживалась надеяться. Она покачала головой, все еще улыбаясь, и радостно, но не триумфально, поделилась знанием, которое наполняло ее жизнь.
- Вы не справедливы к своему же народу. Несправедливы так же, как и черткоиане. Они полагали, что если мы избрали социальную стабильность и контроль над деторождением, то нам свойственна косность и ограниченность. На самом деле у нас мощнейшие наука и техника. Но они направлены на жизнь и красоту, а не на порабощение природы. У них не хватило мудрости это понять.
- Но у нас нет той индустрии, о которой вы говорите. Нет даже сейчас.
- Я говорю не о фабриках, а о науке. Когда вы рассказали мне об ужасном вирусном оружии, которое было запрещено, вы лишь подтвердили мои надежды. Мы не ангелы. Наше правительство не отказалось бы так быстро от бактериологической войны - в конце концов запрет мог оказаться лишь фикцией, если бы не имело в наметках кое-что получше. Разве не так вышло? Я даже не пыталась вообразить, что наши ученые придумают, имея в своем распоряжении два поколения. Но я предполагала, что они прибегнут скорее к физике, чем к биологии. А почему нет? У нас не было бы развитой химии, медицины, генетики, экологической инженерии без отменного знания физических законов. Как же иначе? Квантовая теория объяснила мутации. Но она же объяснила ядерные реакции, и, наверное, она же лежала в основе того оружия, которое сегодня использовал наш флот… Да, Ивало, я была уверена в нашей победе. Все, что оставалось делать нам, пленникам, особенно мне, если уж быть откровенной, - это дожидаться.
Он глядел на нее с благоговением и состраданием: ведь то, что она говорила, напоминало ей о собственном горе.
Вот и конец, думала Эльва. Шестьдесят два года спустя Тервола дождалась. Но кто там помнит обо мне? Я слишком долго отсутствовала.
Зазвенели ботинки по металлу. Молодой командир отряда снова выступил вперед.
- Все, - сказал он. Его мрачность исчезла, теперь он присматривался к Эльве - незаметно, осторожно, почти робко.
- Я надеюсь, - сказал Ивало, голос его наполнился удовлетворением, - что моя госпожд позволит мне навещать ее время от времени?
- Буду рада вас видеть, - пробормотала Эльва.
- Мы с вами жертвы путешествия во времени… Поначалу нам придется трудно, непривычно, - продолжал Ивало, - и я считаю, мы должны помогать друг другу. Мир изменился. - Ивало улыбнулся. - Ваш сын Хауки - Фри-хольдер Тервола - теперь энергичный пожилой человек…
- Хауки! - Эльва вскочила. Кабина качалась вокруг.
- …а у наследника его - Карлави, стоящего сейчас перед вами… - И сильные руки внука обняли ее, а Ивало продолжал:…тоже недавно родился здоровый сынишка, названный Хауки. И вся семья ждет, чтобы поздравить вас с возвращением!
ГЕТТО
Монорельс высадил их на окраине Кит-тауна.
Вдали мерцали и переливались огни огромного города - красные, зеленые, золотые; огни метались меж стройных башен, отражаясь в низко висящем небе, здесь же царили тишина и ночь.
Кенри Шаун еще некоторое время постоял с остальными, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и придумывая, что бы сказать. Все знали, что он собирается оставить космос, но у китян не принято было вмешиваться в личную жизнь других людей, и поэтому все молчали.
- Ну что ж, - в конце концов выдавил он. - Еще увидимся.
- Конечно, - ответил Граф Кишна. - Мы проторчим на Земле несколько месяцев. - И после короткой паузы добавил: - В следующем рейсе нам будет очень не хватать тебя. Вот если бы ты… передумал, Кенри.
- Нет, - сказал Кенри. - Я остаюсь. Но все равно спасибо.
- Приходи в гости, - пригласил Граф. - Мы на днях как раз собирались устроить вечеринку и перекинуться в покер.
- Конечно. Конечно, приду.
Граф обнял Кенри за плечо одной рукой и слегка прижал к себе. Этот обычный для Кит-тауна жест заключал в себе больше, чем можно было выразить словами.
- Доброй ночи, - вслух сказал он.
- Доброй ночи. - Во тьме слова прозвучали чуть слышно. Они постояли еще мгновение: полдюжины мужчин в свободных синих куртках, мешковатых брюках и мягких туфлях - одежды для выхода в город. Все они забавно походили друг на друга: смуглолицые, невысокого роста и плотного сложения. Но больше всего их роднила манера двигаться и особенное выражение лиц. Ведь за всю жизнь, проведенную среди звезд, они не видели ничего, кроме чужих странных миров.
Затем группа распалась, и каждый пошел в свою сторону. Кенри направился к отцу. Было довольно прохладно, северное полушарие вступало в осень; Кенри поежился и сунул руки в карманы.
Улицы Кит-тауна были просто узкими бетонными дорожками, не светящимися, а по старинке освещенными круглыми фонарями, бросавшими неясные блики на лужайки, деревья и на маленькие, похожие на землянки, домики, далеко отстоящие от дороги. Людей на улице почти не осталось: пожилой офицер, кажущийся очень суровым в своей накидке с капюшоном; молодая пара, медленно прогуливающаяся, взявшись за руки; стайка детей, резвящихся на траве, наполняющая воздух веселым смехом. Вполне возможно, некоторые из этих детишек родились лет сто назад и уже успели повидать миры, солнца которых неразличимы отсюда. Но родная планета всегда манила людей. Даже оказываясь на другом краю Галактики, они возвращались к шепчущим лесам и пенистым морям, к дождю, ветру и быстро несущимся тучам, через любые бездны пространства стремились они к своей матери-Земле.
Большинство домов-полушарий были темны. За ними присматривала автоматика, пока хозяева блуждали среди звезд. Кенри прошел мимо дома своего друга Джонга Эррифранса, подумав с грустью, увидятся ли они когда-нибудь. "Золотой Летун" вернется с Бетельгейзе не раньше чем через столетие, а к тому времени "Крылья" - его корабль - еще не возвратится из следующего рейса.
"Нет, постой-ка. Я ведь остаюсь, Я буду уже глубоким стариком, когда вернется Джонг, по-прежнему молодой и веселый, с гитарой за спиной и с улыбкой на губах".
В городке было всего-навсего несколько тысяч домиков, и большинство их обитателей постоянно отсутствовало. Сейчас вокруг Солнца кружили только "Крылья", "Летящее облако", "Могучий Варвар", "Богоматерь" и "Принцесса Карен" - их команды в общей сложности, включая и детей, насчитывали не более 1200 человек. Он еще раз прошептал тихонько архаичные, чудесные названия, смакуя на губах их волнующий привкус. Кит-таун и его обитатели были неизменны - иначе и быть не могло. Ведь если человек перемещается со скоростью света, то время для него идет так, что за десять лет отсутствия на Земле пролетает век… А здесь был дом, здесь человек был среди подобных себе, а не каким-то томми, который вынужден подобострастно кланяться и заискивать перед могущественными людьми Солнечной системы. Здесь человек оставался человеком и мог ходить с гордо поднятой головой. И неправда, хотя так говорят на Земле, будто они безродные, люди без собственной планеты, истории и привязанностей. Они были детьми родной планеты в большей степени, чем те, кто пережил ее лихорадочный расцвет, и войны, и закат…
- Добрый вечер, Кенри Шаун.
Он остановился, вырванный из задумчивости, и взглянул на молодую женщину. По ее длинным темным волосам и стройной фигуре струился бледный свет уличного фонаря.
- О… - спохватился он и поклонился. - Добрый вечер тебе, Тейя Баррин. Долго же мы не виделись. Года два, наверное, не меньше, а?
- Для меня время пролетело быстро, - ответила она. - "Могучий Варвар" прошлый раз летал к Веге. И мы крутимся на орбите уже целый месяц. А "Крылья", кажется, вернулись недели две назад, да?
Почему она не решается говорить прямо, без недомолвок? Кенри знал, что время прибытия его огромного корабля известно ей с точностью до часа.
- Да, - ответил он. - Но у нас вышел из строя астрогационный компьютер, и мы, несколько человек, задержались на борту, чтобы привести его в порядок.
- Я знаю, - тихо ответила она. - Я интересовалась у твоих родителей, почему тебя не видно в городе. А разве тебе самому не хотелось на Землю?
- Еще бы! - произнес он, и голос его дрогнул. Он не мог рассказать ей о лихорадочном желании сбежать с судна, попасть на Землю и увидеть Дорти, которая ждала его среди роз. Это желание буквально жгло его, не давало покоя ни на миг. - Конечно, но ты же знаешь, что корабль - самое главное, я же самый опытный специалист по компьютерам. А мою долю груза продал за меня отец. Я никогда не любил заниматься торговлей.
Перекидываемся тут ничего не значащими словами, думал он про себя, а встреча с Дорти все отдаляется и отдаляется. Но он не мог оборвать ее на полуслове и уйти. Ведь Тейя была настоящим другом. Когда-то он даже думал, что она станет для него еще ближе, но это было до того, как он встретил Дорти.