- Ты знаешь, что я вышла замуж за Юджина незадолго до того, как ты отправилась в капсулу. - Юджин Мэнглз, подающий надежды, хотя и склонный к аутизму, ученый. После тех блистательных вычислений, которые он произвел во время солнечной бури, единственной целью своей жизни он считал ни много, ни мало, а спасение мира. - В то время все женились и выскакивали замуж молодыми, - продолжала Майра. Действительно, годы после солнечной бури стали периодом демографического бума. - Мы разошлись через пять лет.
- Извини. А после развода у тебя были другие мужчины?
- Ничего серьезного.
- Так где же ты сейчас работаешь?
- Я вернулась в Лондон десять лет тому назад. Вернулась в нашу старую квартиру в Челси.
- Под скелетом купола.
- Да, под тем, что от него осталось. Эти руины очень хорошо влияют на цены на недвижимость. Снобы стремятся жить под куполом. Так что надо полагать, что мы с тобой богаты, мама. Когда у меня плохо с деньгами, я просто продаю часть наших акций. Цены ползут вверх так быстро, что скоро, очевидно, побьют все рекорды.
- Итак, ты вернулась в город. А что ты там делаешь?
- Я переквалифицировалась и стала работать в социальной сфере. В ПТЦ.
- Посттравматический центр.
- Большинство наших пациентов - твои ровесники, мама. Такое впечатление, что они донесут свой стресс до могилы.
- Однако они спасли мир! - мягко напомнила ей Байсеза.
- Да, это так.
- Никогда не могла представить тебя в роли социального работника. Ты всегда хотела быть астронавтом.
Майра усмехнулась, словно ей напомнили о чем-то по-детски смешном и наивном.
- Я выросла из этого, мама. Сразу же после того, как поняла, что происходит на самом деле.
Она рассеянно потрогала татуировку на щеке. Это была идентификационная татуировка, знак принудительной регистрации, который был введен через несколько лет после ухода Байсезы в анабиоз. "Вряд ли ее можно считать симптомом свободного общества", - подумала Байсеза.
- А Юджин, он, кажется, работал над системами модификации погоды?
- Да, работал. Но быстренько ушел в сторону, в систему вооруженных сил. Погодные модификации стали инструментом политического контроля. Пока в таком качестве они еще не применяются, но способы разрабатываются. Мы с ним долго спорили по поводу моральных аспектов его работы. В наших спорах я ни разу не потерпела поражения, но ни разу и не выиграла. Юджин просто меня не слушал и не воспринимал.
Байсеза вздохнула.
- Да, я помню, что он таким и был.
- В конце концов, его работа стала для него важнее, чем я.
Байсеза с грустью посмотрела в разочарованное лицо своей дочери, которой в ее глазах был по-прежнему двадцать один, или, по крайней мере, так было всего лишь несколько мгновений назад.
Она снова выглянула из окна. На дальней стороне каньона снова что-то двигалось. На этот раз верблюды.
- Не все так уж плохо в этом новом мире, - сказала она, стараясь приободрить себя и свою дочь. - Мне очень нравится мысль поселить в Северной Америке слонов и верблюдов.
- Мы в центре парка Джефферсона, - напомнила Майра.
- Имеется в виду Джефферсон, президент?
- Когда я жила с Юджином в Массачусетсе, то очень много узнала о президентах Соединенных Штатов, - сухо сказала Майра. Непреодолимое желание человечества восстановить дикую природу стало одним из последствий солнечной бури. - По существу, в разработке этой программы большое участие принимает Линда. Она писала мне.
- Линда, моя двоюродная сестра?
- Сейчас ее называют госпожа Линда. - Будучи студенткой на факультете этикобиологических исследований, Линда когда-то жила вместе с Байсезой и Майрой в одной квартире. Это было до солнечной бури. - Главная мысль в том, что задолго до Колумба, еще в каменном веке, первые жители континента уничтожили здесь всех крупных млекопитающих. Так что здешняя фауна полна пробелов, а эволюционное древо просто не имело времени восстановиться в полном объеме. - Кажется, это сказал Торо: "Здешняя симфония такова, что в ней отсутствуют многие части". Линда постоянно его цитирует. Когда испанцы привезли сюда лошадей, то их популяция размножилась здесь взрывообразно. А в чем причина? В том, что современные лошади здесь эволюционировали…
В новейших "Джефферсон-парках" прилагаются сознательные усилия по восстановлению экологических цепочек, какими они были в конце последнего ледникового периода. Для этого сюда завозятся виды, считающиеся близкими эквивалентами утраченных.
Байсеза согласно покивала.
- Например, завозятся африканские и азиатские слоны туда, где раньше жили мамонты и мастодонты, - сказала она.
- Да, а верблюды туда, где раньше жили их далекие предки, камелиды. А также многие виды лошадей, чтобы умножить видовое разнообразие этих животных. Сюда входят даже зебры, надо полагать. А вместо гигантских наземных ленивцев завозятся носороги и прочие травоядные той же массы и диеты.
- И в качестве кульминационной точки всей этой работы сюда завозят львов, - предположила Байсеза.
- Да, - согласилась Майра. - За морем тоже имеются парки. В Британии, например, половина Шотландии отдана под восстановление местного дубового леса.
Байсеза понаблюдала за надменно вышагивающими верблюдами.
- Зрелище терапевтическое, - сказала она. - Правда, здесь приходится много времени уделять медицинским процедурам. Кажется, я проснулась только для того чтобы обнаружить, что мы все еще живем в необустроенном после катастрофы мире.
- Да, - снова согласилась Майра. - И не все, что делается человечеством после катастрофы, столь же позитивно, как учреждение парков плейстоцена.
Майра сумрачно помолчала.
- Мам, - продолжала она через некоторое время, - люди многого не знают о солнечной буре. Прежде всего, не знают правды. Даже название "Перворожденные" так и не стало никогда широко известным. Сегодня никто не допускает даже намека на то, что солнечная буря была чьим-то умышленным действием.
Считалось, что ее причиной стало внедрение одного из спутников Юпитера в оболочку Солнца.
- Но тем не менее правда просочилась наружу. Сперва произошла небольшая утечка информации. А затем информация полилась потоком. Это случилось, когда люди, победившие солнечную бурю, в массовом порядке стали выходить на пенсию. Терять им было нечего, и они начали рассказывать все, что знают.
- Меня удивляет только то, что тайна сохранялась так долго.
- Надо полагать, что даже сегодня многие всему не верят. Но в то же время люди испуганы. И как следствие этого, и в правительстве, и в промышленности, и в высших слоях общества есть люди, желающие этот страх использовать. Правящие круги стремятся милитаризовать всю Землю и всю Солнечную систему. Они даже придумали этому название: "Война с Небесами".
Байсеза фыркнула.
- Просто смешно. Как можно развязать войну с абстракцией?
- Подозреваю, что в этом все и дело. Каждое явление значит именно то, что мы хотим, чтобы оно означало. А те, кто контролирует небо, обладают практически неограниченной властью. Почему, как ты думаешь, Фалес все еще находится на Луне?
- А! Потому что там не все могут до него добраться. Именно поэтому ты и вернулась на Землю?
- Большая часть неисчислимых миллиардов, отпущенных на эту программу, были потрачены впустую. Но что еще хуже, никаких серьезных исследований не проводилось по поводу тех технологий, которые мы называем "Перворожденными". Или Глазами… Манипуляции с космическим временем, конструирование карманных Вселенных… Все в таком роде. Исследования, которые могли бы стать очень полезны в случае новой угрозы.
- Именно поэтому ты решила вовремя улизнуть, так сказать - прыгнуть с парашютом…
- Да я понимаю, мам, что с моей стороны это выглядит смешно. Мне надо было отправиться на Луну! Но я не могла молча проглатывать ту ложь, которой нас постоянно кормили! Причем и здесь, на Земле, и дальше, в космосе, есть множество людей, которые думают так же, как я.
- В космосе?
- Мам, с момента солнечной бури целое поколение уже успело родиться в космосе. Космики - так они себя называют. - Майра с вызовом посмотрела на мать, потом отвела глаза в сторону. - Меня позвал с собой один из космиков. И посоветовал тебя разбудить.
- С какой стати?
- Что-то должно произойти.
От этих простых слов Байсезу пронзило холодом. Она посмотрела в окно и увидела какие-то блуждающие огни. По небу летела яркая точка спутника.
- Майра… Что это? - спросила она. - Похоже на допотопный спутник, только в окружении космических зеркал.
- А, это "Аполлон-9", или его реплика. Этот корабль летает уже лет сто. Правительство заново восстанавливает все классические программы. Восстанавливает память о тех временах, которые были до солнечной бури.
Консервация и восстановление памятников. Цепляние за прошлое. Создавалось впечатление, что мир до сих пор находится в шоке.
- Хорошо, - сказала Байсеза. - Что ты от меня хочешь?
- Когда ты поправишься, мам, собирайся. Мы улетаем.
- Куда?
Майра улыбнулась немного принужденно.
- С Земли.
7. Медаль Тука
Мотоколонна двигалась по пригороду, называемому Чизвик.
Белла вышла из машины в сопровождении двух телохранителей из Космического Совета. Это были мужчина и женщина, вооруженные и, как все их коллеги, молчаливые и безымянные. Женщина несла в руках небольшой кожаный чемоданчик.
Дверцы машины захлопнулись за ними сами собой.
Белла стояла перед домом Дюфлотов и собирала в кулак все свое мужество. С виду дом представлял собой безликую массу светлого бетона со скругленными противоураганными углами, и был глубоко врыт в землю, словно глинистая почва Лондона не могла удержать его на поверхности. На крыше дома громоздился целый лес ветряных турбин, сотовых солнечных панелей и антенн. Окна были маленькими и глубоко сидящими. Если учесть, что множество его комнат находилось ниже уровня земли и что он имел автономные источники питания, его можно было скорее счесть бункером. Именно такова была по преимуществу жилая архитектура середины двадцать первого века.
Чтобы подойти к входной двери, Белле пришлось спуститься на целый лестничный пролет. На пороге ее ждала тоненькая женщина в облегающем голубом костюме.
- Миссис Дюфлот?
- Доктор Фингал? Спасибо, что приехали. Называйте меня просто Филиппой…
Женщина протянула Белле тонкую руку с длинными пальцами.
В сопровождении телохранителей Белла прошла в дом, где ее проводили в гостиную.
Филиппе Дюфлот, судя по всему, было шестьдесят с небольшим лет, она была чуть старше Беллы. Ее седые волосы были коротко острижены, лицо не потеряло былой привлекательности, однако имело трагическое выражение. По виду Филиппа обладала железной волей и самообладанием, однако она потеряла сына, и глубокие складки залегли вокруг ее губ и глаз. И держится она принужденно, подумала Белла.
В гостиной Беллу ждали остальные Дюфлоты. Когда Белла вошла в комнату, все они встали и выстроились вдоль одной из стен, представлявшей собой изображение живописного шотландского озера. Глядя на них, Белла судорожно вспоминала их имена. Вот два оставшихся в живых сына Филиппы, Поль и Джулиан. Обоим было где-то за тридцать, и оба себя чувствовали скованно и робко. Рядом с ними стояли их жены. А эта тоненькая красивая женщина - скорей всего, двадцатишестилетняя Касси, вдова Джеймса. А вот их дети, мальчик и девочка шести и пяти лет соответственно. Их зовут Тоби и Кандида. Все были одеты в траурные одежды, черные с белым, даже дети. И на щеках всех виднелись идентификационные татуировки. Например, на щеках маленьких девочек были изображены хорошенькие розовые цветочки.
Под взглядами молчащих взрослых, и особенно под взглядами детей, Белла внезапно совершенно забыла, о чем ей следует говорить.
Филиппа пришла ей на помощь.
- Как это мило с вашей стороны, что вы к нам приехали! - Ее выговор выдавал ее принадлежность к высшему британскому обществу, с характерным оттенком той далекой уже эпохи, когда в чести было неизменное хладнокровие и командирские замашки. Тут Филиппа обратилась к своим внукам: - Доктор Фингал является главой Космического Совета. Она прилетела из Америки специально для того, чтобы нас увидеть.
- Да, - обрела дар речи Белла. - Именно для этого. И еще для того, чтобы передать вам это. - Белла кивнула своим спутникам, и женщина передала ей кожаный кейс. Белла осторожно его открыла и поставила на низкий кофейный столик. Там находился сверкающий всеми цветами радуги диск, лежащий в углублении из черного бархата.
Дети широко открыли глаза. Мальчик спросил:
- Это медаль?
Девочка тоже спросила:
- Это для папы?
- Да, это для вашего папы. - Белла указала им на медаль, но дотрагиваться до нее не стала. Похоже, что диск представлял собой сложную электронную машину, состоящую из множества мельчайших компонентов. - Знаете ли вы, из чего эта вещь сделана?
- Из субстанции космического щита, - без запинки ответил мальчик.
- Да, эта вещь настоящая. Она называется медалью Тука. Человек не может удостоиться более высокой награды, чем эта медаль, если он живет и работает в космосе. Я была знакома с Бадом Туком. Я работала с ним на щите и знаю, что он высоко ценил вашего отца. К тому же, это не просто медаль. Вы хотите посмотреть, что она умеет делать?
Мальчик спросил недоверчиво:
- Что?
Нажми вот эту кнопку, - указала Белла, - и увидишь.
Мальчик повиновался.
Медаль на столе словно бы ожила, засветилась новым, идущим изнутри светом, и на ней появилась сцена похорон: покрытый флагом гроб на лафете, запряженном шестью маленькими черными лошадками. По бокам гроба стояли люди в темно-синей форме космического флота. Звук был тихий, но вполне отчетливый: стук лошадиных копыт, звон упряжи.
Семейство в молчании склонилось над медалью, словно гиганты над сценой из жизни лилипутов. Касси молча плакала, мужчины ее успокаивали. Филиппа наблюдала за всем с полным самообладанием.
Трансляция между тем продолжалась. Прогремели три ружейных залпа. Над головами участников церемонии взлетел крошечный реактивный самолетик и скрылся за горизонтом.
- Это похороны папы! - взволнованно сказал Тоби.
- Да. - Белла ласково посмотрела на детей. - Он был похоронен в Арлингтоне. Это в Америке, штат Вирджиния. Там находится кладбище американских Военно-морских сил.
- Папа учился в Америке.
- Да, и твоя мама тоже. Эту голограмму генерирует сам элемент щита…
- А куда улетел самолет?
- Он выполняет прощальный полет. Знаешь, Тоби, такие самолеты, Т-38, использовались первыми астронавтами во время подготовки к полетам. Они очень старые, эти машины, им больше ста лет, вообрази себе, Тоби.
- А мне нравятся маленькие лошадки, - сказала Кандида. Один из мужчин положил руки на плечи детей.
- А теперь идите, - сказал он.
После ухода детей Белла облегченно вздохнула.
Затем принесли напитки: шерри, виски, кофе, чай. Молодая женщина быстро сервировала стол. Белла взяла чашку кофе и подошла к Филиппе.
- Как это мило с вашей стороны - так хорошо объяснить все детям, - сказала Филиппа.
- Надо полагать, такова моя работа, - ответила Белла.
- Да, но только некоторые делают свою работу хорошо, а другие плохо. Вы ведь новичок в подобных делах, не так ли?
Белла улыбнулась.
- Полгода только. Это так заметно?
- Абсолютно незаметно.
- Смерть в космосе случается так редко.
- Да, слава Богу. Но тем тяжелее ее принять. Я так надеялась, что новое поколение будет защищено… будет защищено от того, что пережили мы. О вас я читала. Вы находились на космическом щите.
Белла снова улыбнулась:
- Я была всего лишь технологом низшего звена. Филиппа энергично покачала головой.
- Не преуменьшайте своих заслуг! В конце концов, вы очень быстро получили офицерское звание как участник реальных боевых операций, разве не так?
- Только потому, что к концу операций в строю не осталось почти никого.
- Но, тем не менее, вы с честью выполнили свою работу. Вы заслужили свое нынешнее признание.
Относительно этого Белла не испытывала уверенности. Ее работа в качестве администратора разных телекоммуникационных корпораций и регулировочных комитетов оказалась, разумеется, хорошим плацдармом для дальнейшего продвижения по службе и была полезна для установления связей в обществе. Однако она никогда не пыталась использовать эти связи для форсирования карьеры и в пятьдесят пять лет благополучно вышла на пенсию. И не ее вина, что на пенсии она продержалась совсем недолго: через несколько месяцев ей предложили новый пост - предложение, которое она не смогла отклонить.
Филиппа сказала:
- Что касается меня, то во время строительства защитных сооружений против бури я находилась в Лондоне. Я работала в главном офисе над вопросами экстренного реагирования и тому подобного. Но перед самой бурей мои родители заставили меня уйти в укрытие, в Л-2.
Над Землей, в так называемой точке полудня Л-1, то есть в первой точке гравитационной устойчивости Лагранжа между Землей и Солнцем, был установлен щит. Вторая точка Лагранжа находилась на той же прямой Земля - Солнце, только на противоположной стороне планеты, в так называемой точке полуночи. Таким образом, когда рабочие на Л-1 строили заградительные сооружения для спасения Земли от бури, на Л-2 беглецы со всего мира благополучно находили укрытие в земной тени. Здесь собралось множество миллиардеров, диктаторов и прочих богатых и влиятельных личностей, включая, как поговаривали, половину членов британского королевского дома. История Л-2 впоследствии породила множество скандалов.
- Местечко было не из приятных, - продолжала Филиппа. - Я пыталась работать. Для видимости мы числились на службе и осуществляли мониторинг обстановки. Я должна была поддерживать связь с наземными станциями. Но многие богачи просто весело проводили время.
- Звучит так, словно у вас не было другого выбора, - сказала Белла. - Не стоит себя чрезмерно корить.
- Вы очень добры, раз так говорите. Тем не менее кто-то должен был выжить.
К ним робко приблизилась Касси, вдова Джеймса Дюфлота.
- Спасибо за то, что вы к нам приехали, - сказала она. Вид у нее был усталый.
- Не стоит…
- Вы были так добры с детьми. Теперь этот день они запомнят навсегда. - Касси улыбнулась. - Ваши портреты они видели в новостях. Но все же я спрячу подальше эту голограмму.
- Скорей всего, так будет лучше, - согласилась Белла. - К сожалению, я не могу рассказать всего о том, над чем работал Джеймс. Но я хочу, чтобы вы знали, что ваш муж отдал свою жизнь не напрасно.
Касси кивнула.