"Воистину пребывание в психушке оставляет свой отпечаток", - с горечью подумал Семён и смутился, осознав, что сотрудник, возможно, способен читать мысли, но лицо последнего по-прежнему оставалось удивлённым, он явно ожидал продолжения, и Семён не заставил его долго ждать, вывалив вкратце всё, что знал.
Какое-то время в кабинете висела тишина. Потом Катерина засыпала руководителей уточняющими вопросами. Пётр, судя по реакции, до сих пор не верил в реальность происходящего, пребывая в уверенности, что всё это розыгрыш.
- Ну что же… - вздохнула Катерина, - будем как-то выкручиваться. Петь, - она взглянула на мужчину, - поотдуваешься, пока я коллег разыскивать буду? Вот и молодец, вот и хорошо. Я в тебе не сомневалась. Готовьте пропуска в клиники, - взглянув на руководителей, распорядилась она. - И ещё… Семён Витальевич, дайте-ка мне адресок того издательства и… пожалуй, номер отделения и имена тех, кто занимается делом Светланы.
- Я же говорю: они ничего не вспомнят, - воззрился на неё Семён.
- Для вас - да. У меня свои методы, - уверенно произнесла женщина.
Крыть было нечем: в этой клоаке феноменальных способностей чего только не сыщешь, подумать только, ещё недавно Семён во всё это не верил, а теперь воспринимает как должное.
Следующая неделя вымотала всех участников закрытого совещания едва ли не до изнеможения. Возглавляемые Артуром бунтовщики в клинике не появлялись, явно подрабатывая где-то на стороне. Они по-прежнему числились в штате клиники и даже не помышляли освобождать предоставленную им на время жилплощадь. Речи о том, что она перейдёт в их собственность, не было, то есть подобное обсуждалось за закрытыми дверями начальства, но с расчётом на дальние перспективы, о коих ныне речи уже не шло.
Теперь Пётр работал едва ли не один, Катерина большую часть времени проводила в разъездах. И было видно, как тяжело давались женщине визиты в психиатрические клиники. С одной стороны, она искренне хотела освободить всех, кто не нуждался в изоляции от общества, но с другой, прекрасно понимала, какую ответственность свалили на её плечи. Не дай бог ошибиться, и кто знает, что натворит освобождённый? Да и таких, как Артур, которого она с удовольствием спровадила бы обратно, вытаскивать совсем не хотелось. К тому же Семён чётко дал понять: бюджет не резиновый, а новым сотрудникам надо будет где-то жить. Подселять новичков к Артуру, по меньшей мере - глупо. А значит, права на ошибку у неё - нет.
На вторичном рынке была экстренно приобретена просторная "сталинка": трёхкомнатная квартира с высоченными потолками, двумя огромными комнатами по тридцать с лишним метров и одной "маленькой" - двадцатиметровой. Бригада ремонтников в кратчайшие сроки навела в бывшей "коммуналке" порядок, сделав небольшую перепланировку: большие комнаты были разделены пополам. В итоге появилась возможность вполне комфортно разместить пятерых человек. Всем этим, а также закупкой необходимой мебели пришлось заниматься Сергею, в то время как Семён налаживал контакты с психиатрическими лечебницами из соседних регионов и сопровождал в поездках Катерину.
К выходным в новой квартире появились четверо новоиспечённых сотрудников клиники. Людям нелегко давалось осознание произошедшего с ними чуда, требовалось время на то, чтобы освоиться на новом месте и привыкнуть к мысли, что они отныне не изгои. Вот только валящиеся с ног Пётр и Катерина уже не в состоянии были удерживать на себе весь клиентопоток. И так очередь пришлось сдвигать, чем пациенты, платившие немалые деньги, были явно недовольны. Решив ускорить адаптацию, Семён предложил Катерине перебраться в последнюю свободную комнату в новой квартире, чем женщина с радостью и воспользовалась. Терпеть вынужденное соседство с обнаглевшим в последнее время Артуром ей было неприятно.
Все крутились как заводные волчки, а горы дел никак не убывали. Новенькие выступали в роли практикантов, постепенно начиная самостоятельно диагностировать и лечить пациентов, и едва стоящие на ногах от усталости Пётр и Катерина в ближайшей перспективе могли получить заслуженные выходные. А вот Семёну предстояло каким-то образом выдворить злостных нарушителей трудовой дисциплины, оккупировавших квартиру, где до сих пор ютился Пётр, найти еще хотя бы троих одарённых, разыскать Светлану с друзьями и… от нескончаемых планов у Семёна голова шла кругом. Из раздумий мужчину вывел настойчивый стук в дверь кабинета. Не успел он поднять взгляд, как она распахнулась, и на пороге, решительно сверкая чёрными очами, появилась Катерина:
- Мне понадобится помощь, - взглянув на начальника, без предисловий заявила она, и отказов, судя по взгляду, принимать не собиралась. - Есть диктофон? Или ещё что-нибудь способное довольно долго записывать звук?
- Эм… - растерялся Семён. - У меня ещё с академии остался диктофон, только не знаю, работает ли ещё?
- Проверьте, сгодится всё, чем можно произвести запись и прослушать её, - кивнула Катерина. - Если нету, придётся разориться на покупку.
- Ну, если нужно, - усмехнулся он. На фоне последних трат покупка даже самого навороченного диктофона казалась несущественной мелочью.
Семён не понимал, зачем его сотруднице понадобился данный девайс, но и спорить не хотел, мало ли что у женщины на уме. Однако вечером он перерыл весь дом и нашёл искомое. После замены батареек выяснилось, что старинная панасониковская электроника вполне исправно функционирует. Наутро Катерина вновь постучалась в его кабинет. На этот раз не столь дерзко.
- Семён Витальевич, нашли записывающее устройство? - опять забыв поприветствовать руководителя, поинтересовалась она и, увидев выложенный на стол довольно крупногабаритный аппарат, удовлетворённо кивнула и присела на один из стульев возле Т-образного стола: - Я могу выудить из сознания человека буквально всё, вне зависимости от того, помнит ли об этом он сам, или же его кто-то заставил забыть. Но! Есть одно очень большое - но. Сама я всё слышу и даже вижу, но, к сожалению, я вижу и всю жизнь человека, в то время как подвергаю его своему воздействию. Это в какой-то мере полезно, хотя порой и мерзко, однако мне требуется немало времени, чтобы отделить впоследствии информацию, не относящуюся к делу. Я помогала так когда-то своему мужу… он был криминальной личностью, - неожиданно откровенно озвучила Катерина ранее неизвестную деталь своего прошлого. - Но его уже нет, и он не опасен, - тут же исправилась женщина. - Заметив эту особенность, мы ещё тогда… в прошлой жизни, - она вздохнула, - приспособились записывать рассказы допрашиваемых, в записи вы получите полную информацию о том, что было известно находящемуся под гипнозом, ну, и не надо будет ждать, пока я разберусь с кашей в своей голове. Порой это занимает недели, - Катерина смущённо отвела взгляд.
- То есть, от меня требуется присутствие и запись разговора? - уточнил давно переставший чему-либо удивляться Семён.
- Да. Я уже была и в издательстве, и в полиции, я чувствую - там что-то было, но прошла неделя, а мне никак не разобраться в собственных мыслях. Видимо, отсутствие практики сказывается. Думаю, вы не меньше меня хотите найти Светлану или хотя бы узнать - что с ней? Понимаете… эта девочка мне как дочь, и к тому же я не могу забыть, что именно она вытащила меня оттуда, - женщина неопределённо кивнула, имея в виду психушку. - Вы, конечно, тоже… но…
Семён всё понимал и, конечно же, согласился. Наскоро уладив все срочные дела в клинике, он отвёз свою сотрудницу в издательство. Войдя в холл, Катерина тут же взглянула на секретаршу, с интересом рассматривавшую вошедших.
- Всё хорошо, - даже не подходя к женщине, тихим и каким-то чужим, не своим голосом произнесла Катерина. - Нет повода для беспокойства. Вы сейчас вывесите объявление о том, что в редакции санитарный день, отключите телефоны и будете ждать дальнейших распоряжений, - добавила она, и, не обращая внимания на заметавшуюся по холлу секретаршу, окинула взглядом выходящие из помещения двери и уверенно прошла в один из кабинетов.
Ей не требуется даже прикосновение, в отличие от того, как работает группа Светланы, - отметил про себя Семён и, войдя следом за Катериной в кабинет - замер. Здесь находились десятка полтора, не меньше, рассевшихся по креслам и стульям сотрудников издательства, чьи взгляды тут же обратились к вошедшим. Катерина тем же странным голосом приказала всем оставаться на местах и ждать. Уточнила, есть ли ещё кто-то из сотрудников в издательстве, и, узнав, что в эти "кто-то" входят только секретарша и, скорее всего, уже ушедшая домой уборщица, удовлетворённо кивнула и вышла обратно в холл. Одного взгляда на секретаршу хватило Семёну, чтобы испугаться. Ведь он постоянно контактирует с этими жутко одарёнными людьми, и что будет, если навлечь на себя их недовольство? Благо компания Артура странным образом буквально вчера вечером сама ретировалась, да и не обладали они столь явно выраженными талантами, иначе не преминули бы ими воспользоваться. Женщина сидела за столом с неестественно прямой спиной и бессмысленным, устремлённым в никуда взглядом, руки как у послушной девочки протянулись под стол, Семён готов был поспорить, что её ладошки лежат на коленях. На вошедших она не обратила внимания.
- Что-то мне подсказывает… - задумчиво произнесла Катерина, словно они с Семёном были наедине, - что остальные бесполезны. Включайте запись. Расскажи… - уперев взгляд куда-то между глаз секретарши, тем же чуждым голосом заговорила Катерина, - что ты видела и слышала с того момента, как заметила за окном во-о-он тот микроавтобус, - её взгляд переметнулся за окно.
Женщина тут же встрепенулась, хотя её взгляд по-прежнему остался туманен, и заговорила:
- Я поливала цветы и увидела, как паркуется микроавтобус, - её голос звучал тускло, бесчувственно. - Оттуда вышли четверо. Седой мужчина и трое женщин, одна черноволосая с хищным выражением лица, одна какая-то невзрачная с лицом монахини, а вот третья, блондинка, ещё тогда взглянула на меня, и я почему-то испугалась. Я поняла, что сейчас они придут сюда. В этом не было ничего странного вроде бы, но мне было страшно. И они пришли. Мужчина открыл двери и впустил блондинку, я даже не заметила, как она очутилась рядом и, взяв меня за руку, произнесла: "Ты сядешь и ничего не будешь делать, всем, кто придёт, отвечай, что до обеда приёма нет. После нашего ухода ты забудешь обо всём, что связано с нашим визитом, и будешь жить дальше как обычно. А сейчас предупреди руководство о том, что к ним посетители", - эти слова женщина произнесла с интонациями, имитируя голос Светланы. - Я прошла на своё место и села. Лейка в руке мешала нажимать кнопки на селекторе, но я продолжала её держать, - говорила она опять как-то безжизненно, заунывно. - Как только главный редактор ответил по громкой связи, они, не дожидаясь, пока я сообщу о визите, уже вошли в его кабинет. Тут же с той стороны связи я услышала: "Сядьте здесь и не мешайте", - эти слова женщина произнесла явно голосом Елены. - "Седой, ты за дело, а мы пока разберёмся с остальными", - по интонациям легко угадывалось, что последняя фраза принадлежала Светлане…
В течение двух часов женщина описывала всё, что слышала и видела тем утром, благо Света дала команду предупредить босса о визите, но забыла уточнить, чтобы после этого положили трубку. В результате секретарша стала невольной свидетельницей всего происходившего. Повествовала женщина очень качественно, имитируя голоса, позволяя слушателю с легкостью определить, кому принадлежит та или иная фраза. Как выяснилось, друзья вторглись в издательство с целью разыскать файл с некогда скандальными рукописями Светиной сестры. Однако успели ли они получить искомое, так и осталось загадкой, так как с появлением странно одетого мужчины, которого Семён заприметил еще на видео с камер наблюдения бизнес-центра, началось самое интересное.
Во-первых, мужчина оказался не простым постановщиком старины, как предположил изначально Семён. Этот человек, так же как и Светлана с друзьями, был одарён какими-то… с учётом изменения взглядов на то, что реально, а что нет, стало сложно сформулировать, к чему же отнести эти таланты, но ранее Семён однозначно назвал бы их мистическими. От мысли, что помимо того скопища "людей с нестандартными способностями", что сформировалось вокруг него в последние месяцы, существуют и иные, становилось не по себе. То, что они вообще существуют, было очевидно и естественно, но их интерес к Светлане? А судя по услышанному из уст секретаря издательства, мужчина оказался здесь не случайно. Он пришёл целенаправленно. И его "дар" оказался многократно сильнее, нежели у всей Светиной группы. Но этому Семён не удивлялся, рядом с ним стояла Катерина, также более одарённая, нежели те, кого они сейчас разыскивают. Вот только совокупность факторов пугала: одарённый, обладающий гипнозом и, судя по всему, его же воздействию не подверженный, специально пришёл именно сюда за Светой и её друзьями! На территории издательства мужчина был немногословен, все фразы были чётко выверены, лаконичны и для стороннего уха абсолютно не информативны. Единственное, что смог вынести из услышанного Семён, это требование проследовать за ним. Куда? Зачем? Почему? Ответов не было. Судя по тому, как его слова цитировала секретарь, мужчина неплохо владел русским языком, но не являлся его носителем, слишком напевно звучал голос.
Тем временем, секретарша упомянула, что вскользь взглянула в окно и заметила садящихся в тонированный микроавтобус людей… Катерина, напряженно всматриваясь в лицо женщины, произнесла:
- Вспомни ещё раз: ты смотришь в окно и видишь тонированный микроавтобус. Какие у него номера, что-то есть отличительное, какая модель машины?
Та послушно называет буквы и цифры - номер оказывается иностранным. Час от часу не легче, - мысленно вздыхает Семён. С названием модели женщина теряется, тогда Катерина приказывает ей нарисовать значок-эмблему, которую та видит, и секретарь, послушно придвинув к себе бумагу и листок, рисует. Взгляд по-прежнему сфокусирован в никуда, но рука двигается твёрдо, уверенно нанося на бумагу штрих за штрихом. Картинка получилась на удивление чёткая, узнаваемая, со всеми тонами и полутонами. То ли женщина зарыла свой талант, работая секретарём, то ли Катерина его разбудила, но это было не важно. Главное, теперь имелись сведения о модели и номере машины, общий вид которой имелся на видео, а эти немаловажные детали ранее выяснить так и не удавалось.
Дальше женщина пустилась в повествование о рабочих буднях, и Катерина, прервав поток её красноречия, произнесла:
- Через пять минут после того, как за нами закроется дверь, ты войдешь в кабинет начальника и скажешь: "Очнитесь!", и приступишь к своим обязанностям, забыв обо всём произошедшем.
- Хорошо, - ответила женщина, её рука при этом шевельнула компьютерную мышку, убирая скринсейвер с ушедшего в режим ожидания монитора, а взгляд из "никуда" сфокусировался в нижнем правом углу экрана, где в трее виднелись часы.
- Забери, - взглянув на Семёна, Катерина указала на лежащий перед женщиной рисунок, её голос звучал неестественно хрипловато, скрипуче. - Отключай запись. Уходим.
Она явно была обессилена в результате столь длительного воздействия: вся её фигура как-то скукожилась, лицо осунулось, под глазами залегли тени, подрагивающие в коленях ноги, казалось, вот-вот подогнутся. Семён заботливо подхватил сотрудницу под руку, помогая добраться до машины. Доставив Катерину на новую квартиру, где та проживала вместе с находившимися в это время на работе новичками, он уложил её спать, а сам, пройдя на кухню и заварив себе кофе, включил диктофон.
Хоть и стареньким был девайс, но функции свои выполнил качественно. Чётко различались все интонации. Семёна так и подмывало с полученными данными броситься в полицейский участок. Возможно, номер машины и марка чем-то смогут помочь. Вот только как аргументировать: откуда получена информация, чтобы её восприняли, как достоверную? Только это и заставляло его ждать. Без Катерины идти в отделение смысла не было, но сейчас тревожить измождённую женщину Семён не смел.
Глава 10 Из небытия в реальность и… обратно
Где-то запели петухи, Маша, не открывая глаза, сладко потянулась, ощущая во всём теле приятную негу. Ей явно что-то снилось, и, судя по настроению, приятное. Она попыталась восстановить в памяти сон - не удалось. Это казалось странным после того, как полжизни было проведено не столько наяву, сколько в воспоминаниях и грезах о минувших снах. Откидывая в сторону одеяло, её рука коснулась чьего-то тела, и в ответ раздалось недовольное сонное ворчание. Кто-то завозился, устраиваясь поудобнее, и при этом по-хозяйски заграбастал девушку в свои объятия. Осторожно открыв глаза, она осознала, что находится в доме Валентины, рядом, прижимаясь к ней обнажённым телом, как ни в чём не бывало посапывает Витька, а сквозь плотно задернутые шторы пробиваются яркие лучи солнца. Почему-то девушка чувствовала, что за окном тепло и совсем не зима.
- Я сплю! - поняла она и, отбросив излишнее смущение, вновь потянулась и выскользнула из объятий друга.
Хотя, может, всё и не так? Может, мы ещё и не уезжали отсюда? И Валентина совсем недавно предана земле? А полгода событий, в которых, кстати, практически до последнего момента не было Вити, это и есть сон? Не самый приятный, стоит заметить. А это явь? Хм… ну вполне приятная такая явь, - с улыбкой взглянув на продолжающего сладко спать друга, подумала девушка.
Валявшиеся неподалеку вещи явно были женскими, но она такое никогда бы не одела! Это настораживало. Нет, фигура позволяла ей многое, но понятие о стиле и нравственных нормах всегда довлели при выборе одежды. Однако сейчас выбора не было, не идти же на улицу голышом? Натянув футболку с глубоким, едва прикрывающим грудь вырезом, и облегающие шорты, больше напоминавшие стринги, она вышла из комнаты. В доме царил жуткий беспорядок. И в это время с улицы донеслись мелодичные звуки гитарного перебора, на смену им пришли переливы аппликатурных комбинаций, и приятный мужской голос тихо запел. Снедаемая любопытством, желающая увидеть воочию обладателя чарующего голоса, девушка осторожно, боясь отвлечь певца, приоткрыла ведущую во двор дверь и залюбовалась. Сидевший на лавке молодой человек словно сошёл с обложки журнала и явно мог смело пройти самый жёсткий конкурс на главную роль в каком-нибудь романтическом фильме. Волнистые, темно-каштановые, отливающие в лучах солнца золотом длинные волосы собраны в низкий хвост и свободной волной ниспадают на плечи. Раньше Маше никогда не нравилось, когда мужчины отращивали лохмы, но сейчас она, словно околдованная, любовалась их обладателем. Высокий лоб, прямой чётко очерченный нос, подбородок волевой, с ямочкой, но не тяжёлый, обращённый куда-то вдаль мечтательный взгляд больших, светлых, с тёмной обводкой радужки глаз в обрамлении чёрных густых ресниц, широкие чёткие линии бровей. Всё в его образе гармонировало, поражало неестественной смесью правильности линий и черт, мужественностью и мягкостью одновременно.