Зал Государственного Совета.
Как не терзало прогрессора искушение усесться рядом с высшими сановниками Империи, он не поддался ему, и скромно встал в простенке, рассматривая Императора. Выглядел тот здоровым, только вот невооруженным глазом было видно, что на душе у него черная тоска.
Если б он мог прямо в глаза сказать эти слова самому Мовсию, то тот наверняка бы согласился с ним. Отчаяние, что владело Императором, не саднило, словно свежая рана, а напоминало о себе привычной тупой болью, к которой требовалось относиться со смирением. Он бы и терпел безропотно, если б знал, что это воля Кархи, но как раз в этом уверенности у него не было. Оттого испытываемая им боль прочно связалась с унижением. Он ощущал его как камень, заполнивший грудь. Появившись там, глыба стояла твердо, и об нее разбивались все волны ярости, что поднимались в его душе за последние дни.
"Смирение, смирение….", - повторял он себе, но волны все вздымались и бешено колотили в появившейся в груди камень..
А он был крепок.
Перед своими людьми Император не показывал растерянности, но перед самим собой он не мог не признаться, что не знает, что делать дальше. Два голоса, что поселились в его голове, дергали его в разные стороны и поэтому потихоньку, день за днем он сползал в состояние близкое к панике, когда решения принимаются одно за другим и ненужность их очевидна уже через мгновение. От понимания этого он злился все больше и больше. А ведь отгадка вполне могла лежать на поверхности….
- Так что же там все-таки есть? - Мовсий повернулся к Иркону. - Альригийцы?
- Я не знаю, государь…
Глаза Императора выкатились из орбит, и Верлен поспешил на выручку Хранителю Печати.
- Никто не знает… Три дня назад я послал задание нашим шпионам у них, чтобы выяснить так это или нет.
- И?
- Ничего. Пока ничего не известно. Ни одна птица не вернулась…
Мовсий стремительно развернулся и зашагал по комнате.
- А Гьёрг Гэйльский?
- Почти ничего…
- Точнее!
В голосе Императора Иркон уловил свист палаческого топора. Император не шутил со смертью.
- Можно и точнее, - послушно поправился он. - Твой наместник, эркмасс Гьёрг Гэйльский пишет, что предпринял четырнадцать попыток войти в Дурбанский лес. Ни одна из попыток не достигла цели.
Братьям тоже не поздоровилось.
Он вспомнил, как в этом же зале Старший Брат Черет всего несколько дней назад говорил о том, что ни находятся в самой середине обитаемой вселенной.
"Накаркал!" - подумал Император, но вслух только спросил: - А что Братство? Они что-нибудь знают?
- А что Братство? - переспросил обиженный Иркон. - Чешутся пока… Послали туда Старшего Брата Амаху проверить не сошел ли с ума глава тамошней общины.
- Ну и?
- Выяснили, что Амаха душевно здоров, а насчет всего остального… Брат Черет говорит, что они отправили в лес двоих лазутчиков. Кружным путем… Все же он считает, что это сам Пега.
Мовсий сжал кулаки. Ему безумно хотелось сломать что-нибудь или ударить кого-то. Он перевел взгляд с одного на другого и Иркон, так и не поняв чувств, что кипели в Императорской груди, легкомысленно изрек
- Придется ждать, пока оттуда само чего-нибудь не вылезет…
Император развернулся и, прищурившись, словно метился, спросил:
- А не боишься, что там наши колдуны или того хуже - Злые Железные Рыцари?
В Императорских словах был яд. Иркон почувствовал это и рывком вскинул голову. Он посмотрел ему прямо в глаза, плюнув на последствия.
- Ты знаешь, нет! Не боюсь!
Император встретил гордый взгляд спокойно.
- Смелый значит… Может и меня посмелее?
Глаза его недобро сверкнули, и Иркон понял, что немного зарвался. Он обвел рукой зал.
- А среди нас тут трусов нет. Какой Император, такие и слуги!
Мовсий ничего не ответил, только раздраженно дернул головой. Эти не знали страха еще и потому, что бояться пока было нечего. Бояться сейчас было его заботой, ибо только он, среди всех сидящих тут дворян, думал о будущем. Эти жили настоящим.
- Справимся! - поддержал Иркона Верлен - Если тех одолели, то и этих, смирных, осилим.
- Смирных? Да мы не знаем еще, какие они!
- Да какие бы не вылезли. Чтоб Империя да не справилась? Быть того не может!..
Они не говорили прямо, но Мовсий и так видел, что они хотят сказать. Этим хотелось хорошей драки. Никто из них не думал, что в болоте может найтись что-то такое, обо что обломает железные зубы и Имперская Панцирная пехота и наемники.
А ведь были случаи на памяти Императора, когда обламывали, были…
- Значит, все-таки войска… - негромко спросил Император.
- У нас нет другой силы, кроме военной, - отозвался Иркон. - Если мы хотим узнать, что же там происходит на самом деле, то должны бросить туда все наши силы. Пошлем самых бесстрашных, сомнем врагов.
- Узнать бы сперва, что там за враги, кого мять берешься… - подал голос, молчавший до сего времени Юстап, эркмасс Толкана. Он был в Совете самым старым. Его сюда ввел еще дед Мовсия. К словам такого человека стоило прислушаться, ибо он знал цену слов, сказанных на Совете. - А то, глядишь, и самим намнут.
- Узнаем, когда на копья поднимем, - бодро провозгласил Иркон. - Рассмотрим самым внимательным образом. Заодно и альригийцам во все карманы шишек насуем!
- Что значит "кто"? Я, например, догадываюсь… - произнес Эсхан-хе, словно и не слышал Иркона. Через его голову он обращался прямо к Императору. Похоже, что он-то чувствовал страх Императора. - Я думаю там все же не Пега и не Злые Железные Рыцари.
Император тяжело посмотрел на него. Иркон, уловивший в словах Эсхана поддержку своим мыслям, спросил.
- А почему не они?
- Обычаи у них другие.
- Как же, разбираешься ты в обычаях… - донеслось с другого конца стола.
- В таких - разбираюсь. Про Пегу ничего не скажу. А вот Рыцари… С чего те начали? А? Те сразу замок построили. А эти…
- Мы не можем зайти в лес, и не знаем, что они там понастроили, - сказал тот же голос и Мовсий узнал Арсила, эркмасса Юккалина.
- Есть и другое…
- К чему клонишь?
Эсхан-хе молчал, словно что-то знал, но не решался сказать.
- Ну? - Император нетерпеливо дернул головой. - Давай. Удиви меня.
- Есть соображения, - загадочно сказал Эсхан-хе. - Я так думаю, что там эти колдуны с Островов Счастья…
- Почему это они?
- Злые Железные Рыцари крови не боялись, а у колдунов все по-другому.
Его поняли все, даже Александр Алексеевич. Никто пока не сказал ни слова, но на глазах у прогрессора на лицах членов Совета появлялось выражение просветления. Прогрессор почти физически ощущал, как куски головоломки в головах у туземцев складываются один к другому, и у них получается целая картина. Они переглядывались, кивали головами.
- А похоже прав адмирал. Нет там пока убитых.
- Да. Не так, так эдак…
- Зря его тогда не убил… - произнес, наконец, Иркон. Александр Алексеевич сразу понял, речь идет о нем. Прошлая встреча закончилась для Иркона если не плохо, то уж наверняка унизительно. - Вот уж воистину - добра не сделаешь и зла не получишь… На одного меньше было бы…. Все полегче.
- Дурак ты, - возразил Верлен. - Айсайдра не из них. Айсайдра нам друг, забыл что ли? А в лесу, скорее всего, этот… Чингисхан!
О том, что творилось во дворце несколько дней назад, знали все. Колдовство, так или иначе, коснулось каждого, кто сидел здесь.
- Колдуны - тоже люди…
- И что?
- Значит, их можно убить.
- Это если огни такие же, как Айсайдра. А если нет?
- Все равно. Он их прогнал, прогоним и мы!
- Ну и как вы их убивать собрались? - насмешливо спросил Император. По залу словно ветер пронесся. Все заговорили разом.
- Войска!
- Тарквинские наемники!
- Поднимем дружины эркмассов Захребетья!
- Шесть дней священных плясок!
Александр Алексеевич стоял в своем углу и, слушая разговор, прикидывал, как сам бы поступил на месте Императора. Хорошо было с высоты своего знания реального положения вещей оценивать убогость построений здешних стратегов. Ну, что они, действительно, могут сделать? Ну, пошлют еще войска, бросят в лес сотню лазутчиков… Напрасные труды. Небольшие отряды войск земляне разгонят инфраизлучателями, а одиночек, если они ухитрятся проскользнуть сквозь систему переносных "пугачей" и "лесных бродяг" остановит Стена. Единственно, чего можно было всерьез бояться - так это крупных масс Имперских войск. Больших отрядов, где есть инженеры, способные построить и осадную башню, и перекидной мост. Вот этого ни в коем случае допустить было нельзя.
Он примерился к зеркалу и ударил кулаком. Толстое стекло с треском раскололось на части.
Мовсий быстро, словно ждал нападения с этой стороны, повернулся к зеркалу.
Через все стекло, от угла до угла бежала трещина, словно молния, соединяющая небо и землю и несущая в себе весть от Богов.
Тишина висела не менее минуты. Потом кто-то сказал.
- Стекло треснуло.
- Зеркало… - прошептал Император. - Зеркало…
Раздались голоса.
- Подумаешь, зеркало! Или уж в Империи зеркал не осталось?
Император поднял руку, обрывая разговоры. Прогрессор видел, что он вспоминает покушение, и сказанные тогда им в личине купца слова.
- Значит войска?
Прогрессор Шура мог поклясться на чем угодно, что вопрос Император задал ему, а не тем, кто стоял рядом с ним. Мовсий требовал знака.
Дворяне, так и не понявшие, с кем разговаривает их сюзерен, стоя к ним спиной, закивали, и Александр Алексеевич тоже не остался в стороне. Он поднял руку, и еще раз ударил по стеклу. От второго удара зеркало осколками посыпалось на пол. Императору нужен был знак - так вот он. Наглядный, звонкий, шумный. Такой, о который каждый мог бы обрезаться.
Мовсий молчал так долго, что каждый, кто сидел тут понял - зеркало разбилось не просто так, что Император видит нечто, что не видит ни один из них. Потом Мовсий кивнул, соглашаясь сам с собой.
- Нет. Войска подождут.
Заповедник "Усадьба".
Пост видеоконтроля.
"Шмель" сопровождал эркмасса и Старшего Брата, время от времени залетая вперед, и от этого их лица то приближались, то снова удалялись.
- Где вы его поймали?
- В лесу, недалеко от твоего летнего охотничьего домика.
Игорь Григорьевич силой втянул воздух меж сжатых зубов. Давид покосился на него и спросил шепотом:
- Мог он там быть?
- Мог, - так же шепотом ответил Главный Администратор. - Если он к этому зверю в лапы попал….
Он выдохнул и наклонился вперед.
- И как же удалось его укротить? - донеслось до них из Гэйля.
- Священной пляской, - ответил монах, - чем же еще можно укротить дьявольское отродье? Восемь монахов безостановочно плясали, пока шестеро вязали посланца зла.
- Кто-то погиб? - живо спросил эркмасс.
- Обошлось…
Старший Брат сделал охранительный знак.
- Но чего нам это стоило!
- Ничего. Пустое это все… - высокомерно ответил эркмасс. - Раз не было крови, то, считай, нет и настоящей победы!
Словно не услышав его, Атари продолжил:
- Брат Торпа сломал руку, Брат Улер повредился умом… Кто теперь дошьет покрывало на образ третьего воплощения, заказанный твоей женой, я даже не знаю.
Эркмасс Гьёрг рассмеялся.
- Четырнадцать человек и едва-едва справились? Да…. Доблестью твои монахи не блещут….
- А зачем им блистать доблестью, если для этого есть твои воины? - миролюбиво ответил монах. - Удел монаха скромнее - сияние Веры. Достоинство братьев в смирении и знании священных плясок… Без них его мы вообще не взяли бы…
- Молитва? Не смеши меня, монах. Навалились, наверное, скопом твои толстобрюхие, да дубиной по затылку…. Знаю я их…
Лица выросли, заполнив весь экран. "Шмель" перелетел им за спины, и стало видно, что они стоят перед закрытой дверью. Старший Брат положил руку на кольцо, собираясь открыть ее.
- Между прочим, он умеет становиться невидимым! Но наши охранительные пляски отбирают у него силу.
Рядом с Давидом что-то хрустнуло. Он посмотрел на Игоря Григорьевича. Тот, сжав пальцы в кулаки, неотрывно смотрел на экран. У Давида замерло сердце. Он не успел ни о чем спросить Главного Администратора, как Эркмасс сделал шаг вперед. Что толку было в вопросах, если все ответы вот-вот должны были обозначиться сами собой?…
В помещении висела темнота, плавали клубы дыма. Откуда-то издали слышался ритмичный топот. Словно почувствовав, что нужно объяснить, что это такое Старший Брат сказал.
- Братья неустанно пляшут с тех пор, как его привезли.
Через головы пляшущих клерикалов Игорь Григорьевич увидел, что огражденный от монахов живым пламенем нескольких костров на стене кто-то висел.
"Сергей! - екнуло в груди - Ведь Сергей же…."
Сердце тревожно сжалось, а эркмасс, чуждый сантиментов и волнений, быстрыми шагами уже не слушая Атари пошел вперед.
- Пока братья пляшут он почти безопасен, но ближе подходить не советую.. - быстро сказал Старший Брат, догоняя его. Эркмасс остановившись в десяти шагах смотрел на пойманного без испуга, скорее со злобой. Распятый в ответ затрясся, заревел нечеловечески и дернулся вперед.
Игорь Григорьевич смотрел на прикованного, и никак не мог сообразить Сергей это или нет. Издалека тот был похож на егеря, но вот вблизи…
Не выдержав напряжения, Главный Администратор, спросил, не отрывая взгляда от экрана:
- Ну, он это или нет?
Давид промолчал. Принять за Сергея то, что висело на стене, было невозможно. Хотя это явно был человек… Когда-то… Во всяком случае, там висел кто-то человекообразный.
- Если принять во внимание, что здешние пытки могут сделать с человеком… - осторожно начал он, но эркмасс все испортил.
Неожиданно он выхватил меч и шагнул к Пегову посланнику. За его спиной Старший Брат поднял руку, и несколько братьев бросились к эркмассу.
- Прочь, отродье… - заревел градосмотритель.
Игорь Григорьевич сперва не понял, чего хотят монахи. Сначала ему показалось, что их порыв направлен на то, что бы защитить эркмасса, но в суматохе проглядывала система - монахи не просто суетились. Они мешали эркмассу подойти ближе к пленнику.
- Что это они? - спросил Главный Администратор. - Что-то там не так…
Эркмасс тоже понял, что что-то тут не так. Он пинками расшвырял монахов и прямо сквозь огонь прыгнул к стене. Перед ним взметнулось высокое пламя, но эркмасс не обратил внимания на огонь и в два шага достиг пленника. У него за спиной кто-то заорал…
Каким бы могучим не был здешний Дьявол, но у его помощника нервы оказались послабее, чем у сюзерена. Пегов помощник вдруг соскочил со стены и, звеня цепями, шарахнулся в сторону, подальше от эркмассова меча.
- Убью! - заорал эркмасс. Игорь Григорьевич и Давид переглянулись недоуменно. Эркмасс Гьёрг явно понимал больше них. - Порублю! Никакой пощады…
Пегов помощник рванулся в одну сторону, в другую, запутался в цепях и упал. Почувствовав, что смерть нависает над ним острием меча, он заорал вполне человеческим голосом:
- Пощады эркмасс… Пощады!
Шеф облегченно вздохнул. Отвернувшись от экрана он вытер лоб.
- Это не Сергей!
Что там произойдет дальше, его не интересовало.
- А где же он тогда? - совершенно некстати спросил Давид, кося глазом в экран.
- Хороший вопрос. Правильный… Осталось только найти того, кто знает ответ. И как можно быстрее.
Тизиранские горы.
Лагерь фальшивомонетчиков.
Холод стал его первым чувством.
Несколько секунд кроме него не было вообще ничего - ни звуков, ни света, ни запахов. Обретя сознание, Сергей еще не обрел мира, в котором ему предстояло жить. Мысли даже не плавали в нем словно ленивые рыбы, а пока только всплывали кверху брюхом. Ему показалось, что он погребен под глыбами черного льда. Вздрогнув от ужаса, он задергался и открыл глаза…
Мускулы век напряглись, сделав свою работу, но пользы это ему не принесло никакой. Темнота вокруг осталась темнотой, более темной, чем беззвездная ночь. Холод, что окружал его, был и в голове. Он сковал мысли, превратив их в замороженных лягушек. Как-то отстранено он подумал, что ослеп и провел ладонями по лицу. Тупая боль возникла в плечах и он почувствовал, что кожа на лбу стала мокрой и по щекам побежали струйки влаги.
Сразу вслед за этим пришел звук текущей воды и настоящая боль.
Ледяной иглой она пронзила тело от шеи до пояса и осталась там, напоминая о себе с каждым движением. Холод унимал ее, но долго так продолжаться не могло.
"Свет!" - захотелось сказать ему, но губы не послушались. Он ощутил себя парализованным, сжатым темнотой. Древний, слепой страх заживо замурованного человека всколыхнулся в нем, но егерь взял себя в руки.
"Я мыслю, следовательно, существую…"- подумал Сергей. - "А вот что я еще могу, кроме как мыслить и существовать?"
Где-то позади холод обрел объем и жесткость, словно каким-то чудом овеществился. Осторожно повернув руку, нащупал под собой камни. Следующим движением он коснулся лица и, нащупав пальцами губы, стал разминать их, возвращая себе способность говорить.
- Эй, - сказал он через пару минут, - есть тут кто живой?
Темнота молчала.
- Так, - подбадривая себя голосом, произнес Сергей. Гоня от себя мысль о слепоте, он произнес.
- Если тут и есть кто, то наверняка он либо немой, либо глухой…
Он ощупал глаза. Там вроде было все в порядке. Коснувшись языком пальцев, он убедился, что это не кровь и не слезы. Вода как вода. Осторожно он надавил на глазное яблоко, сам не зная, что от этого ждать. В темноте вспыхнули яркие искры, поплыли смутные круги, расплывающиеся на ходу амебы..
"Ну и что это означает? - подумал он. - Вижу я или нет?"
Пока он лежал, все было ничего. Притерпевшееся к боли тело тихонько подавало сигналы о неблагополучии и только, но едва он попробовал подняться, как оно взорвалось ощущениями. Сергей тут же вернулся в прежнее положение, и по эху только что испытанной боли попытался определить, что у него не в порядке. Черпанув воды, он отхлебнул из ладошки.
"Раз болит, значит, не отломилось…" - подбодрил себя Сергей. - "Значит, только треснуло…"
Дождавшись когда боль утихнет, он сказал сам себе, оттягивая момент, когда придется встать и начать действовать:
- Не понимает человек своего счастья. Мало ему, что живой, так ему, мерзавцу, обязательно еще и здоровым быть хочется.
Он ждал эха, но оно не вернулось, потерявшись в журчании подземной реки.
- И пещера у меня большая, и воды вдоволь…. - продолжил он, ощупывая себя руками, - а мне все мало….
Бодрость, что он напускал в свой голос, была наигранной. Чувствовал он себя так, словно попал под лавину - тупой, притерпевшейся болью болела каждая кость, каждая клетка.
В голове продолжало шуметь, но противного кружения, норовившего уложить его на камни и тошноты не было.
- И ведь упал как удачно, - добавил он, - моя фамилия "Повезло". Даже без сотрясения мозга!