– Слишком опасно. – Фитц покачал головой. – Не стоит рисковать. Мы здесь не для того, чтобы играть в супергероев.
– Ким – начальник экспедиции, – неожиданно сказала Сьюзен, даже не глядя на Ким. Тон у нее был деловой и бесстрастный. – Поэтому ей решать.
Ким удивленно уставилась на нее. Фитц пожал плечами:
– Конечно, ей решать, я другого и не говорил. Видит Бог, я хотел бы знать, что там. – Оделл рассеянно закивала. Они все хотели знать, что там. – Но у меня… инстинктивное предчувствие, если хотите. Толчки повторялись всю прошлую ночь. Происходит нечто совершенно беспрецедентное. И пусть мы даже что-то упустим, лучше наблюдать за развитием событий снаружи. Или со Станции Ангелов, в полной безопасности.
– Мы остаемся, – отрезала Ким. – Потому что если я сейчас отступлю и отдам честь открытия кому-то другому, я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь… и, откровенно говоря, вы все тоже. Посмотрите мне в глаза и скажите, что я не права.
Она окинула взглядом их лица. Фитц быстро отвел глаза, Оделл смотрела неуверенно.
– Нам повезло оказаться здесь в это время, – продолжала Ким. – Кроме шанса открыть что-то, нетронутое в течение тысячелетий, мы заработаем кучу денег, если это открытие можно будет применить на практике. Если мы уйдем и позволим какому-то назначенному чиновнику управлять всем издалека, этого не случится. Все вы знаете, как работают законы по правам на найденные технологии.
Они проголосовали и решили остаться, хотя Сьюзен воздержалась. Когда Ким взглянула на нее, ей показалось, будто она смотрит в глаза незнакомого человека. Покраснев, Ким отвернулась.
События приближались к своему роковому финалу. "Скорей бы все закончилось", – подумала Ким. Часть ее сознания по-прежнему находилась в здесь-и-сейчас, тело забилось в угол ее крошечной каютки.
– Не уверен, – сказал Фитц, внимательно глядя в монитор, – но, похоже, что-то есть. Ты можешь еще немного ее продвинуть?
Оделл глубже подвинула камеру в длинную металлическую трубу, проложенную через завал. Толчки всю ночь были крайне незначительны, и это давало надежду, что худшее уже позади. Между тем крохотное сомнение закралось в голову Ким, но она отмела его как бредовое. Скорей их убьет пролетающий мимо астероид, чем Цитадель вдруг решит на них рухнуть. С чего бы?
В распоряжении экспедиции имелась проходческая техника с дистанционным управлением – ее и решили использовать и с безопасного расстояния раскопать эти туннели, прежде чем туда идти. Люди отошли далеко за пределы лагеря, на полмили протянув кабели управления, чтобы послать роботов в заваленный коридор. В нынешний век технологий, с сожалением подумала Ким, людям почти ничего не приходится делать самим.
Она спросила себя, что подумал бы обо всем этом Говард Картер, который почти голыми руками прорыл ход в гробницу мальчика-царя Тутанхамона. Пока что от камер наблюдения особого толку не было – что-то явно подавляло их сигнал, и Ким надеялась, что оно не помешает роботам. Ей это не казалось опасным – или она надеялась, что это не опасно. Просто что-то новое, непонятное пока людям – как, впрочем, и вся техника Ангелов.
Затем пошли воспоминания, которых Ким больше всего страшилась. Роботов послали расчистить путь через завал. В первый раз люди увидели голубое свечение за изгибом коридора и поняли, что что-то все еще там функционирует, даже спустя бесчисленные эры. Из безопасного далека люди наблюдали за мерцающими на экранах картинками, и длинные переплетения кабеля вились по полу коридора блестящими металлическими змеями.
– Уровень радиации не повышен, – сообщил Фитц, наблюдая за экранами вместе с остальными.
– А свет? – спросила Сьюзен. – Откуда он?
– Уж точно ничего естественного, – откликнулся Фитц. – Видите те символы на стенах? Это символы Ангелов. Очень похоже на известные образцы их языка.
На стене был изображен красноречивый символ, похожий на отпечаток, оставленный ребенком, лежащим на спине в нетронутом снегу и двигающим туда-сюда руками и ногами.
Снежный ангел – почему, собственно, их и назвали Ангелами.
Ким напряженно слушала, представляя себе, что скажут об их открытиях после обнародования. Будут, конечно, и отрицательные мнения, поскольку они нарушили некоторые правила. Но, в конечном счете, главное, что их имена будут жить вечно. Залог тому – то, что за этим изгибом коридора.
– Что там сейчас для нас опасного? – спросила она.
– Дистанционные датчики показывают резкое падение воздушного давления на протяжении двух футов в самом начале коридора, – ответил Фитц.
Ким рассеянно кивнула – ей уже кружил голову будущий успех. В Цитадели были области, где невидимые, необнаруженные барьеры сохраняли вакуум в отдельных секциях. Если повезет, то беспокоиться надо будет только о том, можно ли там дышать. Конечно, могли появиться и другие причины для беспокойства… в конце концов, Цитадель попирала все известные законы природы.
Предыдущие экспедиции сталкивались с похожими проблемами, поэтому теперь скафандры стали обязательным предметом экипировки. Ким посмотрела на остальных двух женщин, Оделл и Сьюзен. Ни та, ни другая как будто не возражали против того, чтобы войти в коридор. Выражение лица Сьюзен было тщательно бесстрастным, лишенным любых эмоций. "Возможно, нам еще удастся остаться друзьями", – подумала Ким, но тут же поняла, что ей никогда не будет этого достаточно. Она нуждалась в Сьюзен гораздо больше, чем Сьюзен нуждалась в ней. Это будет проблемой, но Ким с ней справится. Она пообещала себе, что справится.
Первый из новых толчков пришел, когда Ким, уже в скафандре, пошла к частично расчищенному коридору. Голубой свет был необычен, потому что шел одновременно со всех сторон. Не было вообще никаких теней, как если бы молекулы самого воздуха слегка светились. Кое-где плавно клубились аморфные участки более яркого свечения, похожие на дым, и продолжалось это даже тогда, когда люди прошли через барьер давления в почти вакуум.
Сьюзен была теперь рядом с Ким – ее лица почти не видно под шлемом скафандра. Фитц и Оделл остались сзади, чтобы контролировать их движение из-за дальнего изгиба коридора. Ким знала, что Сьюзен хочет Наблюдать все, чтобы передать последующим поколениям. Ким побледнела, подумав, как будущие Наблюдатели будут видеть ее саму в этот момент глазами Сьюзен. От этой мысли она показалась себе неуклюжей, нескладной. Тщательно выбирая слова, она сказала так:
– Мы пойдем мимо завала, продолжая следовать изгибу. Сделай несколько снимков, записей, ну, типа того. Попробуем понять, что мы здесь имеем.
Сьюзен повернула голову в шлеме, и Ким уловила намек на легкую улыбку, как будто Сьюзен что-то в ее словах показалось смешным. Ким и сама поняла, что говорит немного неестественно, переигрывает.
– Отлично, – ответила Сьюзен. Ким все еще смотрела в ее сторону, когда Сьюзен нахмурилась. – Эй, ты чувствуешь?..
Ким чувствовала. Она почувствовала это, когда Сьюзен еще говорила, и сначала приняла это за дрожь собственного тела, затем поняла, что это что-то внешнее: вибрация, нет – рев.
"Я была неправа, – подумала тогда Ким, – насчет звуков тех прежних толчков. Такой звук издают две горы, когда их трут друг о друга".
В эту кошмарную минуту Ким была уверена, что весь коридор рухнет прямо на них. Он не рухнул, но его стены – сверхпрочные стены, созданные инопланетной расой, чтобы стоять вечно, – прогнулись внутрь. "Отчего это? " – спросила себя Ким. Она взглянула на Сьюзен, которая тоже застыла, ожидая, что будет дальше.
Ким прислушалась. Больше ничего не было.
– Фитц? Оделл? Вы меня слышите?
– Говорит Оделл, – потрескивая, отозвалась шлемовая рация, – Дело плохо. Часть нашей техники пропала – был какой-то большой сдвиг. Ребята с исследовательской станции тоже уловили это сотрясение и хотят знать, заметили ли мы что-нибудь существенное.
"Заметили ли мы что-нибудь? " – подумала Ким. Смешно.
– Послушайте, – снова заговорила Оделл. – Я вижу показания датчиков. Вся эта секция Цитадели, она… я не знаю, она вроде как просела. Вам нужно уходить оттуда.
– Возможно, теперь она успокоилась, – возразила Ким. Прошли десятки тысяч лет с тех пор, как обвалился этот последний коридор. Почему именно сейчас, когда они приближались к тому конкретному изгибу коридора? Больше чем когда-либо Ким захотелось увидеть, что находится за углом. Возвращаться и посылать туда камеры будет недостаточно. Она хотела видеть.
– Может, успокоилась, а может, нет, – заявил по рации другой голос, на этот раз Фитца. – Уходите оттуда, возвращайтесь.
– Пока что я начальник этой экспедиции, Фитц.
– Прости, Ким, но я уже поговорил с Командованием Станции через транслятор на форпосте. Командование приказывает отступить оттуда и прекратить работы.
Ким задохнулась от гнева. Он действовал за ее спиной!
– Фитц, так нельзя! То, что там за коридором, – это же кардинальная перемена всей жизни! Это техника Ангелов!
– Мертвым – что нам от нее толку? – пришел ответ. – Послушай, мне очень жаль, но мы уже нарушили слишком много правил, а правила существуют не просто так.
Не было слов, чтобы описать эмоции, обуревавшие Ким. Это было предательство, страшное предательство. Она повернулась к Сьюзен.
– Я так понимаю, это ты его подучила? – поинтересовалась Ким. – Теперь ты довольна?
Сьюзен посмотрела на нее ясными, спокойными глазами.
– Ким, для меня это такая же новость, как для тебя. Поверь мне.
"Но я не хочу верить", – подумала Ким. Она понимала, что это погубит ее репутацию, а ведь она едва начала делать свою карьеру.
– Мы идем дальше, – отчеканила Ким.
Сьюзен хотела что-то сказать, но Ким отвернулась и пошла вперед.
– Фитц, если есть реальный шанс толчков, вызывающих обрушение, тем более важно, чтобы мы вытащили все, что можно, пока оно не пропало навеки. Ты понимаешь? – "Скажи "да", гаденыш", – подумала она.
Но рация только затрещала, потом наступила тишина. Что бы там ни влияло раньше на камеры, теперь оно влияло и на рацию.
Они в молчании двинулись вперед, способные теперь общаться только жестами. Ким первая повернула за угол, моргая от дымки за шлемом. Воздух, казалось, светился сильнее. Впереди виднелись предметы, какие-то механизмы. У Ким стало покалывать кожу головы. Потом что-то шевельнулось. Что-то живое? Она попыталась всмотреться сквозь дымку. Было похоже, что кто-то взял сам воздух и скрутил его в кулаке, как кусок ткани, собранный между пальцами.
Воздух снова скрутился, и земля вздрогнула. Ким пошатнулась, хватаясь рукой в перчатке за стену. Голова внезапно закружилась, как если бы низ вдруг стал верхам. Рядом лежали какие-то предметы, светясь тем же самым таинственным светом. Ким наклонилась, схватила одну штуку. Затем посмотрела на Сьюзен, кивнула на предметы. Возьми несколько, жестом показала Ким. Потом огляделась, хватая что попало из беспорядочного, казалось бы, хлама, разбросанного вокруг.
Времени в обрез, подумала Ким. Сьюзен следовала ее примеру, подбирая все, что можно. Они понесли свою добычу обратно в коридор, из которого пришли. Зловещие толчки прокатились под ногами. Ким снова вспомнила о милях слоистого камня над головой и постаралась об этом не думать.
Когда они отошли достаточно далеко, Фитц вернулся на связь.
– … вы делись, черт возьми?
– Это коридор блокирует передачу, – быстро сказала Ким. Она потела в своем скафандре, но не только от физического усилия.
– Оделл в пути, – сообщил Фитц. – Она пригонит трактор.
– Спасибо, Фитц.
– Это вынужденно, Ким. Мы и так очень сильно рискуем.
Ким не ответила. Оделл появилась через несколько минут. Крошечный электрический трактор жужжал, съезжая по пологому скату, ведущему в коридор.
– Грузите все сюда, – услышала Ким по рации ее слова. – Еще есть?
– Целая куча, – ответила Ким. Оделл находилась достаточно близко, чтобы Ким увидела на лице планетолога неуверенность. Ким тоже было страшно, но они должны вытащить все.
– Фитц прав, – возразила Оделл. – Это слишком опасно. Лучше быть живой и бедной, чем богатой и мертвой.
– Просто отвези эти штуки к Фитцу. Мы идем обратно за следующей партией.
Сьюзен ничего не сказала, она просто смотрела, Наблюдая.
Они потопали обратно в коридор, снова выходя за пределы связи. На этот раз они нашли что-то, напоминавшее токарный станок. С виду он был большим, тяжелым, но когда женщины попытались его сдвинуть, он оказался легким как перышко. Они взялись за оба конца, и к тому времени, когда они вынесли его из коридора, Оделл вернулась; теперь ее губы были сжаты в твердую тонкую линию. Два сильных толчка прокатились по коридору один за другим.
Сьюзен продолжала вертеть головой, стараясь записать все, что видит. Одни ее воспоминания будут стоить целое состояние, когда они выйдут отсюда. "Токарный станок" они погрузили на трактор.
– Пошли, надо выбираться отсюда, – настаивала Оделл. Ее голос задрожал, когда земля под ногами снова сместилась.
– Еще одна ходка – и все, – сказала Ким.
– Оделл права, – вмешалась Сьюзен. – Пора уходить.
– Только одна ходка, я клянусь. Это займет всего пару минут. Поверьте, я не сумасшедшая, я реалистка. Может, мы найдем что-то такое, что продвинет науку вперед на век или больше. Эти коридоры не рухнут второй раз только потому, что мы появились.
– Ким, оглянись вокруг! – Сьюзен почти кричала в рацию – Здесь все просто разваливается. Надо убираться.
Ким отвернулась, двигаясь как можно быстрее в своем тяжелом скафандре.
– Ким! – крикнула ей вслед Сьюзен. – Ким…
Ее голос пропал в треске помех, когда Ким вошла в светящийся коридор. "Еще одна ходка. Принести оттуда еще одну вещь – и все". Быть может, секрет вечной жизни. Быть может, что-то вроде биоимплантата Наблюдателя или еще более поразительное. Еще одна вещь.
Ким что-то нашла и понесла к выходу. И когда повернулась, обнаружила к своему удивлению, что Сьюзен последовала за ней. Она увидела мельком лицо Сьюзен: маска бесстрастности слетела, и Ким почувствовала странное облегчение, увидев там гнев. Она поняла, что именно этого она давно пыталась добиться: прорваться через ту маску спокойствия. В полном молчании обе женщины вынесли то, что успели схватить.
– О'кей, вот так, – сказала Ким. – Теперь уходим отсюда. Я…
Мир рухнул. Ким в ужасе смотрела, как конец коридора, ближайший к разбросанным артефактам, сначала прогнулся, затем обвалился, потолок устремился навстречу полу.
– Поехали, скорее! – крикнула Ким, и они вскочили на трактор, Оделл уже гнала его вверх по длинному скату туда, где размещался Фитц. Грохот передавался через колеса, через скафандры, почти сотрясая мозги в черепах.
Фитц уже включил мотор другого трактора.
– Бросайте это барахло, все бросайте, – велел он. – Поехали. – На пустом темном экране позади него аварийно-красным цветом вспыхивал какой-то значок.
Ким взглянула на первую партию артефактов, привезенную Оделл из коридора. Она двинулась к ним, подняла одну штуку.
– Ким, отсюда надо немедленно уходить! – потребовал Фитц высоким, надтреснутым голосом.
– Нет, подожди. Нельзя все это здесь оставить. – Ким настороженно посмотрела на огромные каменные плиты стен и потолка, на их шершавые поверхности с вырезанными символами и инопланетными надписями. – Можно загрузить оба трактора.
Ким повернулась к Сьюзен и вспомнила… вспомнила, что на самом деле она не здесь. А следом пришло знание о том, что сейчас случится. Ким взглянула на высокий потолок и увидела, как он разваливается и начинает падать, и время, казалось, замедлилось до черепашьего темпа, и в подробностях было видно, как огромные каменные плиты обрушились на Оделл и Сьюзен. Приборы заискрили и погибли под сокрушительной тяжестью… и все погрузилось во тьму. Чья-то рука схватила Ким и дернула в сторону.
– Ким, давай руку! – Это был Фитц. Рушащаяся каменная кладка раздавила под собой и Оделл, и Сьюзен, и один из тракторов. Лампы закоротило, и Ким с Фитцем остались в полной темноте.
Ким вспомнила, что у нее на бедре пристегнут электрический фонарь. Она достала его, включила. Зрелище оказалось ужасным. Оделл раздавило огромной глыбой, и вокруг того темного пятна, что виднелось из-под камня, растекалась лужа крови. Сьюзен лежала под несколькими камнями поменьше, но лицевая пластина ее шлема разбилась, открытые глаза смотрели в пустоту. Ким шагнула к ней, еще слишком заторможенная, чтобы почувствовать настоящий ужас. Фитц попытался столкнуть камень, придавивший Сьюзен.
Ким бросилась на подмогу. "Слишком поздно", – подумала она, глядя на расколотую лицевую пластину. Мертвые глаза Сьюзен уставились на нее с упреком. Все же Ким принялась деловито помогать Фитцу. Медицинские технологии способны творить чудеса – нельзя терять надежды.
Она цеплялась за эту мысль, когда помогала Фитцу вытащить Сьюзен.
Фитц побежал к уцелевшему трактору и вытащил спасательный кокон – длинную трубу из гибкого пластика, которая могла также контролировать жизненные показатели. "Но защитит ли кокон от охлаждения? " – подумала Ким. Она не знала. Она помогла снять с Сьюзен скафандр, делая все, что было в ее силах.
"Мы кладем в эту штуку труп, – подумала она, запихивая тело Сьюзен в кокон. – Как будто ворочаешь мешок камней". Земля снова задрожала. Они погрузили Сьюзен и то, что удалось поместить на трактор, и рванули обратно вверх по длинному скату к ближайшему самому высокому уровню, к выходу.
"Это из-за нас", – внезапно подумала Ким, когда стены коридора скользили мимо. Предстояло проехать еще мили, но рев звучал далеко позади, хотя Ким могла поклясться, что он приближается. Она посмотрела на Фитца, сидящего на открытом водительском сиденье, – он был мрачен. Фитц взглянул на нее и снова отвернулся.
Ким опять подумала о Говарде Картере и о всех своих предшественниках. О мертвых фараонах, оставивших ловушки для воров и любопытных. "Это из-за нас, – подумала она снова. – Мы вызвали все это одним своим присутствием. Наверное, кто-то не хочет нас сюда пускать". Впоследствии она уже не была в этом так уверена, но иногда до сих пор так думала.
"Во всем виновата я", – подумала Ким и только теперь заметила у себя на руке уже частично подсохшую кровь – а она даже не поняла, что поранилась. Рука налилась тупой болью, голова закружилась. Оглядевшись, Ким увидела откидной столик и очертания крошечной каюты, в которой она жила, такой клаустрофобной и такой узкой.
Действие Книги еще не прошло, и Ким казалось, что она все еще мчится на полной скорости через затерянные коридоры Цитадели рядом с мертвой любовницей. "Кто я? " – спросила себя Ким и не могла точно ответить.