* * *
Спал Посланник Богини без снов - словно провалился в яму, полную липкой темноты, и ночь не принесла ему отдыха. Поднялся он разбитый, с больной головой и ломотой во всем теле. Однако позволить себе пару лишних часов поваляться в постели правитель сегодня не мог. Не притронувшись к сочно пахнущему рагу из кролика, Найл обошелся несколькими персиками и гроздью винограда, после чего быстро оделся в свежую тунику и приказал Нефтис подать коляску.
Некоторое облегчение наступило лишь после того, как он освежился в реке, дав гужевым десятиминутный отдых. Сами гужевые, покрытые серым слоем пыли со следами стекающего пота, ждали на берегу. Свойственная паукам ненависть к воде впиталась им в плоть и кровь.
Начальник охраны Смертоносца-Повелителя встречал гостя у входа, во главе почетного караула из полуобнаженных охранниц. Как всегда при свидетелях, Дравиг выполнил ритуал приветствия с подчеркнутым уважением.
- Смертоносец-Повелитель ожидает тебя, Посланник Богини.
Паук и человек привычно соединили сознания, и смертоносец повел Найла в главные покои дворца. Без восьмилапого проводника человеку здесь пришлось бы туго: освещение во внутренних коридорах отсутствовало - пауки при передвижении пользовались только своей великолепной памятью. Дравиг, следуя в двух шагах позади, постоянно передавал гостю "картинку" помещений, что они проходили. Правителю города и вправду казалось, будто он видит дорогу, только в несколько смещенном, розоватом свете. Только вот изображения потолка паук не "рисовал", и потому казалось, что над головой разверзлась бездонная темная бездна.
Вовремя получая предупреждения о возможных препятствиях и поворотах, Найл шел спокойно и уверенно, словно по полуденной улице, и вскоре попал в зал под огромным стеклянным куполом. Сквозь многочисленные слои паутины пробивалось не так уж много солнечного света, и в обители Смертоносца-Повелителя царил вечный полумрак.
Хозяин жуков-бомбардиров уже находился здесь. Он щедро излучал недоумение по поводу своего приглашения на встречу, однако прихватил внушительную свиту из четырех жуков и шестерых слуг, из числа которых Найл знал только Доггинза. Со стороны хозяина дворца присутствовали шестеро пауков и четыре замершие, словно изваяния, стражницы - похоже, смертоносцы и впрямь начинали почитать людей за разумных существ.
И только правитель города явился один.
- Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, - прозвучало безмолвное приветствие Смертоносца-Повелителя.
- Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, - повторил следом Хозяин, и на мельчайшую долю секунды сознание бомбардира приоткрылось. Найл только-только успел ощутить его уверенность в принятом решении, как жук уже опять спрятался за ширму нарочитого недоумения.
"Эх, Тройлека бы сюда!" - подумал Найл и тут же услышал вопрос повелителя пауков:
- Кто такой Тройлек?
- Сейчас расскажу.
Найл решительно вымел из сознания все мысли и догадки о странном поведении Хозяина, сосредоточился и начал неторопливо, тщательно припоминая малейшие детали, "рисовать" историю своего пленения, плести узорную мысленную ткань из ярких картинок, в полной мере демонстрируя то, что на языке пауков называется талантом шивада.
Он повествовал об издевательствах захватчиков, об общении с переводчиком иноземного князя, о планах врагов по захвату города, о разгульном праздновании победы, о варварском пари на свою жизнь - переживания Посланника Богини, стоящего с петлей на шее, больно ужалили весьма чувствительных при обоюдном телепатическом контакте смертоносцев, - о пяти брошенных на песок картах и, наконец, о своем освобождении.
- Да, тебе пришлось пройти трудный путь, Посланник Богини, - признал Смертоносец-Повелитель, проявляя нечто похожее на сочувствие. Впрочем, и это вполне могло быть всего лишь данью вежливости.
- Нам всем пришлось пройти трудный путь, - ответил Найл, излучая искреннее сожаление по погибшим смертоносцам, и решительно перешел к делу: - Дравиг сказал, что рядом с озером Дира остались несколько пауков. Так ли это?
- Да.
- Хоть кому-нибудь из них виден лагерь захватчиков?
Смертоносец-Повелитель помедлил с ответом - наверное, "разговаривал" со смертоносцами у озера, - потом с беспокойством сообщил:
- Вчера они покинули свою стоянку.
- Вчера…
Воду и пищу они несут с собой, прикинул правитель, ни скорпионы, ни сколопендры им не помеха, значит…
- Значит, у нас в запасе не больше пяти дней.
Найл еще не успел до конца сформулировать свое предложение, как остановить врагов, но Смертоносец-Повелитель, почувствовавший самую суть, запротестовал:
- Мы не можем использовать жнецы! Это слишком жестоко! - По натянутым нитям телепатического контакта разбежалась дрожь давнего ужаса перед холодной, бесчувственной смертью, истекающей из маленького механического устройства; колыхнулась память о предсмертной муке тысяч и тысяч пауков, об их невероятной боли, потрясшей весь мир, и яркая по сей день картина усеянных мертвыми телами полей.
В ответ Посланник Богини стиснул зубы, и все собравшиеся увидели ровные ряды всадников. Сверкающие в солнечных лучах длинные наконечники копий со специальными зубчиками - чтобы причинить как можно больше мучений, - серебристые шлемы, прочные кирасы, высокие рыжие насекомые, взнузданные и оседланные. Потребовались считанные мгновения, чтобы всадники одолели узкую полоску песка.
Шипастые копья впились в мягкие тела, и смертоносцев захлестнула такая волна боли, что даже перепоясанные ремнями пауки, успевшие удрать до гребня холма, свалились в жестоких судорогах.
Всадники промчались почти до стены, оставляя за собой омерзительное месиво - Найла чуть не вытошнило, - развернулись и разделились на две части, чтобы добить уцелевших пауков. Они неслись, беспощадно затаптывая раненых, сминая стоящих на ногах, уничтожая все живое, и лишь считанным сотням смертоносцев удалось спастись.
А потом Найл показал то, что осталось после сражения: широкое поле, устланное рваными телами смертоносцев; обрывки лап, обломки хелицер, клочья голов с черными влажными глазами. Толстый - почти по колено - слой из того, что еще вчера жило, дышало, думало…
- Ну как, ты все еще боишься использовать жнецы? - холодно поинтересовался Посланник Богини. - Они идут сюда. Им не нужны свободные смертоносцы. Они собираются жить здесь сами. Поставить на центральной площади столб, на котором сидит паук с человеческим лицом, а потом веселиться - насиловать женщин, убивать всех остальных, а созданное нами забирать себе, продавать, превращать в деньги…
Смертоносцу-Повелителю неведомо было ни что значит "насиловать", ни что значит "продать" - смертоносцы вообще не знакомы с понятием личной собственности, - однако по пропитывающим Найла эмоциям он догадался, что это так же ужасно, как и "убивать".
- Какой же злобой нужно обладать, чтобы изобрести сразу две муки, равные смерти! - дало трещину хваленое спокойствие повелителя пауков. - Против таких мокрых врагов можно применить любое оружие.
Для человека слово "мокрых" не несло того смысла, который вложил в него Смертоносец-Повелитель: пауки не умеют плавать, совершенно беспомощны в воде и ненавидят широкие водные поверхности на том неосознанном уровне, на каком некоторые женщины боятся маленьких, вкусных и совершенно беспомощных перед человеком крыс. Непереносимость смертоносцами воды настолько велика, что даже во времена неограниченного владычества над людьми пауки, пересекая море на кораблях, отдавали всю власть и вверяли жизни людям-морякам, впадая в состояние, напоминающее ступор.
Думая о захватчиках, правитель пауков излучил такую эмоцию, будто попал в воду на самом глубоком месте самого широкого моря. В человеческом языке для такого ощущения названия попросту нет.
- Нужно собрать все оставшиеся силы в новую армию, усилить ее жнецами и выставить в пустыне, там, где я вышел к полям, - предложил Посланник Богини и замолк, с интересом наблюдая, как работает фасеточное сознание Смертоносца-Повелителя над возникшей задачей.
Какой-то небольшой кусочек его разума прикидывал, откуда еще можно наскрести бойцов, другой - где назначить им точку встречи, третий беспокоился о том, что войско противника может просто обойти выставленную армию, не принимая боя, а потому хорошо бы встать не в пустыне, а на дороге, перед входом в город…
Тут Найл вмешался, послав картинку цветущих крестьянских хозяйств, какими они выглядят сейчас, и вид обугленных равнин, в которые они превратятся после прохода врага. Даже уничтоженные в конце концов, захватчики нанесут слишком большой урон городу и определенно посадят жителей на голодный паек. Смертоносец-Повелитель подумал и согласился. Одновременно - откуда-то из другой фасетки - пришла справедливая мысль: если враг попытается их обойти, пауки могут просто ударить ему в спину. Не решатся же пришельцы на столь явное самоубийство? План битвы в пустыне, предложенный Найлом, был признан единственно правильным, утвержден, и одновременно из другой, совершенно самостоятельной ячейки паучьего разума выскочил и был направлен к исполнению приказ о регулярном запуске разведывательных шаров - каждые четверть суток начиная с послезавтрашнего дня.
Уследить за работой бесконечного количества мыслящих фасеток человеческий разум при всем желании не мог, Посланник Богини замечал лишь самые крупные из обдуманных и "выданных наверх" решений, но и те мельтешили, точно мухи в проносящемся мимо рое.
Вот сформировалось еще одно: поскольку дальнего похода на этот раз не планируется, армия смертоносцев не нуждается в головном "таране" из жуков-бомбардиров. От Хозяина требуются только жнецы.
- Сколько их осталось? - обратился Найл к правителю жуков.
- Для вас их нет, - четко и решительно ответил тот.
- Как?! - Смертоносец-Повелитель прервал раздумья и присоединил свой импульс изумления к восклицанию правителя города.
- Согласно заключенному нами Договору, - ясными, раздельными словами ответил бомбардир, - я обязан сохранять жнецы и выдавать их только в том случае, если смертоносцы нападут на людей. На сегодняшний день я не усматриваю нарушения Договора и жнецы никому не дам.
На несколько долгих секунд в главном зале дворца воцарилась ошеломленная тишина.
Затем Посланник Богини попытался осторожно прощупать сознание Хозяина, но не тут-то было!
Теперь стало ясно, зачем Хозяин набрал столько сопровождающих: синхронизируя нарочитое удивление, четверо жуков прикрывали мысли предводителя непроницаемой стеной.
Однако Найл не стал кидаться на штурм ментальной крепости. Вместо этого он прощупал Доггинза.
Слуга знал немного: только то, что четырех жнецов не хватит для обороны длинного периметра города, а уж тем более всех обрабатываемых земель, зато подходы к собственному кварталу они перекроют намертво.
Об остальном было нетрудно догадаться: Хозяин, для которого безопасность немногочисленной колонии жуков-бомбардиров всегда оставалась превыше всего, прячась за букву Договора, решил оставить жнецы себе.
Приступ ярости, охвативший Смертоносца-Повелителя, бездумно швырнул стражниц и пауков вперед, но короткая атака захлебнулась, едва начавшись: жуки сомкнули черные панцири, и нападающие уткнулись в невидимую стену.
- Убирайтесь отсюда… мокрые, - презрительно бросил правитель пауков и прекратил атаку.
Безусловно, можно было собрать силы и взломать слабенькую защиту пяти бомбардиров, но первый порыв злости прошел, и Смертоносец-Повелитель вспомнил о чести. Хозяин явился сюда как гость и пользовался дипломатической неприкосновенностью. К тому же его гибель ничего не меняла - даже во времена наивысшего могущества смертоносцам не удавалось захватить квартал жуков, а уж теперь, после стольких потерь, и подавно не выйдет склонить их к покорности.
- Так будет всегда! - внезапно заявил Хозяин с гордостью. - Пришельцы тоже не смогут нас взять и заключат перемирие. Властелины Вселенной приходят и уходят, а жуки остаются.
- Во-он! - Ярость опять охватила Смертоносца-Повелителя, и Хозяин в сопровождении свиты поспешил скрыться за дверью.
Найлу стало ясно, что с этого дня между жуками и смертоносцами навеки пролегла пропасть. Теперь уже ни они, ни их дети никогда не станут союзниками. На его глазах произошло событие, о котором сотни лет будут рассказывать легенды: как жуки-бомбардиры, спасая собственную шкуру, фактически украли у пауков оружие и обрекли восьмилапых союзников на смерть.
- Думаешь, все мы погибнем?
Посланник Богини совершенно забыл, что продолжает находиться в мысленном контакте со Смертоносцем-Повелителем.
- Не знаю, как мы теперь сможем противостоять захватчикам, - безнадежно пожал плечами правитель.
- Соберем новую армию.
- Такой армии, как у них, нам не собрать никогда… - Найл ощутил внезапную слабость в ногах и осел на пол. - Это не просто смешанное войско, это сплоченный отряд очень умелых бойцов. Когда они атакуют смертоносцев, их пауки ВУРом прикрывают людей, те стрелами из арбалетов разрушают единство противника, а конница добивает разрозненных врагов. Когда они атакуют людей, то пауки парализуют двуногих, и те не способны отбиваться ни от конницы, ни от пехоты. Что мы можем противопоставить этим опытным воякам?
- Мы тоже включим в армию людей.
- Каких людей?! - закричал Найл, вскакивая на ноги. - Где ты их возьмешь?! Кто в этом городе умеет стрелять из арбалета? Вы сотни лет запрещали двуногим не то что иметь оружие, но даже пользоваться элементарными инструментами. Кто здесь решится пойти в атаку, подняться грудью на копья всадников?! Два десятка твоих стражниц? В этом городе нет людей, здесь живут только рабы! Ты сам поколение за поколением вытравливал из них смелость! Теперь они умеют только слушаться кнута да стоять на коленях!
- Ты обвиняешь меня в порабощении двуногих? - холодно вопросил Смертоносец-Повелитель.
- Нет. Обвинение тебе движется сюда от предгорий Северного Хайбада. - Найл развернулся и вышел из зала, громко хлопнув дверью.
Теперь дороги гостю никто не показывал, и ему пришлось изрядно поблуждать в темноте. В конце концов правитель выбрался на крыльцо и невольно зажмурился от яркого света.
- Ты действительно так думаешь? - услышал он мягкий вопрос.
- Дравиг? - удивился Найл. - Откуда ты здесь? Ведь ты находился в главном зале!
- Ну, Посланник Богини, ты шел так медленно, что я тебя обогнал.
Правитель готов был поклясться, что седой паучище улыбается!
- Дравиг, надеюсь, ты не рассердился на меня за то, что я наговорил Смертоносцу-Повелителю?
- Нет, Посланник Богини. Мне показалось, это Смертоносец-Повелитель неверно истолковал твои слова.
- Я не хотел его обидеть.
- Знаю. Но он слишком долго правит. Он мудр, но ему не довелось пережить того, что досталось нам. Он чувствовал нашу боль, но не понимал нашей беззащитности. - Тон смертоносца стал серьезным. - Поэтому и я хочу задать тебе этот вопрос: скажи, Посланник Богини, мы действительно все погибнем? Наш род прервется?
Найл промолчал, не зная, что ответить.
- Я не боюсь смерти, Посланник Богини. Никто и никогда не мог миновать ее. Но если после нас на Земле не останется смертоносцев, вообще никого не останется, тогда ради чего я жил? Ради чего жили наши предки - сражались, терпели боль, умирали? - Начальник охраны ненадолго замолк. - Я не боюсь, Посланник Богини. Мне обидно.
- У нас есть еще пять дней, Дравиг. Мы что-нибудь придумаем.
- Не надо меня жалеть, Посланник Богини. Скажи правду. Наш мир погибнет?
- Постарайся не верить в это, Дравиг, - попытался уйти от ответа правитель. Он запрыгнул в свою коляску и приказал гужевым: - Бегите к Белой Башне.
Все-таки хорошо, что смертоносцы никогда не заглядывают в мысли тех, кто находится выше по иерархической лестнице. Найл ни за что не признался бы Дравигу в том, что думал на самом деле…
* * *
В сумраке войлочной юрты густо воняло тухлятиной, мокрой шерстью, прогорклым жиром, человеческим потом и еще множеством составляющих, непереносимых для привыкшего к свежему воздуху Найла. В центре, на основательно драном коричневом ковре, между маленьким круглым щитом и кривым мечом в потертых кожаных ножнах, сидел перед большим медным казаном скуластый, длинноусый мужчина в засаленном халате и лисьем малахае и любовно облизывал толстые короткие пальцы.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что именно так и выглядел великий Чингисхан? - усмехнулся Найл.
- Как он выглядел на самом деле, современная наука не знает, - покровительственно сообщил хозяин юрты, почесывая под мышкой.
- "Современная наука" не знает даже того, как сделать новое стекло взамен разбитого, - грубовато ответил правитель города. - Не существует современной науки, Стииг, нету!
- Ты не прав, - покачал головой Стигмастер, засучил рукав, по локоть запустил руку в казан и вскоре поймал большой кусок мяса с двумя торчащими в стороны обломками костей. - Будешь?
Найла передернуло.
- Ну, как хочешь. - Стииг смачно впился зубами в кусок, с которого на халат текли струйки бульона, но продолжал говорить чистым, ясным голосом: - Наука существует, она продолжает обогащаться благодаря всем тем данным, которые передаю я, благодаря твоим, неизвестным ранее, способностям, благодаря…
- Ага. Но это там, на звездах, - перебил его Найл. - А мы тут как были дикарями, так и остаемся… Слушай, да убери ты все это! Задохнуться ведь можно!
Монгол вытер руки о халат, щелкнул пальцами, и юрта исчезла. Найл стоял посреди серой площадки, уставленной различными агрегатами, а за куполом из силового поля расстилался город пауков: ровный круг жухлой травы вокруг Белой Башни, по краю которого тянулась пыльная дорога, а дальше - развалины, развалины, развалины. Выше четвертого этажа сохранилось от силы пять домов. Впрочем, в этих архитектурных пеньках уцелело так много приличного жилья, что, даже свободно расселившись, люди заняли не больше трети, и целые кварталы пустовали на протяжении веков.
- Стииг, - правитель города указал на двухэтажную развалину, - сколько этажей было в этом доме?
- Двадцать пять. - Старец в длинной рясе возник рядом и погладил седую окладистую бороду. - Небоскребом не назовешь.
- Великая Богиня! Сколько же здесь жило народу?
- Не так уж и много… - Старец покосился на гостя. - Ты не хочешь воспользоваться умиротворяющей машиной?
- У меня нет времени.
- Ты слишком нервничаешь.
- А разве ты не знаешь, что происходит в городе? Сюда вот-вот придут захватчики!
- Знаю, - кивнул Стииг, - списал данные сегодня ночью.
- Так это ты мне весь сон испортил?!
- Что поделать, - пожал плечами старик, - бодрствующий мозг практически не отдает информации.
- Ладно, - махнул рукой Найл, - списал так списал. Зато тебе все известно. Мне нужен твой совет.
- Ляг в умиротворяющую машину.
- Что? - не понял правитель.
- Ты просил совета? - Стииг с нарочитой неторопливостью подошел к стене и выглянул наружу. - Мой совет таков: воспользуйся умиротворяющей машиной.
- Речь идет о жизни тысяч людей, а ты…