- Да. Может, сломаем пару веток да придавим уйму кустов, но последние сто метров пройдем медленно, не выключая радарного, сонарного и граварного обзоров. - Харкер окинул взглядом своих людей. - Теперь надо рассчитать посадочную кривую, - сказал он, - но вначале я повторю, шаг за шагом, кто, при каких обстоятельствах и что будет делать. Я не собираюсь рисковать.
- О нет, - проскрипел Витвит. - Умоляю, дорогой друг, пожалуйста, не надо.
После напряженного полета приземление стало разрядкой. Разом замолчали все двигатели. Вокруг корабля свистел ветер. На экранах появились низкие толстые деревья с ажурными коричневыми листьями, рыжеватый подлесок; среди лиан и высоких раскачивающихся стеблей блестели металлические предметы. Раннее вечернее солнце было почти пурпурным.
Через голову Витвита, сверяющегося с индикаторами, Харкер изучил приборную доску.
- Воздух, конечно же, пригоден для дыхания, - сказал пилот, - что освобождает нас от необходимости надевать эти пропотевшие старые скафандры. Разгерметизацию надо будет проводить постепенно, снаружи давление выше, чем здесь, а нам ведь не нужны больные уши? Температура… - он поежился. - Не забудьте, прежде чем выходить, закутаться с ног до головы.
- Ты выходишь первым, - сообщил ему Харкер.
- Что? О-о-о, дорогой, милый, хороший друг, нет, пожалуйста, нет! Там же холодно, почти мороз. А снаружи, без гравитационного генератора, вес утроится. Ну что я смогу такого сделать? Нет, позвольте мне остаться внутри, следить за домашним очагом - то есть, я хотел сказать, поддерживать температуру на должном уровне, - и я заварю вам самого замечательного чаю…
- Перестань трепыхаться и делай, что говорят, а не то голову оторву, - пригрозил Долгоров. - Угадай, что я сделаю с твоей шкурой?
- Давайте выбираться, - сказал Олафсон. - Я не больше вашего хочу торчать в этом Хельхейме.
Они чуть-чуть приоткрыли шлюз, и, пока воздух Парадокса просачивался внутрь, все, кроме Харкера, оделись так тепло, как это вообще было возможно. Тот собирался во время первых пробных выходов оставаться у пульта управления. К шуму ветра добавился свист втекающего газа. Из-за гелия звук получался неестественно высоким, и остаток путешествия придется с этим мириться, для замены воздуха на корабле не хватило бы запасных баллонов. Несмотря на отопление, сразу стало холодно, в ноздри ударил мерзкий запах чужой растительности.
"Но ведь к странным звукам можно привыкнуть, - думал Харкер. - И пусть местные организмы воняют - они безобидны. Хоть ими и нельзя было питаться, но зато и здешние микробы не могли прижиться на вашем теле. Если здесь и требовалось серьезное оружие, так скорее против неповоротливых травоядных, нежели против тигров.
Что не исключало возможности использования этого оружия во вполне военных целях".
Дрожащий Витвит, укутанный в четыре кимоно, обернув хвостом лицо, с полуприкрытыми глазами подполз к служебному люку. Раскрылась внешняя створка, спустился трап. Харкер ухмылялся, глядя на крошечную фигурку, еле передвигающуюся под внезапно навалившейся тяжестью.
- Вы уверены, - спросил он компаньонов, - что сможете двигаться при таком тяготении?
- Конечно, - хмыкнул Долгоров. - Лишние полтораста килограмм. Да я в рюкзаке больше утащу, а ведь там хуже распределение веса.
- Все равно будьте осторожны. Очень легко упасть и переломать кости.
- Я больше беспокоюсь о сердечно-сосудистой системе, - сказал Олафсон. - Некоторое время три g выдержать можно, но не очень долго. Через стенки клеток начинает сочиться жидкость, сердце испытывает слишком большую нагрузку. А у нас, в отличие от первой экспедиции, нет с собой граванала.
- Мы пробудем здесь всего несколько дней, - сказал Харкер, - и у нас есть возможность отдыхать на борту.
- И то верно, - согласился Олафсон. - Вперед!
Сжав бластер, он пошел по трапу, за ним последовал Долгоров. Где-то внизу сжался в комочек Витвит. Харкер окинул взглядом блеклый, унылый пейзаж и, когда ветер дохнул холодом ему в лицо, обрадовался, что остается. Позже, конечно, придется выходить наружу, когда настанет его очередь, но сейчас он мог наслаждаться теплом и приличным тяготением…
Мир рванулся вверх и схватил его. Потеряв равновесие, Харкер свалился на палубу. Левая рука коснулась пола первой, и сквозь нахлынувшую боль он увидел, как ломаются запястье и предплечье. Он закричал, и из груди, борющейся с троекратной нагрузкой, вырвался слабый резкий звук. В тот же миг на корабле погасли все огни.
Витвит уселся на валун. Несмотря на возросший вес, спина его была прямой, и потому одежда, выделяющаяся цветным пятном на фоне темного леса, окружающего мертвый корабль, сидела на нем, будто на идоле какого-то божка правосудия. Высоко поднятый хвост весело трепетал на колючем вечернем ветру.
Триллианец посмотрел на три бластера, увидел страх, притаившийся в их глазах, и засмеялся.
- Уберите игрушки, а то поранитесь, - сказал Витвит, отбросив витиеватость и вежливость.
- Ублюдок, свинья, грязный, хитрый ксено, я убью тебя, - простонал Долгоров. - Медленно.
- Ну, для этого меня еще надо поймать, - возразил Вит-вит. - Мне повезло, я маленький, а значит, у меня отношение площади к объему больше, чем у вас. На мои кости, мышцы, сосуды, капилляры и стенки клеток действует меньшая удельная нагрузка. Здесь я могу двигаться быстрее вас и прожить дольше.
- Ну уж от бластера-то ты не убежишь, - сказал Олафсон.
- Не убегу. Можешь меня убить - это будет быстрая аккуратная смерть, я ее не боюсь. Послушайте, неужели из того, что мы, ленидельцы, соблюдаем некоторые правила вежливости и используем в речи определенные обороты, а в наших мужчинах поощряется развитие эстетических интересов, нужно делать вывод, что мы трусливы и изнеженны? - Триллианец щелкнул языком. - Если вы так считали, то совершили элементарную логическую ошибку, называемую нашими философами "не следует".
- А почему бы нам тебя не убить?
- Очень не советую. Видите ли, единственная ваша надежда - быстрое появление здесь корабля Лиги. Курьер работает на интегральных схемах, так что запустится и отсюда. Добравшись до Оазиса, он вызовет корабль, который сможет приземлиться, а затем и взлететь с Парадокса… через некоторое время. Триллианскому судну это не под силу. Даже если какое-нибудь и готово к отправлению, сомневаюсь, что Астронавтический Сенат позволит пилоту рискнуть зайти на посадку.
Спасатели, естественно, будут задавать вопросы. Я не могу представить себе, чтобы любая история, которую ваша троица может состряпать, выдержала неизбежную последующую проверку. А я, с другой стороны, смогу объяснить агентам Лиги, что вы просто летели с целью выяснить возможности для торговли, и мы застряли на Парадоксе из-за ошибки автопилота, выведшего нас на посадочную кривую. Я смогу сделать это с подробностями, вам же этого не удастся. Они вернут нас всех на Триллию, а там нет смертной казни.
Витвит пригладил взъерошенные ветром усы.
- Ну и последний вариант, - закончил он. - Умереть прямо здесь, и очень неприятным образом.
Взмахом сломанной руки Харкер остановил разъяренного Долгорова, а затем подал пример, спрятав свой бластер в кобуру.
- Боюсь, ребята… нас перехитрили, - он с трудом выдавил из себя эти мерзкие слова. - Но что случилось? Почему сломался корабль?
- Атмосферный гелий, - спокойно объяснил Витвит. - Одноатомная молекула гелия очень мала, поэтому гелий просачивается практически через любой материал и очень быстро отравляет усилительные радиолампы, кенотроны, тиратроны и прочие подобные элементы. Вы привыкли к технологии, давно отказавшейся от подобных вещей, и не знали этого факта, он просто не приходил вам в голову. Мы, триллианцы, разумеется, довольно хорошо знакомы с этой проблемой. Я - первый, кто вообще ступил на Парадокс. Вы должны были заметить, что мой курьер - современной модели.
- Понятно, - пробормотал Олафсон.
- Чем быстрее мы отправим сообщение - тем лучше, - сказал Витвит. - Кстати, надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы думать о пиратском захвате корабля Торгово-технической Лиги.
- Конечно, нет! - сказали все, включая Долгорова, и остальные два бластера были спрятаны подальше.
- Последний вопрос, - сказал Харкер. Какая-то часть его сознания недоумевала, уж не боль ли является причиной его ненормального самообладания. Противоядие от испуга? Будет ли он рыдать, когда оно кончится? - Ты покупаешь жизнь, обещая сохранить наши. А откуда мы знаем, подходят ли нам твои условия? Что с нами сделают на Триллии?
- Не бойтесь, - заверил его Витвит. - Мы не так мстительны, как некоторые другие виды, и в наших законах нет понятия "исправление преступника". Правонарушители должны полностью возместить ущерб. Ваша компания обошлась моему народу в дорогой корабль и в ту часть груза, которую не удается спасти. Вы должны будете предоставить технологические знания той же ценности. Условия работы будут вполне терпимыми. Возможно, вы успеете компенсировать ущерб и заслужить освобождение, еще не состарившись.
А теперь за дело. Сначала мы отправим курьер, а затем приготовим все необходимое, чтобы прожить до прибытия спасателей.
Он спрыгнул с камня, что никому из людей не удалось бы без ущерба для здоровья, и походкой завоевателя направился к ним сквозь сгущающиеся холодные сумерки.
Poul Anderson. A Little Knowledge (1971)
Путеводная звезда
Из темноты рванулась молния. Дэвид Фолкейн услышал треск вспоротого воздуха и судорожно вдохнул грозовой запах озона. Саднило щеку, обожженную чуть не достигшим цели зарядом, в ослепленных глазах плясали голубовато-белые пятна.
- Вы с Чи забирайтесь в корабль, - сказал Адзель, - а я их задержу.
Низко пригнувшись, Фолкейн высматривал, в кого бы разрядить свой собственный бластер. Под чужими созвездиями двигались какие-то смутные тени, на дальней стороне посадочной площадки к небу поднимался клубящийся столб багрово-серого, подсвеченного пламенем дыма - там горела база Лиги.
- Уходи ты, - прохрипел он. - Я вооружен, а ты нет.
- Хватит убийств. - Бас воданита звучал все так же спокойно, но в нем появилось что-то вроде раскатов грома. - Смерть даже одного справедливо возмущенного существа - это слишком много. Дэвид, Чи, уходите.
Огромный, четыре с половиной метра от головы до кончика хвоста, полу дракон, полу кентавр направился к неразличимым в темноте туземцам. Неровный, трепещущий свет пожара огненной каймой обрисовал шипы костистого гребня, сверкал на чешуе и брюшных щитках.
Чи Лан дернула Фолкейна за штанину.
- Идем, - фыркнула она. - Разве остановишь этого придурка с его идеалистическими закидонами? Раньше нас он не пойдет, так что нужно двигаться побыстрее, а то его там попросту угробят. А если уж тебе так хочется геройствовать, я могу пойти первой.
Маленькая, покрытая белым мехом фигурка выскочила из-за грузовика. (Спрятаться за машиной еще можно, но в воздух она уже не поднимется, туземцы спланировали нападение тщательно; по всей видимости, они копили взрывчатку и оружие годами, пока наконец не получили возможность в момент атаки на штаб-квартиру базы уничтожить вокруг нее буквально все.) Маска темно-синего меха, обводившая глаза Чи, камуфлировала ее лицо, делала его малозаметным в неверных красных отсветах, но не заметить распушенный, стоящий торчком хвост было просто невозможно.
И туземец заметил; раздирая клюв боевым кличем, он вскочил на длинные, тонкие ноги и бросился вслед за цинтианкой; все его оружие ограничивалось жалким копьем. Чувствуя подступающую к горлу тошноту, Фолкейн прицелился, но тут Чи проскользнула между похожих на палки ног, опрокинула таметанца, сильно стукнув его задом об землю, и бросилась дальше.
"Быстрее!" - скомандовал себе Фолкейн. Вокруг Адзеля разгоралась настоящая битва. Воданит мог выдержать некоторое количество пуль и бластерных разрядов без особого для себя ущерба, однако не так уж и много, а его мощные руки явно работали вполсилы. Стараясь по возможности держаться в тени, вольный торговец последовал за Чи Лан.
Вздымавшийся впереди корабль был неуязвим для атакующих, с него уже начали опускаться сходни. Значит, Чи уже совсем близко и сумела докричаться до главного компьютера. "Ну почему, почему мы не сказали этой железяке в случае заварушки действовать по собственной своей инициативе? - внутренне стонал Фолкейн. - Да взяли бы хотя бы с собой рацию, а так и помощь было не вызвать. Может, нам всем пора на пенсию? Ведь как говорят - неосторожный вольный торговец - это мертвый вольный торговец".
Орудийная башня с грохотом выплюнула ослепительный луч, наверное - по приказу Чи. Фолкейн почувствовал прилив облегчения - такая картина нагонит страху на кого угодно, и неважно, что выстрел откровенно предупредительный и направлен чуть ли не в зенит. Тощий и длинноногий, торговец взлетел по сходням, остановился у открытого шлюза и обернулся. Побоище стихло. И - да, вот и Адзель. Хромает, поливает землю кровью, но хотя бы жив. Фолкейну хотелось обнять своего старого друга и заплакать.
"Нет. Сперва надо делать отсюда ноги". Он прошел в шлюз. Сзади забухали копыта Адзеля, затем сходни убрались, шлюз закрылся, заворковал гравитационный двигатель и "Через пень-колоду" вознесся на небеса.
На экране нижнего обзора все выглядело чистенько и аккуратно. Искорки пожаров, пятачок посадочной площадки терялись в безмерности ночи; освещенный звездами, тускло сверкал обнаженный меч прорезающей джунгли реки.
- А мы, ну, как вы думаете… - Фолкейн причесал пятерней вздыбившуюся копну соломенных волос. - Может, еще можно спасти уцелевших?
- Вряд ли такие есть, - покачал головой Адзель. - Сами-то мы едва уцелели, и только потому, что сработались за годы и действуем в подобных случаях согласованно.
- А если и есть, - добавила Чи, - кому они нужны? - Адзель кинул на нее осуждающий взгляд. - Слава Богу, насмотрелись мы, как эти гаденыши обращались с туземцами.
- Я уверен, что большая часть оскорблений связана с элементарным непониманием психологии и обычаев.
- Что ничуть не извиняет этих долбаных идиотов, и ты сам это знаешь. Нужно было почесаться и разобраться в местной жизни. Так нет же, компаниям было некогда, у них прямо в заднице свербило начать поскорее, вот и прислали без всякой подготовки своих сучьих факторов и агентов, а те быстренько организовали здесь эту навозную кучу и вообразили себя то ли императорами, то ли еще чем… Йа-пу-йей! - на родном языке Чи последние слова были в высшей степени - даже с ее собственной точки зрения - непристойны.
- Пожалуй, что и так. - Плечи Фолкейна уныло поникли. - К тому же нам нельзя рисковать, мы обязаны сообщить о происшедшем.
- Зачем? - удивился Адзель. - Ведь наш наниматель здесь ни при чем.
- Слава Богу, нет, а то пришлось бы бросать работу, мало приятного… Но это дело касается Лиги. Согласно правилу о взаимопомощи…
- А потом появится боевой корабль Лиги и сотрет с лица земли несколько нищих деревушек? - Хвост Адзеля нервно забарабанил по палубе.
- Надеюсь, нет, ведь у них будут наши свидетельства. Совет должен понять, что эти, прости Господи, чудаки сами вырыли себе яму! Жаль, - вздохнул Фолкейн, - мы не пробыли здесь подольше и не провели настоящего расследования. Отдохнуть нам, видите ли, захотелось на подвернувшейся под руку приятной планетке. Ладно, - выпрямился он. - В пространство, железяка, и гони к… м-м-м… ближайшей крупной базе Лиги, к Ирумкло.
- А ты, крокодил-переросток, - резко скомандовала Адзелю Чи, - шлепай в лазарет на перевязку, а то заляпал кровью весь ковер, потом не отчистишь.
Дальнейшая программа Фолкейна состояла из душа, переодевания в чистое, трубки и объемистого стакана, после чего он устроился в салоне и попытался рассеяться. На экране быстро уменьшался мир, названный людьми Тамета - слово, подобранное в какой-то одной деревушке и, без всяких сомнений, безбожно перевранное. Он уже съежился до размеров бело-голубого мячика - планета размером своим и великолепием не уступающая Земле, прошедшая четыре или пять миллиардов лет развития, кишащая бессчетным множеством неизвестных биологических видов, разумов, цивилизаций, историй и загадок, становилась шариком в колесе азартной игры или графами приход-расход в банке данных компьютера, до которого отсюда - добрая сотня световых лет.
"В который уже раз, - думал он, - встречаюсь я с неумирающим, неискоренимым злом. Интересно, это действительно происходит все чаще и чаще, или с возрастом я научился лучше видеть? Тридцать три, а я начинаю уже чувствовать себя стариком".
Появившаяся в салоне Чи вспрыгнула на соседнее кресло и доложила, что Адзель отдыхает.
- А тебе ведь и вправду нужно выпить, - взглянула она на стакан. Фолкейн промолчал. Цинтианка заправила в длинный, как полярная ночь, мундштук наркотическую сигарету и глубоко затянулась.
- Да, - заметила она. - Меня тоже страшно раздражает, когда такие вот истории поганят красоту Божьего творения.
- Мне начинает казаться, - устало сказал Фолкейн, - что это не просто отдельные эпизоды, ситуация значительно хуже, дело тут в самых основах. Торгово-техническая Лига начиналась как общество взаимопомощи, объединившее разрозненные компании; кроме этого подразумевалась необходимость удержать конкуренцию в мал-мала пристойных рамках. От этого, второго аспекта не осталось уже почти ничего, так что возникает вопрос - долго ли продержится первый?
- Ну а чем бы ты хотел заменить свободное предпринимательство? Терранской Империей?
- Понимаешь, Чи, ты - чисто плотоядное существо, а вдобавок принадлежишь к коммерческой культуре, сумевшей очень быстро модернизироваться, так что прямым образом эксплуатация тебя не коснулась. Но вот Адзель, ты его знаешь, сам он ничего не скажет, но я же чувствую, насколько горько ему наблюдать, как время идет, а никто не помогает его народу развиваться - и только потому, что им не на чем заработать денег, а помогать бесплатно никто не хочет и не будет. Мне страшно даже подумать, сколько еще народов находится в подобном положении. Мир полон существ, до боли в глазах вглядывающихся в далекие звезды и знающих, что никто из них - за исключением, может быть, немногих счастливчиков - не попадет туда и что многие поколения их потомков не смогут по-настоящему распоряжаться своим будущим и всегда будут потенциальными жертвами.
Желая как-нибудь отвлечься, Фолкейн установил экран на большое увеличение и прошелся сканером по сверкающей россыпью алмазов черноте. Когда он отвернулся, чтобы сделать очередной глоток из стакана, в поле зрения случайно попало загадочное сияние Крабовидной туманности.
- Возьми ты всю эту свою сентиментальность, - предложила Чи, - и засунь туда, где ей самое место. Свеженайденным расам нужно просто собрать капитал. Так поступили вы, так - чуть попозже - сделали и мы, нельзя же катать на дармовщинку всю Вселенную.