– Нет, я никогда не слышала его.
– Может быть, вы с ним встречались где-нибудь в Сети?
Перед ней в воздухе образовалось объемное изображение пожилого ученого. Оно непрерывно вращалось и совершало разнообразные конкретные действия – подъем по ступеням, полет, медленный танец, причесывание и тому подобные. Пару минут Вероника добросовестно изучала проекцию, хотя с самого начала была уверена, что встречаться с настолько немолодым человеком ей было попросту негде – они явно посещали совершенно разные узлы.
– Нет, я его не помню. Ты можешь проверить мой лог-файл и сравнить его с файлом вашего Лупова.
– Это уже сделано, – туманно высказался следователь со странной запинкой.
– Почему же ты меня об этом спрашиваешь, бит побери?
– Таково требование инструкции Департамента контроля, поскольку известны случаи подделки личных лог-файлов.
Это было новостью для Вероники. Она тотчас вспомнила Санчеса с его маниакальным страхом перед хакерами (настоящая хакерофобия!).
– Являетесь ли вы автором следующего текста: "Любовь обрушилась как молот! Гнетет меня скалой базальта. Мой образ сплющен и расколот, покрылось хрипами контральто"?…
– Нет, не являюсь. Это Стоп-бит написал.
– Кто такой Стоп-бит? Программа? Бион?
– Нет, человек по фамилии Браун. Имени не помню. Не знаю даже, сообщал ли он мне его когда-нибудь. А почему ты об этом спрашиваешь? Он нарушил чьи-то авторские права?
– Я занимаюсь смертью человека, госпожа Турчанова, авторские права не по моей части. Кто был автором видеоряда упоминавшегося мной музыкального произведения?
– Я, конечно! Все-таки у меня есть специальное образование. Хочешь взглянуть на сертификат?
– Пожалуйста, был бы весьма признателен.
Бион изучал документ не меньше пяти минут – кажется, он осмотрел каждый завиток на его "рукописных" частях. По ходу дела он явно запрашивал Департамент образования, уточняя у них подлинность подписей (полосок с генетическим материалом). Так и не обнаружив в сертификате никаких особенностей, он вернул его владелице и задал свой очередной вопрос:
– Зачем вы предусмотрели возможность интерактивного подключения к своему клипу? Вы же знаете, что искажение образа карается ощутимым штрафом.
– Но ведь меня не оштрафовали, – улыбнулась Вероника. – Значит, закон я не нарушила. Ты, кажется, занимаешься расследованием убийства?
– Верно, – осекся бион. – Только не убийства, а внезапной смерти. Вы вживались в образ кого-либо из музыкантов?
– Этим занимался Браун. Насколько я помню, таким пожеванным он еще никогда не был. А что?
– Кто еще, по-вашему, мог подключаться к интерактивному участию в клипе?
– Да кто угодно! Наш узел в ту неделю посетило больше тысячи человек, я точно помню, потому что мне приходилось оплачивать гиперссылки из своего кармана.
– Кто эти люди?
– Почем я знаю? – разозлилась Вероника. – Почему бы тебе самому их не найти? Представляю, сколько времени уйдет на следствие, если каждого пытать по полчаса!
– В этом нет необходимости, госпожа Турчанова. Мне достаточно будет узнать, что никто из них не скончался во время просмотра или участия в клипе.
– Что ты прицепился к моему несчастному клипу? Я написала десятки сценариев! В половине из них с образами героев происходят метаморфозы!
– Но не такие жестокие, вероятно.
– Иногда и похуже, вирус тебя побери! Дался тебе этот дурацкий клип! Что, ваш идиот Лупов помер во время его просмотра? Но я-то тут при чем? Наверняка он был болен и одной ногой уже стоял на последнем конвейере.
– Лупов был очень умным и грамотным, несмотря на преклонный возраст, человеком. Вскрытие показало, что его внутренние органы были в полном порядке. До "конвейера", как вы говорите, ему оставалось еще около пяти месяцев активного функционирования.
– У тебя все? Может, отстанешь наконец?
– Позвольте напомнить, что я не "пристаю" к вам, а веду расследование. Максимально тесный контакт со следствием заметно сократит время нашей беседы.
– Вот еще! О каком контакте ты толкуешь, импотент? Не собираюсь я с тобой беседовать! У меня и поинтересней дела найдутся, чем о каких-то стариках рассуждать. Да, вот возьму и напишу пьесу про нашу славную сетевую полицию! Тебя как зовут? Ты будешь главным героем, достающим невинных людей дурацкими допросами.
– М-м-м… – Мозги биона, похоже, находились в последней перед закипанием стадии. Он потер лоб рукой и поспешно вскочил, посматривая на часы. – Я подумаю над вашими показаниями, госпожа Турчанова. Надеюсь, у меня больше не возникнет необходимости отвлекать вас от ваших занятий.
– Давай, проваливай. Следователь!
16
"Как-то там сейчас Ирина? – думал изобретатель, отвернувшись к черной стене – лишь бы не видеть бездонное "небо" с густыми блестками "звезд". Так он хотя бы мог думать, что лежит с закрытыми глазами в своей комнате. – Не нашла меня в Сети и решила, что я уже покинул ее. А я сижу в кресле – мое неподвижное тело с консолью на голове…"
Нет, лучше не представлять себе эту печальную картину. Впрочем, Чиппи наверняка поведал Ирине о приключившейся беде, но вряд ли это знание намного приятнее, чем неведение. Во всей этой неприятной истории Тима видел единственный положительный аспект – его консоль действительно порождает настолько сильные эмоции, что они влияют на общее физическое состояние организма. Осталось только предусмотреть несложный фильтр, который бы гасил слишком сильное раздражение таламуса – и опытную модель можно собирать в реальности, на конвейере. Вот только позволят ли Тиме и дальше работать в корпорации?
Он невесело хмыкнул и сказал сам себе, что такой оправдательный приговор хоть и возможен, но маловероятен. Какой безумец согласится теперь напялить шлем его конструкции? Слух о смерти эксперта, если руководство "Консолей" не подавит его в самом зародыше, пойдет по всей Сети! Кстати, и в бионе, ведущем расследование, совсем нельзя быть уверенным. Своими допросами он может возбудить общественность и прессу. Такой фантастический случай, как "убийство", способен привлечь внимание всей планеты. Может, бион догадается представить смерть Лупова как несчастный случай на производстве?
Поговорить было не с кем. Чиппи отключился, хотя и передавал, скорее всего, полицейскому серверу данные о самочувствии хозяина.
17
Посещение биона, поначалу безумно раздражавшее Веронику, после исчезновения следователя стало представляться ей событием настолько неординарным, что она в волнении покаталась туда-сюда на плоту, прицепив к нему дельфина.
Ей это не понравилось. По сравнению с подводным плаванием, когда в невесомой воде копошатся стайки мелких, плоских рыбешек, светящихся в рассеянном свете Солнца, а тугая спина морского пловца холодит ягодицы… Тихоходный плот – жалкая поделка для престарелых граждан.
Возвращаться к берегу по воде было лень, поэтому Вероника просто приказала Кассию перенести себя в кабачок на склоне снеговой горы. Она порядком проголодалась, но команду на заполнение желудка подавать не спешила: ей внезапно захотелось вкусовых ощущений. Заодно можно было в компании посмотреть последние сетевые новости. Если смертью какого-то старика-эксперта заинтересовалась полиция, то за банальным событием кроется какая-то подоплека.
– Альпийский золотой шоколад, – сказала она биону в белом переднике.
Несколько посетителей явно горнолыжного вида, не снимая цветастых шапчонок с бантиками на макушках, смотрели запись собственного спуска по трассе. Каждый взахлеб комментировал свои умелые движения и напрочь игнорировал возгласы товарищей. Тоска! Вероника, конечно, уважала горные лыжи, но сейчас ее интересовало совсем другое.
– Поиск программы с ключевыми словами "Живые консоли", "Бенедикт Лупов".
Официант подскочил с ярко-желтым кирпичиком шоколада. Девушка придирчиво осмотрела его со всех сторон, нашла множество каверн и осталась довольна. Тогда бион извлек из кармана молот и треснул им по бруску, отчего тот рассыпался на десятки угловатых, но мягких и сочных осколков.
– Найдено 0 ссылок.
– Можешь идти.
Бион согнулся в поклоне и удалился на свое место за стойкой бара.
– Попробуй поискать связки "нейрохимик", "смерть" и синонимы…
Сладкий шоколад требовал чего-нибудь вроде горячего чая, и Вероника, не прибегая к помощи официанта, сотворила себе чашку напитка (Кассий знал, что она хочет получить, лучше кого-либо).
– Найдено 0 ссылок.
– Да что происходит, байт побери?… Мне что, все померещилось? Я тебя спрашиваю!
– Твоя беседа с сотрудником сетевой полиции состоялась между 12.34 и 12.56 по среднеевропейскому времени. О степени достоверности сообщенных им сведений информацией не располагаю.
– Никогда-то ты ничего не знаешь! Давай-ка просмотри все текущие новости, если будет что-нибудь по поводу эксперта из "Консолей", скажешь мне. Ты хотя бы записал наш разговор с бионом?
– Да, Вероника.
– Ты не безнадежен.
Она почувствовала знакомое состояние (как будто ей под крышку черепа пытается пролезть микроскопический жучок), возникающее у нее всякий раз, когда узел подвергается сканированию на предмет поиска ее личного генетического следа. Девушка уже собиралась спросить, кто из ее знакомых "просеивает" этот узел, как воздух рядом с ней загустел и обернулся Дюгемом.
– Я хотел сразу за тобой отправиться, но задержался на крыше, – сказал он и поманил официанта. – А потом меня срочно вызвали на работу.
– Значит, это правда?
– Что именно?
– Что некий эксперт загнулся во время опыта с интерактивным вживлением в чужой образ?
– Я так и думал, что они начнут расследование с тебя, – удовлетворенно кивнул Дюгем. – Правда, все же надеялся опередить бионов.
– Он был один.
– Какая разница? Наверняка в Департаменте контроля какой-нибудь важный бион отслеживает ход дела. Но дело вовсе не в этом, я искал тебя по другой причине.
– И по какой же?
– Когда в правлении "Консолей" узнали подробности утреннего заседания экспертного совета, знаешь, какой первый вопрос возник у нас? – Дюгем провел ладонью вокруг себя, будто очерчивая замкнутый круг: обоих собеседников скрыла матовая полусфера, непрозрачная для аудиосигналов. – Меня снабдили полномочиями на разглашение корпоративного секрета.
Девушка буквально подпрыгнула от любопытства:
– Какого?
– Этот старик-эксперт испытывал новую модель консоли, которую разработал некий изобретатель-самоучка. Пару лет назад он был принят к нам на работу по рекомендации Департамента инноваций и с тех пор мастерил свой супер-шлем. Отличие от прежней конструкции, по существу, состоит в том, что владелец консоли может по своему желанию инициировать в своем мозгу любую желаемую эмоцию.
– А зачем? – нахмурилась Вероника, слегка разочарованная "тайной".
– Ты не понимаешь? Вот, скажем, наболтала тебе Марианна всяких гадостей – тебе больно, неловко, неприятно, и вообще, как говорится, "мерзко на душе". Ты запускаешь одну из доступных процедур, электроды раздражают таламус, а тот щекочет центры удовольствия в коре. Хочешь – эротические, а хочешь – пищевые. Или все разом, если совсем уж гадкое настроение. И вот уже через минуту все твои неприятности развеялись, как дым на ветру! Понятно?
– Понятно-то понятно, а при чем здесь я?
– Я тоже сперва не понял, а потом папаша мне разъяснил. Ты слушай, я еще предысторию излагаю. Так вот, этот изобретатель – его зовут Дмитрий Гамов – никак не мог добиться чистоты эмоций, все у него лезли в мозги незапланированные реакции: вместе с насыщением – голод, с радостью – горе, а с любовью – ненависть. Я почитал предварительный отчет, уже после смерти Лупова. И вот вчера, перед самым заседанием, он додумался до одной простой, в общем, идеи. Чтобы научить таламус правильно распределять электрические импульсы, а не рассылать их по разным, прямо противоположным зонам коры, надо дать ему набор стандартных чувственных ощущений от внешних раздражителей и сопоставить его с сигналами шлема…
– А попроще можно?
– Совсем просто: прокрутить интерактивный видеоряд, чтобы человек, впервые надевший консоль, сам по себе пережил все разновидности эмоций. Специальная насадка проанализирует карту электрической деятельности таламуса и в дальнейшем будет уверенно инициировать нужные ощущения.
– Слушай, ты меня утомил. Короче можешь излагать?
– Я как раз подошел к самому важному. Этот на первый взгляд неудачный опыт, когда погиб эксперт, на самом деле – полный триумф Гамова. Парень, кстати, сейчас где-то в сетевой тюрьме, сидит в камере и не знает, что его проект получил второе дыхание. Его ведь закрывать собирались!
18
Когда стены Тиминой тюрьмы вновь обрели прочность и звездное небо подернулось белизной пластика, он спал прямо на жестком полу, отвернувшись от "бездны". Короткий импульс, посланный ему в мозг посредством Чиппи, разбудил изобретателя.
– Я не знал, что все так выйдет, – пробормотал он спросонок и потер глаза ладонью. Сразу же вернулось острое осознание заточения в камере.
Неожиданно прямо под ним пол вспучился и принял форму удобного кресла, а стена, еще несколько минут назад демонстрировавшая абстрактное звездное скопление, снова превратилась в экран.
– Следствие по вашему делу закончено, сударь, – сообщил бион с тем же бесстрастным выражением, с каким вел допрос. – Вы невиновны и можете вернуться к исполнению служебных обязанностей в корпорации "Живые консоли".
Никакой особенной радости от этого известия Тима не почувствовал. Наверняка руководство компании уже опубликовало приказ о его увольнении.
– Можно хотя бы узнать, как вы пришли к такому очевидному выводу? – хмуро спросил он. – Все равно мне теперь спешить некуда.
– В корпорации ожидают вашего возвращения, сударь, и готовы продолжить сотрудничество. – Тимино сердце подскочило – он не мог поверить, что ему простили смерть эксперта. – При вынесении оправдательного приговора я учитывал следующие факторы: анализ вашей памяти, где не содержалось прямых опасений за исход опыта, рекомендация Департамента контроля освободить вас и ходатайство вашего работодателя. Кроме того, проведенная в клинике экспертиза показала предрасположенность покойного Бенедикта Лупова к фибрилляции сердечной мышцы, что и произошло во время эмоциональной встряски. И наконец, последнее, не самое этичное, но рациональное соображение, подвигшее меня прекратить ваше дело – эксперту оставалось жить до переработки всего несколько месяцев, и он выполнил свою жизненную программу практически до конца.
– Спасибо. – Растягивая окоченевшие в неподвижности мышцы, Тима поднялся. – Мой программа мне подчиняется?
– В полной мере. Желаю вам успехов в трудовой деятельности.
Следователь поклонился и растаял, оставив после себя чистый экран и призывно распахнутую дверь.
19
– Мы берем тебя на работу, – заявил Дюгем с торжествующим видом. Наконец-то он добрался до самого главного. – Ты ведь хотела служить в корпорации?
– Кем? – насупилась Вероника. – Секретаршей?
– Бит побери, – вспылил Дюгем. – Я уже полчаса пытаюсь объяснить тебе, что ты будешь писать сценарий для интерактивной инсталляции новой консоли! Какая из тебя секретарша?
Девушка медленно опустила руку с чашкой, в которой плескались на дне остатки холодного чая, и поднялась с места. Дюгем на всякий случай напрягся. Ему подумалось, что подруга не обрадовалась его предложению, но она вдруг наклонилась к нему и обхватила его шею руками. Крепкие розовые губы встретились с его ртом и страстно присосались к нему.
А потом Вероника упала товарищу на колени.
– Я люблю тебя! – крикнула она и торжествующе расхохоталась. Ей уже представлялось, как десятки миллионов пользователей нового шлема узнают ее имя.
– Я знал это, – удовлетворенно кивнул Дюгем. – Приходи сегодня вечером ко мне. Я на днях сделал перепланировку комнат, добавил пару новых аттракционов и кроватей.
– Непременно, – улыбнулась Вероника и так крепко прижалась к Кайлу, что он почувствовал давление ее веса на своих бедрах.
20
Фигли строила ты двум молодцам в сутанах.
Сколько мне пришло на ум мыслей нежеланных!
Или вправду промеж вас шашни? О, создатель!
Все проведает тотчас грозный настоятель.
П. Примович
Сначала нужно было повидаться с Ириной – бедная девочка наверняка места себе не находит, наблюдая за обездвиженным телом супруга. Сидит на кровати с сухими глазами (или мокрыми?) и раскачивается из стороны в сторону. Представив такую душещипательную картину, Тима все же на всякий случай приказал Чиппи просканировать Сеть на предмет наличия ее генетического кода.
– Отклик отсутствует, – выдала программа через минуту.
– Отключение от Сети.
Переход в жилище и отсоединение электродов заняло еще пару минут. По истечении этого времени зрение постепенно вернулось к Тиме, он открыл глаза и узнал интерьер родной квартиры. За окном была ночь – камера транслировала черную муть, порой озаряемую всполохами прожекторов, бивших откуда-то снизу.
– Иришка! – негромко воскликнул Тима, не решаясь зажечь свет: вспышка могла напугать жену.
Никто не отозвался. Он встал с гравикресла, преодолевая слабость в ногах (похоже, пора пройти медицинскую процедуру оздоровления тканей) и попытался рассмотреть, лежит ли кто-нибудь на кровати. Там никого не было, и тут Тима разглядел, что жена находится рядом с ним, на расстоянии всего полутора метров – она полулежала в таком же точно кресле с консолью на голове.
– Свет.
Рассеянное сияние потолка озарило ее подрагивающее тело – где-то в Сети она совершала некие активные действия.
– Чиппи, ты же сказал, что ее там нет, – удивленно пробормотал Тима.
– Я лишь сообщил, что отсутствует отклик, – возразила программа. – Ирина, несомненно, в Сети, просто она задействовала процедуру блокировки поиска.
– Что это значит? – Вопрос не предназначался Чиппи, а потому и не удостоился ответа. – Ты можешь найти ее?
– Приоритет недостаточен для уверенной локализации.
Тима шагнул обратно к своему ложу, собираясь вновь надеть шлем и войти в Сеть, как вдруг губы Ирины (из всего лица было видно лишь их и подбородок) разжались, и она простонала что-то невнятное. С негромким щелчком сработал привод фаллоимитатора, закрепленный у нее на поясе. Тима поднял подол ее домашнего платья – трусиков на ней не было, – и увидел плавные колебательные движения электромеханического устройства. Он разжал пальцы, и легкая ткань упала ей на бедра. Нагнувшись к жене, он отстегнул заклепку на ее поясе.
Частота колебаний пневматической насадки заметно увеличилась, и Тима поспешил взобраться на гравикресло. Осторожно раздвинув напряженные Иринины ляжки, он плавным рывком откинул с ее тела пояс с фаллоимитатором.
Длительный перерыв, вызванный занятостью на работе, сказался немедленно. Из ее полуоткрытого в пароксизме рта прямо в ухо Тиме била нервная струя влажного горячего воздуха.
Кое-как, опираясь вялыми руками о край ее гравикресла, он сполз на пол и приладил фаллоимитатор на место. Впрочем, тот уже не двигался.
– Установка консоли, – хрипло выдохнул Тима, уселся на свое место и натянул на голову шлем.