На сей раз выход на посадочную площадку у Ледяной Крепости происходил по-другому. Боту, который поддерживался и управлялся полями, сходными с теми, что пронесли "Альфард" сквозь межзвездное пространство с полным безразличием к законам скорости света, не пришлось маневрировать, как планерам. И это было очень кстати, ибо площадка была забита летательными аппаратами до такой степени, что сам Дар затруднился бы посадить здесь свой планер. Впервые Крюгер увидел Учителей на поверхности: одни из них командовали, другие просто смотрели.
Бот заметили, и группа аборигенов жестами показала на край площадки, откуда оттаскивали планеры, чтобы расчистить место.
Едва люк бота откинулся, как Дар и Крюгер, нагруженные радиооборудованием, которое предоставил Бёрк, выбрались наружу. Дар пошел впереди, и начался долгий-долгий спуск по туннелям к центральному убежищу, расположенному на большой глубине под ледяной шапкой. Крюгера более не удивляло подобное расположение, но он по-прежнему недоумевал, каким образом все это соорудили.
В туннелях было гораздо оживленнее, чем раньше, десятки и даже сотни аборигенов сновали взад-вперед по своим таинственным делам.
- В библиотеках, должно быть, очень много работы, - заметил Крюгер, указывая на одну из таких групп.
- Нет, книги доставлены уже давно, - отозвался Дар. - Сейчас главная проблема - пища. Обычно ее всегда много здесь до срока, но мало ли что может случиться? Мы носим сюда пищу до самого последнего момента.
- Что ты намерен делать?
- Собрать всех Учителей, которые свободны, и доложить обо всем. Их будет, наверно, много: они ведь знают, что я вернулся с информацией.
- Надо полагать, доклад займет теперь все твое время.
- Да, Нильс. Тебе, верно, хочется осмотреть все убежище, увидеть, как оно подготовлено к времени смерти, но я буду занят и не смогу служить тебе проводником. Впрочем, мы найдем кого-нибудь, кто тебе поможет.
Крюгер остановился и положил руку на плечо своего маленького друга.
- Ты ведь еще увидишься со мной, перед тем как закроют двери? - спросил он. - Я не хочу мешать работе, которая должна быть сделана, но мне не хотелось бы так скоро расстаться с тобой, - вероятно, на много моих лет.
Дар Лан Ан вывернул оба глаза и уставился на взволнованное лицо Нильса.
- Я увижусь с тобой, перед тем как закроется Крепость. Обещаю это, - сказал он.
Они двинулись дальше; юноша был удовлетворен.
Предположение Дара о том, что его ожидает целая комиссия, полностью оправдалось. Нильс обнаружил, что она состоит из существ одного с ним роста - из новых Учителей. Впрочем, один из гигантов, которых он встречал раньше, предложил ему услуги в качестве проводника, и с его помощью Крюгер увидел уже приведенные в порядок библиотеки, склады продовольствия на верхних уровнях, всего в нескольких футах от слоя льда, и огромные "огороды", где произрастали растения, напоминающие земные грибы, на нижних более теплых уровнях.
Затем его вывели наверх, на посадочную площадку, где продолжалась кипучая деятельность. В воздух взмывали планеры, направлявшиеся к далеким городам, и тут же садились другие с грузом продовольствия. Наземные команды без устали оттаскивали их к границам посадочной площадки или в туннели, чтобы расчистить место для новых аппаратов.
- Я не отнимаю у тебя времени? - спросил Крюгер, когда они вышли на поверхность. - Сейчас, кажется, самое хлопотное время для твоего народа.
- Мне ведь больше нечего делать, - последовал ответ, - я уже передал свои обязанности преемнику.
- Разве ты не останешься в убежище?
- Нет. Моя жизнь окончена. Останутся лишь немногие из нас, чтобы проследить за тем, как будут закрываться двери, но это уже не моя задача. Как только ты перестанешь нуждаться в моих услугах, я покину это место.
- А мне показалось, что все планеры, которые могут носить вас, уже разобраны…
- Они действительно разобраны. Но я уйду пешком. Мы ведь не возвращаемся в города.
- Ты хочешь сказать… - Крюгер остановился; он знал, что Дар рассказал своему народу по радио очень немногое, и он понятия не имел, что может быть известно этому существу. Впрочем, Учитель либо знал, либо догадывался.
- Нет, мы не возвращаемся в города. Такого обычая у нас нет. Лучше умереть до того, как температура поднимается слишком высоко, во всяком случае прежде, чем наши тела будут разрушены каким-либо другим образом. И когда ты более не будешь нуждаться во мне, я отправлюсь на ледяную шапку.
Крюгер не нашелся, что сказать, и объявил только, что он все еще нуждается в обществе Учителя. По его предложению они вошли в посадочный бот, где Учителя с большим энтузиазмом встретили биологи. Один из биологов вполне свободно владел местным языком, поэтому присутствие юноши не было обязательным, и он вернулся на посадочную площадку дожидаться Дара. Однако его маленький друг все не появлялся, и Нильс наблюдал за неутомимой деятельностью аборигенов, пока ему не захотелось спать.
Время шло. Постепенно число планеров уменьшалось - их прибывало все меньше, а те, что находились на площадке, улетали в другое полушарие. Деловитость, с которой эти существа отправлялись в свой последний полет, действовала угнетающе не только на Крюгера, но и на всех остальных членов экипажа.
- Вероятно, все дело в воспитании, - заметил один из них, - но если бы я знал, что мне осталось жить всего неделю, я вел бы себя совсем по-другому.
- А по-моему, осталось еще три недели, - возразил Крюгер.
- На всякий случай они закрывают двери за год до того, как начинаются изменения в атмосфере.
- Не уклоняйся от сути дела.
- Я и не собираюсь уклоняться. Между прочим, из бесед с Даром у меня создалось впечатление, будто он жалеет нас за то, что мы живем, совершенно не имея понятия, когда придет наш срок. Видимо, ему так же трудно понять, что мы к этому привыкли, как и нам представить себе его отношение к этому вопросу.
- Справедливо замечено, - отозвался новый голос. Крюгер повернулся и увидел на пороге люка командира Бёрка. - Хотелось бы мне узнать вашего друга поближе, Крюгер, но мы, видимо, так никогда и не узнаем его по-настоящему - даже вы не узнаете.
- Возможно, вы правы, сэр, но у меня такое чувство, будто я - то его знаю.
- Ну что ж, желаю вам удачи. Однако, мне кажется, время закрывать двери наступает…
Еще несколько человек вышли из бота.
- Я не совсем в курсе дела, сэр, но думаю, что вы правы. Почти все планеры улетели, и… и я видел, как целая группа Учителей прошла по площадке и удалилась за гору. - Голос Нильса дрогнул, и командир печально склонил голову.
- Да. И тот, кто служил вам проводником, тоже ушел, пока вы спали.
- Правда? Я этого не знал, сэр.
- Я знаю. Он ушел по моему совету. Я решил, что так будет лучше. - Что-то в тоне командира заставило юношу промолчать.
На площадке появилось еще несколько Учителей, и разговор прекратился. Люди молча смотрели на них. Один из Учителей остановился возле люка и заговорил:
- Сейчас мы будем проверять, как закрываются двери. Они расположены в глубине туннеля, так как нам желательно, чтобы, когда наступит горячий сезон, лед заполнил пещеры верхнего уровня. Не хотите ли пойти с нами и посмотреть на эту процедуру?
- Погодите! Дар Лан Ан обещал, что увидится со мной перед тем, как закроются двери! Где он?
- Он уже идет. Иди с нами, и ты встретишь его в туннеле. Я вижу, его планер готов к отлету.
Учитель замолчал и повернулся, чтобы идти, и люди последовали за ним; Бёрк смотрел на ошеломленного Крюгера, лицо его выражало что-то похожее на жалость.
Двери находились примерно в трехстах ярдах от входа в туннель. Учитель не обманул. Дар Лан Ан действительно ждал там.
- Привет, Нильс! - крикнул он. - Прости, что я так задержался. Дел было много, поверь мне!
- Дар, не может быть, чтобы ты успел… Но Учитель сказал…
- Конечно, я успел. Так было надо. Пойдем наверх, я хочу осмотреть мой планер. Или ты предпочитаешь поглядеть, как будут закрывать двери?
- Но их еще нельзя закрывать! Не может быть, чтобы ты рассказал им все, что узнал от нас! Ты должен остаться и быть Учителем следующего поколения!
Маленький абориген помолчал, затем тихо сказал:
- Пойдем со мною, Нильс. Возможно, я поступил не так, как следовало, но дело сделано. Попробую объяснить тебе.
Он показал рукой на выход из туннеля, и юноша молча повиновался, не спуская глаз со своего друга. Дар начал говорить на ходу. Бёрк посмотрел им вслед и покачал головой.
- Нильс, я не смог. Я думал о том, что ты сказал, и, когда я впервые начал учиться у вас, я собирался сделать так, как ты предлагаешь. Правда, это не очень было мне по душе, но я считал, что таков мой долг. Затем я поселился с тобой и с твоим народом, и… и я продолжал учиться. Астрономии, геологии, биологии, археологии, математике - всему, всем наукам, которые были представлены специалистами в твоей группе. И всего этого было слишком много.
- Слишком много для тебя, чтобы запомнить? - Крюгер остановился, и на секунду удивление затмило его горе.
- Нет, не слишком много, чтобы запомнить, но слишком много, чтобы правильно усвоить. Я мог бы остаться внизу и диктовать книгу за книгой, рассказывая, что вы делали и что вы говорили, но что толку из того, что я понял большую часть этого? Мой народ все равно бы не понял. Есть нечто, в чем он нуждается гораздо больше, и постепенно я понял, что это. Метод, Нильс. Сам подход твоего народа к проблемам - воображение и эксперимент. Вот чему должен научиться мой народ, вот что я должен был ему показать. В конце концов, наши проблемы совершенно иные, чем ваши; и мы должны решить их сами. Конечно, факты тоже очень важны, но их я старался приводить не слишком много. Так, кое-какие сведения из различных областей, чтобы они иногда могли проверить правильность ответов.
- Значит, это я виноват, что так получилось! Я ведь нарочно заваливал тебя знаниями, чтобы ты не успел управиться с передачей их до срока твоей смерти!
- Нет. Ты не виноват, если это вообще можно называть виной. Ты показал мне, - правда, косвенным образом - именно то, в чем мы нуждаемся. Я искал предлога избежать жизни в Крепости; если тебе угодно считать, что ты дал мне этот предлог, пусть будет так… и спасибо тебе.
Он замолк. Они уже вышли на площадку, и Дар без лишних слов принялся проверять готовность планера к отлету.
- Но… может быть, ты тогда останешься с нами? Зачем тебе возвращаться в Кварр и… и… - Крюгер не мог заставить себя закончить фразу.
Дар оторвался от работы и пристально поглядел на него. Секунду-другую казалось, что он колеблется; затем он покачал головой - знак отрицания, которому он научился у Крюгера.
- Нет, из этого ничего не выйдет. Мне кажется, я понимаю твои чувства, друг Нильс, и мне тоже как-то жаль расставаться с тобой, но… разве ты пошел бы со мной?
Он почти улыбался, задавая этот вопрос. Крюгер молчал.
- Конечно, ты бы не пошел. Ты бы не смог пойти. Ты ведь считаешь, что жить тебе еще долго, хотя и не знаешь, сколько именно. - Он стиснул руку Крюгера своей маленькой когтистой рукой. - Нильс, через много лет здесь будет много народу, который является частичками меня. Меня уже не будет, но ты, возможно, вернешься сюда. Может быть, благодаря тому что сделали мы с тобой, некоторые мои потомки станут учеными и научатся, как заслужить уважение, а не презрение "горячей" расы, заложат основание цивилизации, которая со временем сравнится с вашей. Мне хочется думать, что ты им поможешь.
Он вскочил в планер и, не дав юноше сказать ни слова, нажал рычаг запуска.
Крюгер смотрел вслед маленькому самолетику, пока он не исчез из виду. А исчез он очень быстро, потому что глаза Нильса видели хуже, чем обычно. Но он еще долго стоял и смотрел в ту сторону, куда улетел Дар, и наконец пробормотал:
- Я помогу им.
И он повернулся, когда из туннеля донесся тяжкий стук закрывающихся дверей.
СТАНИСЛАВ ЛЕМ
КРЫСА В ЛАБИРИНТЕ
Я уложил на полки папки с протоколами опытов, запер шкаф, повесил ключ на гвоздь и подошел к двери. Шаги гулко разносились в тишине. Взявшись за ручку, я замер: послышался легкий поспешный шелест.
"Крыса, - промелькнуло у меня в голове. - Удрала из клетки? Глупости, это невозможно".
Лабиринт, расставленный на столах, я мог охватить одним взглядом. Извилистые коридорчики под стеклянной крышкой были пусты. Очевидно, мне показалось. Однако я не двигался с места. Снова шорох у окна. Отчетливый стук коготков. Обернувшись, я быстро присел и заглянул под столы. Ничего. Опять шорох, на сей раз с другой стороны. Я подскочил к печке. Сзади до меня донесся шорох. Застыв на месте, я медленно повернул голову и краем глаза оглядел комнату. Было светло и тихо. Но вот снова шорох, еще и еще - уже с противоположной стороны. Я рывком раздвинул столы. Ничего. А совсем рядом со мной нахальная возня, треск разгрызаемого дерева. Неподвижный, как изваяние, я осматривал комнату. Ничего. И вдруг три-четыре резких шороха, возня под столами. Меня передернуло от отвращения.
"Уж не боишься ли ты крыс?" - упрекнул я себя.
От шкафчика, который я только что запер, донеслось энергичное царапание. Я подскочил к дверцам - за ними что-то металось, мягко билось, трепетало. Дернул замок… и прямо мне на грудь упал серый клубок. Охваченный ужасом, задыхаясь, чувствуя отвратительный комок в горле, я сделал такое усилие, будто свалил с себя каменную плиту… и проснулся.
В автомобиле было темно. В зеленоватом свечении циферблатов едва виднелся профиль Роберта. Он сидел, небрежно откинувшись назад и скрестив руки на руле, - где-то подсмотрел эту позу, не иначе как у какого-нибудь лихого шофера.
- Ну, что там с тобой? Не сидится? Уже подъезжаем.
- Душно в этой коробке, - буркнул я, опустив стекло и подставляя лицо резкому ветру. Тьма летела назад, только полоска шоссе перед нами стремительно плясала в свете фар.
Поворот, другой - снопы света пробивали длинные коридоры между стволами высоких сосен. Словно белые призраки, выскакивали из мрака и исчезали дорожные столбики. Неожиданно асфальт кончился. "Шевроле" подпрыгнул на выбоинах и, танцуя, помчался по узкой лесной дороге; мне все время казалось, что мы вот-вот налетим на какой-нибудь невыкорчеванный пень. Но я молчал. Лес перед нами поредел, вскоре деревья расступились - мы были на месте. Как я и ожидал, Роберт не сбавил скорости на краю поляны и со скрежетом затормозил у самой палатки, едва видневшейся в темноте. Передними колесами машина чуть не уперлась в колышки, к которым были привязаны растяжки. Я хотел было выругать Роберта за глупое ухарство, но вспомнил, что это наш последний вечер.
В Олбани на почте Роберта ожидало известие, что через два дня он должен явиться в редакцию. Ровно столько времени требовалось на то, чтобы покрыть без малого тысячу километров, отделяющих наш лагерь от Оттавы: до Олбани автомобилем, потом пароходом и снова по автостраде. Роберт предложил мне остаться на берегу озера одному до конца сентября, как мы ранее планировали, но я, разумеется, отказался.
Сразу же за городом, выезжая в сумерках на автостраду, мы переехали зайца. Не считая форелей, это был наш единственный охотничий трофей. Мы прихватили его с собой и теперь принялись готовить ужин. Заяц был старый и, вероятно, поэтому огнеупорный; справиться с ним удалось только около полуночи. Единоборство с малосъедобным жарким несколько развеяло наше похоронное настроение; этому способствовало и пиво, припрятанное в багажнике до "особого случая". Мы решили, что сейчас именно такой случай. Роберт вдруг вспомнил о привезенных из города газетах и пошел к машине. Догорающий костер почти не давал света, поэтому Роберт включил фару.
- Погаси! - крикнул я.
- Сейчас, - ответил он, разворачивая газету.
- Нет, брат, ты не создан для уединения, - сказал я, раскуривая трубку. - Горожанин несчастный!
- Ладно, лучше послушай. Роберт склонился над газетой.
- Помнишь метеорит, о котором писали на прошлой неделе? Так вот - он снова показался.
- Чепуха.
- Да нет, ты только послушай: "…сегодня рано утром - это вчерашняя газета - он в третий раз приблизился к Земле и, входя в верхние слои атмосферы, раскалился добела, после чего начал гаснуть и исчез. На пресс-конференции в Торонто профессор Мерривезер из местной астрономической обсерватории опроверг версию, распространяемую американскими газетами, будто это небесное тело - не что иное, как космический корабль, облетающий нашу планету перед посадкой. По словам профессора, это захваченный земным притяжением метеорит, который стал спутником и обращается вокруг Земли по эллиптической орбите. На вопрос нашего корреспондента, следует ли считаться с возможностью падения метеорита на Землю, профессор Мерривезер ответил, что это не исключено, поскольку с каждым оборотом, приближаясь к Земле, метеорит подвергается торможению вследствие трения о воздух. Этой проблемой занимаются многие обсерватории, и, надо надеяться, в ближайшее время ее удастся решить…" А во г газеты из Штатов, трехдневной давности. Ну, они там изощряются: "Космический звездолет приближается", "Речь неизвестных существ будет переводить электронный мозг", "Гости из космоса"… Ну-ну, - сокрушенно вздохнул Роберт, - а я тут сижу в лесу.
- Все это глупые басни, - сказал я. - Гаси-ка свет и выкинь эту муть.
- Ну ладно, сказке конец…
В полумраке Роберт вернулся к костру, который к тому времени превратился в груду красных углей, подбросил веток, а когда они занялись, уселся на траву и вполголоса произнес:
- А может, это и в самом деле был звездолет… Ну что тут смешного?
- Так и знал, что не уймешься.
- Эх ты, психолог, - проворчал Роберт, пошевелив веткой костер, который словно в сердцах с треском выбросил снопы искр. - Почему это не может быть корабль? Скажи.
- И скажу. Где одеяло? Чертовски тянет от земли. Видно, к заморозкам. Так вот, дружище, за шесть тысяч лет существования земной цивилизации к нам не прибыл ни один космический корабль. Такое событие неизбежно нашло бы свое отражение в исторических хрониках. А об этом нигде ни слова. Вероятность какого-либо события можно оценивать по тому, как часто оно происходит, понятно? Большие метеориты падают на Землю регулярно - раз, а то и два в столетие. А кораблей не было… Поэтому вероятность того, что это огненное тело было ракетой, практически равна нулю.
- Ну хорошо… Но не станешь же ты отрицать, - Роберт оживился, - что существуют обитаемые планеты. Если не в нашей солнечной системе, то в других. Значит, рано или поздно какой-нибудь корабль к нам прилетит…
- Вполне возможно. Скажем, через два миллиона лет. А может, уже через сто тысяч. Как видишь, я не хочу тебя огорчать.