Гиммлер взглянул на Скорцени так, словно развешиванием генералов по виселицам занимался исключительно он, однако обер-диверсант брезгливо промолчал. Заговорил он лишь тогда, когда забытый присутствующими адъютант рейхсфюрера вновь напомнил о себе, поинтересовавшись, не пора ли приглашать в кабинет самого Великого Зомби.
Теперь уже все трое посмотрели на адъютанта, как на безумного уличного просителя, неосторожно вклинившегося в деловой разговор трех важных персон.
- Не проявляйте инициативу в тех случаях, когда она явно наказуема, - посоветовал ему Гиммлер.
- Я понял: когда Зомбарт понадобится, его позовут.
Никто из руководителей СД не отреагировал ни на его слова, ни на его уход.
- А ведь лжефюрера могут использовать не только враги Гитлера, но и его соратники, - первым нарушил воцарившееся молчание Отто Скорцени.
- И соратники? - насторожился Гиммлер. Он, возможно, как никто иной в рейхе, знал о маниакальной подозрительности Гитлера и понимал, как болезненно тот мог бы отреагировать, если бы слова Скорцени дошли до его слуха.
- Особенно много иллюзий в этой связи может возникнуть в дни, когда враги ворвутся в рейх и для многих из нас придет время уходить в подполье.
Услышав это, Гиммлер и Кальтенбруннер замерли от удивления, однако "первый диверсант рейха" сделал вид, что не заметил их замешательства. Мысль о том, что может настать день, когда верхушке рейха придется уходить в подполье, до сих пор в открытую высказывать никто не решался. По крайней мере, вслух, а тем более - в присутствии Гиммлера. Такая возможность лишь иносказательно подразумевалась.
И каким в таком случае видится вам развитие событий? - поинтересовался Гиммлер.
- К тому времени Зомбарт уже мог бы укорениться в одном из убежищ, сплотить круг надежных соратников и с одинаковым успехом сбивать с толку и людей, праведно верных нашей идее, и, что особенно приятно, наших непримиримых врагов.
- За вашим предположением уже просматриваются конкретные лица? - попытался уточнить рейхсфюрер. - Я имею в виду "круг надежных соратников" лжефюрера.
- Пока что - нет. Однако испытать лжефюрера в конкретной обстановке стоило бы уже сейчас. Воспринимая при этом лжефюрера всего лишь, как лжефюрера.
Гиммлер и Кальтенбруннер облегченно вздохнули. Им явно не хотелось затевать новую волну репрессий.
- Где именно вы предложили бы использовать Зомбарта? - заинтригованно спросил Гиммлер.
- Для начала - в "Регенвурмлагере", дьявол меня расстреляй. Под землей, и подальше от Берлина. Если он там и собьет с толку коменданта или какого-нибудь офицера охраны, ему это простится
Рейхсфюрер и обергруппенфюрер СС взволнованно переглянулись.
- Интересная мысль, - неожиданно быстро поддержал Скорцени начальник РСХА. - Главное, чтобы он был подальше от рейхсканцелярии и Берлина, и боже упаси его путаться у меня под ногами.
- Так вот, "Регенвурмлагерь" как раз и решает проблему ставки лжефюрера. А что, далекий от Берлина подземный город СС. Ограниченный, мало контактирующий с наземными войсками и гражданскими лицами, гарнизон. Свой, оригинальный уклад жизни.
- Логично, - без особого энтузиазма признал и рейхсфюрер СС. Он прекрасно понимал, что в конечном итоге решать этот вопрос придется ему. И объясняться с фюрером по поводу этой акции - тоже выпадает ему. Как, впрочем, и отвечать за ее последствия. - Но пока что мы даже предположить не можем, как к этой затее отнесется сам фюрер.
- В свое время он сам дал добро на подготовку нескольких двойников.
- Если бы мне сообщили, что в "Регенвурмлагере" должен появиться Лжегиммлер, - задумчиво произнес рейхсфюрер СС, - я долго думал бы, прежде чем согласился бы на его явление миру.
- Но в конечном итоге, исходя из интересов Германии, согласились бы, - заверил его Скорцени.
- Не уверен. И потом, как вы собираетесь преподносить офицерам гарнизона появление в "СС-Франконии" фюрера. Они послушают радио или прочтут газету и узнают, что на самом деле в тот день, когда фюрер якобы появлялся в их подземелье, на самом деле он встречался в Берлине с каким-то иностранным дипломатом или провел полтора часа в новом батальоне гитлерюгенда. И что дальше, как вы будете объяснять явление им фюрера в подземелье?.
- Нужно в пропагандистском плане преподнести эту операцию как создание в лагере секретной штаб-квартиры фюрера, в которой он якобы время от времени появляется, в лице Имперской Тени, естественно. Очень скоро это породит у обитателей "Регенвурмлагеря" уверенность: Гитлер действительно рассматривает "СС-Франконию" в качестве своей новой ставки. При этом важно, - излагал свою точку зрения Скорцени, - чтобы в первое общение с гарнизоном вступил истинный фюрер, а уж затем импровизировал Имперская Тень.
- А вы уверены, что фюрер согласится на такой шаг? - усомнился Кальтенбруннер.
- Убежден: фюрер поймет суть нашего замысла, согласится уделить городу СС несколько часов своего бесценного времени и смирится с ролью своего двойника в подземном городе СС.
Скорцени ждал, что свою речь Кальтенбруннер вновь завершит словами: "Только бы лжефюрер находился подальше от рейхсканцелярии и Берлина, и боже упаси его путаться у меня под ногами". Однако на сей раз шеф РСХА воздержался от этого условия, и обер-диверсант почувствовал, как из противника взращивания лжефюрера Кальтенбруннер превращается в его сторонника. Обер-диверсанта это умиляло.
- Насколько мне известно, фюрер уже встречался с Зомбартом, - теперь в голосе Гиммлера тоже послышались нотки сомнения: стоит ли возражать против столь необычной операции в "СС-Франконии"?
- Правильнее будет сказать, наблюдал за ним, - уточнил Скорцени.
- И каковой была реакция фюрера?
- Остался так же доволен поведением своего двойника, как и своим собственным.
Гиммлер скептически ухмыльнулся.
- Самим собой фюрер теперь остается доволен крайне редко. Что скажете по этому поводу, Кальтенбруннер? - попытался он вывести из сомнамбулического молчания шефа РСХА.
- …Если только жестко контролировать каждый шаг Великого Зомби, - как называет его наш друг Скорцени.
- К нему будут приставлены надежные люди, - заверил его обер-диверсант. - Я возьму это на себя. Но мы сразу же должны уяснить: свита Зомбарта обязана "играть короля" по всем канонам режиссерского искусства. То есть вести себя так, словно все они имеют дело с настоящим фюрером.
- Намекаете на то, что мы должны будем подняться и приветствовать его "Хайль, мой фюрер!"?!
- Что, несомненно, помогло бы Зомбарту войти в образ, - невозмутимо подтвердил Скорцени, наблюдая, как Кальтенбруннер, всегда остававшийся крайне неравнодушным к Спиртному, напористо завладевает бутылкой вина.
- Идите вы к дьяволу, Скорцени, - благодушно проворчал Гиммлер, стараясь не замечать пристрастия шефа РСХА.
- И знайте, что я присоединяюсь к этому пожеланию, - добавил Кальтенбруннер.
- В таком случае мне придется сделать это за вас. Помня, что сам господин Шикльгрубер признал в нем "своего фюрера" совершенно безоговорочно.
Гиммлер и Кальтенбруннер удивленно переглянулись. Рейхсфюрер СС повертел головой и многозначительно промолчал, в то время как Кальтенбруннер застыл с бокалом у рта, словно ждал разрешения или вдруг усомнился: стоит ли его вообще осушать.
Неизвестно, сколько времени продолжалась бы эта немая сцена, если бы в проеме двери не возник штандартенфюрер СС Брандт.
- Господа, - проговорил он в явном замешательстве, - прибыл фюрер.
- Что?! - в один голос переспросили Гиммлер и Кальтенбруннер.
- Позвольте доложить, господин рейхсфюрер СС: в замок прибыл Адольф Гитлер.
- Он не мог прибыть сюда, - неуверенно произнес Гиммлер.
- Вообще-то, фюрер может позволить себе что угодно, - неуверенно поправил шефа Кальтенбруннер.
- Вы что-то путаете, Брандт, - еще неувереннее молвил Скорцени.
- Так все-таки прибыл сам фюрер или же под дверью суетится его "имперская тень" - Зомбарт? - поддержал его начальник Главного управления имперской безопасности.
- Речь идет о фюрере, а не о его двойнике, господа, - как можно тверже заверил их адъютант. - Можете убедиться в этом, господин Скорцени.
- В таком случае, - тотчас поспешил присоединиться к его мнению обер-диверсант рейха, - мы должны принять к сведению, что в замок прибыл сам фюрер.
- Черт знает, что происходит в этом замке призраков! - сипло проворчал Кальтенбруннер.
- …и двойников, господа, - уточнил Скорцени, - и двойников.
15
- И что, Гитлер действительно беседовал с Зомбартом так, словно бы видел перед собой… фюрера? - успел спросить Кальтенбруннер, прежде чем Брандт исчез и в комнате появился двойник Гитлера.
- Как с собственной тенью, - заверил его Скорцени.
- Мне говорили, что появление этого двойника всегда настораживает фюрера.
Ни Гиммлер, ни, тем более, Скорцени не стали уточнять, от кого Кальтенбруннер услышал это. Обоим было ясно, что поведать нечто подобное начальнику Главного управления имперской безопасности мог только Борман. При всей сложности отношений, установившихся между заместителем фюрера по партии и шефом безопасности СС, время от времени Борман все же снисходил до того, что делился с Кальтенбруннером своими страхами и предположениями, как, впрочем, и наблюдениями - тоже. Он словно бы готовил почву для того, чтобы в нужное время объявить о своем праве избавляться не только от двойников фюрера, но и от самого оригинала.
- По-моему, оно больше настораживает кое-кого из окружения фюрера, дьявол меня расстреляй, - деликатно возразил Скорцени. - Там появились люди, которые опасаются уже не столько фюрера, сколько его "имперской тени". Теперь они уже легко определяют, как в той или иной ситуации способен повести себя фюрер, и знают, как на него следует воздействовать. А вот как, придя к власти, поведет себя Имперская Тень, и кому он в реальности будет подчинен - этого они не знают.
- Считаете, что все может зайти настолько далеко? - удрученно пробормотал Гиммлер, который чувствовал себя так, словно оказался во главе группы заговорщиков.
- Достаточно вспомнить, насколько близко мы находились к такому решению во время организации нашими врагами покушения на фюрера. Когда Штауффенберг и Бек готовили свой июльский заговор против фюрера, больше всего они опасались, как бы вместо погибшего вождя не восстал из пепла его двойник. И сейчас мы сможем понять, почему разрушители рейха так опасались этого. Будьте добры, штандартенфюрер Брандт, пригласите сюда Имперскую Тень…
Зомбарт вошел не спеша, той особой, полустроевой-полушаркающей походкой, которую трудно было скопировать, но которая сразу же бросалась в глаза и запоминалась - то есть походкой Гитлера.
Сидя в кресле, за высоким - в венецианском стиле, с витыми ножками - столом, Скорцени краем глаза наблюдал за Гиммлером и Кальтенбруннером. Если рейхсфюрер еще нашел в себе силу воли подавить удивление и инстинктивное желание тотчас же подхватиться, то обергруппенфюрер все же подался вперед, и даже приподнялся, одновременно отодвигая подальше от себя, туда, к камину, бутылку вина. И, лишь встретившись взглядом со Скорцени и как бы спросив его: "Так все же: это фюрер или его двойник?", Кальтенбруннер замялся, нервно прочистил охрипшее горло и вновь опустился в кресло.
- Прекрасно выглядите, господин Зомбарт, - заговорил Гиммлер, явно пытаясь взять инициативу в свои руки. Очевидно, опасался, как бы на присутствующих не начал воздействовать магнетизм внешности фюрера.
Зомбарт молча кивнул и уселся в кресло по ту сторону стола. Теперь все выглядело так, как если бы они, все трое, действительно оказались в кабинете фюрера, в одной из его ставок. Несколько минут Гиммлер и Кальтенбруннер придирчиво, и в то же время с некоторой опаской, рассматривали Имперскую Тень.
- Известно ли вам что-либо об особом лагере СС, именуемом "Регенвурмлагерем", мой… унтерштурмфюрер Зомбарт, - вовремя спохватился Гиммлер.
- Мне удобнее будет вести себя, как подобает Адольфу Гитлеру? - жестко поинтересовался Зомбарт. - Или же согласимся с некоторыми условностями поведения двойника?
- С "некоторыми условностями двойника", - как-то слишком уж поспешно подтвердил Гиммлер.
- В таком случае вы, господин Скорцени, должны учитывать, что от меня требуется соблюдать некоторые условности двойника.
- Извините, мой фюрер: наши зрители пока что не готовы к восприятию вашего шокирующего таланта, - артистично улыбнулся Скорцени.
- Вот именно: публика не готова, - ехидно ухмыльнулся Гиммлер. Принимать предложенные обер-диверсантом рейха правила игры явно мешало само его присутствие здесь, его ироническая настроенность. Точно так же, как Имперской Тени мешало присутствие здесь рейхсфюрера СС. - Тем не менее, занавес уже поднят. Итак, речь идет о "Регенвурмлагере", именуемом еще "СС-Франконией".
- Кое-что о базе "СС-Франкония" мне уже действительно известно. Но лишь в общих чертах.
- В каких именно?
- Огромный подземный лагерь. Собственно, город, способный вместить около дивизии СС, со всеми службами обеспечения; десятки тысяч военнопленных, а также несколько тысяч вольнонаемных строительных рабочих и обслуживающего персонала.
- Вам уже приходилось бывать там?
- Приходилось. Мы совершали секретную инспекционную поездку вместе с Герингом и Борманом. Это было в тридцать седьмом году.
- В тридцать седьмом? Вы не перепутали даты.
- Не перепутал, я прекрасно помню эту поездку.
- Вы летали туда на самолете?
Скорцени сразу же уловил, что это уже не экзаменационный вопрос. Гиммлер не знал или уже не помнил, о такой поездке, поэтому сведения Великого Зомби его заинтересовали.
- Секретность этой поездки в том и заключалась, что мы доехали до "Регенвурмлагеря" по подземной железной дороге, о существовании которой знают теперь всего лишь несколько человек. Да и на Библии готовы поклясться, что понятия не имеют ни о какой подземной дороге от берлинского метро до "Регенвурмлагеря", поскольку таковой вообще не существует. Как не существует и самого "Регенвурмлагеря". Сейчас дорога эта строжайше засекречена, а подступы к ней тщательно замаскированы и заминированы.
"Начало неплохое", - подумал Скорцени, наблюдая за поведением, жестами и манерой речи Зомбарта.
Перед ними сидел истинный фюрер. Да, лицо у нынешнего, издерганного неудачами на фронтах и болезнями, Гитлера чуть худощавее, морщинистее и нервнее, однако заметить это способен разве что человек, ежедневно общающийся с фюрером и очень близко знающий его. Тем более что Гитлер принадлежал к тем холерическим натурам, которые способны поразительно изменить свой облик, в зависимости от настроения и состояния духа.
Впрочем, после нескольких дней пребывания в подземелье, лицо Имперской Тени обретет тот же пепельно-серый оттенок полумертвеца, которым уже сейчас поражает многих сам Гитлер.
- И как вы оцениваете появление подобного лагеря? - Задавая этот вопрос, Гиммлер явно решил чуть пошире взглянуть на интеллектуальные возможности лжефюрера, его умение входить в роль.
- Считаю, что он ровным счетом ничего не стоит, - нервно взорвался Имперская Тень, с явным отвращением помахав перед собой дрожащими руками с широко растопыренными пальцами. - Уже хотя бы потому, что кому-то пришло в голову начать его строительство в Польше.
- В Силезии, - уточнил Кальтенбруннер, но слишком уж невнятно, как бы про себя.
- Что одно и то же, господин Кальтенбруннер. Все равно так или иначе основная часть "Регенвурмлагеря" вскоре останется не только по ту сторону Одера и Нейсе, но и по ту сторону фронта, по ту сторону границы. Так для чего мы его строим? Чтобы при новой попытке выбить поляков из этих земель, нам пришлось бы выкуривать их из наших собственных подземелий?
Рейхсфюрер СС лениво взглянул на Скорцени: дескать, пораженческие настроения Имперской Тени - твоя работа?
- Нам придется уважать собственное мнение унтерштурмфюрера Зомбарта, - пожал плечами штурмбанфюрер.
- Даже так? - удивился Гиммлер.
- Тем более что в наши дни оно мало чем будет отличаться от мнения фюрера. Если, конечно, исходить не из гипотетических предположений, а из реальной ситуации на Восточном фронте.
- Боюсь, что именно на этом фронте вам и придется показать все, на что вы способны, - неожиданно рубанул ладонями по краю стола Кальтенбруннер. - Как только фюрер узнает, чем вы здесь занимаетесь.
Обер-диверсанту рейха хорошо был знаком этот жест крайнего нетерпения. Начальнику Главного управления имперской безопасности попросту надоело играть "окружение фюрера", ему элементарно хотелось выпить, а делать это в присутствии своего шефа, Гиммлера, а также в присутствии двойника фюрера представлялось неудобным.
Скорцени понимал, что Кальтенбруннер нарушил этику поведения; он не должен был говорить этих слов в присутствии Зомбарта. Но что сделано, то сделано.
- А что касается вас, унтерштурмфюрер Зомбарт, то какое-то время вам придется изображать фюрера, пребывая в "Регенвурмлагере". Возможно, придется, - уточнил Скорцени. - А что, Великий Зомби - во главе гарнизона зомби-солдат. По-моему, это неплохо звучит. "Зомби-фюрер прибывает в лагерь "Зомби-Франконии"- так это будет сообщено в колонке официальной хроники рейха, которая, по цензурным соображения, так и не появится на страницах германских газет.
- У вас разыгралась фантазия, Скорцени, - предупредил его Кальтенбруннер. - Слишком разыгралась.