Попаденец во времена Василия III. После недолгих мытарств с прогрессорством, решил забить и просто сидеть в избушке и делать часы, очень хорошие часы.
Содержание:
Часть первая - Введение. год 1530 лето - Глава 1 1
Глава 2 1
Глава 3 - "Поместье-1" 3
Глава 4 4
Глава 5 5
Глава 6 8
Глава 7 9
Глава 8 12
Глава 9 14
Глава 10 15
Глава 11 16
Глава 12 17
Глава 13 18
Глава 14 19
КАК РАЗМНОЖАЮТСЯ БЕЛЫЕ ВОЛКИ 19
Глава 1 Лето 1531 20
Глава 2 Зима 1531 - 1532 21
Глава 3 Зима 1531 - 1532 22
Глава 4 Зима 1531 - 1532 23
Глава 5 Лето 1532 24
Глава 6 Лето 1532 26
Глава 7 26
Глава 8 Размышлизмы 28
Глава 9 Зима 1532 - 1533 29
Глава 10 Лето 1533 30
Глава 11 Лето 1533 31
Глава 12 Зима 1533-1534 года (смерть Василия III - 3 декабря 1533.) 33
Глава 13 Лето 1534 34
Глава 14 Зима 1534 - 1535 35
Глава 16 Зима 1534 - 1535 36
Глава 17 Лето 1535 37
Глава18 38
Глава 19 Зима 1535 - 1536 38
Глава 20 Зима 1536 - 1537 40
Глава 21 Зима 1536 - 1536 41
Глава 22 42
Глава 23 43
Глава 24 44
Глава 25 46
Глава 26 Зима 1536 - 1537 47
Глава 27 Весна 1537 49
Глава 28 Конец лет 1537 50
Глава 29 Конец лета 1537 51
Глава 30 Зима 1537 - 1538 53
Глава 31 Поздняя зима (начало марта) 1538 54
Глава 32 Весна 1538 55
Глава 33 Лето 1538 56
Глава 34 Лето-осень 1538 58
Примечания 59
Часть первая
Введение. год 1530 лето
Глава 1
Как выскочили-то, как выскочили, прям спецназ ВДВ из рекламного ролика!
- Стой, тать!- орет один. Стою. Спокойно стою, потому как десяток в броне и при оружии - это совсем не четверо, увлеченных силовым кобеляжем. Только и вякнул:
- Тати, боярин, вона там лежат, свеженькие. А я так, лучшей доли ищу.
- Какие тати? - спрашивает. Все тот же, кстати, спрашивает, остальные на меня да вокруг поглядывают, а хлебала на замке.
- Да как обычно - говорю. В халатах, шароварах, при саблях. То ли татары, то ли еще кто, я не спрашивал. Недосуг было. Смотрю, чешет боярин репу. Рукой, конечно, достать сложно, шлем мешает, и подшлемник. Но в мыслях, явно чешет. Для стимуляции этих самых мыслей. И то понять можно. Вот представьте себе. Налетели татары, рассыпались полон ловить, да усадьбы осаждать. Воевода ополчение собирает - в смысле, заперся в крепостце, и ждет, кто прорваться сможет. Потому как на дорогах татары и шебуршат, и не поодиночке. Соответственно, бояре сбиваются в компании, да и начинают сначала ответную охоту на татар вокруг своих поместий, а затем и к крепости пробираться. Едут, понятно, не поодиночке - кто с холопами боевыми, кто с детьми боярскими.
И такая вот команда, из одного боярина и еще девятерых боевых холопов, видит на неширокой, мягко говоря, дороге интересного путника.
Бредет себе верста коломенская, в какой-то рванине, да босиком. За ним четыре лошадки - низкорослые, с переметными сумами, плюс запряженная еще одной коняшкой телега. Лошадки недоуздками за седла увязаны ,одна за одной. Караванчик этот пылит себе неторопливо, будто так и надо. Единственный караванщик, который дылда, на посох опирается.
Боярский патруль приглядывается, очень уж груз на лошадках интересный. Что конкретно, не видно, но сумы явно не пустые. Опять же, чудится, что у передней, вроде, прямо поверх седла - сабли в ножнах. Очень интересное зрелище, надо бы поближе подобраться, а то не всё видно. И пощупать не помешает - вдруг мерещится? На ходу, вернее на скаку, создается простенький план, благо дорога ныряет в хорошо известную рощицу, километра так на полтора. В смысле, длина пути через рощу такая. Дальше, доблестная милиция , с ДНД в виде весьма средне вооруженных холопов, зажимает подозреваемого в клещи. И произносится историческая фраза, положившая начало нашему знакомству.
Продолжаю любоваться на боярина, вернее на его броню. Есть на что посмотреть, серьёзный набор. Какая-то пластинчатая бронь, навроде бехтереца. На груди совершенно явное зерцало. Руки в кольчужной сетке, похоже она и под пластинами есть. На руках, соответственно, наручи, на голове шлем. Не тот, под который буденовку стилизовали, а что-то вроде миски глубокой, со стрелкой сверху. Бармица есть, но лицо открыто.
Разглядывание длится недолго, и прерывается вопросом простым и понятным:
- Где?
- Ежели коняшек, говорю, на недоуздки возьмете - то покажу.
Короткая пробежка, километра на два, у стремени боярского. Не особо и напрягает, кстати - ноги у нынешнего тела длинные, а у местных лошадок - не особо. Они вообще статью не потрясают - не Росинанты, но в прошлой жизни я на фото и покрасивее видел. Где только теперь эта прошлая жизнь, вернее - когда?
Добрались, в общем. Всё, как и оставлял - четыре гопника, из них трое малолеток и один лет так двадцати, на травке. А двоих, больше похожих на переселенцев, я закопал - всё таки, свои.
Стрелы поломанные лежат, шапка прорубленная.
- И это ты их обратал? - в голосе у право- и родиноохранителя сомнение слышно без стетоскопа.
- Вишь, боярин, во-он тот дубок?
Глава 2
С этого, чуть на особицу стоящего дуба я окрестности осмотреть хотел. Нелишняя предосторожность, если в небо то и дело дымовые столбы упираются, а по дороге какие-то конники гонят совершенно явный полон. Переселенцам руки не вяжут, насколько я знаю. Так что второй день я шел параллельно дороге, лишь регулярно на неё выглядывая.
Так и в этот раз - из-за кустов огляделся, вроде никого. Со всеми предосторожностями пробираюсь к дубу, еще раз оглядываюсь, и не столько лезу, сколько ползу наверх.
А надо сказать, впереди не то, чтобы холм - так, бугор невысокий, длинный и безлесный. За него и нужно заглянуть - вдруг разъезд?
Разъезд, понятно, был - вот эти самые четверо, и на этом же месте. Злостно нарушая все уставы, эти орлы развлекались с какой-то девкой. Рядышком - телега, и на ней виднеется что-то сильно смахивающее на труп. Недавно начали, похоже. Один руки держит, один старается, двое наблюдают. Не вокруг оглядываются, на предмет злого меня, а за процессом. Цирк нашли, понимаешь. Не гоняли их ни в армии, ни хотя бы как меня - на сборах перед присвоением. Которые сборы были, откровенно говоря, той еще профанацией. Ладно, прерываем взаимное любование - у прошлого обитателя моего тела как раз был должок, перед похожими товарищами а-ля татары. За одно небольшое село вообще, и один конкретный дом в частности. Надо бы отдать.
Склон бугра, на котором супостаты расположились, весь в кротовинах. И пара кустов. Похоже, раньше его обрабатывали - очень уж ровный, да расположен удобно, около дороги. Кусты оставили самые крупные, которые проще обойти. Травка невысокая, с полметра. Ползет по этой травке шиза в квадрате. А как назвать, если пятнадцатилетнему, примерно, парню шестнадцатого века, мнится, что не так давно он был "sales engineer" немаленькой московской конторы века двадцать первого? И хотя последние воспоминания из "прошедшего будущего" и смазаны, зато более "ранние-поздние" - вполне подробны и логичны? Я, во всяком случае, не слышал, чтобы в сюжетах глюков фигурировали расчеты режимов резания. С другой стороны, ощущения тоже достаточно реальны, от пустого брюха, к примеру. Ползем, значит, старательно ощущая себя ровным куском склона. Способ проверенный задолго до нас обоих - и вселенца, и носителя. А раз в голове и так новый разум плюс старая память, то "я тучка, тучка, тучка" шизу уже в квадрат возводит. А девка уже и не кричит даже - такой только всхлип со взвывом пополам. Второй кобель пыхтит, голос потеряла. Два других долбогрессора так и пялятся, только что руки подрагивают. Один сел, кстати, левый.
Хорош глючить, правый уже близко, да и неизвестно в кого еще может перекинуть. Нафиг полевых жучков, лучше правому зрителю, да по правому же колену, как раз ветерком штанину к ноге чуть приложило. Хорошо получилось, и ногу подрубил, и в суставе топор не засел, хотя и легкий. Продолжаю движение - левый товарищ уже тянет руку к сабле. Но её еще вынуть надо, и железко топора этот процесс прерывает примерно на середине, врубившись в... в общем, куда приклад огнестрела упирают - между плечевым суставом и собственно грудной клеткой. Плечу тоже досталось хорошо. Запятнал, разворачиваюсь к следующим.
Третий, пока я к нему два шага сделал, успел много. Почуял неладное. Кольнул девку - он, оказывается, кинжал у её лица держал, а не её за руки. То ли я ошибся, то ли достал, пока я полз. Насмерть кольнул, через глазницу до мозга, видать достал. Ну и я его достал, топором через шапку в голову. Топор засел, и последнему пришлось ломать шею, прыгая через раскинувшего мозгами. Совершенно дурная акробатика, я вообще в ключицу метил стопой. Но коли уж его так удачно развернуло ударом, что шея просто просится в захват ногами...
... не ходите, дети, воевать. Доводилось мне охотничью добычу разделывать - там еще, в двадцать первом. Однако, поглядев на дело рук и ног своих, почувствовал - мутит. Сложился пополам... крайне неприятная штука, на пустой-то желудок. Да еще приступ. После переселения меня периодически прихватывает - мир и я сам вдруг распадаемся на множество осколков, и каждый из них одновременно болит и пытается развалиться на осколки помельче. Длится по-разному, в результате даже не могу оценить, сколько времени нахожусь в этом теле. Неделя? Месяц? Темнота с редкими просветами относительной нормальности отступила всего четыре дня назад. Не то, чтобы совсем отступила, но периодически отлеживаясь, жить уже было можно.
Чуток оклемавшись, огляделся. Поразился сотворенному и халяве. Это кто ж мне так подсуживает? Уделать четырех вооруженных противников удалось только потому, что трое из них были, видимо, не слишком опытны. Плюс подполз незаметно. Плюс ветерок на меня дул. Плюс - плюс - плюс... Вопрос - чем в будущем уравновесится эта мегахалява? Природа перекосов не любит, и бяку подкидывает непринужденно. Ладно, подумаем потом - тормозов судьба тоже не жалует.
Подошел к телеге. Точно, труп в ней, свежак. Стрелой его приложили, похоже. От вида крови опять стало не по себе - но, похоже, стрелу вырезали. Даже, скорее, выковыривали - широкий наконечник сработал не хуже топора, врубившись точно под лопатку, и засел прочно. Кстати, скоро начнет попахивать, а в телеге лопата из-под мешков виднеется. Насильники обойдутся, а вот жертв похоронить надо бы по-человечески. Но несколько минут ждет. Тут всё ждет, если еще налетчики не наскочат.
Ща, как говорят в Одессе, поймал. Из восьми коней удалось выловить ровно половину, из них двух заводных. Остальные дружно ломанулись за крупным таким конягой, который сначала едва меня не приложил копытами, а затем понесся куда-то. Кстати, сомневаюсь, что эта четверка далеко от своих отходила. Так что быстро цепляем лошадок одну за одной, обдираем трупы и сваливаем.
Вот так я боярину и обсказал. Без лишних для него подробностей, понятно. Может, конечно, я так санитара вижу, но вдруг нет?
- Не верю. - Станиславский нашелся, понимаешь! - А ты, боярин, на рожи-то их глянь. Новьё сплошь, да при них один вроде бывалый, токмо он-то и не успел.
Не могу я назвать ту, которую сам в могилу клал - бабой. Хоть и рядом с мужем клал - а всё одно, язык не поворачивается. Ей же лет восемнадцать было, много двадцать. Мужику поболе, но ненамного. Ещё один счёт к оплате, да с хорошим процентом - наш он, северной породы, коя непонятно, то ли русские, то ли русы. Сам Олег тоже, кстати, на иллюстрацию поговорки "поскреби русского - найдешь татарина" не катил. Здоровенный, как я сейчас смог оценить, лось. Плечищи - моё прежнее тело вдоль укладывать можно, и немного свисать будет. Белобрысый такой - помню, утором хренел, как умывался. Бестия арийская... удавить Алоизыча-недомерка, мля, с его расовым превосходством. Такому и серьёзный меч по руке, и весло лодейное. И молот кузнечный - средний сын кузнеца им в кузне ой как намахался. Есть, в общем, счёт - от имени всех своих.
Смотрит боярин на тушки ободранные. От шмотья лишнего ободранные - что я право, барышня кисейная, что ль - вполне еще целое тряпьё воронам на порчу оставлять?
- Я так мыслю... - а и похоже... Семён Андреич, не много и привирает малец. Это наконец вклинивается в саундтрек один из боярских спутников. Остальные молчат - видно, право рот открывать ещё заслужить надо. Этот же прошелся, пригляделся к упокоенным, к траве - и вот выдал.
- Что, Красный, веришь ему? Что подкрался незаметно, да четверых разом прибил?
- Заняты они были, Семён Андреич. Один бабу пользовал, другие глядели. - А сам, что интересно, торчит уже не на месте происшествия, а как раз где я полз. И задумчиво так покручивает в руках что-то вроде маленькой пуговки на длинной нитке. - Так что, похоже, удача тут, не враки.
- Четверых? Ро... Агафий, верно ли? - Ну, то только господу ведомо, а был у меня знакомец из казаков... - Ладно, хорош, байки после травить будем. Это опять боярин. Да так в маятничек этого Агафия и вцепился глазами.
- Кто ж ты таков будешь? - Это уже мне, да не в пол-оборота - и рука на сабельной рукояти. Ну, да у меня ответ уж с полчаса как готов.
- Олег, Тимофеев сын. По весне наскочили такие же под Смоленск, и я один остался. Ищу вот, где кузнец надобен, или подмастерье.
Как, чесслово, удобно иметь дело с местными, несмотря на бороды и, к примеру, боярскую важность. Глаза чуть сыграли пошире, затем сузились, рука с сабли на пояс метнулась... - Да брешешь, никак? С весны кузнецу места не найти?
- Да вот четвертый день, боярин, как я в разум пришел. До того только и помню, что пепелище вместо дома, да какие-то куски, то лес, то деревня, то опять лес. Не зря говорят, правду говорить легко. И верно, первое воспоминание - сожженная кузница, изба неподалеку... была - и вытаскиваю я оттуда такое... кто горелых видел, поймет. Похоже, чем-то кузнец налетчиков сильно разозлил.
- Ищущий да обрящет... в город, никак, пристроиться хочешь? - Куда мне в город, там своих, небось хватает. Осесть бы при деревне, если повезет, так при пути торговом - и помещику, и миру польза.
Дальше пошел нормальный торг. У Семёна Андреича оказалось поместье на юг от Тулы, "дня два верхом". Свежее - только третий год как ввозную грамоту получил. Понятно, хотелось с него поиметь доход поболее. А кузнец даже не в поместье - в селе, это верная примета, к деньгам. Вернее, чем копейки по углам кидать.
Мне тоже, собственно, надо где-то оседать. Почему бы и не вот у этого конкретного помещика? Единственное, от того, чтобы в дворовые пойти, отказался. Олегова память с моей ещё конфликтуют, но уж понять, что в таком случае маячат проблемы при попытке стронуться с места, я смог. Сговорились на варианте вольного специалиста - арендатора. То есть, боярин нарезает мне кусок земли, позволяет брать лес на постройки, а потом и на уголь, а взамен получает ежегодную, и немалую плату. Ну и моё искреннее уважение. О размере платы решили сговориться, как на место приедем. Мол, поглядим какой участок он выделить соизволит, а я возьмусь обработать. Пока же двинулись в сторону на соединение с дружбанами боярина, назначенное, как я понял, где-то рядом. Семена Андреевича перспектива наткнуться на более крупную банду не радовала.
Едем, значит, с Агафием общаемся. Что-то боярин ему пробурчал негромко, когда отваливали с места происшествия. Сам поехал впереди, а Агафий - рядом с моей телегой, в арьергарде. То есть, сначала-то я у его стремени назад добежал, до телеги. А потом уже влился в эту самую колонну защитников и недопустителей, в хвост. Телега оказалась цела - да и что ей сделается, коли боярин оставлял там двоих вполне надежных холопов. Может, и хотел он целиком её заиграть, вместе с татарскми лошадками - ан у меня осталась. Причина понятна - нашел кузнеца себе в деревню, так не надо его обдирать - иначе на что кузницу ставить? Мне, вообще надо бы в Тулу съездить - трофеи продать, да и прикупить для кузни нужно многое, и быстро всё это можно сделать только в городе. Ладно, там поглядим.
Как ни странно, остаток пути до места сбора проскочили без приключений. Буднично выкатились на здоровенную поляну, на которой уже расположилось лагерем примерно с полсотни человек. Столь же буднично опознались с дозором, минут на пятнадцать раньше. Такие же, как и у "моего" боярина, боевые холопы. Нормальная, в смысле стальная броня не у всех - земли здесь только-только боярам нарезали, а службу конно, людно и оружно требуют сейчас. Вот и обряжают "рядовых" кто в тегиляи, кто в куяки. Кстати, и "боярин" - не более, чем вежливое обращение. Обычные тульские посадские это, в основном.
Только-только начал косопузика из телеги выпрягать - забегали вокруг встревожено. Доспехи надевают,... (дописать эпизод)