Не знаю, может, и много воли я Василию дал. Но привык уже все свои сомнительные проекты с ним сверять. А здесь ошибки недопустимы, неверно крепость поставим - по степи на юг пешком прогуляемся, в дружеской компании. А то и вовсе придется, как моему предшественнику, дымком на небо возносится. Крепость же намечена большая, чтобы и завод в ней разместить, и дом, и склады не только свои, но и общинные. Эти общинные склады к тому же, с запасом. Вот и получается длина стены метров четыреста, да китайчатой, да с башнями через полста шагов. Так что Василий еще оптимистично срок оценивает.
- Василий, я завтра руду искать пойду, а ты пока валом и частоколом займись. Вернусь - башни начнем ставить. Частокол потом китами заменим. Дерево на частокол руби свежее, зимнее досохнет - и на башни пустим.
Иду это я лесом, значит. Примерные места для раскопов еще зимой присмотрены, но сейчас их надо проверить, и решить с очередностью. Обхожу, заодно местами любуюсь, когда на поляны выхожу. Красиво здесь, леса повеселее как-то, чем в Подмосковье. Про Ленинградскую область вообще молчу - не зря там сейчас Северная Пустошь. А здесь хорошо. Километров на двести - двести пятьдесят мы южнее Москвы, природа богаче. Местный подзол лесной, с вкраплениями чернозема, дает такие урожаи - Московскому княжеству и не снилось.
- Твою налево! Размечтался, турист хренов! Вот тебе и богатство местных лесов - в виде тощего, голодного еще мишки. Так это ехидно смотрит - мол, на закусь пустить, или самому смыться? Будь я в железе, наверняка топтыгин умотал бы - трусоват он обычно. Но, во-первых, я в простой одежде, без брони. Из оружия есть рогатина и сабля, не считая ножей, ну и топорик небольшой. А во-вторых, у мишки, похоже, кишки марш играют, может и броситься. Так, рогатину наставить на него и, в голос от души матерясь неслыханными здесь словами, делаю пару шагов к "оппоненту". Подействовало - дернул через кусты, не слишком быстро - зато от меня. Можно было бы и взять попробовать, хоть и не лучшая сейчас шкура и сала считай, что нет, но мясо пригодилось бы. Вот только я уже у второго места потенциального раскопа, а надо еще штук пять обойти. Да и подрать может, если рассвирепеет от крови. Черт бы с ним, поважнее охоты дел полно.
А вот это местечко и сейчас перспективно выглядит, не то, что первое. И недалеко вроде. Взять завтра Савву - одного из холопов, да копнуть здесь. Если и впрямь есть руда, так завтра же и начнем отсюда прорубать дорогу к поместью. Остальные места подальше, обходить их буду потом, если здесь пусто окажется. А если не пусто - будет Медвежий раскоп, в память о встрече.
На следующий день мы действительно докопались до руды, пройдя всего метра на четыре вглубь. Удостоверившись в успехе, расчистили поляну, связали шалаш - потом здесь избушка встанет, да прокопали еще с пару метров. Хорошее место, богатое, не зря здесь топтыгин мне встретился. Могло ведь и по-другому быть - тонкий небогатый пласт, да растянутый по горизонтали. С такого не столько руды достанешь, сколько грунта, чтоб до нее добраться. Но здесь явно чем глубже, тем руда богаче.
В середине мая выбрался в Тулу, пораспродал товар, заглянул к воеводе - показался. Когда уже купил продовольствие - дорогое оно на торгу, черт, зашли мы с Иваном к одному из местных кузнецов, Дмитрию Ибрагимовичу. Старый уже мастер, седой весь.
- Что, боярин, распродал железо-то?
- Что ж не продать, железо доброе, всё купцы разобрали. Сам-то как, дед Дмитрий?
- А-а... Сынов вот учил-учил, а нынешней зимой обоих и не стало. Одного горячка прибрала, другой на стене лег.
- Господь дал, господь и взял. Кого во младые лета берет, тот и нагрешить не успевает много. Погоди, а чего второй-то на стене оказался? Не было вроде набега?
- Это у тебя не было. А к Туле они с рязанской стороны подходили. Невеликое войско, говорят.
- Дела... Как же ты теперь?
- Вот так же. Молотобойца нанял, учить его еще и учить. Дом, что младшему выстроили, продал. Один теперь векую. Выпьешь, за помин душ христианских?
- И выпью, и до завтра еще в городе останусь, на помин души пожертвую. Хорошие люди были, и души светлые, и головы умные, а уж руки... Сколь им было-то?
- Кириллу шестнадцать, Пантелею осьмнадцать. Он, Пантелей-то, уж жениться собирался, я думал, снова дом как дом будет. Как Еленка моя преставилась, будто у меня рука отмерла. Теперь уж и самому, верно, недолго осталось. Да что я всё о себе - ты как, всё холостой бродишь?
Да, развезло Дмитрия, видать на старые дрожжи пошло. Не то, чтоб лыка не вязал совсем, но по глазам видно. Да перепад настроения похож именно на эффект от выпитого - очень уж резкий.
- Не до женитьбы пока, строюсь, да работы кузнечной хватает. Холопы-то - умельцы навроде твоего молотобойца, сила есть, а с остальным туго.
- Неужто сам молотом машешь?
- И машу, и копаю. Хорошо, Василия хоть немного научить сумел, а иначе пришлось бы, как в Литве да Польше иным шляхтичам, с сабелькой на боку землю пахать.
- Что за Василий такой? - Да Михаила сын, знаешь - косматый такой, чуть пониже меня ростом?
- Эт который на Аграфене женат? - Да.
- Знаю. Так его Васька, значит, в холопы запродался?
- Зачем в холопы, навроде делового он, помощником.
- Надо ж, и что, много от него проку? - Да уж немало. Умен парень, да и я учу.
- Э, да чему ты научишь-то? Будет еще один кузнец деревенский, и только. Ну покажешь ты ему приспособы свои, да и всё. Сам-то ты булат делать не умеешь?
- Куда уж мне. Вы с Никодимом молчите, а мне для опытов нужен уголь, только не древесный, а который из земли добывают. Вроде, он пожарче горит, и в домнице не спекается.
- Уголь ему хитрый подавай... Пошли-ка в кузницу.
Ибрагимыч поднимается, и теперь я точно вижу, что пьян он порядочно. Качает его заметно, хотя об углы и не бьёт.
- Уголь тебе не поможет, вот смотри, тут ковать надо. Берешь полосы, их подобрать надо умеючи, да и куешь. Глянь сюда, вишь каково железо становится? Пантелей не добил тогда, татары пришли, и пришлось на половине дело бросать. Да еще надо за жаром следить, не перегреть, не недогреть. Иначе пропала работа.
- А как же вутицу делали? Слыхал я, и на Москве, мол, сейчас такую не делают.
- Тут, паря, такое дело... Повыбили умельцев, говорят, еще когда Батыга налетел. Кого повыбили, кого угнали. Их и так немного было, а опосля татар и вовсе, считай, не осталось.
- Знаешь, Дмитрий Ибрагимович, я ведь пробовал кой-какие придумки. Вот погляди-ка, еще на старом месте сварил. Бегом к своей заплечной суме, ведь специально нес показать образцы. И похвастаться, и вдруг что полезное скажут?
- И впрямь недурно. Хотя узор какой-то непонятный, не видел такого раньше. Сабли не ковал?
- Нет пока. Ты сейчас сказал, что неплохо, а я под Рождество только, хотя ковал прошлым летом.
- Что, ждал, пока расцветут?
- Морозов ждал. А то прошлой зимой попробовал было, так трескаться пошли. А ведь тоже лучшее, что получилась.
- Хех, именем дорожить, конечно, надо. И что разобрался - хорошо. Только вот что ж за узор такой? Не пулад, не шамшир, я такого вовсе не видал. Как ковал-то?
- Не поверишь, Дмитрий Ибрагимович, вторую варку делал, да печь для того выстроил особую. И то, получал то просто железо доброе, то такое вот. То в печи горшок лопнет, то целый выну, а там - только железо чуть получше. Думаю, с дутьём что-то не то. Хотя, с Василием в два меха качали - и то нехорошо выходило. Уж и уголь березовый брал, и чего только не делал. Эти-то полосы не от умения, случайно получились.
- Что за горшки? Не слыхивал про такое.
- Да тут показывать надо. Можно и рассказать, только долго, и рисовать много придется.
- Раз нечаянно вышло, другой раз, да научишься. Разберетесь с Василием. Ты ему, кстати, много платишь?
- За прошлый год рубль заплатил, за этот тоже. Но, как голова у него светлая, думаю в долю от прибытка взять. На него можно хозяйство оставлять, почти что как своя рука он мне. Вровне со мной не будет, я всеж поболе знаю, но за надежность добавлю. Рубля три-четыре, если налета не будет.
- Ну, налета не жди, если только большая рать опять к Туле не подступит. Или совсем малая ватажка к твоей усадьбе прискачет. Но те и осаждать не станут - похватают, кто зазевается, да и утекут. Татары вообще не любят подряд на одно и тоже место наскакивать - добыча мала.
- Откуда знаешь, Дмитрий Ибрагимович?
- А меня, Олег Тимофеевич, где только не носила нелегкая, довелось и казаковать даже.
- Ну и как, много повидал? - Да уж хватило.
- А скажи мне, дед Дмитрий, отчего ты так про Ваську выспрашиваешь?
- Да не в обычае у бояр так подручных брать. А еще думаю, как ты с одной-то рукой, хоть и правой, управляешься?
- С одной-то тяжко. Где бы вторую взять, да чтоб умелую? Хотел еще холопов прикупить, или кого из переселенцев зазвать - так всё, почитай, на торгу за хлеб и выложил.
- Умелую руку не вдруг найдешь, а в холопы и вовсе.
- Ну, подручным холопа делать и верно, не стоит. Я бы в долю взял, навроде Васьки. Рубль в год, да в прибыли доля, да корм, да жильё. Ты, дед Дмитрий, ежели такую задумку имеешь, так прямо скажи, я не чучело, да и на дворе не Масленица, хороводы водить.
- Задумка-то есть. Только сомневаюсь, уживемся ли? Молодые всегда по-своему сделать норовят.
- Зря сомневаешься, к уменью да опыту твоему со всем почтением отнесусь.
На следующий день сходили мы к тульскому приказчику, да и выписали Ибрагимыча из городских книг. Препон особых не было - стар он уже, много тягла с него не возьмешь. Правда, подмаслить пришлось. А еще через день, выехали обратно в поместье. По дороге заглянул к соседям-помещикам, договорился о том, что часть оброка они сменяют у меня на готовые железные изделия. Доспешные пластины, например, здесь нужны всем, а кузнец есть далеко не в каждом поместье или деревне.
Прибытие третьего "розмысла" - Дмитрия Ибрагимовича - особого шума не наделало, но увеличило скорость и напряженность работ. Раньше доглядывать за работой могли только мы с Василием, и оставались безнадзорные участки. Не то, чтобы работа вообще останавливалась, нет - просто велась вполне по-холопьи, с такой легкой прохладцей. Ту же стену взять - частокол поставили, башни вроде срубили - а внутренние и верхние площадки делались уже неторопливо. Соответственно, все участки приходилось периодически объезжать для раздачи руководящих втыков. А ведь еще есть действительно непростая кузнечная работа, часть которой могу выполнить я один - Василий пока не тянет по умению. Теперь попроще стало, кто-то один из нас постоянно был в кузне, другой занимался лесом и строительством, третий мотался между рудокопами, углежогами, и подготовкой сырья - сушкой, обжигом, сортировкой, дроблением исходных компонентов на шихту и сварочный флюс. Так как и сами не только приглядывали, но и вкалывали, то к концу июня закончили начерно стену - частокол, подмостки, и башни, всё без крыш и навесов от стрел, и сосредоточились на собственно жилищном и заводском строительстве.
Если с домом было все относительно просто, то с заводом и печами для дома появились проблемы. Дед Дмитрий очень недоверчиво отнесся к моим молотам на блоках, и настаивал на том, что холопы, мол, не хуже отобьют крицу вручную. Его молотобоец вякал в поддержку - здоровый парень, не мельче меня, похоже, просто боялся потерять работу. Пришлось показать мой старый молот, и немного поругаться. Окончательно недоверчивые товарищи успокоились только, когда проковали на блочнике первую партию крицы с первого из новых горнов. Второй - высокий, с камерами подогрева дутья, запустили только к середине августа, да еще до самой зимы осваивались сначала с режимами, затем с пережиганием чугуна на железо. Наругались, намаялись с недостатком рабочих рук, пришлось сговорить на зиму двоих деревенских - копать руду, да сделать им паровые котлы с трубами - прогревать паром породу, через пробуренные каналы. Буры, кстати, тоже пришлось делать - гибриды коловорота с воротками. Крутили их через трещотки, на пружины пришлось пустить сталь с одной из пробных "лучших" полос. Немного ушло, но всё же жалко.
Женитьба прошла тихо и как-то незаметно. Сосватал, как и хотел, Катерину. Уломал Никифора на свадьбу в конце июля, приготовил калым. Тесть, кстати, рад - Катерина совсем не вписывается в местные каноны красоты по-крестьянски. Ладная, фигуристая, она совершенно не похожа на гибрид родильного аппарата с трактором, который здесь является почти идеалом для крестьянки. Уже после свадьбы, тесть пожаловался, что много воли давала девке мать, да и он почти не порол. Вот, мол, и выросла такой. В переводе на трезвый русский - "хорошо, нашлось кому сбагрить". По-женски умная, красивая, хозяйственная - радость моя. Свадьбу описывать не буду, никакого особого шика не было - стандартное "сваты-выкуп невесты-церковь-попойка". Гуляли у меня в поместье, через всего лишь два дня дорогие гости похмелились и отъехали по домам - конец лета, работы полно. Из помещиков были Семен Батов, да четверо других соседей, таких же непородистых новоиспеченных защитников рубежей. Кстати, хоть и сидели за "верхним" столом, часа через три совершенно не чурались общаться с остальными гостями
Глава 8
Зима, крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь.
- Собирайся, душа моя, поедем в Тулу. Надо на смотре показаться, товар продать, по лавкам пройтись.
- Не рано, Олег Тимофеич? До смотра две седмицы ещё.
- И ты собирайся, Дмитрий Ибрагимыч, поможешь товар сбыть, да и прикупить немало для завода нужно, сам ведь говорил. А пока соберемся, да проверим всё, глядишь, дня три-четыре и пройдет. Потом, пока доедем с обозом, пока устроимся, до сбора и седмицы не останется.
- Василий, тебе, пока меня нет, хозяйство блюсти. Савву я на сбор возьму, показать. Тебе же на Масленицу очередь будет. В заводе... ладно, не за трапезой, потом скажу.
Выехали двумя подводами, плюс я с Саввой верхами. Заводных не брали, пока покажу тягловых за них, если спросят. Да и нет у меня еще пары пристойных коней в заводные. Сани и телеги таскают обычные крестьянские лошадки, и такие же, но мои - в смысле помещичьи, а не нанятые с хозяевами вместе.
Зима время торговое, по дорогам тянутся недлинные купеческие и помещичьи обозы - поезда, неторопливо едут на тульский торг крестьянские сани. Правда, еще не все купцы добрались зимниками до Руси, основная торговля начнется позже. Но уже сейчас оживленно на дорогах. По дороге встречаем нескольких соседей-помещиков, тоже при малых обозах. Встретил и Семена Батова с его девятью холопами и восемью возами.
- Здрав буди, Семен Андреевич. Здоров ли сам, как семья? Тож до Тулы, или в гости к кому завернешь?
- И тебе здравствовать, Олег Тимофеевич. Слава всевышнему, здоровы все. Как и ты, на смотр еду. Тебе одного ратника, кроме себя, выставлять надо?
- Одного. А у тебя вроде десяток слуг раньше ходил еще?
- По листам, должен одиннадцать выставлять, с собой вместе. Да одного недобрал, вот в Туле думаю, сговорю кого продаться.
- Я слыхал, на Московский смотр иные просто парней из холопов выставляют. Верхом посадят, оружье плохонькое навесят - вот, мол, мой ратник.
- Ну то совсем обедневшие, да еще небось кланяются дарами воеводам, чтоб к ратникам не приглядывались. Здесь же попробуй, выстави плохого. Враз поместья лишишься. Да и враг не по головам считает, нет у тебя хорошего бойца - считай, никакого нет. Ежели беда какая была, воевода еще на недостачу малую сквозь пальцы посмотрит, а на обман глаза не закроет. Ты ж не стал дите какое выставлять. Откуда, кстати, такой?
- А разбойник бывший. Вроде не трус, сам здоров, так что пока походит за мной. Что, в Туле сейчас думаешь, будет кто продаваться?
- Глядишь, и будет. А нет, так в Москву или Серпухов поеду. Что, тоже люди нужны?
- А кому они сейчас не нужны? И на смотр, и на завод, да и просто в поместье работать, или на землю осадить.
- На землю тех, кто сам жизнь свою продает, осаживать толку нет. Я вот думаю, к казакам на Дон заглянуть, да договориться чтоб беглых из Литвы да Польши ко мне слали, за мзду малую. Как раз таких, кто от панской неволи ушел, а казачьей жизни не хочет, или неспособен. Поедешь со мной? Вдвоем-то веселей.
- Мудр ты, Семен Андреевич, аки змий. Там ведь и оброк сменять хорошо можно, так?
- Тише, сосед, тише, и змия не поминай, народишко всякий бывает. О том, чтоб оброк сменять, я давно сговорился уже. Казачки-то сами пахать не могут, по их закону. Вот и меняют награбленное на хлеб, а когда к ним привозишь - так цену хорошую дают.
- То-то я гляжу, в Туле на торгу немного хлеба было. Но им же, вроде, от казны еще привозят?
- Привозят, конечно. Только не каждый год, да пока привезут, хлеб этот еще через столько рук пройдет, и к каждым что-то да прилипнет. Вот и покупают. Я перед Пасхой собираюсь, поедешь? - Поеду.
Так, за разговорами и планами добрались до Тулы. Семен зазвал остановиться, как раньше, в доме у его приятеля Мирона. За встречу напировались так, что утро наступило в полдень. Я еще неплохо себя чувствовал, благо не налегал на питьё, а Семен с Мироном Дмитриевичем еле встали. И Агафий тоже хорош. Однако, оклемавшись, поехали на торг.
Катерина в сопровождении Ибрагимыча почесала по лавкам за покупками, Семен с приятелем встретили еще одного друга, и намылились продолжить праздник. Чувствую, до самого смотра гулять будут. Позвали и меня, стал отговариваться необходимостью сбыть товар. Тут, соседушка мой разродился мыслью:
- Ты ж железо привез? А пластины для доспехов есть? Двое других гуляк смотрят с интересом.
- Да есть, есть. Думал, вдруг кто из бояр решит перед смотром куяк поправить, привез сотни три.
- Тогда пошли ко мне. - Это уже Мирон. - Покажешь, коли железо доброе, сговоримся. И среди остальных слух пустим, не у нас одних в пластинах нужда.
- Тогда найду, и с чего ссыпную внести. Не люблю в захребетниках сидеть.
Во дворе у Мирона, пока попробовали пластины, собралась не то, чтобы толпа, но человек десять разнокалиберных помещиков. Меня со всеми загульными церемониями представили свежеприбывшим членам братчины. Что интересно, нос от вчерашнего тяглового кузнеца никто не воротил - здесь половина сами помещики в первом поколении. Разве что удивлялись, что сам в кузне работаю. Но тоже отнеслись с пониманием.
- А хорошее железо. Почем продашь, Олег? - Это мы уже в бане пивком балуемся.
- Ну, тульская цена сейчас - пять копеек за пластину похуже. Вам по четыре отдам, а коли кто потом прямо в поместье своего человека пришлет, за две пластины - семь копеек.
- А выгодно ведь, когда и в братчине кузнец есть. - Стефан, отъехавший в Московскую Русь из Литвы "бронный боярин", и вовсе не видит ничего зазорного в "черной" работе. Самому земельку пахать доводилось. Он и сейчас не шикует - с одним ратником приехал, как и я. Скорее сожалеет, что сам не владеет каким-либо прибыльным ремеслом. В ответ на его слова, команда отзывается одобрительным гулом. Слов не разобрать, наклюкались и пивом неплохо.