Даже если этого четверть пошла в карман заведующего, недурно выйдет. Чужие махинации, окончившиеся удачно, Андрюха уважал и коллекционировал. Глядишь, в будущем подвернется удачная возможность применить.
Я тоже в восторге. Краткое описание наиболее важных физических опытов, составленное в помощь своим ученикам Георгом Вольфгангом Крафтом в восьми томах, обходится всего за тридцать пять копеек. А книга на французском - "Новые исследования о происхождении и основаниях естественного права, сочинение Фредерика Генриха Штрубе Пирмона" - в сорок пять. "Краткое руководство к теоретической геометрии в 8 часть листа с грыдорованными фигурами на немецком языке" стоит тридцать пять копеек. И это совсем не маленькие деньги. Восемь фунтов масла или парочка ягнят. Сколько тогда исчезло на эдакую несусветную сумму?
- И выйдет он после нашей ревизии весь в белом да потребует наказать жалобщиков.
- Ну почему?
- Помимо более или менее доказуемых сумм, присутствует нерадение, беспечность, неправильное ведение хозяйственных дел и расточительность. Привлечь к уголовному суду не удастся. Он наверняка с готовностью вернет доказанное. Но можно убрать из канцелярии. Отправить заведовать кунсткамерой с тем же жалованьем.
- Почему не с понижением?
- А чтобы причин жаловаться не имел, - твердо припечатал Андрей. - Он кляузник опытный, а здесь вроде и наказан и без жесткости. Кому надо шум поднимать и заступаться?
Тоже вариант. В кунсткамере пусть суммы на угощение и лакеев продолжает держать, если не испугается, да спирт, коли приспичит, из образцов пьет. А от остальных денежных дел категорически отстранить. Доходы от академической книжной лавки, типографии и мастерских составляли в среднем около двадцати тысяч рублей в год. Немалые суммы.
Надо, правда, учесть выбитую еще Шумахером монополию на издание переводных книг и торговлю заграничными изданиями. Печатные каталоги предлагали россиянам тысячи наименований книг на любой вкус, изданных за границей. И все шло через лавку академии, не поступая напрямую в продажу.
И все же суммы явно недостаточные. Надо как-то исхитриться и выйти если не в плюс, то в ноль. При всей своей далеко не безупречной деятельности Шумахер при смене власти добивался продолжения финансирования, что иной раз оказывалось непросто. Ни Екатерина, ни Петр Второй, ни Анна Иоанновна особого смысла в сем дорогом заведении не видели. Иногда месяцами жалованье из-за этого задерживалось.
Отнюдь не от любви к науке он так старался. Умело сохранял место своего "кормления". Вот и выходило: его алчность на пользу государству. Им создана прекрасная библиотека, не уступавшая лучшим европейским по наполнению фондов, типография и великолепные производственные мастерские. Как бы ни пыжился Нартов, без Шумахера он очень многого бы не имел. Да, тот старался себе на пользу. Его работники выполняли посторонние оплачиваемые заказы, и требования профессоров не были для них приоритетными. Книги собственной печати продавались в лавке, пополняя скудные доходы Академии.
Совсем его изгнать не удастся, и воду он мутить продолжит. Придется налаживать отношения. Все же ему каждая собака в академии не первый год и в профиль и в анфас ведома. Знает, чем кто дышит и насколько полезен.
- Растешь, парень, - произнес я вслух с ненаигранным удовольствием. - Скоро сам Шумахером станешь. Так и сделаем. Только помурыжим всю компанию еще какое-то время, и постарайся максимум выжать из доносов. А ему можешь намекнуть, чтобы не упирался, оплатил свою беспечность, тогда тихо все спустим. Про кунсткамеру до поры помалкивай.
- А то! Вернув недостачу, он сам вину признает. Тут и наказание по правде.
- Вот именно. Копай дальше и помалкивай о разговоре.
- Нешто не понимаю! - обиделся Андрюха.
Вот это "нешто" да "пошто" он явно заимствовал у меня. Пора отвыкать.
Так, книжную лавку, газету и типографию придется взять на себя. Приобрести новый шрифт и пресс в обязательном порядке. Закупленные добрых тридцать лет назад и постоянно используемые находятся уже не в лучшей сохранности. Затем снизить цены на залежалый товар, даже по себестоимости пустить. Заказы от частных лиц. Только обязательно специальный гриф на титульном листе на академические издания: "Иждивением императорской Академии наук". На остальное - как в рекламе было: "За содержимое типография ответственности не несет". Ну в таком аспекте. Надо хорошо обдумать.
- Андрюха!
- Да!
- Ты выпиши, за кем книги числятся, и названия, если есть. Попробуем вернуть. Либо вещь, либо деньги.
- Сделаю, Михаил Васильевич.
Вот и ладно. Возвращаясь к нашим баранам… Мастерские получит Нартов. Тут я вмешиваться не собираюсь. Разве уж совсем запорет производство, но это вряд ли. За мной библиотека, типография и газета.
С первой все в первом приближении и без обучения ясно. Картотека (название и автор, краткое содержание), кармашек, вкладыш, штамп принадлежности, чтобы не увели. Залог и совсем небольшие деньги за пользование. Специальный человек, контролирующий выдачу и возврат. Помимо последнего, ничего толком не существует. Ну это простенько. За пару дней основные положения усвоят.
Типография. Кроме моих сочинений с красочными картинками (привлечь, что ли, кого для оформления) можно запросто целый список, достаточно покупаемый для читающего народа, набросать. Географические карты для отмечания военных действий в Польше. Повесить во дворце парочку на виду - и иголки с флажками. Они же обезьянки, быстро начнут повторять. Карты игральные, вспоминая прошлое. Разных видов. Царица запрета на азартные игры не объявляла. Сама балуется вечерами, и придворные за ней. Немецкие идут за восемь копеек колода. Демпингнуть хотя бы по шесть - и в дамках. Надо бы чего интересное придумать.
Есть! Военное. Дамы - в виде античных богинь. Мужиков в форме. Вместо цифр оружие. На замену мастей - флаги государств или гербы. Еще и несколько вариантов. Англия, Франция, Турция, Австрия, Россия, Испания, Дания, Швеция и даже Персия. Если "рубашки" у колод с одинаковым орнаментом, получится заменяемость. Новая война - иной набор. Я бы монархов изобразил, но тут скользкое дело. Неизвестно, как отреагируют. Лучше не рисковать. А армейские могут хорошо пойти, и дарить вот так легко академии не стоит. Пусть с процента работают под заказ.
Еще. Календари. Отрывные, с краткими сведениями по разным отраслям знания, памятными датами и даже рецептами и советами по сельскому хозяйству. И красочные, большого размера. Кремль или еще какая достопримечательность сверху. Заодно и виды сохранятся. А то половину памятников в расход пустили. То Наполеон Москву со Смоленском палил, то в Гражданскую рушили и церкви большевики ломали.
О! Сами картинки. На манер репродукций из "Огонька". Дешево и культурно. Особенно религиозного содержания. Есть же подходящие картины, не иконы. Хотя и их можно за образец, но сначала проконсультироваться у духовных лиц. А то как бы за конкуренцию не приняли.
Портрет ея императорского величества в два рубля ценится. Не дело. Размножить и по минимальной стоимости пустить. Пусть в каждом учреждении и доме вешают на стенку. А кто отказываться станет - сразу в подозрительные попадет.
Лубок тоже подойдет для простого и безграмотного народа. Мы же изучали на занятиях в художественной школе направления. Ходовой товар для деревни. Только темы надо сатирические и актуальные.
Буквари. Ну, учебники поручим академикам. Главное, чтобы доступно излагалось. Опять придется кого-то для изучения привлекать. Сам я не разорвусь. И туда, и сюда, да еще и резолюцию наложи.
Нет, ну это же положительно бред. В 1733 году пара типографий на всю страну. А газета до сих пор одна. Важнейшая вещь - контроль над ней, при отсутствии радио и прочих способов узнавать новости. Воздействовать на общественное мнение, что для моих целей полезнее? Да, конечно, на узкий слой образованных. Все больше дворян. Так не собираюсь же призывать к топору. Ничего радикального. Отсутствие прямой критики правительства или, не дай боже, важных персон.
Помимо обычных новостей, в первую очередь цель - просвещение. Беседы о пользе образования и экономические вопросы, ответы на письма - очень важно иметь такую рубрику. Обратная связь и полемика. Поднимает интерес публики. Уголовные происшествия. Дорожные заметки. Воспоминания о боях. Этнография. Рассказы о красотах. Кроссворды. Можно под это дело и "Полтаву" с продолжением в номерах наконец запустить.
Только вряд ли уместится все на столь малом объеме "Ведомостей". Дополнительную газету? Лично мою? Знать бы, как пойдет. То есть брать поначалу станут, хотя бы от новизны. А сколько человек готовы реально приобретать? Да какая разница! Попытка не пытка. Я все свои идеи так начинал. Тиражи до тысячи - уже успех и оправдывают себя. При условии, что штат невелик. Господибожемой, это сколько на меня сразу навалится! Нет, один не справлюсь. Надо искать подходящих людей.
Так, что я писал, пока разговор не начался? Ага! Живущие на казенный кошт ученики должны получать согласно списку: кафтан с камзолом суконный и штанами, шуба баранья, покрытая крашеною льняною материею, епанча, шляпа, зимняя шапка, сапоги, башмаки… Две пары? Парадные и повседневные, или сильно жирно будет? На потом… Когда общий итог подбивать по деньгам. С рубашками та же история. Не меньше двух, но четыре вроде много.
Одеяло, тюфяк, две простыни, подушка, запонки, пряжки, на баню, дополнительно полотенца и мыло. Как задумываешься, сколько всякого нужно… Проще выдавать на руки монеты. Только знаю, чем заканчиваются такие вещи. Пропьют, прогуляют. Помладше на пряники, постарше на девок с водкой потратят и на голых полах спать станут. Так что обязательно разделить. Вот на свечи, бумагу, перья, чернила и покупку самых нужнейших книг, по которым должны они обучаться, - это выдавать. Не станут по делу пользоваться - вылетят. Это гимназия, а не дом развлечений.
Глава 5
ГАЗЕТЧИКИ
- Вы чем-то недовольны, Василий Евдокимович? - спрашиваю без особого интереса.
Он только что принес несколько листков и топчется у дверей.
- В мои обязанности не входит перевод газетных заметок, - отвечает Ададуров напряженным голосом. - Это труд переводчика, а не математика.
- Ну а я при чем? Обращайтесь к назначившим.
Именно этого он и не хотел делать. Прекрасно знал, что никто на себя дополнительного труда взять не захочет, и если раньше этим занимался Миллер, то теперь из него сделали крайнего. Благосклонность Бернулли, обратившего на Ададурова внимание, не распространялась настолько далеко, чтобы сражаться за новое решение на совете. И кроме того, в воздухе повисает назначение адъюнктом. Господа научные работники могли и прокатить на утверждении, встань он в позу сейчас.
Другое дело, если я походатайствую. Пока еще никто не оспаривал решения Ломоносова. В основном потому, что не вмешиваюсь прямо в их взаимоотношения. Хотя каждый в курсе, подзуживаю и подсказываю Анне Карловне. Через мою голову к ней лучше не обращаться. Некоторые политические умения она освоила недурно. Прямо не ответит ни "да", ни "нет", пообещает разобраться и для начала со мной посоветуется.
- Ступайте, я действительно занят и не расположен сейчас к посторонним беседам.
Любопытно, но дверью не трахнул. Все же выдержанный тип и не без ума. Сам виноват. Когда я практически открытым текстом предложил пойти на сотрудничество с целью смены власти в академии, он уклонился. С чего это я должен теперь благодеяния делать? Вот Нартов тоже не получил ожидаемого, Шумахер сохранил голову. Наш заведующий мастерскими остался крайне недовольным, о чем и сообщил прямо в лицо. Не то чтобы ругань мне нравилась, зато честен, и я к Андрею Константиновичу претензий не имею. Место свое сохранил, и нормально общаемся. А скользких не люблю. И нашим и вашим. Рано или поздно любому приходится выбирать, на каком стуле сидеть и рисковать ли.
Не так уж и много отнимали времени переводы. Газета издавалась два раза в неделю, по вторникам и пятницам. На первом месте шли династические новости, затем придворная жизнь, сведения о чинопроизводстве и наградах, и только затем - любопытные известия из Гамбурга, Лондона, Вены, Берлина, Рима, Парижа и других европейских городов. Иногда к иностранным и внутренним известиям прибавлялись объявления о торгах, подрядах, продажах, о выходе новых книг, театральных спектаклях и другая культурная информация.
Короче, было все чинно-благородно и в мое время называлось "дайджест" - издание, публикующее материалы из других изданий в сокращенном виде. Особого ума и фантазии не требовалось. Разве отобрать несколько заметок и отредактировать. Конечно, если у тебя куча других дел, мешает и даже очень. Только не слышал я о великих открытиях, совершенных Ададуровым. Работу на соискание звания написал, но ничего шедеврального, насколько я разбираюсь. Даже у Эйлера переспросил.
Ну не суть важно. У меня задача много сложнее. Как из единственной (!) на всю Россию газеты (приложение в виде "Исторических, генеалогических и географических примечаний" объемом от четырех до восьми страниц не в счет) сделать нечто интересное обществу. Естественно, грамотному и современному.
- А вы чего уши развесили и баклуши бьете? - Моя команда дружно принялась излучать энергию и деятельность.
Баклуши, кстати, это такие чурбаки, на которые раскалывают деревянные заготовки перед началом изготовления изделия. Ну там миски или еще чего. Наиболее простая процедура, и выполняют ее несмышленые дети. Отсюда и выражение. Чего только не узнаешь в восемнадцатом веке!
- Сделал, Дмитрий?
- Еще чуть-чуть.
- Внимательно смотри, не хотелось бы опозориться.
Он тяжко вздохнул, впечатленный моей нудностью (в десятый раз напоминаю), и продолжил изучение пробного листа, отыскивая ошибки и опечатки.
- Повздыхай у меня!
Какой бы я гений во всех отношениях ни был, все самостоятельно сделать не мог и даже не пытался. Для набора текстов существуют специальные люди, и это вопрос решаемый. А вот если вместо элементарного передирания чужих статей нужно писать нечто свое, требуются журналисты. Или нечто вроде. Предварительно натасканные на примерах и умеющие толково изобразить на заданную тему, а не следовать шаблонам. При желании в Петербурге или Москве найти можно кого угодно.
Вирен Ефим, сын обрусевших и принявших православие немцев, вполне отвечал требованиям, еще и с детства знал немецкий язык, что немаловажно. На устроенном ему экзамене накатал изумительную статью об архитектуре Петербурга. Сразу видно, знает и любит город. Годен на репортера городских новостей. Он и доказал это, практически мгновенно притащив мне материал об ужасном преступлении в слободке. Я с ходу порвал заметку. Описание кровавых подробностей по бытовухе, когда пьяная баба режет сожителя, пока неуместно. Может, и до этого дойдет, но не так скоро. Пока новости попроще. Слава желтой газетенки без надобности, хотя громкие судебные процессы имеет смысл освещать.
Ничуть не хуже оказался Епанчин Арсений, сын измайловского солдата и ученик все той же хорошо знакомой Спасской школы. Типичный гуманитарий, способный при желании подменить Белинского. Я того, правда, прочесть в свое время не удосужился, но он считался великим критиком. Епанчин мне наглядно доказал недостатки моих, то бишь Пушкина, в основном с Крыловым, стихов и провалы в композиции.
Наглость несусветная, особенно когда решают - брать ли на работу, но поведение очень напомнило меня самого, когда совался по делу к Бирону. Поразить с ходу, заставив заметить, дело важное. Взял за находчивость. Кто-то должен освещать театральные представления, оперы и прочие балеты. Да и про русскую литературу неплохо бы. Если потребуется, и отредактировать недолго.
Сейчас он в воспитательных целях корпел над первым в мире кроссвордом, который я собирался напечатать. Самостоятельно нарисовал клеточки, затем табличку и принялся вставлять туда слова, подбирая не особо заумные, и чтобы нормальный человек догадаться смог. Теперь важно все правильно напечатать, дабы люди не чесали в затылке. В будущем можно и усложнить, а также объявить конкурс с призом за скорость.
Были еще Леер Николас и Небогатов Дмитрий. Первый вроде из нидерландцев, родители приехали еще до рождения. Русский язык освоил буквально на улице и, конечно, в писатели не годился. Зато в денежных вопросах разбирался изумительно. Мне все равно нужен агент по собиранию объявлений и денег за них. Всегда газеты жили с рекламы, и я это дело собираюсь продолжать. Тем более что и раньше так было, однако никто специально не предлагал печатать предложения о покупках и услугах. Теперь есть кому заняться. И пусть попробует у меня не продать всю лишнюю площадь! Уговор был достаточно ясным. За заказы сверх прежнего получит процент от суммы.
А Дмитрий оказался скорее технарь. С писаниной не очень, зато в типографии быстро стал свой человек. Когда-нибудь будет начальником. Появятся еще газеты. Во всяком случае, надеюсь на то, и мне такой специалист пригодится. Воспитание формирует личность, и печатное слово должно воздействовать на сознание, продавливая полезные идеи и тенденции. В моем понимании, естественно. И упустить такой шанс крайне неразумно. Судьба, Бог, стечение обстоятельств дали мне в руки замечательный инструмент.
Есть только одна серьезная проблема. Нужно оживить газету, расширить содержимое и добиться больших тиражей, что не так просто. Реально необходим целый коллектив, а не выхваченные случайно первые попавшиеся ребята. Тем более что в планах у меня много чего, и если дело не пойдет, будет серьезный удар по репутации. Кроме всего прочего, доход от "Ведомостей" поступал в бюджет Академии наук, и это мне в плюс при обсуждении нововведений. Но все в будущем.
Один вышедший номер не показатель, хотя тираж разошелся полностью, вместе с приложением. Нынешний я запланировал увеличить в количестве. Может, так сразу и не стоит, но посмотрим. Не в два же раза. Для начала на сотню больше. По здешним понятиям немало, хотя мне смешно. Ничего не поделаешь, не так много грамотных в стране, но они у меня еще станут покупать газету и читать, а не проверять награждения с придворными новостями!
- Сегодня архиепископ Феофан Прокопович освящает и открывает собор в Петропавловской крепости, - сказал, поднимаясь. - Надо присутствовать, а Арсений пока напишет заметку…
- Почему опять я? - тоскливо промычал тот.
- …И вставит на свободное место. На сем, можно сказать, закончим труды праведные.
- А ежели что случится, а мы напечатаем про всеобщую благодать? - очень деловито спросил Ефим.
- В типографию без меня не отправляйте. Вернусь - поделюсь подробностями. Но чтобы "скелет" готов был!
- Ага, понятно.
- Ночью придется сидеть, - пробурчал Дмитрий.