Руди увернулся, отпрыгнул, сбоку сунулся мелкий засранец, скулу обожгло. Во рту появился терпкий привкус свежей крови. Урод, кастетом саданул! Поганец промахнулся, и с испуганным, поросячьим визгом дал деру.
- Убью падлу! - предводитель вскочил, и бросился в атаку размахивая палкой.
Рудольф перехватил дрын, вырвал и от всей души перетянул кудрявого по спине. В следующее мгновение, засадный полк в виде красномордого, сбил его с ног. Руди повалили, и принялись пинать куда придется. А он захохотал, впадая в злое, веселое остервенение. Под руку подвернулось полено. Ударил не глядя, попал в мягкое. Красномордый заверещал и рухнул, хватаясь за раздробленное колено. Рудольф воспользовавшись замешательством в стане противника, вскочил, вращая поленом над головой. Кудрявый выхватил длинный нож, лезвие сверкнуло и чиркнуло по руке. Руди зашипел, выронил полено и отскочил. Идиот, недоглядел. Кудрявый прыгнул, выписывая лезвием замысловатые полосы. Лишь бы со спины не зашли, - мелькнула быстрая мысль.
Рудольф качнулся в сторону, обманул кудрявого, и бросился к трактирной двери. В воздухе свистнуло, камень, пущенный мелким, угодил точно в затылок. Руди опрокинулся вперед, и последние метры преодолел на карачках. В глазах потемнело. Неужели все? Ожидаемого удара в спину не последовало. Рудольф добрался до двери и уткнулся в чьи-то ботинки. Поднял затуманенный взгляд, и увидел довольно скалящегося Стрелка.
- Развлекаешься? - восхитился бандит. - Не успел отвернуться, ты уже людей избиваешь, маньяк.
- Я такой, - Руди харкнул кровью, и повернулся. Кудрявый с ножом, и мелкий с булыжником замерли шагах в пяти.
- Не стоит, - Стрелок наклонил голову, и положил руку на кобуру. - Хотя, конечно, можно попробовать.
- Да пошел ты, - огрызнулся кудрявый и ожег Руди ненавидящим взглядом. - Еще свидимся фраерок.
Они подняли стонущего соратника и покинули поле боя.
- Я бы справился, - прокряхтел Руди и привалился к стене.
- Не сомневаюсь, - поддакнул Стрелок, - Хочешь позову их назад?
- Давай попозже, - Рудольф первым делом проверил жучок. Вроде цел. - Эти твари над животным издевались. Спасибо.
- Ты молодец, - Стрелок помог подняться, подошел, заглянул в клетку и сморщился. - Почему люди такие мрази?
- Не знаю, - признался Рудольф, и жестом увлек бандита в сторонку. - Есть бумага и карандаш?
- Найдем, - не повел бровью Стрелок, вытаскивая блокнот и шариковую ручку.
Руди подозрительно огляделся, вроде чисто, и быстренько изложил случай в номере.
Стрелок прочитал, хмыкнул и потребовал:
- Дай посмотрю.
Взял устройство, осмотрел, вооружился тонкой отверткой и вскрыл корпус с легким щелчком, открыв микросхему и набор проводков.
- Не сломается? - испугался Рудольф.
- Имеешь дело с профессионалом, - успокоил Стрелок. - Я однажды даже рацию разобрал. Собрать, правда, не смог, пришлось выбросить. Обычный спутниковый маячок, без подслушки, можешь расслабиться.
- И что делать?
- Ничего, - утешил бандит. - Получил деньги, изволь отработать, радиус у этой штуки совсем небольшой, значит имеем хвост. Это даже и к лучшему, чем больше народу на нашей маленькой вечеринке, тем лучше. Пошли, тебе надо выпить, мой рыцарь без страха и упрека.
Руди задержался у клетки. Медведь опустил лапы и плюхнулся на задницу, посматривая с испугом.
- Я тебя не обижу, - прошептал унтертан. - Ты и я, мы похожи, одни против этого сраного мира. Терпи братишка, я обязательно вернусь за тобой, - и поспешил за бандитом.
Приглушенные, истерично-надрывные вопли услышали, не успев войти в зал. Немногочисленные посетители собрались у окон, посмеиваясь и охая. Дирлевангер, покуривающий в гордом одиночестве, кивнул на стекло и поморщился:
- Полюбуйтесь. Интересно, откуда лезут такие придурки?
На улице разыгралось странное действо. С десяток старух и живописных бродяг, столпились напротив трактира, и нестройным хором помойных котов скандировали: "Господь вас покарает!", "Одумайтесь грешники!", "Вы всех нас погубите!". Верховодил цирком уродов, костлявый, огненно рыжий парень, в черном балахоне, вопящий громче всех противным, козлиным голосом. Немногочисленные прохожие шарахались от протестующих, как от процессии прокаженных. Все напоминало дешевую постановку бродячего театра, с режиссером неумехой, и олигофренами в главных ролях.
- Венька косоглазый опять за свое, мутит народ падла, - сказал бородач, попивающий чаек из блюдечка.
- Мало били скотину, - поддакнул пузатый мужик, с золотой цепочкой поперек пуза.
- Кто такие? - изумился Рудольф.
- Местный актив организовал акцию протеста против нашего похода в Мертвые земли, - откликнулся Вольф. - Думал обойдется, ан нет, пожалуйста.
- Кто на восток пойдет, смертушку свою найдет! - нестройно заскандировали на улице.
- Прикажите гнать эту шваль, герр гауптман? - безэмоционально спросил Мамчур.
- А как же свобода слова? - на секунду задумался Дирлевангер. - Хотя хер с ней, работайте фельдфебель, не выношу когда воют.
Мамчур плотоядно улыбнулся и вышел за дверь. Наемники, стоящие у машин, с азартом бросились исполнять. Заполошный визг резанул по ушам. Рыжий предводитель, бросил подопечных, и дал стрекача, высоко выбрасывая тощие ножки. Остальным повезло меньше. Солдаты врезались в ряды протестантов, раздавая пинки и тычки прикладами. Операция не заняла и минуты. Улица заблестела девственной чистотой.
- Странные люди, - поделился Руди впечатлениями. - Им какое дело, куда кто идет?
- Делать нечего, - предположил Стрелок. - Самое смешное, многие верят, что всякий уходящий в Мертвые земли обрекает себя на проклятие. За десятилетия сложился целый пласт мифологии, и для многих, на востоке, священная территория, куда нет доступа смертным.
- Шутишь?
- Отнюдь. Люди готовы верить самому дикому бреду, лишь бы он давал некую целостность их маленькому мирку. Людям нужно во что-нибудь верить.
- В чудодейственные свойства отрезанных рук?
- А почему нет? - на полном серьезе ответил бандит, и процитировал. - "Каждая деревня будет иметь свою секту. Если они захотят практиковать черную магию, мы не будем мешать. Мы будем поощрять любую форму раскола на оккупированных территориях. ".. За точность формулировок не ручаюсь, но суть передал верно. Чьи слова?
- Твои? - предположил Руди, чуя подвох.
- Твоего обожаемого Адика. Посмотри при случае выдержки из речей, выяснишь много интересных деталей. Тонны грязного, арийского бельишка. Планы освоения восточных окраин германской империи. И знаешь, у них получилось. Обратил внимание сколько в городе храмов?
- Много. Это плохо?
- Ни коим разом, если церковь едина. А у нас теперь шесть независимых церквей, каждая со своим патриархом. Лижут задницу немцам, пудрят пастве мозги, обдирают до нитки, и это не считая тысячи сект. Можно молиться Сатане, Будде, марсианам, крохотным феям, стать язычником, или приверженцем религий африканских племен. Приноси кровавые жертвы, совращай детей, создавай армии фанатичных поклонников. Пути открыты, ограничения в прошлом. Каждый mydak может накатить литруху, и объявить себя новым пророком. Власти погладят по голове, даже денег дадут. Условие одно, ты должен учить последователей, что немцы народ господ, избранный богом. Вот новые веры и растут, как печень старого алкаша. Люди разобщены и запуганы, падальщики душ собираются стаями, и находят обильную пищу.
- Так они секта? - изумился Рудольф.
- Одна из многих. Появились лет двадцать назад, популярности особой не снискали, клянчат милостыню, воруют, промышляют разбоем. Распускают слухи о Мертвых землях, дескать ходить туда нельзя, все там проклято, запугивают народ страшными карами. Многие верят.
- Идиотизм, - развел руками Рудольф.
- А тут везде идиотизм, если ты не заметил, иная реальность, млятское зазеркалье. О Зульфат появился, обожди тут, - просиял Стрелок, и направился к азиату невесть откуда появившемуся в трактире.
Какое мне собственно дело? - пронеслась в голове быстрая мысль. - Пусть живут как хотят, каждый выбирают свою дорогу. Нельзя многого требовать от неполноценных народов. По большому счету их вина лишь в одном, они слишком долго жили без хозяйской руки. Возьмите животных. У крепкого крестьянина овцы упитанные, холеные, довольные, катаются как сыр в масле, отдавая хозяину шерсть. Ну и мясо иногда, не без этого. А если отпустить бедняжек на волю, они превратятся в тощих, грязных, диких, потихоньку вырождающихся тварюг. Сравнение не совсем корректное, но… Люди сами о себе позаботятся, а вот медведь на заднем дворе…
Мамчур еще не вернулся, его голос, похожий на тихие раскаты весеннего грома, доносился с улицы под взрывы смеха наемников. Обсуждали лихую операцию по разгону несанкционированного митинга. Руди, на мгновение, остался с Вольфом наедине. Упускать этот шанс настоящее преступление!
- Герр гауптман.
- Да, - Дирлевангер словно очнулся от сна.
- Разрешите доложить! - Рудольф с грохотом отодвинул лавку привлекая внимание трактирщика, вытянулся в струнку, и понизил голос до шепота. - Герр гауптман, сегодня утром я слышал, как хозяин этого грязного клоповника нелестно отзывался о немцах, и о солдатах вермахта в частности. Подозрительный тип.
Дирлевангер уставился на трактирщика. Тот побледнел, спрятал глаза и стал суетливо протирать стойку.
- Похвальная бдительность солдат, - оценил рвение Вольф. - Ничего удивительного, местные улыбаются только в глаза, стоит отвернуться и перережут глотку. Будь на стороже, ты молодец.
- Рад служить, - отчеканил Рудольф. Маленькая ложь во благо, ничего страшного, с толстяка не убудет.
- Вольно солдат, - Дирлевангер ободряюще хлопнул по плечу. - Ступай, отдохни, выступаем на рассвете. Окажи мне услугу, пусть хозяин собирает на стол, сегодня сдвинем чаши в последний раз.
Руди неуклюже отдал честь. Вольф потерял интерес к разговору, и повернулся к окну. Все прошло, как по маслу, сомнения посеяны, осталось перейти к заключительной части плана - запугиванию объекта.
Руди вразвалочку пошел прямо на ощутимо струхнувшего трактирщика.
- Я ни в чем не виноват! - с ходу запротестовал хозяин, заслоняясь пухлыми ручками.
- Герр гауптман так не считает, - резко заявил Руди и улыбнулся плотоядной улыбкой Стрелка.
На лбу трактирщика выступили капельки пота.
- Герр Дирлевангер недоволен твоим зверинцем.
- О чем вы? - пискнул толстяк.
- Не прикидывайся дурачком. Медведь почему в столь паскудных условиях?
- Ах вы про это, - толстые губы предательски задрожали, того и гляди расплачется. - Печальная история, мишку я купил два месяца назад у бродячих артистов. Понимаете, трактир у меня "Медведь" называется, а тут настоящий медведь, думал будет символично. А зверюга еле лапы волочит, обманули нехристи, того и гляди помрет, показывать стыдно, убытки несу. Больной весь, а жрет как трое здоровых.
- Это должно волновать герра гауптмана?
- Я не…
- Тихо, не нужно шуметь, - поморщился Руди. - Оставь жалкие оправдания при себе. Герр Вольф велел, чтобы зверю обеспечили достойное содержание, иначе твой курятник неожиданно вспыхнет, а ты совершишь самоубийства путём нанесения себе пары десятков колотых ран.
- Я все сделаю! - поклялся трактирщик, закатывая поросячьи глаза.
- Ты сделаешь больше чем все, - с нажимом сказал Рудольф. - Вычистишь клетку, прекратишь доступ к медведю всяких ублюдков, начнешь нормально кормить, позовешь ветеринара и будешь любить зверушку, как не любишь родного сыночка, - он достал из кармана тысячу марок полученных от белобрысого, легко пришли, легко ушли. - Вот деньги выделенные лично герром Дирлевангером, если хоть один жалкий пфенинг уйдет не по назначению, гауптман расценит это, как воровство. Уяснил?
- Так точно, - трактирщик подобрал огромное пузо, - Будет исполнено, передайте герру Вольфу мое искреннее восхищение его щедростью и милосердием.
- Вольно солдат! - копируя гауптмана, одобрил Рудольф. - Можешь быть свободен, гауптман распорядился накрывать на столы. Мы сегодня гуляем!
Глава 10
Как вчера не пытался сдерживаться, очередное похмельное утро пришлось ударом обуха по башке. Беспощадный Стрелок поднял по темноте. Вроде только коснулся ухом подушки, а тебя уже тормошат, и подгоняют в крайне грубой и унизительной форме. Пока умывался, прогоняя сонное отупение, унтерменши успели одеться по походному, и экипироваться по боевому, только стволы остались зачехленными. Руди быстренько натянул камуфляж, и путаясь в лямках влез в РПС. Зараза, тут висит, тут жмет, все скособочено, сидит как на корове седло. Сказывается отсутствие опыта.
- Дай помогу, - Стрелок подступил сзади, и затянул ремни так, что перехватило дыхание, подтянул пояс, застегнул большой, пластиковый карабин, второй, поменьше, со щелчком захлопнулся на груди. Немного повозился, цепляя подсумки, два спаренных под магазины "гевера", четыре одиночных под гранаты, один универсальный, багажный, можно положить аптечку, сигареты, пару бутербродов, патроны. С улицы донеслось тихое рычание автомобильных моторов.
- Ну вот, другое дело, - бандит отступил на шаг, любуясь работой. - На человека похож, набивай магазины, выдвигаемся через минуту.
Эх жаль зеркала нет, сейчас бы глянуть на себя такого красивого. Военное снаряжение преображает, даже если ты последний доходяга, с утра до вечера не высовывающий носа из душного офиса, где единственная опасность, если тебя спалит начальство за бездельем и просмотром порнушки. Руди вывалил на кровать промасленные, патронные пачки, вскрыл одну, на покрывало посыпались блестящие, тяжелые гильзы с темными, остроносыми пулями. Вроде такая малость, восемь грамм свинца, а человека раз, и умер. Рудольф рассовал по подсумкам магазины, зарядил пистолет и убрал в кобуру. Вроде все. Взвалили тяжеленные, упакованные под присмотром Стрелка рюкзаки, и покинули комнату на два дня ставшую домом.
Внизу пахло свежим кофе, булочками и табаком. На часах без десяти пять. В зале пусто, на столах чашки и остатки обильного завтрака. Полусонные официанты убирали объедки. Быстро выпили по чашке сладкого, отдающего горелым кофе, перехватили по паре бутербродов с ветчиной. Руди подмигнул трактирщику, тот как-то сразу погрустнел, и поспешил скрыться в подсобке. На улице суета, гул голосов и холодная, предрассветная полумгла. Дома терялись в дымке густого, утреннего тумана, на другом конце города заполошно лаяли псы. Хмурые наемники, увешанные оружием, как рождественские елки игрушками, вяло переругивались, строясь возле грузовиков. Чуть дальше стоял незнакомый, черный легковой "мерседес", и Дирлевангер на повышенных, общался с щеголеватым, обер-лейтенантом, в новенькой, с иголочки, полевой форме, и знаками различия войск СС.
- Это приказ гауптман, в бумагах все четко написано, - заявил лейтенант непреклонным тоном. Лицо у офицера с резкими, неприятными чертами лица, словно вырубленное в граните. Глаза близко посажены, нос острый и длинный.
- Ну и хорошо, - неожиданно прекратил пикировку Вольф. - Добро пожаловать в команду. Вещи несите в мою машину, а сейчас прошу меня извинить, слишком много дел, - повернулся на каблуках и ушел, сохраняя непроницаемое лицо.
- Вот урод, - обронил стоящий рядом наемник лет сорока, заросший густой, черной щетиной. Руди узнал давешнего похитителя женских платков. В отряде все звали его Кникер.
- Кто такой? - поинтересовался Стрелок.
- Хлыщ из местной администрации. Свалился как снег на голову. Гауляйтер направил офицером связи. Дураку ясно, хочет вызнать куда и зачем идем, каждый так и норовит сунуть рыло в чужые дела. Ненавижу эсэсовцев, считают себя богами, уже корчит из себя командира. Ничего, Вольф и не таким спины ломал.
Обер распахнул багажник нового "мерседеса", и повелительно крикнул:
- Эй, быстро переложить мой рюкзак в автомобиль герра Вольфа.
Добровольцев не нашлось. Наемники демонстративно отвернулись, корча рожи и брезгливо морщась.
- Мне повторить? - лейтенантик побагровел.
- Сами тащите герр лейтенант, - миролюбиво предложил наемник, с закрепленным на панаме лисьим хвостом. - Слуг нет, приказывает нам герр Вольф, мы можем лишь помочь вам по доброте душевной, да утро сегодня хмурое, к доброте не располагает.
- Вы тут совсем распустились! Ничего, еще попрыгаете, - погрозил лейтенант, и ткнул пальцем с огромной, золотой печаткой в виде черепа, Рудольфу в лицо. - Эй ты, славянская морда, человеческую речь понимаешь?
- Понимаю, - растерялся не привыкший к подобному обращению Руди.
- Понимаю господин обер - лейтенант, - поправил офицер, достал шикарный, серебряный портсигар с хищным орлом на крышке, и закурил. - Ты где воспитывался, в хлеву? Я твой хозяин, ты исполняешь мои малейшие прихоти, все проще некуда, и доступно даже твоему примитивного мозга. Бери рюкзак, тащи в "кубель", и не пытайся ничего украсть, руки лично переломаю. Пошел, быстро.
Рудольф в замешательстве замер. Дать бы в напыщенное рыло. Ага, попробуй, тут твоя история и окончится. Немыслимо поднять руку на немца, если всю твою жизнь немец был для тебя идеалом. Немцы не такие, немцы вежливые и обходительные, а этот…, среди любого народа есть вот такие козлы.
- Чего встал? Рюкзак сам себя не потащит! Тупой выродок.
Руди машинально подчинился. Вытащил рюкзак и понес к командирскому внедорожнику, чувствуя, как лицо заливает горячий огонь. Хорошо, дорога позора всего десяток шагов. Чувствуешь себя последним дерьмом.
- Справился? - осведомился обер, едва рюкзак лег на место. - Видишь, ничего сложного, даже для такого придурка как ты, и слюнями ничего не запачкал. Вечером почистишь ботинки, а я позволю тебе вылизать свою тарелку. Хотя нет, вдруг ты болеешь чем, двери открой.
Руди с трудом сдержался, чтобы не достать пистолет, и не пристрелить эсэсовскую скотину на месте. И ведь этот кусок говна, лицо третьего Рейха.
Лейтенант уселся в машину, и Рудольф поспешил скрыться из вида. В последний раз его так унижали в классе, наверное, третьем.
Стрелок встретил наглой усмешкой. В глазах прыгали веселые чертики.
- Какой-то ты недовольный.
- Все в норме, - бодро соврал Рудольф. - Утро прямо не задалось, черная полоса продолжается. Я с этой скотиной еще поквитаюсь.
- Прозрел? - хохотнул Стрелок. - Всего пять минут побыл унтерменшем, а уже ненавидишь немцев. Раньше, когда немцы избивали слуг, травили собаками и мешали с дерьмом, тебя это мало смущало. Типо так устроена жизнь.
Рудольф ничего не ответил. Рыло и правда в пушку. Однажды, после школы, шатались по улицам и наткнулись на пьяного унтерменша. То-то была потеха. Руди содрогнулся, вспомнив глухие звуки ударов в тщедушное тело. Он даже не сопротивлялся, тихонечко выл и сжимался в комок, а подростки зверели от запаха крови. К унтерменшу нельзя испытывать жалости, он не человек, только страх держит его в покорности. Они ушли, оставив кусок изуродованного, скулящего мяса. На следующий день всех нашла полиция, унтерменш сдох. Кого-то наказали? Нет, немного пожурили, и в словах офицера слышалось плохо скрытое одобрение. А теперь, спустя годы, появился противный осадок.
- По машинам! - послышался голос Мамчура.