– Отдадим экспертам в милицию. Должна проходить в материалах о пропавших людях.
Помолчав:
– Наверняка одна из жертв банды похитителей.
Отвечая на мой немой вопрос:
– Специализируются на женах, дочках и любовницах богатых людей. Предпочитают молоденьких. Действуют уже три месяца. Об этом даже в газетах писали. Если нет выкупа – жертва исчезает. У милиции пока ничего не получается.
Сжимая стальной хваткой кинжал, мечтаю об одном – добраться до этих тварей.
– Искандер, надо посмотреть – вдруг найдутся какие-нибудь улики?
– Кемаль, поднимай.
Включив на полную мощность фонарь, скрупулезно исследую страшные останки. Нет, ничего. Это точно была молодая женщина, или даже девушка – белеют ровные молодые зубки. Клинок поддевает слипшуюся прядь – длинные, скорее всего темные волосы. Что еще может навести на след? Одежда!
Трудноопределимые лохмотья больше всего напоминают легкую блузку… или футболку. Еще что-то смущает, какая-то неувязка… Руки!
Я не вижу костей рук. Почему? Еще раз свечу фонарем между толстых ржавых прутьев решетки. Левую не видно совсем, а правая уходит вверх и за спину тела. Связаны. Точно.
– Все, Кемаль.
Опустившись вниз, излагаю выводы напарникам. Командир протирает влажной обеззараживающей салфеткой клинок ножа, помогает убрать на место. Мои пальцы подрагивают, горло перехватывает спазм.
– Хлебни, брат.
Втягиваю через трубку живительную влагу. Помогло. Командир отмечает на карте место:
– Выйдем, я парней озадачу. Есть у меня знакомые в милиции. Искандер, как ты?
– Нормально.
– Вперед.
К счастью, дальнейший путь не принес страшных находок. Пробираясь в потрохах гигантского мегаполиса, привычно протискиваясь сквозь узкие щели, соединяющие бесчисленные переходы, бредя, согнувшись, под сводами бетонных труб, я чувствовал, как жуткие впечатления постепенно уходят на второй план, сменяясь подземной обыденностью.
Все-таки передвижение по сплошной полосе препятствий, да еще и без нормального освещения здорово выматывает. Похоже, начал прихрамывать на левую, покалеченную ногу. Бросаю взгляд на часы. Сколько?!
– Да, Искандер, время под землей идет совсем по-другому. Устал?
– Есть немного. Да и перекусить бы не помешало.
– Потерпи, чуть-чуть осталось. Скоро будет привал.
Киваю в сторону проплывающего мимо раздувшегося трупа собаки:
– Надеюсь, в более человеческих условиях?
– Тьфу! Ну, ты нашел объект для сравнения!
Возмущенно покрутив головой, Ахмет уточнил:
– В идеальных.
Идущий немного вверх, практически сухой узкий туннель заканчивается ржавой металлической дверкой с черепом и костями. Надпись "ЩР-18" и идущие по стене силовые кабели как-то не оставляют сомнений в назначении аппаратуры. По примеру напарников скидываю рюкзак и уже лезу за ковриком, когда Кемаль с улыбкой останавливает:
– Погоди, брат. Не все является тем, чем кажется.
Поддев дверку со стороны петель (фигассе!), здоровяк налегает на фомку. С легким лязгом из стены выдвигается солидной толщины металлический блок, открывая прямоугольный проем.
Вот это маскировка!
– А если открыть как положено?
– Увидишь начинку обычного распределительного щита. Старого и частично раскуроченного.
Шагнув в проход, Ахмет протянул руку. Щелчок, одновременно с которым загорелся электрический свет. Цивилизация.
* * *
Условия отдыха действительно радовали. В подземных помещениях оказались туалет и душевая. Конечно, вода была только холодная, да еще и ржавая, но промыть в нашей ситуации одежду, просто вымыть руки и умыться с куском древнего хозяйственного мыла – дорогого стоит.
Воспользоваться архаичным унитазом с деревянной сидушкой и висящим над головой чугунным бачком.
Блаженно присесть на коврик, оперевшись спиной о неокрашенную бетонную стену… лепота.
– Искандер, ну, где твои пироги?
Блин, а я, оказывается, совсем задремал. Лезу в рюкзак.
– Ничего, брат, сейчас подзаправимся как следует, и на боковую.
В комнату возвращается отлучавшийся Ахмет. В руке старые газеты на застилку импровизированного дастархана, в другой – алюминиевый, еще советских времен, электрический чайник. Фантастика!
Как выяснилось, это помещение входит в подземный военный комплекс. Кому он принадлежит сейчас – бог весть, но электричество с водой присутствуют, а это главное. Нашлись и три армейские металлические кружки в черных пятнах от сбитой эмали. Заправившись первым, вторым и витаминным шариком, мы перешли к чаю. Сердце прониклось благодарностью к Ларе – настолько приятно было кушать мои любимые яблочные пироги.
Похоже, здоровяк подумал о том же. Потянувшись за вторым ломтем, Кемаль с одобрением произнес:
– Повезло тебе, брат. Такая женщина!
Командир кивнул:
– Не могу не согласиться.
– И что она только во мне нашла?
– Да уж нашла. Забыл, кто ты? Что сделал для Родины? Молчи, пока я матом ругаться не начал.
– И я поддержу. Братка, ты такой – один. На всю страну – точно. Кончай страдать фигней, вон, лучше еще кусочек за ее здоровье съешь.
– Есть.
И кусочек, и второй прошли с неослабевающим удовольствием. Допив чай, понял – налопался. Эх, еще бы…
Точно читающий мысли командир, улыбаясь, протягивает новую зубную щетку в полиэтилене и небольшой тюбик пасты.
– Ахмет, нет слов. Спасибо!
– Бери, чистюля. Я после нашего дела на лекции… для избранных, само собой… приводил пример. Наверху заваруха, вся полиция на ушах, нычемся с ядерным зарядом, где попало, а простой советский инженер спокойно чистит зубы и ложится спать. Непрошибаемо, как в танке.
Вспомнив, улыбаюсь:
– И снились мне тогда красивые любимые женщины.
– Вот, пожалуйста. Давай, иди, Искандер, мы за тобой.
Набрав в кружку кипяточка, отправляюсь к раковине. Теплой водичкой прополоскать после чистки рот – совсем хорошо.
Устраиваю на коврике ложе, Кемаль протягивает широкую ладонь с четырьмя капсулами:
– Да, чуть не забыл – это тебе. Медицина наша распорядилась.
– А что это?
– Тонизирующее, стимулирующее, что-то для давления… короче, чтобы голова твоя не разболелась.
– Спасибо.
Заглотив и запив лекарства, натягиваю на голову полу куртки и мгновенно отключаюсь.
* * *
В матовом жемчужном пологе легко и спокойно. Плавно перемещаются энергетические потоки, отдых охраняют две яркие искры. Незримо касаюсь их. Все правильно. Дружба, верность, забота. Немного тревоги. Ни к чему. Напрасно, нерационально, бесполезно. Сила, энергия, магия растет, скоро придут изменения.
Одна из искр приблизилась, потянулась перламутровой дымкой…
Заключительная яркая мысль-образ: смерти нет. И мир изменился.
– Искандер… Подъем, брат.
– Ага.
Что мне только что снилось? Воспоминания и впечатления стремительно растворяются, исчезают. К слову, как самочувствие? Хм-м, весьма пристойно. И выспался капитально. Взгляд на хронометр – всего за пять часов. Хорошие таблетки ученые готовят.
Парни улыбаются:
– Давай, соня, завтракать и в поход.
Покинув гостеприимный бункер, снова окунаемся во влажно-вонючую канализационную атмосферу. Недолго оставалась чистой одежда.
Не устает поражать разнообразие туннелей. Вот и сейчас: ну, на фига глубоко под землей отделывать банальный дерьмосток белой кафельной плиткой? В свете фонарей выглядит, как дворец, впечатление портят лишь беспорядочно торчащие в туннеле железобетонные колонны. Подходим ближе. А ведь это сваи. Обычные строительные, которые забивает копер. Протягиваю руку, и пальцы спокойно погружаются в сырую растрескавшуюся труху. В воду падает солидный кусок, обнажая ржавую арматуру.
– Осторожнее!
Видя, что я стою неподвижно, командир продолжает заметно спокойнее:
– Дернешь здесь, а там, наверху…
Доходит:
– Завалится дом?!
– Именно. И прямо к нам, все девять этажей.
– Млять, это же каким идиотом надо быть, чтобы так строить?
– Идиотов на Руси-матушке хватает. А домов таких с девяностых по Москве наставлено немерено. Ладно, пойдем вперед, брат.
Размеренно шагая в прямоугольном бетонном коробе, улавливаю очень знакомый звук. Где я его слышал? Одновременно с приходящими воспоминаниями гул стремительно нарастает и переходит в бешеный грохот. Метро!
Полное ощущение, что поезд мчится прямо здесь. Шум затихает, отдаляется. Ахмет тычет пальцем в стену:
– Сокольническая линия. Пути за стеной, до ближайшей станции метров пятьсот.
– Зайдем?
– Нет, у нас другой маршрут.
Еще несколько раз совсем рядом гремели пассажирские составы. Кстати, в этом тоннеле намного теплее, чем в пройденных подземельях.
Резко взяв вправо, оставляем метро где-то за спиной.
Все-таки подземелье быстро гасит шум. Вот уже ничего не напоминает о благах цивилизации. Хотя нет. Понемногу приближается размеренное: "Бум. Бум. Бум". Удары сильные, даже чувствуется, как вздрагивает сам воздух.
– Стройка?
– Наверняка. Три дня назад здесь проходили – еще ничего не было. А сейчас сваи долбят.
Оборачиваюсь:
– Прикидываешь, сейчас через потолок, да по башке?
Усмехнувшийся Ахмет начинает отвечать, но слов не улавливаю, потому что кирпичный пол под ногами рассыпается, и я стремительно проваливаюсь во тьму.
Падение, к счастью, не затянулось, но шлепнулся на скользкий илистый склон. Не удержав равновесия, сел на пятую точку и заскользил дальше вниз, резво набирая скорость.
Американские горки, мать… Оказывается, попал в промытое водой русло, настоящий желоб. В свете фонаря мелькают каменные уступы, свисающие сталактиты. Внизу ждали заполненная водой яма и классический трамплин. Выбив своим телом фонтан брызг, слегка притормозив, улетаю в середину подземного озера.
Плюх! Окунулся щедро – с головой. Резко выпрямившись, встаю на оказавшееся достаточно близко дно. Воды по грудь, ледяные струйки просачиваются под одежду. Хорошо, что не сорвало фонарь – вижу близкий берег. Ступенчатое дно быстро повышается, попутно отмечаю идеальную прозрачность подземной водички. Ну, хоть это радует.
Развернувшись, освещаю проделанный путь. Фигассе!
Не убился только чудом. Взбаламученное озерцо, крутой склон метров на восемь-девять, выше в темноте провала мечутся огни фонарей напарников.
Доносится невнятное: "Евуэй!"
Изо всех сил ору: "Здесь" и по издевательскому эху понимаю, что о разборчивости криков можно забыть. Но услышали, светят на меня. Сдергиваю с головы фонарь и шпарю морзянкой: "Жив. Жив".
Ага, ответная серия: "Здоровье?"
Успокоим: "Норма". Стоп! А что я рацию не включаю?!
В нагрудном кармане сухо. Отлично. Щелчок в наушнике, поправляю гарнитуру:
– Первый, ответь второму. Первый, ответь второму.
– Искандер, ты как?!
Ахмет сильно взволнован.
– Все нормально, командир. Вымок только немного – в озерцо попал.
– Руки, ноги?
– Да весь целый.
– Точно? Пошевели, проверь.
– Командир, отвечаю. Тут склон с желобом, по нему соскользнул и упал в воду. Озеро подземное. Кстати, вода чистая.
Автоматически освещаю место падения и обнаруживаю, что поднятая муть понемногу перемещается вправо. Узкий берег там переходит в темную пещеру. М-да, попал.
– Хорошо. Стой на месте, я спускаюсь.
– Принял. Командир, только осторожно – очень скользко.
– Ясно.
Парни рации не выключили, поэтому слышу, как Ахмет отдает команды, Кемаль отвечает. Доносится и отдаленное буханье забиваемой сваи.
Приготовлены и связаны веревки, здоровяк нашел место, чтобы надежно упереться. Кружок горящего фонаря плавно опускается, меняет направление движения, резко дергается вниз.
– Бля!..
Про себя усмехаюсь, вслух озвучиваю:
– Командир, я предупреждал: скользко.
– Хреново предупреждал. Не уточнил, насколько скользко. Кемаль, тут полный песец, не зацепиться. Давай сам вытравливай понемногу.
– Есть.
Внезапно раздается нарастающий грохот, фонарь командира дергается, а в провал влетает здоровяк. Мгновенно нагнав Ахмета, придает дополнительное ускорение. Парни лихо повторяют мой маршрут и эффектным "паровозиком" финишируют в озере, подняв фонтаны сверкающих брызг. Вокруг них падают черные обломки кирпичей, целые глыбы рассыпающегося туннеля. Обвал!
В бьющем по ушам шуме бросаюсь в воду, хватаю руку командира. Рывок! Он на ногах, тянет Кемаля. Спотыкаясь и поскальзываясь, бежим по узкому бережку, наддавая изо всех сил. Камень под ногами дрожит, нагоняющий жуть грохот за спиной демонстрирует всю серьезность положения. Выскочив из пещеры, чуть не улетаем в волны широкой подземной реки. С трудом притормозив, круто забираем вправо. Такое впечатление, что за спиной рушатся стены. Никогда не мечтал быть задавленным подземным камнепадом.
Внезапно грохочущий рев разбушевавшейся стихии словно обрезает. Сделав по инерции еще пяток шагов, оглядываюсь, останавливаюсь.
Втроем обозреваем последствия обвала и то место, в котором очутились. Спасшая нас пещера забита намертво. Выползший глинисто-каменный язык размокает в черной воде реки. Река внушает уважение – до противоположного берега метров пятнадцать. Судя по цвету воды – глубоко. Подходить ближе и проверять желание отсутствует – берег обрывистый и даже на вид скользкий. Наверняка уровень воды раньше был на полтора метра выше – мы бежали по характерно вылизанному течением уступу. А кругом выполненная природой каменная красота, именуемая "карстовые пещеры". Белый, в разводах и потеках, известняк. Потеряться в этом естественном лабиринте – как высморкаться.
Переведя луч на здоровяка, Ахмет весело хмыкает. В правой руке нож, в левой рюкзак командира, второй рюкзак за спиной, самую малость испуганное лицо в грязных брызгах. Короче, мародер.
Озвучиваю последнюю мысль, и дружно начинаем ржать.
– Олень быстроногий… как ты мне еще на уши не запрыгнул?
Устало опускаясь на корточки, Кемаль отвечает:
– Тебе хрен запрыгнешь. Быстрее собственного визга… даже вещи побросал.
– Я знал – ты харч не оставишь.
Адреналин постепенно уходит, наваливается усталость. Опускаюсь на камень и я. Кстати, а зачем ему понадобился нож? Замечаю на поясах друзей остатки альпинистского шнура и понимаю. Это какая же должна быть реакция – отхватить на лету веревку, чтобы ее не закусило настигающим обвалом?
Проследив мой взгляд, командир снимает с пояса и бросает обрезок шнура на пол:
– Молодец, брат. Хвалю.
Кемаль кивает:
– Всегда пожалуйста.
Убрав нож и похлопав рукой по боку:
– Мокрый, как собака. Вы как?
Согласно отвечаю:
– Аналогично.
Расслабленный взгляд командира немедленно обретает решительность и строгость:
– Так, ищем поляну и быстро отжимать шмотки!
Неохота вставать, но приказ превыше всего.
Подходящую площадку подобрали метров через сорок. Зал почти идеальной круглой формы, со сводчатым потолком и прозрачной водой в расщелине. Как раз умыться. Раздевшись, сполоснув ледяной водой лицо, чувствую, как начинает потряхивать в ознобе.
– Брат, надо его растереть.
– Есть чем, как знал…
Неубедительные отнекивания ни к чему не приводят. Расстелив коврик и две куртки, уложив меня сверху, напарники сноровисто и энергично работают руками. В воздухе повисает густой запах спирта, сразу начинаю согреваться.
Командир передразнивает:
– Нет, нормально, не надо… Гусиная кожа – птички обзавидуются.
Посветив в лицо:
– И губы синие.
Закончив растирать, накидывает на мою голую тушку третью куртку и помогает Кемалю с выжиманием белья.
– Согрелся?
Стараясь выразить всю разлившуюся в душе благодарность, с чувством отвечаю:
– Спасибо, парни! Помочь?
– Сиди, грейся. Сейчас одеваться будем.
Энергично встряхнув отжатое, напарники принялись облачаться. Застегнув сапоги, прислушались к ощущениям.
– Сыровато еще.
– Ничего, терпимо. Сейчас горяченького попьем, да пробежимся – высохнет. Так, Искандер, поднимай сиделку – одеваться будем. Кемаль, запусти таблетки – бульончик приготовить.
– Понял. Это я быстро.
Здоровяк запаливает белые таблетки сухого спирта в таганках, расставляет консервные банки. Ахмет всерьез помогает мне одеться.
– Командир, я же не инвалид…
– Хуже. Ты – любитель приключений.
Деликатным, разъясняющим тоном:
– Одеться надо быстро и без складок, иначе натрет. Не стесняйся, брат, все свои.
Холодная ткань снова вызвала противную дрожь. Но через пяток минут ее согнал горячий, насыщенный куриный бульон с мелкими кусочками мяса и специями. Уже согревшимися руками в перчатках банку держать комфортно, а глотки обжигающей вкуснятины лучше всего подходят под определение: "То, что доктор прописал".
Кстати, банка вполне пристойного размера – граммов на триста.
Здоровяк почти нейтрально интересуется:
– Может, еще по одной?
– На ночь. Сейчас по плану марш-бросок.
– Знать бы еще, куда?
Ахмет смотрит на компас-инерционник, изучает карту. Уверенный взмах рукой:
– Идем, как и раньше, по течению.
По сравнению с предыдущей дорогой – почти прогулка. Пробитый водой туннель не заставляет сгибаться в три погибели, да и под ногами достаточно ровно. Идущий первым командир успевает посматривать на неровный каменный потолок – ищет возможный путь наверх.
Поднимаю мучающий вопрос:
– Интересно, что это за река?
Ахмет на ходу бросает взгляд на карту, прикидывает в уме и отвечает:
– Это скорее всего Капля – левый приток Неглинки. Дальше можем выйти на Напрудную. Их тут в трубы под землю упрятали – страшное дело.
Решаю подшутить:
– Слышал, что в таких водоемах часто встречают мутантов. Потомство всяких там удавов-крокодилов-пираний, которых случайно смыло в канализацию.
Грызущий галету Кемаль недоверчиво хмыкает и, запустив остаток хлебца в медленно текущую воду, комментирует:
– Фигня. Сказки.
Хлесть!
Здоровенный рыбий хвост бьет по упавшему в воду кусочку, изрядных размеров туша неприятного белесого цвета на мгновение показывается на поверхности. Впечатляющих размеров пасть заглатывает галету, нырок, по поверхности расходятся затухающие круги.
Куртки напарников расстегнуты, руки на рукоятках стволов. Отличная реакция!
Усмехнувшись, невозмутимым тоном продолжаю затронутую тему:
– Думаешь, сказки? Не похоже.
– Мать… Что это было?
– Полагаю, таймень-мутант. Они – имею в виду настоящих – так на мышек охотятся. Глушат, потом поедают.
Заинтересованное:
– Уверен?
– Можешь проверить. Подойди поближе к берегу. Если оно выбежит – тогда все-таки крокодил.
В ответ звучит безапелляционное:
– Нах! И вообще, что-то меня экстрим уже забодал.
Ахмет смотрит на часы, дополняет:
– По времени уже наверх выйти должны были. Все твои аттракционы, Искандер.
– Зато где бы ты получил столько адреналина?
– Это да. Только с тобой, брат.