Я ужом извивался в этом темном лесу вспарывающих пространство рук и ног, не давая себе расслабиться даже на мгновение. Мартин был старым воякой, даже его кажущаяся безумием ярость была подчинена одному - обмануть противника, дать ему ошибиться, и тогда - добить, без колебаний и жалости.
Хрустальный мир трепетал на ветру его дыхания, пересказывая мне самые звериные, самые подсознательные его порывы. Не уверен, что минутой позже он сам их сможет вспомнить. Не уверен, что он и сейчас их хоть в какой-то степени осознает.
Не важно. Чтобы взять верх в этой схватке, мне нужна об окружающем мире вся информация.
Мы метались по залу в абсолютном молчании, и только сиплое дыхание все громче вырывалось у нас из груди. Пора было заканчивать, иначе… это ощущалось как холодная тяжесть внутри, в глубине хрустального мира, который был мной. То, что я делал в тот миг, заставило стронуться какие-то дремавшие силы. Или это сами силы давали о себе знать, внешне проявляясь в виде едва окрепшего юнца, ставшего вдруг настоящим, сильным, опасным и вертким противником. На самом же деле… что было на самом деле, мне думать тогда было некогда. Оставался лишь потаенный страх, что нечто теперь совершенно лишнее все-таки случится.
Раньше, чем я мог это позволить.
Хрустальный мир дрогнул.
Почувствовать себя собой.
Почувствовать себя вселенной.
Почувствовать себя им.
Я Мартин. Я сейчас Мартин. Я двигаюсь вперед. Непреодолимое, отточенное движение. Мальчишка должен оставаться собой, заниматься своими делами, своей собственной жизнью, а не лезть в это… треклятое болото.
Я ему покажу, что значит боль, та боль, что не проходит. Боль поражения, однажды случившегося, от воспоминаний о котором ты не избавишься уже никогда. Лучше сразу узнать, каково это, и не повторять чужих ошибок.
Вот ты какой, Мартин. Делаешь выбор за другого. Но выбор уже сделан. Тебе его не понять, потому что за меня его сделал мой хрустальный мир, подаренный мне без моего на то желания.
Приступим.
Это было как удар о каменную стену. С разбегу.
Мартин слабо шевелился на полу, пытаясь прийти в себя. Ничего, отойдет.
- Мартин. Ты споришь с очевидным. Я готов. Тебе придется меня взять с собой. Я знаю, тебе нужна моя помощь. Один ты не вернешься.
Кажется, он справился. Взгляд вновь обретает осмысленность, движения - четкость. Только взгляд этот мне не сулил ничего хорошего.
- Нет.
- Мартин, я знаю, что ты сейчас обо мне думаешь. Ты не хочешь ломать мне жизнь. Ты ведь был мне вместо отца. Только это ложная забота, Мартин.
- Нет.
- Посмотри на меня, Мартин. Ты правда думаешь, что я все еще тот парень, которого ты знал с детства? Неужели тот, кого ты видишь во мне, смог бы тебя одолеть?
- Это ничего не меняет.
Я почувствовал, как жаркая, растапливающая мышцы, нервы, кости в дрожащий комок сила вырывается на волю. Боль почувствовала спущенный поводок. Боль брала верх.
- Кажется, началось. Смотри, Мартин, что именно ты меня сегодня заставил выбрать.
Хрустальный мир рушился внутрь себя, погребая меня под своими руинами.
Боль волнами поднималась к горлу, более не сдерживаемая ничем. Я проваливался во тьму, отдаваясь этому движению целиком, без остатка. Мое тело выгибалось от изощрённого страдания, но то, что заменяло мне душу, хотело этого, не оставляя для себя иного выхода.
Во мне было нечто, требующее завершения.
Завершению мешало постороннее, напиханное в мое тело, исказившее мое сознание. Костыли, не нужные тому, кто был рожден летать. Инвалидная коляска, ставшая смирительной рубашкой.
Жалкие капли железа в моем теле.
Глупые человеческие поделки, что мучили меня, отделяя меня от моего хрустального мира.
Настала пора избавиться от них окончательно.
Очнулся я, лежа на полу в луже собственной крови, прижимая ладони к ране в боку, глаза мои заливало слезами, тело дрожало.
Но я не чувствовал больше ничего, кроме тишины и пустоты. Боль ушла, оставив меня одного.
Нет, не одного. Ко мне приближался Мартин.
- Парень, ты в порядке?
Я кивнул, отваливаясь на спину.
Вот так. Все кончено. Я могу жить… дальше жить без моего хрустального мира.
- Может, тебя в медсектор отнести?
- Н-не надо. Мне уже лучше.
Я попробовал приподняться на локте. Ничего. Боли не было. И силы вроде бы возвращались. Только кулак почему-то не желал разжиматься. Окровавленный кулак, поднесенный к самому лицу.
- Мартин, взгляни.
Пальцы все-таки разжались.
Перед глазами сверкала, отражая яркий блеск потолочных ламп, блестящая капля металла той неправильной формы, какую обретает расплав, канувший в ледяную воду. Все, что вышло из меня сегодня.
- Вот о чем я тебе пытался сказать. Со мной все очень непросто, Мартин.
- Парень, посмотри на себя, ты же еле двигаешься, куда тебя все несет…
- Я верну силы, это просто. Дай мне час-другой… мне нужно это дело, мне нужны деньги. Я знаю, ты все сможешь устроить.
Я помолчал и добавил:
- У меня мама в больнице при смерти. И ты знаешь, что другую помощь я не приму.
Дальнейший разговор не имел значения. Мартин ругался, говорил, что все устроит. Меня его слова уже не волновали. Я чувствовал, что он сдался. Он знал, что другого выхода ни у него, ни у меня нет.
Я чувствовал… Стоп.
Мой хрустальный мир - он был снова со мной. Не таким колючим, как раньше, он не ранил мне пальцы, не царапал хрусталики глаз. Он жил мной так незаметно и естественно, что я подумал… боже, я подумал, что его потерял.
- Ладно, Майкл, я попробую. Только предупреждаю, дело очень скверное.
- Было бы такое скверное, ты бы на него никогда не согласился.
- Ты не понимаешь. С виду вроде все выглядит гладко. Слишком гладко, парень. Так не бывает в реальной жизни.
Мартин держался за травмированное плечо и через вдох-выдох морщился.
- Слишком много денег, слишком много задействовано людей. Слишком простая цель. Чего-то заказчик не договаривает. Но я его так и не смог поймать. К тому же… заказчик явно не тот. Подставной.
Я смотрел на него и удивлялся. Как я мог считать этого человека загадкой, скрытного древнего мужика, моего ненавязчивого опекуна.
Он был передо мной на ладони. То, что он говорил, я мог читать в его глазах. Если бы те люди, с которыми я имел дело с тех пор, все были такими скрытными и сильными. Увы, Мартин был славным простым парнем по сравнению с воротилами Корпораций. Но тогда я этого не знал.
Мы стояли друг напротив друга, делая первые попытки действительно друг другу поверить.
- Я добьюсь для тебя аванса. Твоей матери пригодится. Наша медицина любит наличность.
Когда вернулись наконец первые завсегдатаи тренажерной, они застали нас с Мартином дотирающими последние следы крови на полу и стенах. Все-таки изрядно наследить мы успели еще до моего фокуса с исторжением неживых предметов.
Косые взгляды, никак не желающее расставаться с хмуростью выражение глаз Мартина. Я шел по привычным коридорам и переходам социалки, щурился от уже таких редких лучей солнца, отраженных башнями высоко вверху.
И не понимал, что вижу это все в последний раз. И что в последний раз меня зовут Майкл Кнехт. Точнее, в предпоследний.
Мне было так спокойно, что я даже не заметил холодный взгляд, скользнувший в мою сторону с небес. А заметить - стоило.
"Восток-восемь, принимайте координаты цели. Курс - 250 градусов, дистанция сто двадцать километров. Подтвердите получение".
"Информацию получил, Перехожу в форсированный режим. Требуется целеуказание".
"Миссия - перехват груза, уничтожить охранение, принудить транспорт к снижению. У вас двукратное превосходство в огневой мощи, тактический монитор прогнозирует…"
"Капитан, я вижу, что прогнозирует тактика, каковы наши первичные императивы?"
"Требуется сохранить груз, судьба людей никого не волнует, можете даже не предупреждать, атакуйте с налета".
"Насколько важен груз, капитан, есть ли крайняя необходимость рисковать машинами и жизнью пилотов?"
"Первичный приоритет, прямой приказ высшего руководства. Риск минимален, но вам платят именно за риск. Выполняйте".
"Понял, капитан. Последний вопрос - чей в транспорте груз?"
"Информации нет".
"Информации нет, или она засекречена?"
"Информации нет".
Улисс чувствовал их переговоры сквозь все помехопостановщики. Четыре десятка боевых реактивных винтолетов "Гроза" с эмблемами "Сейко" на борту. Впрочем, эта Корпорация была в Европе редким гостем, да и пилоты вели себя слишком раскованно для барражирования над чужой территорией. Скорее всего - временная маскировка наемников. Улисс бы поставил на родную "Джи-И" или "Эрикссон". Снова запахло утечкой. Двойной. Тройной.
Если бы у него хватило времени полноценно спланировать операцию, поиграться схемой интересов Корпораций в этом секторе… но транспорт должен был прибыть вовремя. Слишком велика вероятность, что кто-нибудь засечет атипичный всплеск нейтринного потока. До сих пор на континенте оставались старые подземные резервуары-ловушки. Некоторые из них продолжали фиксировать подозрительные треки. Ошибки в расчетах нейтринного поля Солнца с конца двадцатого века оставались загадкой… и некоторым все неймется ее разрешить. Чудесным образом именно сегодня это можно сделать легким и простым способом. Включить счетчик. И прокоррелировать изменения частоты срабатываний с появлением на одной из трасс неопознанного транспорта. Закон обратных квадратов еще никто не отменял. И скорость света. Даже такое количество резервуаров позволяло проводить полноценную триангуляцию.
Транспорт полз слишком медленно. Здесь у него маневренности - чуть, нужно пройти над Альпами, там будет свободнее, спокойнее воздушные потоки, меньше помех для навигации, можно будет опуститься на комфортную высоту, не опасаясь турбулентности облачных слоев. А пока они вынуждены готовиться принимать неравный бой. Неведомый "капитан" был прав, с двукратным превосходством в дистанционном бою они могут смять силы конвоя одним натиском.
"Звено Беста и звено Герман. Выдвигайтесь по носу транспорта, обеспечьте чистый курс. Остальным держаться в охранении, ваша задача - держать фланги. До особого приказа построение не менять, мое звено двигается на перехват".
Шесть юрких легких винтолетов против армады поднимающихся со стартовых площадок все новых машин противника. Откуда их столько? Чтобы собрать такую ударную группировку на нашей трассе, которую сами пилоты транспорта узнали за десять минут до старта… уже сейчас Улисс хотел взглянуть в глаза тому, кто сумел… Нет, это бессмысленно сейчас. Нужно думать о пилотировании, о предстоящем неизбежном бое.
Думай о чужих, свои сами тебя найдут.
Первичные перестроения собрали контратакующую группу винтолетов в короткий клин, вспарывающий воздух с таким спокойствием и сосредоточенностью, будто этот курс был спланирован заранее. Будто позади не оставался лишь едва прикрытый, медленно ползущий по небу транспорт.
На противостоящие силы противника клин обращал не больше видимого внимания, чем трехсотэтажная башня на подходящего к ее подножию пешехода.
"Неопознанная группа винтолетов, вы только что вторглись на территорию Корпорации "Сейко", немедленно предъявите ваши полетные аккредитации. Повторяю, вы находитесь на частной территории, немедленно заглушите маршевые двигатели и приготовьте полетную документацию на право пролета в данном секторе для досмотра".
Они все-таки решили начать с переговоров. Чертовы глушилки не дают разбирать голоса. То ли "Восток-семь" решил лишний раз не рисковать, а вдруг мы оценим его огневую мощь и не станем лезть на рожон, то ли это загадочный "капитан" решил поиграть с Улиссом в "кто кого надует". Вернее всего - второе. Ну что ж, поиграем в ваши игры.
"Говорит конвой "Майкл-710-207", согласно карте мы находимся сейчас на нейтральной территории. Сверьте показания наших радаров. Должно быть, это какая-то ошибка. Конвой принадлежит Корпорации "Джи-И", в случае нападения вы будете иметь дело с разбирательством на уровне Верховного Арбитража Евросоюза".
Построение противника едва заметно дрогнуло. Минус десять минут до огневого контакта. В правильном направлении копаешь, Улисс. Неужели и правда "Джи-И"?
"Готовы принять вашу сетку, однако даже если это просто технический сбой вашего оборудования, я вынужден буду задержать конвой для проверки груза. Мы не можем допустить провоз контрабанды через нашу территорию".
Отлично. Привязка узлов сетки скажет им о начинке бортовых позиционных систем лучше всяких слов. Только скажет она им ровно то, что захочет Улисс. Перепрограммирование оборудования прошло с первой команды, без малейших сбоев. Хорошо.
Внимание, удар!
"Есть сигнал. Конвой, пакеты пошли. Действитель…"
По общему каналу пронеслась свистящая помеха, обрывая ввинчивающийся Улиссу в затылок гул несущей частоты. Основной сигнал усилили до максимума, чтобы пробить постоянно работающие на бортах фильтры. И когда ретранслятор давал сбой, об этом тоже узнавали все.
Строй хищно изогнутых "Гроз" словно прогнулся под ударом молота. Две центральные машины завертело и бросило вниз, заполняя воздух осколками активной брони, еще пятерым в ближайшие минуты явно будет не до ведения огня. Лидер атакующих, это все-таки он вел переговоры, умолк навсегда. Правило номер один - ни байта информации от противника во время боевой операции. Информационные бомбы часто оказываются одноразовыми, но развитая система шпионажа позволяла Корпорации создавать такие сотнями. Одна из них сейчас и ухнула в навигационную инфосеть противника.
Улисс с налету развернул свое звено по широкой атакующей дуге, угадав точно в прореху слишком плотного для экстренной реакции строя противника. Первый залп бортовых УРС пришелся в "молоко", просто усиляя разрастающийся хаос, а вот второй накрыл самое скопление колыхающихся во взбаламученном воздухе машин. Брызнула броня, играя свою злую шутку - отражая атаку, она усиливала ударную волну на соседях.
Проносясь в вираже над мучительно перестраивающимся противником, Улисс считал клубы черного дыма из приводов несущих турбин. Касание, два, три, четыре, шесть, девять! Не досчитавшись лопастей, вторичных приводов, а кое-где и несущих валов, пилоты теперь думают только об аварийной посадке, а не о преследовании врага. Итого - минус шестнадцать машин. Какие-то еще попытаются присоединиться к бою позже, но это уже будет очень неп…
Гомон паники во вражеском канале начал медленно отступать, первая крупнокалиберная очередь прошила воздух возле левого крыла звена Улисса, когда он завершал маневр на третий заход. Рановато, не рассчитал.
В следующую секунду крайняя машина выбросила из своего правого борта свечу голубого высокотемпературного пламени. Пробит моторный отсек. Среднелегкие "Сверчки" могли похвастаться маневром, но такой брони, как у "Гроз", им было не поднять. Еще миг, и огромный факел ринулся сквозь мельтешение рвущихся ему навстречу пулеметных трасс - лоб в лоб с самым быстрым из атакующих. Улисс успел проводить обе машины в пелену близкой облачности, лишь потом дав команду на третий залп.
Нужно уходить. Потеря еще одной машины, и все его звено не сумеет пробиться обратно к конвою.
Когда свинцовая пелена на месте разрывов показала на просвет голубую линзу неба, пятерка винтолетов уже неслась плотной группой по обратному курсу, заметно снижаясь. Ещё несколько секунд у противника ушло на окончательное перестроение в обход потерявших свободу маневра подбитых винтолетов. Половина, только половина. Что там они говорили о двукратном превосходстве в огневой мощи? Однако преимущество внезапности Улисс утерял, и теперь бой переместится ближе к опасной зоне, а там - груз… В любом случае он должен справиться. Но уж больно уверенно движутся преследователи. Азарт погони за отступающим противником, ярость за погибших товарищей или… или у врага остался еще один козырь в рукаве.
Пятерка винтолетов камнем ухнула в глубины облачного покрова. Радары впились в приближающуюся землю, обшаривая серый раскинувшийся под ними ландшафт. Есть опознание!
"Восток-восемь, говорит Земля-три. Наше расположение раскрыто. Открываем огонь на поражение".
"Земля-три, отставить огонь по атакующим, задержите конвой. Бить с трехкратной перепроверкой, транспорт должен только потерять подвижность. Ни в коем случае не допустить потери транспорта! О птичках не беспокойтесь, вас прикроет Восток-восемь".
Или то, что от него оставалось. Улиссу хватило секунды, чтобы сообразить, куда их занесло. Откуда тут ЗРК?!
"Звено Беста, оставить патрулирование, работайте по наземным целям. Погасить наземные ЗРК, остальным активировать противоракетные комплексы. Ловите снаряды хоть своими задницами, транспорт должен сохранить мобильность!"
Пятерка "Сверчков" с ревом широким фронтом неслась к земле, пока автоматика перераспределяла многочисленные цели. Двадцать один подвижный пусковой ракетный комплекс, не меньше пяти хорошо замаскированных радарных станций. Когда они начинали работу - демаскировались, но их нужно было отработать по максимуму еще до первого запуска УРС.
"Звено Беста, вы не успеете к целям до залпа. Ваша задача - радарные станции, фиксировать во время пусков, эффективно погасить, потом отработать по максимуму ЗРК. Держаться у земли, на атаки "Гроз" не отвечать, маневрировать, уклоняться, оттягивать максимальные силы противника в сторону от конвоя".
"Есть".
Хороший парень, Если будет хоть малейший шанс - приказ он выполнит. Хотя полностью доверять Улисс мог только собственному звену, некоторых из оставшихся у транспорта парней он отбирал лично, и потому был в них уверен больше, чем в хваленой подготовке пилотов Корпораций или даже вольнонаемных сорвиголов. Итак, начали.
Свинцовый ливень, прошитый несущими смерть черными каплями снарядов с обедненным ураном, плотным пологом лег на раскисшую землю, серым туманом выбрасывая на двадцатиметровую высоту комья грязного снега. Брызнула одна броневая скорлупа, вторая. Средства подавления наземных сил у "Сверчков" были небогаты, но от этого не менее эффективны.
Развертывание радарной системы наведения в "горячем" режиме громом и улюлюканьем, переходящим в оглушительный свист, впилось Улиссу в виски. Еще две станции разлетелись на дымящиеся ошметки обожженного металла, но первый залп с земли уже пошел в зенит. Улисс даже не проводил инверсионные следы сверхзвуковых управляемых снарядов, он пытался сделать хоть еще немного до того как…