- Ясно. - Ради ее же блага Фландри решил держаться по возможности сухого тона. - У меня, конечно, есть копия составленного вашими доклада, но вы могли его изучить как следует за время перелета в Солнечную систему, так что, должно быть, никто за пределами Виксена не знает его лучше вас. Итак, в общих чертах я понял, что среди оккупантов есть такие, что знают англик, но вообще-то они говорят на каком-то совсем не понятном наречии. А как они сами себя называют?
- А какая разница? - спросила она вяло.
- Никакой, при нынешнем раскладе, просто надоел этот штамп - "планета Икс".
Она чуть-чуть улыбнулась:
- Они назвались ардазирхо, а мы выяснили, что конечное "хо" значит "общность, совокупность", и полагаем, что их планета называется Ардазир, вот только произнести как следует у меня не получается.
Фландри достал из кармана своей радужной рубашки стереофото. Снимок был сделан из какого-то укрытия во время боя на Виксене. На фоне разрушенных домов прижался к земле один-единственный вражеский солдат. Трудно сказать, офицер он или рядовой, но в любом случае он был вооружен и убивал людей.
От предвзятости никуда не денешься, и первой мыслью пораженного Фландри было: "Волк!" Теперь он видел, что никакие ардазирхо не волки, ничего особенно волчьего в них нет. И все же первое впечатление не проходило, а потому он ничуть не удивился, когда Катрин Киттридж сказала, что, идя в бой, пришельцы воют.
По описанию ростом они с человека, двуногие, без пальцев на ногах, а походка такая, будто собака идет на задних лапах. Плечи и руки почти как у человека, вот только большие пальцы находятся с противоположной, чем у человека, стороны ладони. На мощной шее надменно сидящая голова с продолговатым, узким для разумного животного черепом; низкий лоб, а большая часть черепной коробки лежит за острыми ушами, черное рыло, выдающееся вперед, не такое заостренное как у волка, но все же чем-то похожее. Большой оскаленный рот обнажает притупленные клыки, наводя на мысль о том, что, прежде чем стать всеядным, этот вид был плотоядным. Глаза продолговатые, посаженные близко друг к другу, водянисто-серые. Короткими рыжими волосами покрыто все тело, а вокруг шеи растет ржаво-бурая грива.
- Это форма у них такая? - спросил Фландри. Девушка склонилась, рассматривая снимок. На заснятом ардазирце было что-то вроде шотландской юбки с клетками разных цветов. Фландри поморщился при виде некоторых сочетаний: розовый с алым, вызывающе малиновый между нежно-желтым.
- И впрямь дикари, - пробормотал он. - Надеюсь, Чайвз переживет это потрясение.
Были на ардазирце, кроме прочего, сапоги мягкой кожи и портупея с разными подсумками и закрепленным на ней снаряжением. Вооружен он был, по всей вероятности, магнитронной винтовкой, на поясе висел грозного вида кинжал.
- Не думаю, - ответила девушка. - То ли у них вообще нет формы, то ли уйма всяких форм, но нам не удалось разобраться в этом. Некоторые одеваются примерно так, как этот, другие - во что-то, похожее на тунику или бурнус, а есть и такие, что носят нагрудники и невероятные шлемы с перьями.
- Значит, это - "он"? - ухватился Фландри. - Они что, только мужского пола?
- Да, сэр, похоже, что так. Бои на планете шли довольно долго, и нашим биологам удалось вскрыть и изучить несколько трупов ардазирхо. Согласно докладу, они живородящие млекопитающие, явно с планеты более или менее земного типа, может, с чуть большей силой тяжести. Строение глаз наводит на мысль, что у них яркое солнце, скажем, класса А5… А это значит, что на нашей планете они чувствуют себя как дома. - Катрин Киттридж печально пожала плечами. - Может, именно поэтому они и начали с нас.
- Они могли заниматься завоеваниями и раньше, - возразил Фландри. - Горячая звезда класса А5 не подходяща для людей, а вот звезды похолодней, класса G5, вроде вашей, как раз то, что им, наверно, нужно. Они вполне могли создать свое маленькое, сопредельное с вами королевство: ведь в вашем квадранте целый ряд звезд классов В, А и G, причем не все из них даже нанесены на астрономические карты, не говоря уж об исследованиях… Ну а доводилось допрашивать попавших к вам живьем?
- Да, доводилось, только толку мало. Как-то в бою нашему отряду удалось окружить подразделение противника и вывести всех из строя парализующими лучами. Когда двое из них пришли в себя и увидели, что попали в плен, то тут же умерли.
- Запрограммированы, - крикнул Фландри. - Продолжайте.
- Они вообще-то не говорят на англике, нашелся только один, который мог немного объясниться. Его стали допрашивать. - Девушка вздрогнула. - Похоже, ничего хорошего из этого не вышло. В докладе говорится, что под конец допроса сердце у него остановилось, его вернули к жизни, но он все же умер потом, на этот раз насовсем… Но как бы там ни было, весьма похоже, что он говорил правду. Так вот, он не знал, где находится солнце его родной планеты. Он разобрался в нашей системе координат, перевел в ту, которой пользуются они, но центральной точкой их системы координат произвольно выбрана звезда S созвездия Золотая Рыба, а у него не было никаких представлений о координатах Ардазира.
- Стерто из памяти, - вставил Фландри. - Возможно, это касается всего списочного состава, а те из офицеров, которые в силу необходимости должны сохранить эту информацию в памяти, запрограммированы на то, чтобы умереть, если попадут в плен. Веселенький у них король. - Он нервно подергал усы. - Однако знаете ли, это наводит на мысль, что их родная планета просто весьма уязвима. Может, и нам надо сосредоточиться на том, чтобы установить, где находится Ардазир.
Девушка опустила глаза и слегка побледнела.
- А вы думаете, милорд, нам удастся, - прошептала она, - или остается только умереть?
- Когда для выполнения задания потребуется нарушить законы и приличия, я возьму это на себя, - улыбнулся ей Фландри. - А на вашу долю выпадет вся чистая работенка. Будем помогать друг другу, а Ардазиру - Бог поможет! Кстати, я не титулованная особа.
- Но вас все величают "сэр Доминик".
- Рыцарское звание не жалованная грамота. Боюсь, в книге пэров мое имя не будет значиться. Видите ли, однажды мой отец попал в злосчастный бар… - И Фландри понес околесицу на грани пристойности, пока она наконец не рассмеялась. Тут и он засмеялся в ответ и сказал: - Вот и молодцом! Тебя как кличут дома? Готов спорить, что Кит. Так вот, Кит и честная компания (это я) берутся за ратные дела! А теперь давайте кликнем Чайвза, пусть подаст икры и сыра. А потом я провожу тебя в твою каюту. - Лицо у нее запылало, и он добавил: - Дверь каюты запирается изнутри.
- Спасибо, - произнесла она так тихо, что он едва расслышал. Ее ресницы трепетали. - Когда мне велели лететь… с тобой… я хочу сказать, я не знала…
- Хорошая ты моя, - сказал Фландри, - поверь, у меня достаточно опыта, чтобы увидеть под бесформенным комбинезоном и игломет в кобуре, и привлекательные очертания.
8
В длинных перелетах в космосе всегда есть что-то нереальное, как, скажем, ощущение, что кроме тебя никого больше нет во всей Вселенной. Никаким радиосигналам тебя не нагнать, не поймать их, даже если бы не затухали они еще в самом начале предстоявших им невообразимых расстояний. А никаких других сигналов попросту нет, разве что пролетит другой корабль. А как он отыщет тебя, если слабенькие импульсы при твоем движении не обнаружить даже случайно? Целый флот может пройти расстояние, измеряемое многими парсеками, прежде чем на какой-нибудь базе военного флота с помощью приборов обнаружат его кильватерный след, а уж твоя крохотуля может мчаться незамеченной до самых пределов мироздания. Смотреть вообще не на что: ни тебе пейзажей, ни смены климатических зон, только огромное и бесконечное великолепие сменяющихся созвездий, время от времени холодное свечение какой-нибудь туманности меж полыхающими солнцами, серебристая изморозь Млечного Пути да запеканка из звезд вблизи созвездия Стрельца. А тебе в твоей раковине тепло и сухо, ты дышишь нежным регенерированным воздухом, а на таком роскошном аппарате, как "Хулиган", можно даже прослушать запись лизарсийских колоколов, потянуть наморийского маота или вкусить терранского винограда.
Когда касалось работы, Фландри не давал спуска ни Чайвзу, ни Кит, а себе - еще меньше. Работа тяжелая, нудная и скучная, но именно она должна была стать основой всех их надежд, а потому - изучение, повторение, анализ данных, разработка планов, отказ от них, разработка новых планов и так до тех пор, когда голова уже просто отказывается работать и в ней уже не ворочается ни единой мысли. Вот тогда отдых просто необходим, а оба они люди и летят среди звезд с ненавязчивым слугой.
Фландри обнаружил для себя, что играть с Кит в мяч иной раз совсем нелегко, а в шахматы она играла с таким настырным упорством, что чаще всего сводила на нет все его тактические выверты. Когда ее мысли не были заняты родной планетой, она оказывалась едкой насмешницей. Не скоро еще забудет Фландри ее кратко изложенное впечатление от встречи с вице-адмиралом Фенроссом: "У него не голова, а мышеловка. Ему бы иной раз выпускать своих мышек на волю". Она играла на лорре, и ее пальцы порхали над всеми двенадцатью основными струнами с таким туше, которое будило и звонкий голос вторичных. Казалось, она знала наизусть все баллады седой, отважной старины, когда первые люди на диком Виксене рубили себе дома; слушать их в ее исполнении было приятно.
До Фландри постепенно дошло, что никакая она не дурнушка, а совсем даже наоборот, просто ее никогда не подвергали ваянию, чтобы придать ей однообразную аристократическую внешность высокородных дам Терры. Было в ее лице что-то мальчишеское, но зато это было свое лицо; тело плотное и мягкое там, где ему и положено быть мягким. Мрачно выругавшись, он с еще большим ожесточением принимался за гимнастические упражнения.
Понемногу менялся рисунок звездного неба, и вот уже красным пламенем разгорелся Альдебаран, самое яркое тело на небесах. Наконец прямо по курсу засветилась ярким синим цветом крохотная точка виксенского солнца - звезда Черулия. Фландри отвернулся от экрана и сказал негромко:
- Еще два дня пути. Думаю, сегодня вечером надо устроить капитанский ужин.
- Совершенно верно, сэр, - согласился Чайвз. - Я взял на себя смелость прихватить в дорогу несколько живых раков из Майна. Полагаю, что "Либерфраумильх"* пятьдесят первого тоже подойдет?
- Если кого брать в денщики, так это шалмуанца, - заметил Фландри, обращаясь к Кит. - У них вкус утонченнее нашего, а насчет вина промаха не бывает вообще.
Кит улыбнулась, но в глазах ее была тревога.
Фландри пошел к себе в каюту, где ему пришлось выдержать диспут: он хотел надеть персикового цвета блузу и белые слаксы, а Чайвз настаивал на том, что темно-синяя блуза с золотым поясом более уместна. Естественно, верх взял Чайвз. Терранин прошел в салон, где уже был накрыт праздничный стол, взял аперитив. Из магнитофона тихо лилась музыка - ничего особенного, но слушать приятно.
У него за спиной раздались тихие шаги. Он обернулся и чуть не выронил из рук бокал - вошла Кит в легком вечернем платье черного цвета, перехваченном в талии ярким алым газом. Блестящие волосы украшала тонкой работы тиара, запястье обхватывал массивный, старинной работы браслет марсианского серебра.
- Милостивые прыгающие электроны! - изумился Фландри. - Никогда так не делай, не предупредив заранее. Откуда вся эта прелесть?
Кит фыркнула и сделала пируэт:
- Это все Чайвз. Кто же еще? Он просто прелесть - и драгоценности прихватил с собой, а пока летели, в свободное время и платье сшил.
- Если Чайвз согласится принять вольную, - покачав головой и прищелкнув языком, сказал Фландри, - то сможет открыть свое дело и будет обшивать шпионок, чтобы могли они соблазнять бедных офицеров вроде меня. Лет за десять он приберет к рукам всю Галактику.
Кит вспыхнула и быстро проговорила:
- А музыка тоже по его выбору? Мне всегда нравился этот скрипичный концерт Мендельсона.
- А, так вот это что! Во всяком случае, хорошая музыка для душещипательной сцены. Ну а я больше по части напитков. Перед ужином рекомендую вот это - "Ансан ауреа". В сущности, это легкий сухой вермут, просто на почве другой планеты терранский виноград стал значительно лучше.
- Я не… Я никогда… - Кит была в нерешительности.
- Что ж, самое время начать. - Он не смотрел при этом на обзорный экран, на котором стальным блеском отливала Черулия, но оба они знали, что не так уж много времени осталось у них наслаждаться жизнью.
Кит сделала маленький глоток, все-таки приняв бокал, и вздохнула:
- Спасибо тебе, Доминик. Я еще столько всего не пробовала. Они сели.
- Как только покончим со всеми этими делами, мы непременно должны это исправить, - сказал Фландри, и ему стало тоскливо на миг, всего лишь на миг, и он успел добавить: - Однако кажется мне, что в целом жизнь удалась тебе лучше, чем мне.
- Что ты имеешь в виду? - Ее глаза, глядевшие на него поверх бокала, позолотил отблеск вина.
- Ну, это трудно выразить словами. - Его губы печально поползли вверх. - Я не питаю романтических иллюзий насчет жизни на новых планетах - насмотрелся на них. Мне куда приятнее пить поутру в постели горячий шоколад, чем скакать еще до света в поле, чтобы что-то там пикировать, вершки прореживать, корешки окучивать или чем там еще занимаются колонисты. Но нет у меня иллюзий ни насчет себя самого, ни того образа жизни, который я веду. У вас на новых планетах здоровый дух. Вы в большинстве своем не сгинете и долго еще проживете после того, как об Империи будут только рассказывать легенды вечерами у камина. И в этом я вам завидую. - Он оборвал себя. - Извини меня. Боюсь, разлив душевной желчи - просто профессиональное заболевание.
- О которой я толком так ничего и не знаю. О Боже. - Кит хихикнула. - Не думала, что алкоголь так быстро действует. Но правда, Доминик, мне так хочется, чтобы ты рассказал немножко о своей работе, а то я знаю от тебя только то, что ты служишь в военной разведке. А мне хочется знать, чем ты там занимаешься.
- Зачем тебе это? - спросил он.
- Чтобы лучше тебя узнать, - покраснев, выпалила она. Фландри видел ее смущение и поспешил скрыть его от них обоих.
- Особо и рассказывать-то нечего. Я - оперативный работник, а это значит, что я подсматриваю под окнами, вместо того чтобы сидеть себе в кабинете да почитывать рапорты тех, кто подсматривает. Хорошо еще, что мой непосредственный начальник меня терпеть не может, так что большую часть рабочего времени я провожу вдали от Терры, чуть ли не все время по командировкам. Все старина Фенросс. Если когда-нибудь ему на смену придет какой-нибудь "отец родной", который ко всем подчиненным относится по справедливости, я захирею и пущу себе пулю в лоб.
- По-моему, это возмутительно, - в ее голосе звучал гнев.
- Что ты имеешь в виду? Небеспристрастность? Но, девочка ты моя, что такое любая цивилизация, как не тщательно разработанная система особых привилегий? А я научился обходиться без них. Великие лягухи, неужели ты думаешь, что мне и впрямь нужна непыльная кабинетная работа и обеспеченная старость?
- И все же, Доминик, такого человека, как ты, все время рискующего жизнью, посылают чуть ли не в одиночку бороться со всем Ардазиром только потому, что кому-то там не понравился! - Лицо у нее пылало, а на светло-карие глаза навернулись слезы.
- Трудно представить, как все было на самом деле, - сказал Фландри с нарочитой важностью и добавил беспечно, причем вышло это само собой: - Да в конце концов, подумай только, какая привилегия досталась по наследству тебе - столько красоты, шарма, ума - и все одной маленькой девочке.
Она промолчала, но ее слегка трясло, и она судорожно осушила свой бокал.
"Спокойно, парень, - подумал Фландри, и в нем пробудилась не сказать чтобы неприятная настороженность. - Чувственные сцены нам здесь совершенно ни к чему".
- Что вообще заставляет нас перевести разговор на тебя, - продолжил он тоном своих обычных разглагольствований. - А разговор об этом лучше всего вести за супом из цветной капусты с яйцом, который, как я вижу, нам несет Чайвз. Впрочем, и за любым другим тоже. Вот послушай, ты была помощницей метеоролога и тем зарабатывала себе на жизнь. Так? С солдатской прямотой скажу, что это звучит скорее как шутка. "Но может оказаться полезным", - добавил никогда не знающий отдыха внутренний голос.
Она кивнула, не менее его желая уйти подальше от того, к чему они только что подошли. Они с удовольствием поели и много о чем поговорили. Фландри укрепился во мнении, что вовсе Кит не старомодная поселянка. Да, ей не были известны последние прелестные слухи сами знаете о ком да еще о том актере, зато она следила за погодой во все времена года на своей такой чуждой для него бурной планете, умела грамотно собрать машину, которой можно вверить свои жизни, ходила на охоту, занималась спортом, видела, как рождаются и умирают, а интрижки в их городе были столь же хитроумные и утонченные, что и вокруг императорского трона. Вдобавок было в ней, как и в большинстве колонистов с новых планет, простодушие - или назовем это оптимизмом, честью или мужеством, - во всяком случае, она еще не впадала в отчаяние из-за судьбы человечества.
Но раз уж он оказался в хорошей компании, да и повод был особенный, то он все время подливал в бокалы и себе, и ей, так что спустя какое-то время он потерял счет выпитому.
Когда Чайвз убрал со стола и подал кофе и ликер. Кит живо потянулась за рюмкой.
- Мне вот этого надо, - сказала она не совсем отчетливо. - Мне всего попить надо было.
- Так и было задумано, - сказал Фландри, принял поданную Чайвзом сигарету, и шалмуанец вышел. Фландри посмотрел на Кит, сидящую спиной к обзорному экрану так, что звезды кучно светились у нее над тиарой.
- Нет, не верю, - сказала она после минутного молчания.
- Может, ты и права, - согласился Фландри. - Так чему ты не веришь?
- Твоим речам, будто бы Империя обречена.
- Этому действительно лучше не верить, - мягко проговорил он.
- И не потому, что есть Терра, - начала она, всем телом подавшись вперед, и свет мягко ложился на ее обнаженные плечи. - То немногое, что я здесь увидела, было для меня серьезным ударом, но, Доминик, пока в Империи есть такие люди, как ты, мы можем сразиться со всей Вселенной - и победим.
- Повезло, - торопливо вставил Фландри.
- Ну нет. - Взор у нее слегка затуманился, но она твердо смотрела ему в глаза, улыбаясь скорее нежно, чем весело. - На этот раз, Доминик, шутками не отделаешься. Вот видишь, как ты меня напоил, но… Но я соображаю, что говорю. Той планете, на чьей стороне будешь ты, еще есть на что надеяться.
Фландри потягивал ликер. Неожиданно хмель дошел и до него, рассыпавшись бледными огоньками. Он подумал: "Почему не сказать ей все откровенно? Она поймет, а может, и заслуживает того".