- Знаю. - Свантозик поднял свою худую, погасшего вида морду. - Больше я никого не предам - вот вам мое слово, капитан. Я бы остался верным и Вожакам стай, если бы не счел, что вы правы и что они запродали урдаху.
Фландри кивнул и положил руку на плечо ардазирца - оно слегка подрагивало под его ладонью. Хотя он чувствовал, что Свантозик и впрямь говорит искренне, он все же оставил двух человек на призовом корабле, чтобы те проследили, не преходяща ли эта искренность. Конечно, Свантозик мог принести себя в жертву и передать предупреждение, а то и солгать насчет того, что во всей туманности только один пост, но приходилось идти на определенный риск.
Фландри прошел по абордажной трубе на свой корабль, трубу убрали, и оба аппарата какое-то время шли на параллельных курсах.
"Несотворенные миры!" Такая малюсенькая зацепка, что Фландри ничуть не удивился бы, выйди он на ложный след. Но… уже не одно столетие известно, что когда вращающаяся масса уплотнится в достаточной степени, то начинают приобретать форму и вращающиеся вокруг центрального ядра планеты.
В тусклом сиянии разбухшего солнца Фландри увидел цель своего полета, казавшуюся пока чем-то вроде пылегазового пояса, вобравшего в себя каменные обломки, громадные и вытянувшиеся по концентрической орбите бусинами местных очагов концентрации. Постепенно силы притяжения и спин сводят их вместе. Лед и первичные углеводороды, осевшие в условиях жесточайшего холода на твердых частицах, при столкновении их соединят, а не дадут разбиться друг о друга, разлететься в стороны при ударе. В зародыше нового мира не было видно ничего интересного - вот разве что самый большой нуклеус - темное, все изрубцованное и испещренное льдом, безумно перекрученное астероидное тело, словно окруженное роем танцующих светляков-метеоритов размерами поменьше самого тела, от скалы до пылинки, которые медленно оседали на астероид.
Фландри прошел в рубку и сел рядом с Чайвзом.
- Насколько я могу судить, - сказал он, - это будет планета типа Терры.
- Не оставить ли нам записку будущим ее обитателям, сэр? - с невозмутимым видом спросил шалмуанец.
Фландри расхохотался просто от напряжения и с расстановкой добавил:
- Кстати, можешь представить, что могло произойти на Терре до того, как она образовалась.
Чайвз вытянул руку. От льющегося на них красного света его зеленая кожа приобрела какой-то отвратительный оттенок.
- Думаю, это мерсейский маяк, сэр. Фландри посмотрел на приборы:
- Готовьсь. Разбежались.
Он не хотел, чтобы вражеский радар показал на своем экране, что подходят два корабля, и потому дал Свантозику уйти вперед, потеряв его из виду, а сам послал "Хулигана" окольным путем.
- Нам лучше выйти где-нибудь километрах в десяти от их базы, чтобы наверняка оказаться вне поля их видимости, - сказал он. - Ты засек их координаты, Чайвз?
- Вроде бы да, сэр. Неравномерность вращения центрального астероида затрудняет точное определение, но… Позвольте мне, сэр, проложить курс, пока вы выходите в этот район.
Фландри взял управление кораблем на себя, если так можно выразиться при полетах в космосе. Приборы и средства автоматики с быстродействием и точностью совершения операций, о которых человеку остается только мечтать, все равно будут выполнять большую часть работы, но в незнакомой, все время меняющейся обстановке главные решения принимает человеческий мозг. "Если пройти сквозь вон то ледяное облако, удастся ли уклониться от столкновения с этим каменным роем?"
Даже простой удар по упругому защитному силовому полю мог поставить космический корабль на грань гибели, вызвав опасные напряжения в металле аппарата.
На фоне неясно вырисовывающихся картин туманности Фландри увидел, как два источенных метеорита идут прямо на него, кувыркаясь в полете, словно железные кубики. Он сбросил скорость и включил ускоренный "спуск" - метеориты прошли мимо.
Иззубренный вращающийся конус длиной километров пять шел прямо в лоб, но Фландри удалось проскользнуть в нескольких метрах от его поверхности. Что-то промчалось мимо так быстро, что глаз отметил только загадочную огненную вспышку. Еще что-то стукнуло у миделя, и от удара Фландри лязгнул зубами. Маленькая круговерть замерзших газов - комета - высветилась на экране красноватым бураном.
И тут перед ним вырос основной астероид. Чайвз выкрикнул цифровые данные, и "Хулиган" заскользил над суровым ландшафтом.
- Приехали, - закричал Чайвз, и Фландри нажал на "стоп". - …Сэр, - добавил шалмуанец.
Фландри осторожно повел корабль вниз. Наступила полная тишина. За бортом царил мрак. Сели.
- Останешься на корабле, - сказал Фландри, и на зеленом лице Чайвза проступило возмущение. - Это приказ, - добавил он, зная, как ранит напарника, но выбора у него не было. - Может так случиться, что придется деру давать, если дела пойдут неважно, кому-то надо будет доложить Уолтону.
- Слушаюсь, сэр, - произнес Чайвз чуть слышно, и, когда Фландри пошел к выходу, он так и сидел, склонившись над пультом.
Вся команда, за исключением тех двоих, что остались при Свантозике, уже была облачена в боевые доспехи. На кентавроподобной спине донаррийца была установлена атомная гаубица, а при ней готовый открыть огонь человек. Узлы ракетной пусковой установки несли на своих спинах два горзуни. Шотлан распевал боевую песню, размахивая своим любимым всесокрушающим ломом. Находившиеся при нем пять человек, бряцая металлом, построились в шеренгу. Фландри, тоже надев скафандр, повел отряд.
Они вышли в беззвездную темень, и только светящиеся циферблаты детекторов да проблесковый луч маяка, мутной лужицей видимый в вакууме, подтверждали, что со зрением все в порядке. По мере того как они привыкали к темноте, Фландри начал различать слабенькое, словно отраженное от облаков свечение над головой, и кровавые капли, когда на кружащие вокруг астероида метеориты падали отсветы солнца. Сила тяжести была столь незначительной, что даже в бронированном скафандре он чувствовал себя почти что невесомым. А сила инерции осталась прежней, и было такое ощущение, словно идешь по дну какого-то бесконечного океана.
Он проверил, работает ли переносной трассер для обнаружения нейтрино. В этой круговерти материи, присущей всякой туманности, все приборы давали искаженные данные, в каждом спектре заявляла о себе пыль растянувшимся на миллион лет криком входящего в жизнь новорожденного. Но явно впереди была атомная электростанция, и быть она могла только в одном месте.
- Действовать сообща, - приказал Фландри, - не разбредаться и в эфир, конечно, не выходить. Вперед.
И они вприпрыжку понеслись по невидимой поверхности - изрытой, иногда скользкой от покрывших ее замерзших газов. Вот она задрожала, и гул передался через подошвы по всему телу - развалился какой-то валун.
Тут поднялось солнце, громадное и расплывчатое, во всем своем великолепии, над линией горизонта, и его янтарный свет полился на лед и железо. Оно ползло вверх прямо на глазах. Отряд Фландри рассыпался, перейдя к другой тактике: они перебегали от укрытия к укрытию, от скалистого выступа к неглубокому кратеру, пережидали и снова совершали перебежку по ровному участку. В своих темных бронескафандрах они были подобны движущимся теням среди множества других теней.
Показался мерсейский купол - синяя полусфера, окрасившаяся в пурпурные тона при царившем освещении и приютившаяся в неглубоком, широком кратере. На высотках вокруг кратера были установлены генераторы антиполя для создания силового навеса от метеоритного дождя. На короткое время его отключили, чтобы дать сесть Свантозику - его приземистый черный флиттер сел у крутого откоса в двух километрах от купола. Небольшой быстроходный боевой корабль, чисто мерсейский - еще одно последнее доказательство, - рассчитанный душ на двадцать, стоял рядом с куполом. Носовое орудие корабля было нацелено на корабль ардазирхо. Обычная предосторожность, ведь других средств защиты не было. А чего мерсейцам здесь бояться?
Фландри присел на корточки и настроил свою радиостанцию. Радиус действия радиостанции Свантозика был достаточен для того, чтобы и он смог слышать переговоры между кораблем и куполом. "…Нет, милорды, я прибыл сюда не по собственной инициативе. Я счел, что положение на Виксене не терпит промедления, и решил, что необходимо немедленно поставить вас об этом в известность, а не терять время на полеты на Ардазир…" Так, просто лепет, обман наобум, чтобы выиграть время и дать Фландри напасть.
Фландри устроил перекличку своей команды, они по очереди дали знак, что здесь и слышат его, и он повел всех вперед. Силовое защитное поле не доходило до земли, и они, проскочив под ним, поползли к куполу. Неровная, закрытая плотными тенями скалистая поверхность служила отличнейшим прикрытием.
План Фландри был прост: он прокрадется прямо к куполу и бросит в него взрывное устройство небольшой мощности. Воздух вырвется наружу, мерсейцы погибнут, и он сможет потом на досуге изучать их документы. При таком малочисленном отряде и спешке он не мог позволить себе роскошь рыцарского поведения.
"…таким образом, вы видите, милорды, мне стало ясно, что терране…"
"Всем надеть скафандры! Мы подвергаемся нападению!"
Громкий звук отозвался в наушниках Фландри - на мерсейском языке, но кричал явно не мерсеец, судя по голосу. Невероятно, но каким-то образом они обнаружили его приближение.
"Ардазирхо против нас! Уничтожить их!"
Фландри пустился бегом к куполу, а в следующее мгновение земля закачалась под ногами. Несмотря на всю защиту, которую давал скафандр, он почувствовал удар в солнечное сплетение. Ему показалось, будто и с закрытыми глазами, прикрыв их рукой, он все равно увидел мгновенную термоядерную вспышку.
Ударной волны не последовало - из-за отсутствия атмосферы, и выстрелом только стерло с поверхности корабль Свантозика. Распыленный металл взвился в вихре, сгустился и стальным крошевом обрушился на астероид, который вздрогнул и замер. Фландри прыгнул вперед. В горле у него застрял сухой комок. Он понимал, испытывая при этом легкое чувство вины, что больше скорбит по Свантозику из Джанир Йа, чем по двум людям.
"…атакующие примерно в 60 градусах севернее точки восхода солнца, в 300 метрах от купола…"
Орудийная башня мерсейского корабля развернулась в его сторону. Уже мчался во весь опор донарриец, и облаченный в защитный скафандр человек на его спине, крепко вцепившись в орудие, готовился к выстрелу. И когда орудие противника нашло себе цель, заговорила атомная гаубица.
На этот раз взрыв был не таким сильным, но солнце померкло в этом безмолвном голубовато-белом адском сиянии. Верхняя половина корабля взметнулась огненным облаком, обратилась в шар, сначала белый, потом лиловый и, наконец, розовато-красный, который затем расползся и пропал в небе туманности.
Корма корабля покачалась из стороны в сторону, обрубок заливало расплавленной сталью, затем он медленно накренился, ударился о дно кратера и покатился, сотрясая почву, к скалам, ударился о них, покачался и замер.
Когда Фландри открыл глаза, снова лился холодный тусклый свет.
- В атаку! - закричал он во все горло.
Донарриец вприпрыжку несся назад. Горзуни, присев на корточки, в считанные секунды собрали пусковую установку и нацелили ракету с химическим зарядом на купол.
- Огонь! - крикнул Фландри, и команда эхом отозвалась у него в скафандре, заглушая космические шумы и гул.
Полыхнул огонь в точке попадания ракеты и повалил дым - в куполе зияла дыра, из которой вырывался воздух, и содержащаяся в нем вода замерзала и тонким слоем тумана повисала над кратером. Очень медленно при притяжении на астероиде он стал оседать, так что, когда команда бросилась в атаку, каждого окружала легкая дымка.
Мерсейцы выскочили из купола. Их было около двух десятков, как показалось Фландри, тех, кто успел после предупреждения натянуть на себя скафандр. Мерсейцы, большие и черные, с сочлененными пластинами на хвостах, неслись, пригибаясь к земле, яростно топая на ходу. Под безликими скафандрами, должно быть, разверстые в реве тяжелые пасти - их хриплые крики гремели в его шлемофоне.
Он бегом бросился вперед, разрывы выпущенных противником зарядов накрыли его светящейся простыней, и, несмотря на всю защиту, которую давал ему скафандр, он чувствовал жар этого сияния и нервная дрожь охватила его. И тут он выскочил на линию обороны мерсейцев.
И оказался один на один с похожим на динозавра существом. Пламя из бластера мерсейца, сведенное в тонкий луч, въелось в кирасу Фландри, который выстрелил из своего энергетического пистолета и попал прямо в оружие противника. Мерсеец заревел и попытался прикрыть свое оружие бронированной перчаткой. Но Фландри продолжал держать луч, и боевая перчатка засияла ярким светом. Мерсеец выпустил из рук бластер, вскричав от боли, резко, при такой-то силе тяжести, прыгнул вперед, развернулся и рубанул хвостом.
Удар свалил Фландри с ног, его протащило по земле, и он с такой силой ударился о купол, что его оглушило, и он бессильно замер. Мерсеец подался к нему, потянулся могучими руками за оружием терранина, и Фландри пустил в ход прием дзюдо: он с силой ударил запястьем руки между большим и указательным пальцами мерсейца, а другой рукой все тыкал пистолетом в мерсейца, пока ему не удалось попасть в смотровую щель, и тогда он нажал на спусковой крючок. Мерсеец подался назад, Фландри вслед за ним, вплотную, не давая обезумевшему противнику высвободиться. Секунда, две, три, четыре - и наконец луч его пистолета прорезал суперстекло. Отвратительно медленно мерсеец упал.
В горле у Фландри ужасно першило. Он вгляделся в длинные красные полосы дымки, пытаясь понять, что происходит. Его люди все еще были в меньшинстве, но разрыв этот быстро сокращался. Донарриец с силой сшибал мерсейцев с ног, швырял их о скалы, тряс и молотил их с такой силой, что они погибали просто от сотрясения мозга. Стоя плечом к плечу, горзуни палили из бластеров всеми своими руками, так что никакой металл не мог выдержать такого концентрированного огня. Шотлан нечеловечески быстро прыгал, и его всесокрушающий лом летал по воздуху подобно боевому топору - удар, еще удар по уязвимым сочленениям, молотить до тех пор, пока что-нибудь не поддастся и воздух не вырвется из скафандра. А терране работали как заводные, мрачно поливая все из бластеров и пулевых ружей, меча гранаты и вырывая оружие из рук мерсейцев приемами каратэ. На земле лежали тела двух убитых человек. Еще одного с силой ударило о купол, и Фландри услышал в шлемофон, как тот закричал от боли. Но куда больше по кратеру было разбросано вражеских трупов. Терране побеждали. Несмотря ни на что, они побеждали.
Но…
Фландри обежал взглядом все вокруг. Кто-то невесть как вдруг понял, что отряд опытных космических бойцов продвигается под превосходным прикрытием к куполу. Фландри не знал такого способа, чтобы узнать об этом без помощи приборов, а он их не обнаружил. Разве что…
Конечно же. Он увидел, как кто-то высокий и худощавый взбирается по склону. На короткое время он вырисовался на фоне кровавого солнца, а затем пропал из виду.
Так, значит, Айхарайх сидел в куполе.
Никого из людей ему из боя брать нельзя, даже если бы это было возможно, и Фландри помчался за Айхарайхом сам.
В три прыжка он выскочил на кромку кратера, и его взору открылось нагромождение черных валунов. Не было заметно никакого движения, но в этой Стране Теней невооруженным глазом на расстоянии трудно было хоть что-то разглядеть. Однако он знал, в какую сторону направился Айхарайх - сейчас был только один путь выбраться из туманности, а нужную ему информацию херейонит добыл из людских голов.
И Фландри пустился в путь. Прыжок, но не высоко, а то неизвестно, опустишься ли вообще, прыгать надо в длину и низко над поверхностью - и черный железный мир летит под тобой, а антрацитовое солнце снова заходит, и мир погружается во мрак безмолвия, смерти, неприкаянности. Умрешь здесь, и твое тело будет погребено под низвергающимся материком, частицы твоего существа навечно будут заточены в ядре какой-нибудь планеты.
Вспыхнул луч, резанул по его скафандру, и, еще не успев сообразить, он упал на землю. Фландри лежал в небольшом, укрытом тенью кратере и вглядывался в непроглядную тьму на поверхности гигантского метеорита; и солнце было где-то сзади. И вот на этом склоне…
"Ты можешь идти быстрее меня, - пришли к нему слова Айхарайха. - Ты мог бы добраться до своего корабля и предупредить своего подчиненного. А я, конечно, смогу попасть на корабль только хитростью. Он услышит, как я говорю по радио твоим голосом о том, что известно только вам двоим, а увидит меня, лишь впустив меня в корабль, и это будет слишком поздно для него. Но сначала я должен дать завершение твоей жизни, капитан Фландри".
Человек еще крепче вжался в темноту и почувствовал, как почти абсолютный холод породы пробивается сквозь скафандр и бежит по коже.
- Ты уже не раз пытался сделать это, - ответил Фландри.
- Да, я действительно думал, что тем вечером в "Хрустальной Луне" я попрощался с тобой навсегда. - Смешок Айхарайха прозвучал чистой музыкой. - Мне представлялось, что тебя, по всей вероятности, пошлют на Юпитер - я тщательно изучил мысли адмирала Фенросса, - а Хорксу были даны указания погубить ближайшего посланца с Терры. Но на празднество я пришел в большей степени потому, что я сентиментален, а ведь ты был украшением моей действительности, и я не мог отказать себе в удовольствии в последний раз переговорить с тобой…
- Друг мой, - проскрипел в ответ Фландри, - ты сентиментален как глыба замерзшего гелия. Ты просто хотел известить нас о своем присутствии. Ты заранее знал, что твое присутствие встревожит нас настолько, что мы сосредоточим все свое внимание на Сираксе, куда, как ты намекнул, ты вроде бы собирался отправиться, оставшееся - на Имире, куда оно было направлено твоей превосходной отвлекающей операцией. Ты заставил наших людей из разведки крутиться вокруг Юпитера, мчаться в звездное скопление Сиракс в лихорадочных поисках дел рук твоих, и все для того, чтобы без помех манипулировать Ардазиром.
- Моему эгоизму очень будет не хватать тебя, - холодно проговорил Айхарайх. - В этот век упадка только ты можешь в полной мере оценить мои усилия или по-умному осудить их, если я провалюсь. На этот раз никак нельзя было предвидеть, что ты выживешь на Юпитере. Последовавшее за этим твое назначение на Виксен, естественно, обернулось для нас катастрофой, но… - Пробудился философ, и Фландри ясно представил себе, как затуманились красненькие глазки Айхарайха видением тех беспредельных далей, которые людям и представить себе невозможно. - Нет в этом бесспорности. Жизнь во всей своей совокупности все время не дается нам, ускользает, и в этой таинственности покоится сама ее суть. Как мне жалко бессмертного Бога!
Фландри выскочил из кратера.
Оружие Айхарайха полыхнуло огнем, но луч, рассыпавшись искрами, отразился от брони. Поддался рефлексу - совершил промах. Теперь Фландри знал, где Айхарайх, херейониту некуда было деваться. Как приятно сознавать в этой мясорубке миров, что противник, который видел на двадцать лет вперед и управлял, словно невидимый рок, целыми народами, тоже иногда делает ошибки.
Фландри прыгнул и обрушился на Айхарайха.