- Я не знаю, я… Наверное, в тот момент мне просто не хотелось жить.
- Потому что твоя Лида выглядит вовсе не так, как ты себе вообразил?
Таис была в ярости.
- Потому что вся моя жизнь, - произнёс я, медленно выговаривая каждое слово, - вся моя жизнь, всё, что я о себе знаю - это просто… какой-то обман.
- Я ведь говорила тебе, - вздохнула Таис, - мы можем тебе помочь. Ты отличаешься от остальных.
- Чем же?
Таис попыталась ответить, но я остановил её взмахом руки.
- Нет, - сказал я, - это даже неважно. Как вы мне поможете? Перезагрузите снова? Но это ведь будет уже другой человек. Человек, который…
- Это будешь ты, - перебила меня Таис. - Ты, настоящий. Понимаешь?
- Понимаю, - сказал я. - Настоящий. Но что значит настоящий? Такой, как это описано в документах и протоколах? Таис! - Я шагнул к ней навстречу, и девушка, нахмурившись, угрожающе покачала пультом. - Ты ведь не знала меня настоящего, Таис!
- Постарайся успокоиться, - примирительно сказала Таис. - Ты на взводе. Тебе нельзя волноваться. Ляг, полежи. Тебе будет лучше.
- Лечь? - Я устало закрыл ладонью лицо. - Лучше?
- Просто отдохни, поспи, - сказала Таис.
- Даже мои сны, воспоминания… - сказал я. - Это всё неправильное. Я путаюсь в них, как…
- Извини, - сказала Таис и отвернулась. - Мы делаем всё, что можем. Но в любом случае самоубийство - это не выход.
Таис подошла к открытой двери.
- Подожди! - крикнул я, и Таис замерла, стоя ко мне спиной.
- Не надо, - вдруг сказала она.
- Мне кажется, - начал я, - мне кажется, я понял. Я понял всё и… возможно, именно так я и смогу жить.
Таис обернулась и посмотрела на меня с удивлением.
- Если я, если вся моя личность, - сказал я, - лишь мешанина из каких-то испорченных воспоминаний и ночных кошмаров, то значит - это и есть я. Настоящий я. Не нужно ничего… чинить. Это то, как я думаю, то, что я знаю. И…
Таис хотела возразить.
- Погоди! - Я поднял руку. - Дай мне закончить. Это важно. Я знаю, что, как бы там ни было записано в документах, ты для меня не просто… ты для меня…
Я задыхался, пропитанный химией воздух обжигал мне гортань.
- Я люблю тебя, - сказал я. - Не важно, как зовут тебя на самом деле - Лидия или нет. Для меня Лидия - это ты, а не та женщина в…
Я не договорил. Таис молчала. Несколько секунд она смотрела на меня своими зелёными глазами, в которых отражался электрический свет, а потом повернулась к двери.
- Сегодня мой последний день здесь, - сказала она. - Уже завтра меня переводят на другой проект. Возможно, мы больше не увидимся.
Я замер, открыв рот и беспомощно протянув к ней руки. Всё вокруг застилала белизна.
Таис шагнула в зияющий чёрный проём двери.
- Если только… - пробормотал я, - если только в Д2 действительно…
С лязгом закрылась дверь, и я вздрогнул, точно очнувшись.
1
Всё вокруг заливал красный пульсирующий свет, словно в глазах у меня лопнули кровеносные сосуды. Истошный свист впивался, как раскалённый бур, в мою черепную коробку. Я застонал от боли и вытащил из уха визжащий сигнализатор. Небольшой, похожий на пластиковое семя, он всё ещё вибрировал в моей руке. Я сжал пальцы. Передатчик щёлкнул и переломился, и два его неровных смятых обломка поплыли в кровавом мареве над моей головой.
Я не понимал, что происходит.
Меня как волной накрыла ровная непроницаемая тишина. Я был один. Я тонул в невесомости. Каждый вздох давался мне с трудом, а грудь разрывало от боли, как от смертельной раны, из которой била кровь, окутывая меня туманом.
Я прижал к груди руку и почувствовал, как тяжело и неровно бьётся моё сердце. Но я был всё ещё жив. Я плыл в рубке, залитой аварийным светом. Где-то далёко, за плотной поволокой из истошно-красных огней, мелькали экраны терминалов. Генераторы воздуха ещё работали, однако каждый вздох отдавал привкусом ртути, как венозной кровью.
Я дёрнулся от боли, меня как будто пробило мощным разрядом тока, и зашёлся кашлем, всё ещё сжимая руками грудь. Я был жив. Я просто потерял сознание, меня выбросило из нейросети, и я…
Лида!
Она оставалась в кубрике, плотно укутанная в кокон. Ахилл, возможно, доживал свои последние мгновения, отрубался ток, гасли экраны терминалов, и воздух заполняла тяжёлая ртуть, но всё это было неважно.
Я изогнулся и, напрягая глаза, рассмотрел в кровавой поволоке открытый люк. Я начал барахтаться, пытаясь зацепиться за что-нибудь рукой. Грудь по-прежнему распирало от боли.
Внезапно что-то подтолкнуло меня к открытому проёму, и я вывалился в коридор. От двери в кубрик меня отделяло лишь несколько метров, я схватился за поручень в стене, и тут же странная неумолимая сила - как потоки воздуха в аэродинамической трубе - потянула меня вниз. Весь коридор перевернулся, превратившись в отвесный туннель, и я повис на хлипкой металлической скобе, чувствуя, как невозможная сила тяжести разжимает мне пальцы.
Лида!
Я вздрогнул от боли и схватился за поручень обеими руками, подтянулся - ноги мои заскользили по гулкой обшивке стены, я изо всех рванул вперёд, прыгнул, превозмогая слабость - и ухватился за следующую скобу.
Лида была лишь в нескольких метрах от меня.
Я посмотрел на закрытый люк над головой и попытался ухватиться за ещё один поручень, но коридор вновь покачнулся, и пол начал меняться местами с потолком. Я повис, едва удерживаясь двумя руками за дрожащую скобу; меня тянуло в пропасть, в хаос из мелькающих красных огней.
Руки вспотели, пальцы соскальзывали с поручня. Я попытался перехватить упрямую скобу, и тут очередной толчок сорвал меня со стены. Я ударился спиной о какой-то металлический выступ и тут же повис посреди коридора - моё тело вновь потеряло свой вес.
Нельзя было терять ни секунды.
Я снова прижался к стене и начал карабкаться вверх, к закрытому люку. В тот момент, когда толстая металлическая створка оказалась прямо надо мной, коридор снова превратился в отвесный колодец, и я едва удержался за поручень, с трудом сопротивляясь гравитации, неумолимо тянувшей меня вниз.
Сенсорная панель замка слабо подсвечивалась красным, дверь в кубрик была закрыта. Я потянулся к ней ослабшей рукой. Мышцы мои напряглись, пальцы дрожали. Казалось, что мне приходится поднимать вес в сотни килограмм.
Коридор затрясло, как при перегрузках во время посадки, и я снова схватился за поручень обеими руками.
Только бы не сорваться.
Я чувствовал, что у меня остаётся лишь несколько последних секунд.
- Лидия… - прошептал я.
Я прижался к стене, просунул левую руку под поручень, зацепился за скобы внизу ногами, набрал побольше воздуха в грудь - отравленного и пустого, пропитанного углекислым газом, - и прижал правую ладонь к сенсорной панели замка.
Дверь с грохотом открылась.