- О нет, меня интересует моя жизнь, ну а жизнь Софи тем более.
- Тогда потрудитесь объяснить, для чего вы решили подвергнуть нас домашнему аресту и умчались ни свет ни заря, похитив этот дурацкий мундир. Кстати, Арман, вы что же, заставили сестру лечь в постель с первым встречным полицейским?
- Вовсе нет, - вздохнул наш собеседник. - Она действительно немного пофлиртовала с ним, но поверьте, когда этот восторженный дурак вышел из купальни, он не застал ни мундира, ни Софи. Впрочем, думаю, излишне говорить, что ваш не в меру болтливый друг натолкнул меня на столь, - он замялся, - пикантный способ решения вопроса.
Сергей вспыхнул и вскочил из-за стола:
- Да я..!
- Рейнар, умерь пыл.
Признаться, этот вопрос не относился к делу, но у меня отлегло от сердца. Весь день мысль о том, что этой милой девушке пришлось пойти на такое ради низкой затеи брата, не давала мне покоя.
- Я знал, я знал, она святая! - патетично взвыл Лис на канале связи. - Мария Египетская по сравнению с ней банальная кокотка!
- Сергей, прекрати.
- Ну ладно, как скажешь. Вернемся из Ренна - канонизируем.
Я нахмурился, всем видом давая понять, что тема закрыта.
- Мне нужно было опередить вас на пути в Париж.
- Шоб продать наши портреты?
- Можно сказать и так. Впрочем, если хотите, я могу отдать их вам.
- Какой широкий жест! - всплеснул руками Лис. - Художник, который рисует по памяти едва увиденного им человека, дарит нам свои вдохновенные работы. Интересно, проведя с нами бок о бок пару недель, ты уже все родинки расставил в нужном порядке? Капитан, может, ему пальцы откромсать?
Арман заметно побледнел.
- Погоди, Рейнар, не сейчас. - Я повернулся к напарнику, изображая грозный взгляд и незаметно показывая большой палец. Игра в хорошего и плохого следователя вроде готова была дать результаты. - Тем более, что его пальцы могут еще пригодиться. Прошу вас, месье, расскажите о себе, чтобы было понятно, с кем мы имеем дело.
Мнимый полицейский усмехнулся одним уголком губ:
- Я действительно Арман де Морней, родился в Луизиане на Кот-Бланш у самого Мексиканского залива. Отец владел большой верфью и с детства желал приохотить меня к своему ремеслу, но мне больше нравилось рисовать корабли, чем их строить. Отец, подобно многим гугенотам, почитал все художества делом порочным и потому не позволял мне учиться живописи. Как-то мы сильно повздорили с ним из-за этого, я был отослан из дома в Новый Орлеан, к деду, тот был военным хирургом. Когда-то после ранения он спас руку моего отца. Тогда-то батюшка и познакомился с его дочерью.
Что сказать, занятие хирургией нравилось мне еще меньше кораблестроения, но жизнь в Новом Орлеане была полна соблазнов для юноши из провинции, тем более что деньги у меня водились.
Однажды после веселой пирушки мы поссорились с одним шевалье и скрестили шпаги. Я бы не сказал, что это была дуэль. Мы не позаботились ни о секундантах, ни о враче, ни о простых условностях, но все же это был честный бой. Вино ударило нам в голову, фехтовать я любил, считался лучшим клинком в моем городке и на втором же выпаде проткнул соперника, как лягушку. Он рухнул без движения. Я думал, несчастный мертв, и, решив не дожидаться, пока нагрянет полиция, бросился наутек. Однако мой противник оказался живуч, его привезли к моему деду, и, к несчастью, он умудрился очнуться, когда я помогал бинтовать рану, и опознал меня, а потом взял и умер.
- Нет, каков мерзавец! - вставил Лис. - Вот так взял и коварно умер!
- Я глазом не успел моргнуть, как оказался в камере под замком. Суд обвинил меня в убийстве, и очень скоро моя голова должна была расстаться с телом. Но малышка Софи подкупила стражу. - Де Морней остановился. - Нам удалось спастись. С тех пор кем я только не был: погонщиком стад, офицером, актером…
- Арман, оставьте послужной список для мемориальной доски, - продолжал куражиться мой напарник. - Переходим сразу к десерту - тайной службе! На кого вы работаете, господин Гадюкин?!
Де Морней пропустил мимо ушей странное прозвище и едва слышно произнес:
- Метатрон. Он заинтересован во встрече с вами.
- Кто? - не унимался Лис. - Синхрофазотрон знаю, мотокросс еще, а Метатрон…
- Рейнар, - перебил я, - Метатрон - это ангел, олицетворяющий перст Божий.
- Ангел? - с сомнением посмотрел на меня Сергей. - Откуда в Париже ангелы? Да и рановато нам на встречу с ними.
- Думаю, это позывной.
- Да шо ты говоришь?! А то я не догадался. Вот все думал, кем же сумасшедшие с манией величия считали себя до рождения нашего старого, в смысле, молодого приятеля? Теперь знаю - Метатронами!
- Не говорите так, этот человек воистину перст Божий.
- Да уж понял, что в носу им не поковыряешься… Ладно, с этим позже. Скажи, любезнейший, ты эту залепуху о нашем аресте лично сварганил или тебе ее Метатрон скинул?
- Арман, - заговорил я, стараясь перевести на человеческий язык пламенную тираду друга, - нам очень нужно сделать кое-какие бумаги, и как можно быстрее. От этого будут зависеть множество жизней, в частности наши с вами и мадемуазель Софи.
- Если мне вернут багаж, я сделаю вам любой документ. Если пожелаете, даже подтверждающий, что вы - чудом спасшийся Людовик XVI.
* * *
Мрачная, обнесенная каменным забором башня, некогда крепостная, а теперь превращенная в тюремную, с подозрением оглядывала тонущий в будничном шуме город. Мы ехали не торопясь, стараясь получше запомнить пути будущего отступления. Если все пройдет гладко, то эта предосторожность - пустые хлопоты, а если нет - против нас будет полный батальон с орудиями. Ситуация безрадостная, особенно если учесть, что трем десяткам сопровождавших нас вандейцев, переодетых солдатами республиканской армии, строго-настрого приказано: в случае неудачи в первую очередь расправиться с офицерами.
У въезда в тюрьму караул внимательно проверил наши сопроводительные документы. Пустая затея! Чтобы найти различия между настоящим документом и фальшивкой, вышедшей из-под руки де Морнея, нужно было четко знать, что искать, а в идеале - иметь хорошую лабораторию. Как выяснилось, в потайном отделении дорожного саквояжа у нашего знакомца хранится целая картотека оттисков печатей и подписей: полицейских, армейских, министерских, включая мэрию Парижа и комендатуру замка Тампль.
- Неслабо! - восхитился Лис. - Чувствуется серьезный подход к делу, уважаемый. Где такое раздают?
Арман метнул на моего друга гневный взгляд и промолчал.
- А, все. Понял-понял. Метатрон.
Де Морней скрипнул зубами и процедил:
- Будет лучше, если вы не станете всуе упоминать это имя. Укажите, какие печати вам необходимы, а заодно придумайте текст документа, который продиктуете Софи.
Это был довольно неожиданный поворот, но, имея дело с луизианской семейкой, я бы сказал, ожидаемо неожиданный.
Глядя, как пожилой сержант разглядывает мое предписание, я лишь улыбался. В конце концов охранник отсалютовал мне и приказал открывать ворота, чтобы впустить зарешеченный возок, наспех оборудованный вандейскими умельцами, и отряд сопровождения.
- Лис, моя задача - вытащить Лантенака, ты контролируешь отход.
- Давай уж там поосторожнее, отходы не подведут, - напутствовал Сергей. - Мог бы и не говорить.
Мы остановились у крыльца. Я взбежал по лестнице, а Лис, также спешившись, остался внизу беседовать с часовыми. В подобной операции координация действий имеет первостепенное значение. Закрытая связь была включена, и каждый из нас мог видеть и слышать все, что видит и слышит другой. Поначалу это несколько мешает и притупляет реакцию, но у нас было время привыкнуть.
Тюремный комендант был уже в летах, недовольное выражение лица и мешки под глазами свидетельствовали об усталости и плохой работе печени, но при этом он держался сурово, чтобы не сказать помпезно, предвидя, что его имя останется в истории рядом с именем неистового старца Вандеи.
- Лейтенант Арно, личный адъютант дивизионного генерала Бернадота, - козырнул я, протягивая коменданту пакет с подписью военного министра. - Прибыл к вам, чтобы отконвоировать в Париж маркиза де Лантенака.
- Майор Ле-Палисье, - принимая драгоценное послание, буркнул комендант. - Отконвоировать… как ловить, так это мы, а как в Париж, так нате, пожалуйста. Где же это вас носило, когда мы за этим чертовым маркизом по лесам гонялись?
- Выполнял приказы военного министра, - скупо ответил я.
- Сколько человек с вами?
- Тридцать солдат, один офицер, двое возниц.
- В обратный путь отправляетесь завтра?
- В распоряжении министра сказано: доставить без промедления.
- Ну, как скажете. - Комендант облегченно вздохнул, радуясь, что ему не придется ставить на довольствие такую ораву. Он перечитал доставленный мной документ, бросил его на стол, не спеша поправил сабельную перевязь и величественно изрек, будто диктуя фразу для скрижали истории: - Ожидайте, сейчас распоряжусь привести.
Майор вышел из комнаты, а я остался в гордом одиночестве, шепча про себя молитвы, чтобы нам все удалось без сучка без задоринки. Можно подумать, у Всевышнего нет других дел, кроме как слушать наши причитания!
Глазами моего друга я вдруг увидел, как открываются ворота и во двор тюрьмы въезжает зарешеченный возок, а за ним - пара дюжин жандармов.
- Капитан, у нас гости, - послышался на канале связи встревоженный голос Лиса.
- Вижу.
- Может, в башне еще кто-нибудь содержится?
- Кадуаль сказал, только маркиз.
- Есть мысли?
- Сделай там что-нибудь!
- Оригинально. Например?
- Мне почем знать? Надо освобождать пути отступления.
- Капитан Гренель к майору Ле-Палисье! - послышалось между тем у крыльца. - Скажите майору что я прибыл за Лантенаком! - спрыгивая с коня, крикнул жандарм.
- Будет сделано, гражданин. - Лис скрылся за дверью.
- Ты уже придумал?
- Что-то вроде того. Но ты уж прими его там по-свойски, предложи отдохнуть. Будет сопротивляться - настойчиво предложи. А я пока возвещу гостям благую весть.
Казалось, на лестнице слышатся шаги, хотя я точно знал, что через толщу стен они не могут доноситься на три этажа вверх.
- С чрезвычайным предписанием, - донеслось за дверью.
Часовые взяли "на караул", пропуская офицера.
- Капитан Гренель, - с порога начал наш конкурент, но, увидев мои лейтенантские эполеты, осекся. - Где майор Ле-Палисье?
- Капитан Гренель, - медленно повторил я. - Так-так. На вашу беду, месье, я знавал капитана Гренеля! - Моя рука легла на эфес сабли. - Вы не Гренель и не капитан. Ваше имя - Констан Мулен, предводитель шуанов из Сент-Обенского леса! - Я сделал шаг навстречу жандарму, демонстративно вытаскивая саблю.
Как я и надеялся, капитан был храбр, однако недостаточно сообразителен. Видя, как моя сабля покидает ножны, он выхватил свою и, не давая мне шансов, рубанул наотмашь. Я качнулся в сторону, и клинок глубоко вошел в спинку кресла.
- Взять его! Хватайте роялиста!
Глава 9
Внутри любой малой проблемы живет большая, которая лишь ждет случая вылезти наружу.
Закон троянского коня
Дверь распахнулась.
- Да, слушаюсь, гражданин майор! - прокричал Лис, выскакивая на крыльцо. - Будет исполнено! - Он оглядел двор, стал в эффектную позу и провозгласил: - Комбатанты, друзья мои, Отечество смотрит на вас с надеждой широко открытыми от ужаса глазами! Жуткие, грязные твари стремятся преградить дорогу свершений завалами роялистских интриг, перекопать ее ненавистью и тайными кознями. Но всякий честный гражданин, всякий соратник и сподвижник взял за оружие, чтобы утвердить идеалы свободного человека на земле, где воздух свободы пропитан равенством и братством, где даже пороховой дым таит в себе великое священное пламя революции, пламя, в котором рождается наша великая республика!
Он потряс кулаками, и все присутствующие радостно завопили:
- Да здравствует Республика!
- За мной, братья! За мной, и да ниспровергнется в бездну забвения коварство наших врагов! Ибо мы вспомним каждого, и отольются ему свинцовыми пулями стоны матерей и слезы жен, сколько бы их у него ни было! За мной, граждане комбатанты, за мной, сыны Отчизны милой, минута славы настает! Не посрамим Отечества!
- Лис, куда ты их повел? - поинтересовался я, глядя, как вбежавший караул прижимает к полу сопротивляющегося капитана Гренеля.
- Куда повел, куда повел… в кабак, куда же я еще могу повести? - В этот момент в кабинет размашистым шагом вошел, почти вбежал комендант. Следом за ним стража ввела высокого надменного старика. Между морщин, подобно траншеям избороздивших его лицо, смертоносными пушечными жерлами пылали холодной яростью глубоко посаженные глаза.
- Что здесь происходит?! - заорал Ле-Палисье.
- Это Констан Мулен, предводитель шайки вандейцев! Я узнал его, а он пытался зарубить меня. Они хотели освободить маркиза! Не зря министр предупреждал, что где-то есть двурушник, продающий информацию роялистам, и что, вероятно, они попытаются отбить Лантенака.
- Но чтобы с такой наглостью! Кто вы такой? - Комендант перевел взгляд с испорченного кресла на корчащегося в руках дюжих часовых офицера.
- Я капитан Гренель из жандармерии. У меня есть пакет!
- Фальшивка! - обличительно крикнул я. - Конечно, есть! Не с букетом же лилий ты сюда заявился, гражданин Мулен. Эту подделку я забираю! - опережая майора, протягивающего руку к запечатанному распоряжению, воскликнул я. - Пусть министр разбирается, кто и по чьему приказу написал этот документ. Майор, прошу вас задержать мятежника вплоть до высочайшего распоряжения. Маркиз, потрудитесь следовать за мной.
- Постойте, лейтенант, а подписать бумаги?
- А как же, сей момент. Это самое главное.
Я направился к столу, активизируя связь.
- Лис, как там у тебя дела?
- Я бы сказал, прискорбно.
- Что случилось?
- Случилось? И он еще спрашивает?! Я почти рыдаю и, хотя делаю это беззвучно, сердце мое разбито вдребезги, шо та китайская ваза эпохи Мин под каблуками революционных матросов.
- Ты это к чему?
- Я требую, чтобы Институт оплатил мне расходы. Не для того я морочил голову честному гражданину, выдуривая у него золото, чтобы потом оплачивать им гулянку жандармов-кровососов! Кстати, я так и не выдал потерпевшему карту, и это меня, как честного коммерсанта, гнетет со страшной силой.
- Лис, что там происходит, в конце концов?
- Это еще не конец концов, а только начало начал.
- Коней оставьте здесь, - между тем командовал мой друг. - Банда заговорщиков-вандейцев хочет освободить маркиза де Лантенака. Гнездо заговорщиков - таверна "Фонарь аристократа", что в четверти мили отсюда. Эти негодяи прекрасно знают в лицо наших солдат, однако вас они еще не видели, но им, - Лис грозно оскалил зубы, - предстоит с вами познакомиться!
Жандармы завороженно слушали красноречивого офицера, сопровождавшего каждое слово решительным взмахом руки.
- Мы пойдем огородами, чтобы роялисты, если они поставили наблюдателя, не смогли нас заметить. Затем вы спрячетесь в винном погребе, а когда соберутся враги, наш человек подаст вам сигнал. Он крикнет: "Смерть и преисподняя!" Внимательно слушайте, чтобы не пропустить.
- А долго ждать? - поинтересовался один из жандармов.
- Не больше трех часов. Чтобы не замерзнуть, можете пропустить по стаканчику, Республика заплатит, - громогласно объявил Лис и всхлипнул на канале связи: - Ах, если бы Республика!
* * *
Сержант-вандеец открыл зарешеченную дверцу возка, пропуская драгоценного пленника. Еще там, в лагере посреди болота, всех участников авантюры строго-настрого предупредили ничему не удивляться. Если же все пойдет кувырком, главное - четко выполнять приказы и стараться ни словом, ни жестом не выдать себя. Но даже в глазах конвоира можно было заметить недоумение: речь Лиса никого не оставила равнодушным.
- Гражданин сержант, - помогая закованному в кандалы старцу усесться, приказал я, - возглавьте колонну. Су-лейтенант Орбиньяк в передовом охранении. Когда вернется, передадите командование ему. Я сопровождаю арестованного.
- Слушаюсь, гражданин лейтенант! - рявкнул бывший сержант королевских гренадеров.
- Закрывайте двери, марш-марш! - Наша кавалькада на рысях вынеслась из тюремного двора.
- Господи, - прошептал я, - только бы теперь все прошло нормально!
Маркиз де Лантенак смотрел на меня с нескрываемым презрением.
- Боитесь? Это хорошо. Путь до Парижа длинный, еще не раз успеете штаны обмарать.
- Мы не едем в Париж.
Маркиз на мгновение помрачнел:
- У вас приказ меня расстрелять без суда и следствия? Ваши хозяева еще большие трусы, чем вы.
- Не стоит бросаться словами, ваше сиятельство. Мы не едем в Париж, поскольку направляемся к генералу Кадуалю.
Старец замолчал, недоуменно обдумывая новость.
- Это что же, очередная уловка ищеек? - наконец прервал он затянувшуюся паузу. - Если вы надеетесь, что я приведу вас…
- Это ни к чему. Не далее как вчера мы беседовали с месье Жоржем. Он ждет встречи с вами.
- Я вам не верю.
- Увы, монсеньор, я лишен возможности передать вам зеленую кокарду с золотой лилией, вышитой ее высочеством в застенках Тампля.
Глаза моего собеседника удивленно распахнулись:
- Что вы знаете об этой кокарде?
- Немного. После вашего чудесного спасения с корвета "Клеймор" вы отдали ее некоему матросу, велев ему отправиться к вожакам вандейских отрядов, чтобы собрать их под единые знамена.
- Невероятно! - прошептал де Лантенак и через минуту вновь повторил: - Невероятно. Вы что же, один из наших? А кто же тогда был тот, в башне?
- Жандармский капитан, прибывший за вами из Парижа.
Маркиз захохотал на удивление молодо, хлопая себя руками по коленям:
- Видал я наглецов, но чтобы так? Как же зовут моего спасителя?
- Это не важно. Здесь и сейчас меня именуют лейтенант Виктор Арно.
- Вы что же, служите республиканцам?
- Мой генерал, я выполняю свой долг столь же ревностно, как вы - свой. К сожалению, это все, что я могу сообщить.
- Капитан, я уже на месте, - зазвучало на канале связи. - Как там у тебя обстановка?
- Кажется, мы достигли взаимопонимания.
- Ну лишь бы не взаимопоминания.