Более скучного мероприятия, чем английский файф-о-клок, трудно придумать, но всё прошло успешно. Леди Розалинда успела много сообщить королеве про меня и про вчерашний вечер. Действительно, пришлось показывать фотографии Маргариты, детей и собак. Королева сказала, что у меня очень красивая жена, дети и собаки, и, узнав, что собака у меня от Диего Риверы, подарила мне его миниатюру.
Его величество сказал, что хотел стать лётчиком, но ему пришлось стать королём, поэтому ему летать запретили, но в юности он много летал, т.к. не был наследником престола.
- Поэтому, сэр Эндрю, я питаю особое отношение к красивым самолётам. Самому очень хочется проделать такой пилотаж. Кто конструктор этих красавцев?
- Павел Сухой.
- Не слышал. Вы говорили, что он бронирован.
- Да, Ваше Величество. Его можно сбить только крупнокалиберной зениткой или с хвоста, повредив оба двигателя.
- Очень мощная машина. Не удивительно, что Ваша армия так успешно действует в Германии. Что Вас сдерживает в войне с Японией?
- В первую очередь, отсутствие десантных средств, Ваше Величество. И незаконченная война в Европе.
- А если мы дадим Вам десантные средства, - спросил Черчилль, - у Вас не возникнет желание высадиться на нашем острове? - и хитровато улыбнулся.
- Ваше Величество! Русские уже брали и Берлин, и Париж, и всегда возвращались к себе домой. Я понимаю, что всех сейчас волнует вопрос: 'Где мы остановимся?' Но, Ваше Величество, я прилетел сюда именно по этому вопросу: 'Заранее оговорить условия послевоенного мира.' И, главная угроза Англии, как я считаю, исходит не от СССР, а, извините, от США. Мы - уйдём, а они - останутся. Воюют не армии, воюют экономики. Метрополия сейчас, из-за Гитлера, ослаблена, в первую очередь - экономически. А все дивиденды уходят в США. Не правда ли?
- Да, сэр Эндрю, это так, но что нам оставалось делать?
- Назначить многоуважаемого лорда Черчилля Премьером в 1938 году, до Мюнхена. Тогда Жукову не пришлось бы готовить план штурма баварской столицы.
Король и Премьер заулыбались.
- Вы ещё и умеете льстить, сэр Эндрю! - заметил Черчилль, - Мои скромные усилия в этой войне замечены в России.
- Несомненно, лорд Премьер. Мне поручено сообщить Вам, Ваше Величество, и Вам, господин Премьер-министр, что в ответ на предложение Гитлера о перемирии, полученное нами через посольство Швеции, Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин предложил безоговорочную капитуляцию Германии. Т.ч. ждём ответа Гитлера.
Король и Черчилль переглянулись.
- Сталин абсолютно уверен в своей победе! Имея такую армию, это не удивительно. - сказал Георг VI. - Вы слышали, что сегодня ваша авиация повредила в районе Кенигсберга линкор 'Шарнхорст'. Он был вынужден выброситься на мель, и, по сообщениям Вашего радио, захвачен. Геббельс сообщает о сбитых им 200 самолётах. Геббельс, как обычно, врёт, даже не понимая, что даже 200 самолётов не стоят одного линкора! Ваши реактивные самолёты могут носить торпеды?
- Да, две, там, где дополнительные топливные баки подвешиваются, вместо них.
- Ну, скорее всего это так и было. И никого они не сбили! - заключил король.
- Сэр Эндрю, мы дадим Вам десантные средства, но, с одним условием: их основным местом базирования должен быть Тихий океан. По окончанию войны вы будете должны нам их вернуть. Те, которые уцелеют. Там же, на Тихом океане. - задумчиво сказал Черчилль. Король внимательно посмотрел на Черчилля.
- Почему Вы изменили своё решение, Уинстон?
- С Россией выгоднее дружить, Ваше Величество. Мы видим, что происходит с врагами России. Не правда, ли, сэр Эндрю.
- Это очень мудрое решение, господин Премьер.
В посольство, а оно было рядом, я просто летел! Мне казалось, что водитель еле шевелится. Быстро поднялся на второй этаж, вошёл к Майскому, и попросил всех выйти. Рассказал, что случилось. Вызвали шифровальщика и отправили шифрограмму. Через час получили ответ Сталина: Поздравляю с успехом миссии. Дальнейшие переговоры возлагаю на посла Майского и НарКомИнДел Молотова. Товарищу Андрееву срочно прибыть для доклада в Москву.
Глава 15.
На Центральном аэродроме, несмотря на глубокую ночь, меня сразу же усадили в машину и повезли в Кремль. В кабинете Сталина был Молотов и Шапошников. Я пересказал содержание переговоров с Черчиллем и с остальными.
- Это всё?
- Да, товарищ Сталин!
Сталин довольно долго ходил по кабинету, куря неизменную трубку.
- Андрей, значит, расхождения только по Польше?
- Да, и после того, как я намекнул на США, и сообщения короля об успешной атаке линкора, Черчилль изменил уже принятое решение: не давать нам десантные средства. Очень высок шанс заключения долгосрочного военного и политического соглашения с Англией.
- Это очень хорошо! Это нужно максимально использовать, товарищ Молотов. А он пытался заговорить о зонах оккупации вторично?
- Нет, больше этот вопрос не поднимался. Они хорошо прочувствовали свою беззащитность. Разрешите вопрос, товарищ Сталин?
- Слушаю.
- Сколько самолётов немцы сумели сбить на 'Шарнхорсте'?
- Ни одного, три торпеды попали в корму, и он полностью лишился хода. Они, вообще, не поняли, что их атаковал самолёт. Докладывали, что их атаковала подводная лодка. Второй корабль типа 'Дойчланд', тоже получил торпеду, но ушёл в Кенигсберг. Несколько буксиров мы утопили. Командир Хюффмайер, после того, как узнал о судьбе последнего из буксиров, вышел на связь с нами и сдался, так как его выбросило на берег у Паланги. Они шли перехватить эскадру Балтфлота. Видимо, кто-то из Финляндии видел, как она вышла из Таллина. Бартини сделал замечательный самолёт. Я подписал ходатайство Шахурина о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда. А вот торпеды ещё надо совершенствовать и совершенствовать. Самолёт сбросил 6 торпед на парашютах, а попало только 4. Геббельс узнал о том, что это сделала авиация от нашего радио. Видимо, Редер не доложил о случившемся.
- Насколько я понял, всё произошло ночью?
- Да, товарищ Андреев, ночью! - ответил Шапошников, - Немцы зенитного огня по одиночной цели не открывали, боясь себя обнаружить.
- Сами себя перехитрили! - И я впервые увидел смеющегося Сталина!
- И, вообще, - добавил Борис Михайлович, - как только Главное ПолитУправление РККА перестало писать о классовой солидарности, а начало разбрасывать над войсками и Германией листовки с нормами снабжения военнопленных и то, что они все, живыми и здоровыми, уедут домой по завершению войны, количество сдающихся немецких частей возросло в разы! Гитлер обеспечить такое снабжение ни войскам, ни населению не может.
- А мы-то, сами, справляемся?
- Американцы помогают. Последнее время очень много продовольствия идёт.
- Ну что, товарищи! Отпустим Андрей Дмитриевича? Он же сюда летел!
- Да-да, конечно!
Щенки, свол-чи, разгавкались на меня и всех разбудили. Было столько радости у всех, ну, кроме Оленьки, она тихо-мирно спала. Господи! Как хорошо оказаться дома! Удалось поспать аж до 11-ти! Целых 4 часа. Звонок из Ставки, Шапошников просит подъехать. Залез под душ, выпил чашку кофе, поцеловал Риту и поехал в Ставку.
- Андрей Дмитриевич! Смотри! - передаёт мне донесение генерал-майора Гусева, который с моря и с воздуха захватил остров Пенемюнде. Там большой завод по производству ракет, несколько стартовых комплексов, большой склад ракетных двигателей и несколько испытательных стендов. Сейчас ведёт бой на восточной оконечности острова и продвигается вперёд.
- А что Рокоссовский?
- Ночью Ротмистров прорвал фронт и до утра прошёл 58 километров. Рокоссовский расширяет прорыв. Вершинин и Голованов продолжают выброску десанта. На острове замаскированный аэродром, Ан-6-е перебрасывают артиллерию десанту.
- Завод минирован?
- Да, но фон Браун дал показания, где находится пульт управления, поэтому ОсНаз сумел подорвать пункт управления до объявления тревоги немцами. Там много гражданских, их пока изолировали в бомбоубежищах. С ними что делать?
- Дайте команду вывозить самолётами всех: и гражданских, и военных. И строго контролировать, чтоб ни один никуда не делся! Там разберемся, кто есть кто. Мне бы туда!
- Нет, сидите здесь, Андрей Дмитриевич. Верховный что-то хотел от Вас. Он пока спит, но уже скоро будет. - Борис Михайлович вызвал шифровальщика и передал распоряжения Рокоссовскому, Вершинину и Голованову.
Я сказал ему, что поеду к себе в Академию, порадую Королёва.
- Езжайте, но будьте на связи!
Как тут не быть на связи, если машина уже радиофицирована. Королёв был на месте, и рядом с ним сидело два человека.
- Андрей Дмитриевич! Как я рад Вас видеть! Поздравляю и с новым званием, и со второй звездой! Знакомьтесь: Вернер фон Браун. - и он показал на ближайшего ко мне человека. Он повернулся ко мне и сказал: Гуттен таг! У него было крупное округлое лицо, с левой стороны желтел довольно большой синяк.
- Господин Браун, это маршал авиации Андреев, руководитель нашего проекта! - второй человек оказался переводчиком, он перевёл слова Королёва на немецкий.
- Вы приставлены от партии, следить, чем занимается Сергей Павлович? - спросил фон Браун.
- Нет, Вернер, маршал Андреев - известный специалист в области реактивной техники. То, что и я, и Вы здесь - это его заслуга.
- Так вот кому я должен быть 'благодарным'! - усмехнулся фон Браун, прикоснувшись рукой к синяку.
Мы с Королёвым рассмеялись. Переводчик даже не улыбнулся, а вот фон Браун, убрав руку от лица, улыбнулся.
- Это ваши разведчики меня ударили ночью, когда я попытался сопротивляться. Больше меня никто пальцем не тронул. Поэтому, когда Сергей Павлович рассказал мне, что он тоже занимается ракетами, я дал согласие на совместную работу с ним. Ну, а если вы, маршал Андреев, участвуете в этом проекте, то и с Вами.
Я протянул ему руку, и он пожал её.
- Я приехал сообщить, что сегодня ночью взят остров Пенемюнде.
- Что с заводом и моими людьми?
- Завод цел. Людей начали эвакуировать из района боевых действий.
- Уфф! - сказал фон Браун, - Много людей погибло?
- Не могу сказать. Пока никаких сведений нет. Войска Рокоссовского уже в 40-50 км от острова. И 1 Прибалтийский фронт перешёл в наступление. Продолжается высадка десанта и плацдарм расширяется. Есть уверенность, что Гитлеру ничего не удастся предпринять с заводом.
- А англичане? Они не могут 'по ошибке' отбомбиться по нему? - задал вопрос Сергей Павлович.
- Нет. К тому же, я дал указания сбивать любые самолёты.
- Господин Королёфф, а почему я ничего не знаю о маршале Андрееве? Если Вы говорите, что он специалист по реактивной технике.
- Ему принадлежит патент на все используемые нашей авиацией реактивные двигатели. Он их изобрел, нашёл место, где их сконструировали, испытали, и создал два первых проекта реактивных самолётов. Оба они на вооружении.
- Они же 'Су'! Это - Павел Сухой. О нем я слышал. А об Андрееве - нет.
- Я - лётчик, а не конструктор, господин Браун.
- Вы, если это правда, генеральный конструктор, господин маршал. А откуда Вы узнали про меня, маршал. Разведка?
- Сложил два и два: Вашу публикацию от 36 года и сообщение одного человека о пролёте странного объекта по небу. И послал разведку за Вами. А затем подготовил операцию, которая сегодня идёт на Пенемюнде.
- Я Вам не верю, господин маршал. Но, впрочем, Вы меня вытащили оттуда, могли бы и просто разбомбить всё дотла. Вы точно знали, что там такое!
- А Вы спросите у Сергея Павловича.
- Я говорил Андрею Дмитриевичу обо всех, кто в Германии занимается ракетами. В том числе, и о Вас.
- Тогда, маршал, Вы очень проницательный человек. И с Вами будет интересно работать. Я хочу, чтобы человек полетел к звёздам. Это - моя мечта.
- Сергей Павлович! Мне надо с Вами переговорить, пройдёмте ко мне!
Мы перешли в мой кабинет.
- Хотелось бы выслушать Ваше мнение обо всём, Сергей Павлович.
- Вы о Вернере?
- Да.
- Расчётливый, очень прагматичный, очень хочет денег и славы. Но, талантлив. Занимается кислородо-водородными двигателями, до этого - импульсными воздушно-реактивными.
- Убеждения?
- Нет у него убеждений. Кроме денег и славы, его ничего не интересует. Но он понимает, что для осуществления этого требуется государство, которое будет финансировать проект. А кто за этим государством стоит, его не интересует.
- Считаете, что он будет полезен?
- На начальном этапе - несомненно. У него уже накоплен довольно большой опыт работы. Его ракеты летают, но процент успешности запусков, пока, не высокий, и дальность меньше, чем у нас. Меня к нему привезли дней 8 назад. До этого он молчал обо всём, и всё отрицал. Ну, а меня он знал лично. Тогда он понял, что ему не скрыть кто он, и что он. Он понял, что его выкрали не по ошибке. После этого стал говорить. Сведения о минировании он дал правильные?
- Конечно, иначе, вместо меня, здесь уже бы были люди Берия.
- Значит, будет работать, Андрей Дмитриевич.
- Придётся учиться говорить по-немецки. Придется Ритулю просить помочь.
- Вас давно не было!
- Война, готовились, готовились, а всё равно неожиданно.
- На фронте были? Как там, реально, а то у нас тут сплошные фанфары!
- Где-то соответствует действительности. Мои предположения, что без господства в воздухе, немцы воевать не смогут, полностью оправдались. Ну и Ваши ракеты здорово облегчают работу.
- Как Ваши Су-12?
- Мои? Это просто прошлый век, по сравнению с тем, что сделали Берг, Сухой, Швецов и ваш Расплетин. Время есть? Хотите посмотреть?
- Конечно! А немцу покажем? А то он Вам не сильно верит!
- Можно и показать, но лучше предварительно позвонить Берия.
- Вы - правы!
Я позвонил Берия, мы с ним давно не встречались. И он сказал, что он тоже хочет взглянуть, чем я англичан напугал. Мы с Сергеем Павловичем, Вернером, переводчиком и двумя охранниками фон Брауна поехали на Центральный аэродром. Хорошо, что машина большая. Пришлось подождать Лаврентия Павловича. Он меня обнял, и тепло поздравил со второй Звездой, и с новым званием. Посмотрел на фон Брауна и кивнул ему в знак приветствия. Нас пропустили на аэродром, и мы подъехали к стоянке 'Су-12мд'. Но меня он посадил в свою машину.
- Будете использовать его?
Я передал слова Королёва. Берия рассмеялся и что-то сказал по-грузински, а затем перевёл пословицу, что если у змеи выдрать жало, и поить молоком, то она мышей ловить будет.
- Ладно, пусть работает!
Я открыл обе машины, и, Королёв и Берия более получаса их рассматривали, расспрашивали меня. Переводчику мы сказали пока ничего не переводить, и фон Браун с охранником осматривал самолёт снаружи. Затем Королёв вылез из кабины, и подозвал Брауна с переводчиком. Он залез в кабину, и очень заинтересовано осмотрел всё. Не задал ни одного вопроса, спустился на землю и что-то сказал по-немецки. Берия спросил у переводчика: Что он сказал?
- Сказал: 'Зачем этот дурак начал с русскими войну!'
- Переведи ему, что Гитлер с 18 июня прошлого года знал, что у нас есть этот самолет!
- Не понимаю, - ответил фон Браун, - Я считал его умнее. Маршал! Я Вам прощаю вот это! - и он показал на синяк, - Это мне за мою слепоту и мою глупость. Я поставил не на ту лошадь.
Берия расхохотался.
- Андрей Дмитриевич! Спасибо тебе! И за самолёт, и за экскурсию! Пойдём со мной. А вы езжайте! Я довезу Андрей Дмитриевича.
В машине он закрыл нас от водителя и сказал:
- Андрюша! На этом - всё! Никаких вылетов, никаких фронтов, и сегодня же переезжаете с Маргариточкой и семейством на правительственную дачу. И ни шагу без охраны. Я в СССР отвечаю за безопасность. Иосиф Виссарионович в курсе этого. Он нас ждёт.
Мы приехали на дачу Сталина. Сталин и Берия несколько минут разговаривали по-грузински, затем извинились за это передо мной, и мы прошли в кабинет Сталина.
- Я отругал Лаврентия, за то, что он сказал тебе то, что я хотел тебе сам сказать, Андрей. Войну мы, считай, выиграли, и выиграли потому, что у нас был ты, а у них тебя не было.
Я попытался открыть рот, но Сталин резко оборвал меня:
- Молчи! Мальчишка! Без тебя много тех, кто скажет, что это я выиграл войну. Да, я её выиграл, потому, что поверил тебе и в тебя. Потому, что ты доказывал свою правоту всегда делами. Болтунов у нас много! Очень много! А завистников, ещё больше. Ты умудрился не влезть ни в политику, ни в склоки, ни в грязь. Ты просто делал эту победу. Завтра зайдешь в наградной отдел и получишь орден 'Победы' за номером 1. Указ я уже подписал. Тебе, Жукову и Тимошенко. А теперь, Андрей, придётся лезть в самую грязь. Ты был моей правой рукой все эти четыре года в военном деле. Теперь на тебе ещё более трудная задача: мир.
Главная опасность - это троцкизм. И тебя, и меня, после моей смерти, будут обвинять во всех смертных грехах, и, главное, в том, что мы не захватили весь мир. А тебя, за то, что ты остановил эту войну, вообще к стенке приставят. Дай им только волю! Я же помню, как ты Кулика остановил! Ты думаешь, он тебе это простил? Жуков? Жуков - барин. И замашки у него барские. Вот ему, - он показал на Берия, - можешь доверять. Я бы ему это дело поручил, да горяч он больно, и врагов у него не меряно. Одно плохо, молодой ты ещё, в партии всего три года. В ЦК тебя не провести, пока. Но я попробую. В общем, так, после моей смерти, или когда я скажу, займёшь моё место. Понял?
- Понял.
- Жить будете на моей дальней даче в 'Семёновском'. Людей ты подбирать умеешь, ты справишься. Ну, а должность, должность мы тебе придумаем. Т.ч. сегодня у тебя переезд, а завтра жду тебя в Кремле. У нас теперь соседние кабинеты. Позвони домой и пригласи жену с детьми сюда. Я хочу их увидеть. И есть о чём поговорить с Маргаритой. Потом пообедаем вместе, Андрей.
Том 3
Тень Сталина
Переезд не занял много времени. Пока мы были у Сталина, люди Короленко перевезли наши нехитрые пожитки на дальнюю дачу. Её строили для Сталина, но он никогда в ней не жил, зато остальные члены Правительства и ЦК часто отдыхали там. Высокий одноэтажный, очень большой, дом, с зелёной металлической крышей, был перестроенной усадьбой какого-то богатого помещика. Недалеко от высокого крыльца бил фонтан. А парк напоминал парк в санатории ВВС в Ялте, правда, без магнолий: уютные беседки, гроты с источниками чистой ключевой воды, стриженые газоны и большие клумбы цветов. Внутри дома был медицинский кабинет, небольшой бассейн, стены в комнатах были обшиты светлым орехом и красным деревом. В здании был большой персонал. Весь периметр был огорожен, бойцы Короленко охраняли дом и снаружи, и изнутри.
О чём Сталин разговаривал с Маргаритой, я не знал: она молчала, а я не стал её спрашивать. Она держала на руках Оленьку, и, молча, смотрела в окно всю, довольно долгую, дорогу. Когда въехали во двор, она произнесла единственную фразу: 'Наша тюрьма...'.