…А ведь рассказывал мне как-то государь про воина древнего, который вот так же один против троих остался. Государь тогда еще добавил с улыбочкой: мол, изматывание противника бегом - тонкая тактика. А если…
Бросился я от рукавишниковских наутек. Слышу, наши аж застонали. А рукавишниковские вопят, улюлюкают, один свистнул даже, ровно на охоте полевой. Ну да ладно, свисти, коли охота есть. А я вот еще два шага пробегу и…
Обернулся я да с подкатом первому в ноги! Он только и перелетел через меня. Второго я в душу вдарил. Филя мне этот удар поставил, я на него потом многих ловил. Он так и сложился. Лег и лежит, молчит. А мне на него отвлекаться некогда: первый на ноги поднялся и третий вот-вот дохромает. Вот пока он не оклемался, надо его, как государь говорит, "гасить".
Метнулся я к этому, хромому. Он хоть и бегает тяжело, а уворачивается ловко. Еле-еле до него дотянулся. Тут мне на плечи первый упал. Я от него извернулся, да на кулак хромому и пришелся. Аж в глазах темно стало. Откатился, на ноги встал, а тут эти вдвоем с двух сторон насели. И взяли б меня, когда б этот не хромал. Я его самого под удар дружка его и подвел. А только дальше не в мою пользу бой пошел: последний меня на пол повалил, к паркету прижимает. Я вырваться не могу, но и сам не поддаюсь, его не пускаю.
Тут государь с Рукавишниковым подошли, нас по плечам похлопали, хорош, мол. Рукавишников посмотрел на государя и говорит: бей, говорит лучше мне сейчас. Мои твоим, говорит, равны и в общей драке, знамо, друга дружку поубивают. У тебя, говорит, еще в полках есть, а мне где новых брать? Бей.
Государь ему в ответ: сам, мол, бей. Твои хороши, ясно, но тока мои - не хуже. И мне своих жалко. Не будет общего боя. Ничья, говорит.
На том они и порешили. Александр Михайлович Гревсу, когда того доктор в чувства привел, свой револьвер подарил. А государь увечному рукавишниковскому от себя - сотенную. И всем нам велел отныне с рукавишниковскими за братьев быть, носа не задирать, дружбу водить. Тем же вечером мы с ними дружбу водить и начали. Трех городовых в Москве-реке выкупали, у цыган двух медведей насмерть уходили, на Тверской-Ямской - веселый дом распушили. Крепко дружили, аж два дня головы раскалывались…
Рассказывает Дмитрий Политов
Он же - Александр Рукавишников
Второе пришествие генерал-адмирала в Нижний Новгород состоялось в начале мая и напоминало скорее нашествие, в отличие от его первого приезда, тихого и незаметного. Для того чтобы уместить всех сопровождающих, а таковых оказалось более двух сотен человек, включая офицеров флота, чиновников Морведа, инженеров МТК и роту матросов, был сформирован литерный эшелон.
Слухи о дружбе купца Рукавишникова с членами императорской семьи уже дошли до Нижнего Новгорода. Естественно, что народ терялся в догадках по поводу причин столь загадочного поведения великих князей и цесаревича. Тем не менее выводы были сделаны правильные - наезды со стороны купцов, разоряемых моими демпинговыми ценами, прекратились как по мановению волшебной палочки. Мало того, некоторые активные в прошлом недоброжелатели даже стали искать со мной точки пересечения в коммерческих делах. Сделал нужные выводы и генерал-губернатор Баранов - на церемонии встречи литерного поезда я стоял в первом ряду. А встречающих великого князя набралось изрядно - как бы не больше, чем самих приезжающих. Николай Михайлович даже насчет оркестра распорядился!
На людях Алексей Александрович не стал слишком явно проявлять свои дружеские чувства, ограничившись простым, хотя и крепким рукопожатием. Однако сразу после этого он сломал всю расписанную Барановым программу визита, заявив, что первым делом, вместо предусмотренного банкета, отправится в Стальград. Мы не стали дожидаться, когда вся приехавшая толпа выйдет из поезда, а скорым шагом двинули на привокзальную площадь и направились к моему "жигулю", выделяющемуся среди конных пролеток, как броненосец среди шаланд. Для ближней свиты Алексея я подогнал два десятка экипажей, а рота матросов должна была следовать к заводу в пешем строю.
- Димыч, могу тебя поздравить! Два дня назад закончились государственные испытания твоих пулеметов и винтовок. Официально тебя, конечно же, оповестят, но я порадую уже сейчас. Мнения - самые положительные! Скорее всего "Пищаль" и "Единорог" будут приняты на вооружение и заменят в войсках "Берданки" и картечницы "Гатлинга - Барановского". А вот с "Бердышом" и "Фузеей" все не так однозначно. Под это оружие придется всю концепцию применения стрелкового оружия в войсках менять, уставы переписывать, - сказал Алексей, когда мы немного оторвались от сопровождающих. - Так что…
- Ладно, подождем, - кивнул я. - Хорошо, что процесс перевооружения все-таки пошел, а там, глядишь, и до ручников дело дойдет!
Только подойдя к автомобилю, я заметил, что за спиной адмирала неотступно следует какой-то мелкий мужичонка, абсолютно семитского вида, одетый в новенький, но совершенно немодный костюм, который к тому же был заметно больше своего хозяина по размеру. Кто это? Новый секретарь-референт? Или? Я кивком показал Алексею на этого типа и вопросительно приподнял бровь.
- Ах, это… - усмехнулся адмирал. - Вот, Александр Михайлович, привез в помощь твоим горе-изобретателям Попову и Герцу человека, уже успевшего придумать и даже сконструировать резонансный контур и магнитный детектор!
- Ты хочешь сказать, Алексей Александрович, что передо мной стоит Маркони? - оторопел я. Великого (без шуток!) итальянца я себе представлял совершенно по-другому. Да и лет тому должно быть сейчас не больше пятнадцати.
Веселый смех адмирала был мне ответом. Отсмеявшись, Алексей вытер выступившие на глаза слезы и хлопнул по плечу своего протеже:
- Позволь рекомендовать: Мойша Лейбович Шнирельман, вольнонаемный преподаватель электротехники в гальваническом классе.
Наверное, что-то на моем лице все-таки изменилось - адмирал снова рассмеялся.
- Ох, ну и повеселил ты меня, Александр Михалыч, ох и повеселил! Распорядись-ка, чтобы моего гения усадили в закрытый экипаж да устроили в приличный номер, без сквозняков. А то, сам видишь, телосложения он хрупкого, здоровья непрочного, а человек он, безусловно, нужный. А чем он нужный - я тебе по дороге расскажу.
Я распорядился. Драгоценного Шнирельмана усадили в закрытую коляску и даже закутали, невзирая на теплую, почти майскую уже, погоду, в меховой полог.
Мы с Алексеем сели в "Жигули" вдвоем, оставив помощников в легком недоумении. Нам поговорить нужно, и чужие уши здесь ни к чему! Мы вырулили с привокзальной площади и, не торопясь, поехали по городу. Скорость я держал всего около двадцати километров в час. Вот выскочим на трассу, ведущую из Нижнего в Стальград, - там и разгонимся как следует.
- Помнишь, я еще в январе, после того, как ты обломил меня с радиоаппаратом, объявил открытый конкурс на средства внутриэскадренной связи? - рассеянно глядя в окно, на проплывающие мимо одноэтажные купеческие особнячки, спросил адмирал. Я кивнул. - Ну, натаскали мне, естественно, кучу самых идиотских прожектов, вплоть до пускания черных дымов большими мехами и вывешивания на мачтах разноцветных воздушных шариков. И это при том, что на отборе небольшая экспертная комиссия сидела, которая большую часть разной галиматьи отсекала сразу. И вот приносят мне проект, а с ним поясняющая записка от председателя комиссии. Мол, ваше высокопревосходительство, устройство сие странное, но вы нас о чем-то похожем предупреждали. Ну да, было такое дело, вспоминаю я, - предупреждал. Открываю папку с чертежами и схемами. Батюшки! Резонансный контур, почти такой, как в учебнике по радиоделу в моем училище. Я тут же распоряжаюсь автора сего проекта ко мне на ковер доставить. Доставляют… Он представляется… У меня тогда была реакция, примерно схожая с сегодняшней твоей!
Я мысленно представил себе картинку знакомства и, в свою очередь, заржал! Это же надо такое! Нарочно не придумаешь! Попов с Герцем до сих пор ничего путного не придумали, а тут какой-то Шниперсон… тьфу! Шнирельман!
- Во-во! - сказал Алексей. - Я у него этак ласково спрашиваю: любезный, а кто тебе ЭТО подсказал? А он трясется от волнения, но гордо отвечает: сам, мол, придумал, никто не подсказывал! Блин, у моего лучшего друга Рукавишникова два высокооплачиваемых гения сидят в лаборатории, где одного оборудования на десять тыщ, и ничегошеньки придумать не могут, кроме выносной антенны и примитивного когерера. А тут такой красавчик, Мойша Лейбович, получающий восемнадцать рублей жалованья, не считая кормовых, придумывает у себя в каморке и, самое главное, собирает из подсобных материалов, купленных за свои деньги, резонансный контур! Ну, идею магнитного детектора, если честно, уже я ему подсказал. Однако он эту идею влет зубами схватил и через три дня готовую схему приволок!
- Ну, тогда он совершенно точно вселенец! - не удержался я. - Ты в курсе, что сейчас само существование электромагнитных волн многими учеными оспаривается. В реальной истории Герц сумел собрать доказательства этого явления природы только в 1888 году, и его статья "О лучах электрической силы" была опубликована только в декабре того же года. И тогдашняя "радиоаппаратура" Герца не годилась ни для чего, кроме лабораторных опытов. Ведь ее реальное дальнодействие измерялось сантиметрами! Хотя и упоминается солидно: "до трех метров". Это сейчас у нас практически готовые изделия, только дальность никакая пока. Но ведь мы свои работы не афишируем. За пределами Стальграда никто не знает, чем у меня Попов с Герцем занимаются. Твоему Шнирельману просто неоткуда взять всю схему приемопередатчика. Поэтому я даже и не представляю, как он мог что-то там этакое "изобрести"! И если он таки изобрел… То первой мыслью, которая должна была у тебя появиться, была бы: "Попаданец!!! Но чей?!"
- Ты это… в Штирлица в детстве недоиграл? - ласковым голосом спросил Алексей. - Развели, панимашш, шпиономанию! Ну, какой дурак будет вселяться в полунищего препода? К тому же представителя дискриминируемой сейчас в империи религии! А если бы я конкурс не объявил? Причем условия конкурса были настолько провокационны, что лично я удивлен отсутствием телепатов-чревовещателей, стремящихся на должность флотских связистов! Короче - мне не веришь - сам со Шнирельманом переговори. Прессани его немного, только без физического воздействия, Ерема твой пускай рядом постоит, желваками на зверской морде поиграет. Но я полностью, на сто пятьдесят процентов уверен, что гениальное озарение Шнирельмана - продукт этой эпохи.
- Прессани… - хмыкнул я. - Нашел, блин, "кровавую гэбню". Ты его сам должен был предварительно пробить до донышка, а не тащить невесть кого на секретный объект. Пойми: сейчас просто нет научной и технической базы, на основе которых можно реально сделать работающий приемопередатчик… Нет нигде в мире, кроме Стальграда! "Гениальное озарение" Шнирельмана практически равнозначно тому, что мастер Обуховского завода притащит нам "схему атомной бомбы электрическую принципиальную". На том только основании, что Беккерель в 1896 году открыл радиоактивность, а Рентген в 1895-м - свои рентгеновские лучи…
- Да что тут осталось-то, меньше десяти лет? - улыбнулся адмирал. - Признайся лучше, что тебя смущает название новой единица измерения частоты! Это же надо: вместо "герц" - "шнирельман"!
Я, представив себе, как занятно будет звучать такое название единицы в приложении слов "кило" и "мега", начал ржать, как сумасшедший. И ржал почти всю дорогу до Стальграда. Бли-и-и-ин, "гигашнирельман"…
Приехав на завод, я первым делом, как радушный хозяин, предложил Алексею позавтракать. Но адмирал, отговорившись тем, что успел поесть в поезде, стал настаивать на скорейшем начале испытаний турбины. Понятно, что именно турбины были для него сейчас самым важным. Но я, к его великому сожалению, был вынужден остановить порыв князя начать испытания немедленно.
- Понимаешь, Алексей, я тебя, конечно, ждал и, естественно, подготовился. Но эту штуку невозможно держать в состоянии: "включил кнопку - заработало". Это же прототип, там множество сопутствующей и измерительной аппаратуры. Сейчас вся установка находится в состоянии "Готовность № 2". А чтобы довести все это сложное хозяйство до "Готовности № 1", потребуется три часа. Я немедленно дам команду, но чем занять время, если ты не хочешь перекусить?
- Саш, ну я же не из вредности или врожденной брезгливости отказываюсь от твоего хлебосольного предложения! Я реально сыт! - В доказательство Алексей постучал себя по плоскому животу. - А образовавшееся "окно" предлагаю заполнить осмотром верфей. Очень мне интересно посмотреть на методы скоростной сборки.
Я кивнул, и мы поехали на верфи. Осмотр занял гораздо больше времени, чем три часа. Адмирал старался вникнуть в самую мелочь и пролезть на каждый участок. Только через пять часов Алексей удовлетворено хмыкнул и молча, отряхивая на ходу запачканный мундир, пошел к "жигулю". Я, жестом отпустив сопровождающих нас на "экскурсии" инженеров, почти вприпрыжку поспешил за князем.
- Алексей, постой. - Я поймал адмирала за рукав у самого автомобиля. - Что-то не так?
- Да все нормально, Димыч, расслабься! - устало улыбнулся адмирал. - Отличная у тебя верфь, и производственный процесс отлично налажен! Я просто подумал, что будет очень плохо, если мы из-за упертости императора не успеем внедрить все это на флоте. И опять встретим супостата на допотопных коробках, вооруженные героизмом и верой в Бога… Жаль, что я скоро ухожу на Дальний Восток и не смогу как следует лоббировать твои изобретения. Ладно, поехали уже турбину смотреть.
Испытания турбины продолжались ровно одну минуту четырнадцать секунд и закончились полным провалом. Сначала полетели лопатки первой ступени, затем второй. Причем "полетели" в прямом смысле этого слова - обломки пробили кожух и веером прошлись по всему помещению. К счастью для всех присутствующих на запуске, вал не успел разогнаться до максимальной проектной скорости вращения. Иначе все живое в здании было бы сметено, словно картечью. Хорошо, что кто-то крикнул: "Ложись!" - и толпа успела выполнить команду.
Но одними только лопатками разрушения не ограничились. Перекосило вал, а в довершение всех бед рассыпались упорные подшипники.
Когда прекратился треск и грохот, а над головой перестали летать мелкие и крупные осколки, я привстал и огляделся. Все немаленькое здание испытательного комплекса было засыпано густой белой пылью, в которой ворочались тела моих инженеров и членов великокняжеской свиты. Блин, не дай бог, кого-то зацепило!
Бесполезно пытаясь отряхнуть мундир, рядом со мной поднялся Алексей. Зычным командирским басом, перекрывшим нестройный гул голосов, князь приказал доложить о потерях. Люди вокруг были дисциплинированные - доклад поступил уже через минуту. Повезло - пострадавших не было. Только пыли народ наглотался изрядно, из-за чего всех обуял жуткий кашель. Я увлек всех за собой на свежий воздух. Снаружи тоже хватало пыли - в здании выбило окна, но постепенно все прокашлялись и успокоились. По рукам пошли фляжки с напитками. Я чудом опознал среди белых, словно вывалянных в муке, фигур ответственного за испытания турбины инженера Луцкого и поманил его к себе. Борис тоже не сразу признал хозяина, пришлось прикрикнуть.
- В чем дело? - прошипел я в самое ухо Бориса, оглядываясь на адмирала. - Немедленно выяснить! - Луцкой, на ходу выкликая своих людей, пулей устремился внутрь комплекса.
- Вроде бы ты пообедать предлагал… - нарочито-нейтральным тоном сказал Алексей, показательно поглядывая в светлую даль. - А теперь еще и помыться было бы неплохо!
- Пошли… - упавшим голосом сказал я.
После душа, химчистки, глажки, посещения "Салона красоты" и легкого (всего на семь перемен блюд) обеда началась официальная часть визита. Подписание договоров поставки, протоколов о намерениях и прочего. Общая сумма, на которую я "нагрел" казну, составила около двух миллионов рублей. Взамен военный флот России должен был получить несколько тысяч тонн высококлассной брони, три десятка орудийных стволов калибров десять и двенадцать дюймов. И еще массу всякого разнообразного оборудования, начиная от токарных станков с электроприводом и заканчивая так понравившимися адмиралу селекторами.
После всех официальных мероприятий мы с Алексеем уединились в моем кабинете. Адмирал выглядел благодушно. Как-то он отмяк с прошлого раза. Видимо, понял, что хоть к текущему военному конфликту мы так и не успели (и немудрено!), но зато на будущее есть очень хорошие перспективы. Под это хорошее настроение Алексей не стал отказываться от рюмочки коньяку и сигары.
Выпустив несколько больших клубов дыма и растерев языком по нёбу глоток коньяку, Алексей огляделся и обнаружил в углу кабинета непонятный агрегат.
- О, а это что за чудо технической мысли? - Великий князь небрежно ткнул пальцем в предмет моей гордости.
- Это артиллерийский директор! - как можно небрежнее ответил я.
- Чего? - князь не поверил своим ушам.
- Да, самый обыкновенный ПУАО! - я откровенно радовался удивлению Алексея. - Вернее, сердце всего комплекса управления - электромеханический вычислитель. Ты ведь сам заказывал системы управления артогнем. Запамятовал?
- Просто не думал, что мой заказ будет выполнен в такие сжатые сроки. И кто это придумал? - Князь внимательно разглядывал замысловатый механизм. - Неужели сам? Видел я электромеханические вычислители… Но этот… Да это же гибрид кофеварки с арифмометром!
- Именно что с арифмометром! - весело подтвердил я. - А придумал Вильгодт Однер! Он у меня с восемьдесят шестого года работает, от Нобеля ушел…
- Неужели он успел разработать свой механический калькулятор за три месяца?
- Нет, конечно же! Оказалось, что Однер уже целый год пытается сконструировать вычислитель в инициативном порядке. Ну, а я ему совсем немного помог…
- Ну, Саша, удивил… - Однако князь особо удивленным не выглядел. Впрочем, как и обрадованным. - Вот только вычислитель - хоть и сердце комплекса, но все-таки малая его часть. Нужны приборы, подающие сигналы, и приборы, сигналы принимающие. И все это надо соединить проводами. А чтобы было с чем работать вычислителю и что потом передавать - нужны дальномеры! А зная твою нынешнюю манеру хвастаться прототипами…
- А вот тут ты ошибаешься! Несмотря на то что разработать досконально весь комплекс управления артиллерийской стрельбой не удалось - прогресс есть! В любом случае ПУАО - штука хорошая! Жаль только, что вот так просто взять и установить его на корабль прямо сейчас невозможно. Нужны отдельные места для размещения командно-дальномерных постов, нужно отдельное место для установки главного поста управления огнем, где будет сидеть старший артиллерист и стоять вот этот вычислитель. Да просто протянуть несколько километров проводов… И научить команду всем этим пользоваться. И отработать до автоматизма… Короче - все это опять-таки под новые проекты баттлшипов. Пошли со мной!
Адмирал, недовольно покряхтев, все-таки встал из удобного кресла и последовал за мной в экспериментальный цех точного машиностроения.
Там, гордо красуясь посреди торцевой стены, на специальных подвесах висела пятиметровая труба полуметрового диаметра. Вот теперь Алексея проняло.
- Это что? Дальномер с пятиметровой базой?
- Именно! - важно кивнул я.
- А?..
- Конструкции Барра и Струда.