– Да. Бесновался он там минут двадцать, и все норовил меня за шиворот хватануть. Да поздно. Кончилось тем, что вызвали военную полицию, и его под ручки – и за борт. Хм-м… смешно, конечно вспоминать. А папаша меня признал только тогда, когда я генерала получил. Кучу денег отписал – и на что они мне? Знаешь, я когда учился в Академии, я почему-то никогда не завидовал тем, к кому приезжали родители. Странно, да?
Хикки покачал головой. За окном стояла ночь.
– Что-то я устал сегодня… наверное, пойду.
Он поднялся в спальню, стянул с себя одежду и рухнул прямо на покрывало. Некоторое время Хикки смотрел в распахнутое окно и думал о Лоссберге, сбежавшем от своей ортодоксальной семьи, об этом, не таком уж и плохом, мире, в котором всем им выпало жить, а потом глаза закрылись сами собой.
Он не слышал, как в спальню тихо вошла Ирэн и осторожно примостилась рядом с ним.
* * *
– Да, генерал, это очень серьезно. Вас хочет видеть один высокопоставленный коммерсант, крайне заинтересованный в этом деле.
Этерлен поморщился. Несмотря на уверения Хикки, он не очень-то доверял Лее Малич. После двух крайне неудачных браков он вообще не доверял женщинам.
– Где? – спросил он, прикидывая, как сможет вооружиться – тяжелое оружие, понятно, отпадало само собой.
– На северном побережье есть заброшенный завод "Лесли Стил корп." Вас будут ждать в районе полудня возле главного цеха. Вам нужно будет проехать через внутренний двор и остановиться возле сгоревшего накопителя. О безопасности не беспокойтесь, это я могу гарантировать.
– Хорошо, я свяжусь с вами вечером.
Этерлен отключил радиостанцию. Теперь они не пользовались обычными телефонами – Хикки давно уже обзавелся специальной всеволновой рацией, имевшей встроеннный штрих-кодер. Попытка подслушать разговор автоматически превращалась в полную бессмыслицу. Подкинув довольно увесистый аппарат на ладони, Этерлен задумчиво покачал головой.
– Какого дьявола на этом гребаном заводе, Хик? – спросил он.
Хикки, слышавший весь разговор, спокойно дернул плечами.
– Там частенько встречаются крупные боссы. Это у нас что-то вроде нейтральной территории…
– Как ты думаешь, кто может быть этим "высокопоставленным джентльменом"?
– Наверняка кто-то из "ИТ". Я узнаю любого из них… несмотря на то, что в Портленде тридцать миллионов, свои друг друга знают в лицо. А мы с ними почти свои. Не могу сказать, чтобы я целовался со всей этой публикой, но на деловых раутах мы встречались не раз. Надо собираться, Пол – к полудню мы можем и не успеть. Она ведь не знала, где мы находимся.
– Успеем, – по лицу Этерлена было видно, что он принял какое-то решение. – Мы полетим на катере.
– Ты что, свихнулся? Здесь такие шутки не приняты, неужели ты не понимаешь?
– А я не собираюсь с ними шутить.
Хикки горестно махнул рукой. Если Этерлен упирался рогом – а сейчас, он видел, произошло именно так, – переубедить его было невозможно. Хикки прикинул: очень мило, деловые люди являются на серьезный разговор не в лимузине, а на боевом катере имперских ВКС с кадровым генералом за штурвалом.
"А, черт с тобой, – подумал он. – Делай что хочешь. В конце концов, сейчас не лучшее время думать о репутации. Дело делать надо, а все остальное уже побоку."
За его спиной негромко усмехнулся Лоссберг.
– Пол совершенно прав, – сказал он. – Мне тоже не нравятся все эти заброшенные заводы. Прямо как в старом боевике.
– А у нас тут многое похоже на старые боевики, – огрызнулся Хикки. – Поживи, попробуй…
Лоссберг понимающе улыбнулся и ушел на кухню. Постояв еще на веранде, Хикки вдруг остро ощутил себя деревенским дурнем и побрел наверх переодеваться. В спальне он раскупорил боевой кофр, быстро сбросил с себя одежду и облачился в бронекомбинезон. Квазиживая пленка, почуяв тепло живого организма хозяина, мгновенно "проснулась" и растянулась по поверхности тела так, что уже через несколько секунд Хикки перестал ее ощущать. Без шлема и пояса комбез не мог обеспечивать полную защиту, но для данной ситуации хватало и того, что он давал. Натянув рубашку, Хикки перекрестился сложной сбруей с двумя кобурами, попробовал, насколько легко выскакивает на волю пара "Моргенштернов", распихал по специальным клапанам запасные обоймы и присел на кровать. Судя по шуму, внизу Лоссберг пытался поймать курицу: наверное, для того чтобы приласкать. Хикки знал, что генералу очень трудно убить живое существо, не причинившее ему вреда. Высунувшись в окно, он убедился в своей правоте. Лоссберг стоял перед верандой, держа на руках жирную рыжую курицу, и что-то негромко рассказывал ей, а совершенно обалдевшая несушка перестала квохтать и почтительно внимала его речам.
Хикки недоуменно почесался, вздохнул и вышел. Лоссберг неоднократно заявлял, что человека вполне может понять большинство животных – проблема в том, что человек не хочет понимать их.
– Ну, что она тебе рассказала? – поинтересовался Хикки, выходя на веранду.
– Глупая, – Лоссберг осторожно опустил птицу на землю, отряхнулся и легко запрыгнул наверх, к Хикки – на столике стояла початая бутылка. – Куры вообще не слишком умны, но зато они не агрессивны.
– Не пил бы ты, – посоветовал Этерлен, сидевший на подоконнике кухонного окна.
– Я сам разберусь, – меланхолично ответил ему Лоссберг, наливая себе полный стакан. – А вообще, давайте-ка собираться. Времени еще много, но было бы не вредно полетать там… сверху. Как думаете?
– А это мысль, – кивнул Этерлен. – Ну, я уже, собственно, готов. Допивай, да и поехали.
Хикки еще ни разу не случалось летать на этой, довольно редкой, модели. "Сто сорок пятым" комплектовались линкоры, несущие особые диверсионно-разведывательные подразделения планетарно-десантных сил. Обычно это были легкие легионы авангарда, обеспечивавшие оперативно-тактическую подготовку высадки основных сил. Где и как эту машину раздобыл Лоссберг, славившийся как тонкий ценитель атмосферной техники, ему было неизвестно. В тесной кабине трехместного катера не было ничего лишнего: члены экипажа сидели в глубоких анатомических креслах, окруженные мягко изогнутыми панелями с аппаратурой. Хикки занял место наблюдателя, его кресло находилось позади и чуть выше двух пилотских. Поглядев на свои панели и щиты и убедившись в том, что он почти ни черта в них не понимает, Хикки грустно вздохнул и принялся наблюдать за действиями Лоссберга. Когда-то он уже летал с ним на атмосферном катере и хорошо запомнил эти ощущения.
Запуск двигателей в кабине почти не ощутился. Хикки увидел, как вспыхнули и зашевелились две алые голографические стрелки на моторном дисплее, и только потом, прислушавшись, услышал негромкий свист и почувствовал слабое подрагивание машины. Лоссберг мельком оглядел приборы, привычным движением тронул сдвоенную рукоять акселераторов и потянул изогнутый, рогатый черный штурвал. Желтая степь на экранах мгновенно провалилась вниз. Хикки оценил мощь гравикомпенсаторов: набор скорости был стремителен, но он не ощутил и тени перегрузки. Казалось, он не двинулся с места, а все происшедшее на экранах – просто запись.
– На север, – сказал Этерлен.
Лоссберг не ответил.
Внимательнее изучив свою аппаратуру, Хикки все же смог разобраться в некоторых функциях обзорной системы. Он протянул пальцы к низко нависавшему потолку, коснулся пары сенсоров и натянул на физиономию выпавшую в руки маску. Перед глазами развернулась стереоскопическая картинка местности, над которой шел катер. Отсюда, с большой высоты, бескрайний Портленд-сити казался удивительным многоцветными хаосом – зелень парков и пригородов соседствовала с готически-правильными кварталами делового центра, а над всем этим парила в воздухе тонкая сетка ситивэев, накрывшая город наподобие ажурного белесого купола.
Лоссберг резко вывернул штурвал, уклоняясь в сторону от запретной зоны космопорта, который занимал едва ли не половину острова. Город перед Хикки стремительно ушел вбок, накренился и наполовину исчез, уступая место неровной линии пляжей западного побережья. Среди желтоватых дюн там и сям виднелись респектабельные особняки тех, кто предпочитал просыпаться под никогда не смолкающий шум волны: здесь встречались разнотемпературные течения, и запад трепало штормами в течении всего года.
– Хик, перестройся вперед, – сказал Лоссберг. – Вруби у себя режим V-4, и разверни субсканер. Где там твой завод?
Хикки понял его. Пошарив взглядом по панели, он нашел нужный блок и переключил свою систему на переднюю полусферу. Сканер мгновенно "пронзил" пространство, и теперь его ищущий взгляд скользил по серо-желтой степи северного берега. Здесь не требовалась какая-либо дополнительная настройка: Хикки просто поворачивал голову, а перед ним послушно пролетали целые километры. Через несколько мгновений он увидел холмы, сплошь усаженные виноградной лозой, а левее – тонюсенькую линию шоссе, ведущую к заброшенному заводу обанкротившейся компании. Когда-то на Авроре производили огромное количество металла, но потом портлендские руды стали нерентабельны, и предприятия свернули: на Авроре-шестой металлургия была более выгодным делом.
Не глядя, Хикки положил руку на крохотный рычажок, торчавший из подлокотника, и щелкнул засечкой. Тотчас же в левом секторе обзорного экрана пилотов появилась голографическая прямоугольная "линза", в глубине которой находилось изображение серебристых куполов завода.
– Ага, – кивнул Лоссберг. – Ясно…
Однако изменять курс он и не подумал. Катер продолжал скользить по дуге, обходя огромную северную бухту с запада.
– Без четверти, – сообщил Этерлен, сверившись со своим хронометром.
– Да, – ответил Лоссберг. – Давай-ка поглядим…
Он снял правую руку со штурвала и переключил сканер на свой экран. Прямоугольник в левом секторе вырос, заняв собой почти всю его площадь. Теперь все хорошо видели ровные ряды облезлых куполов, покрытую ржавчиной башню центрального накопителя и внутренние дворы, заваленные гнилыми металлоконструкциями. На площадке перед рудообогатителем, выложенной шестигранными бетонными плитами, стоял темно-синий стретч-лимузин "Лэнгли", а рядом с ним примостился вездеход охраны.
– Кажется, они не любят опаздывать, – заметил Лоссберг. – Хик, что скажешь?
– Это машина Виктора Шанцева, – усмехнулся Хикки. – Вот уж я не думал…
– Какого Шанцева? – машинально переспросил Этерлен.
– Того самого, – ответил Хикки. – Точнее, из "тех самых".
Этерлен уважительно приподнял бровь. Семья Шанцевых, весьма влиятельная во многих имперских мирах, была знаменита легендарным дедом Виктора. В минувшую более столетия назад войну он стал одним из самых известных имперских асов: начав сражаться юным лейтенантом, Игорь Шанцев встретил победу самым молодым в Империи генералом, командиром отдельного легиона линкоров-истребителей "Риттер" и первым в человеческой истории пилотом, сумевшим "убрать" из космоса более пятисот кораблей противника. Шанцева называли "Летающей бритвой", его мастерство управления неповоротливым, зато отлично вооруженным линкором типа "Ролан Гарро" казалось удивительным, сродни искусству факира .
– Это очень серьезный человек, – добавил Хикки. – Уж если он сам решил просить нас о встрече, значит, дела плохи.
– Если там и есть кто-то еще, то я их все равно не вижу, – заключил через пару минут Лоссберг. – Ну, что, будем садиться? Невежливо заставлять людей ждать.
– Сядь перед воротами, – распорядился Этерлен. – Так, чтобы тебя не было видно.
– Нет, – помотал головой Лоссберг. – Я заползу по внутренний двор, так будет лучше. Не переживай, они ничего не заметят.
Катер без всякого крена провалился вниз: так, как будто из-под него выдернули подпорки. На всякой другой машине, кроме, разве что, роскошного ТР-300, оснащенного совершенными системами безопасности, экипажу пришлось бы вспомнить о завтраке. Здесь же ничего подобного не произошло, и Хикки вновь восхитился безукоризненной работой гравикомпенсаторов. Как он догадывался, их мощь требовалась в основном не пилотам, а сложной аппаратуре наблюдения, очень чувствительной к любым силовым возмущениям.
Лоссберг остановил падение катера над холмами с виноградниками. Машина на секунду замерла в воздухе, потом мягко опустилась до высоты в несколько метров и скользнула вперед. Промчавшись над шоссе, Лоссберг сбросил скорость. Двигаясь над самой поверхностью, катер бесшумно вплыл в ворота завода и свернул налево, чтобы спрятаться под гнилым навесом какого-то цеха. Над головой Хикки потолок ушел в сторону, и он увидел небо – Лоссберг открыл для него отдельный боевой люк наблюдателя.
"Хорошо, что он не выстрелил меня катапультой, – подумал Хикки, несколько очумевший от неожиданности. – А ведь мог, наверное…"
Приподнявшись вместе с креслом, он легко выбрался на скользкую черную броню, осмотрелся по сторонам и спрыгнул вниз. Правее катера находился неширокий проезд, который вел к площадке накопителя: за перекошенным серым ограждением виднелась огромная граненая башня, облепленная красными лесенками непонятного назначения.
– Ноги тут, зараза, попереломаешь, – буркнул Этерлен, прыгая по кучам металлического и пластикового хлама.
Они вошли в проезд. Из джипа, стоявшего рядом с лимузином, тотчас же выскочили трое упругих молодых людей в неприметных костюмах и двинулись навстречу. Нахмурясь, Этерлен остановился.
– Прикажите своей охране не сходить с ума, – громко сказал Хикки, понимая, что хозяин бронированного лимузина его слышит – машина была оборудована системой микрофонов, доносивших до пассажиров все внешние звуки.
В боку лимузина распахнулась тяжелая дверь. При виде подтянутого седого мужчины, ступившего на пыльные плиты двора, охранники успокоились и отступили, как хорошо тренированные псы.
– Никогда так не шутите, – произнес Этерлен с каменным выражением на лице. – Это очень плохо заканчивается.
– Простите, – извинился Шанцев. – Я смотрел в сторону, и не успел вас заметить… генерал Этерлен, если не ошибаюсь?
– К вашим услугам, милорд. Чем обязаны?
Шанцев сделал знак охране вернуться в машину. Вблизи он казался значительно старше своих сорока лет. Хикки знал, что Виктор никогда не служил в войсках, однако весь Портленд был в курсе его разгульной юности, оставившей следы на породистом лице аристократа. Когда-то Шанцев был ходячим трупом-полинаркоманом, но, пройдя через все круги ада, смог излечиться и принять в свои руки управление семейным делом. С лицом, правда, что-то сделать было нелегко.
– Я очень рад, что вы не отказали мне в любезности… правда, рад. – Шанцев оперся на запыленное крыло лимузина и вытащил из кармана камзола небольшую трубку. – Кажется, мне без вас будет нелегко. А вам, пожалуй, без меня. – Набив трубку табаком из потертого кожаного кисета, банкир щелкнул зажигалкой и принялся сосредоточенно коптить небо. Этерлен терпеливо ждал.
– Или Батозов свихнулся окончательно, или я не понимаю, что происходит на этом свете, – неожиданно произнес Шанцев.
– Вот как? – непроницаемо отозвался Этерлен.
– Да-а… видите ли… мне даже страшно говорить об этом, но моя разведка доложила мне следующее: Ник вбил себе в голову, что убийства нескольких наших "королей" – ваших рук дело, и что вы засланы сюда специально для того, чтобы впутать его в какие-то таинственные дела…
– Ну, бред! – вырвалось у Хикки.
– С другой стороны, – продолжал Шанцев, – мне кажется, что вы с мастером Махтхольфом не являетесь оперативно-дознавательной группой, отправленной сюда для расследования неких событий, будоражащих деловые круги Острова. Я не слишком официально выражаюсь?
– Слишком, – ответил Этерлен – его губы сложились в раздраженный "бантик". – Говоря по-человечески, вы, милорд, лезете совершенно не в свое дело. У вас есть запасной нос?
– Нос? – не понял Шанцев. – Какой нос?
– Да такой… прищемят ваш, так сказать, штатный, что делать будете?
Банкир совершенно неаристократично запрыгнул задницей на крыло и задумчиво нахмурился.
– Может быть, – сказал он после размышления, – но тут дело вот в чем, джентльмены… вся полиция Портленда сейчас работает против вас. И не только полиция, а и еще многие и многие уважаемые господа. Вы знаете, что Батозов – самый натуральный псих?
– Слышали, – кивнул Хикки, все еще не понимая, к чему он клонит.
– Ну так вот, вы ему сейчас совсем не нужны, ага… мы – я надеюсь, вы понимаете, о ком я говорю, – в настоящий момент довольно слабы. Он это, конечно, знает, и стремится использовать такой сладкий момент. А тут – вы!.. Что могут делать в Портленде два генерала и полковник СБ? Я, кстати, не верю, что второй генерал из вашей группы и в самом деле принадлежит Флоту. Или, если это и так, то он из контрразведки. Еще один аргумент… я сейчас рассуждаю как Батозов, вы заметили?
– Да, – Этерлен начал терять терпение, – дальше?
– Теперь давайте сложим все вместе. В Портленд прибывают два генерала, один из которых числится по Второму управлению, другой – по службе "Ц". Уважаемый коммерсант Ричард Махтхольф вдруг оборачивается полковником Конторы из того же самого Второго управления. Шуточки, что ли? Да много вы видели таких групп – пара генералов и полковник?! Не какие-то там лейтенанты, не майоры даже – генералы! Что же это за дознание такое? Чем они могут здесь заниматься? И тут один за другим начинают валиться конвойники, замеченные в серьезных связях с пиратами. В столице погибает лидданский консул. Во всех без исключения случаях действует одна и та же группа с отличной, и скорее всего, военной подготовкой. Что же может думать Батозов, который на самом разбеге главной аферы своей жизни?
В этот момент Хикки понял, для чего позвал их Шанцев. Люди "Инвизибл Траста" наверняка придумали ход, который не просто спасет их воистину невидимое детище, а еще и скорее всего опрокинет амбициозного Ника. Но Батозов запсиховал, стал совершенно непредсказуемым, и теперь операция может пойти насмарку. Просчитать впавшего в истерику гангстера невозможно… значит, надо что-то делать. А сделать тут можно только одно – поговорить честно и открыто и попытаться прийти к какому-то соглашению.
– Давайте вот как, – начал он, машинально переходя на тон Шанцева, – давайте не будем вилять… если бы мы в самом деле укатали всех моих коллег, то сейчас вас бы уже не было на свете. Поэтому к бреду предлагаю не возвращаться. Давайте говорить серьезно. Мы уже взрослые мальчики, трахаемся без трусов и все такое. Нас интересует одна-единственная вещь: кто и, главное, за каким хером уложил всех этих людей. На Батозова нам начхать. Чем раньше мы узнаем то, что нам нужно, тем раньше эта сволочь придет в себя.
Шанцев потер лоб.
– Ну, слава Богу, – неопределенно улыбнулся он. – Я так и знал, что с вами, дорогой Хикки, можно вести нормальный разговор. Предлагаю сделку: я рассказываю вам то, что знаю, а вы обещаете мне, что если у вас возникнет мысль довести Ника до полного безумия, то я узнаю об этом первый. Идет?
– Вполне, – согласился Хикки, обменявшись взглядом с Этерленом. Тот все еще не очень понимал, о чем идет речь.
– Ну и здорово. Может быть, выпьем по капле? У меня там есть что-то холодное…