Позабыв о Лонере, я отстранил потрясенно застывшего адепта и с любопытством склонился над его творением. Неопределенно хмыкнул, разглядев кривой шов в том месте, где женское плечо аккуратно переходило в волосатое мужское бедро. Подивился тому, что, несмотря на всю нелепость происходящего, заклинание оказалось рабочим. Оценил по достоинству получившийся парадокс. Покачал головой, когда изящные пальчики вдруг сложились в неприличную фигуру, и поспешно отпрянул, когда это чудо согнулось в колене, бодро подпрыгнуло на лотке и приняло вертикальное положение.
– Надо же, – неподдельно удивился я, разглядывая получившееся нечто. – Оно еще и соображает! Не пойму, правда, каким местом, но тем не менее.
– Ч-что эт-то?! – жалобно прошептал незадачливый юнец, расширенными глазами глядя на замершую на столе "руку-ногу". – От-ткуда? Я же совсем не это хотел.
– Молодец! – Я ободряюще хлопнул его по спине, невольно подтолкнув к непонятному созданию. – Первый раз вижу такой неожиданный результат от простого заклинания, так что тебе есть чем гордиться!
Де Норро попятился от стола, где по металлической столешнице нервно постукивала пальцами мужская нога, а над ней зловеще шевелилась посиневшая женская кисть.
– Ж-жуть какая.
– Согласен, – усмехнулся я, на всякий случай не приближаясь к этому чудику. – Интересно, оно признает тебя за хозяина?
– З-за к-кого? – звучно икнул парень.
– Это же ты ее или его поднял? Ну вот. Теперь попробуй обуздать эту штуку и подчинить своей воле. Иначе в скором времени она себя осознает и начнет на нас охоту. Хочешь быть задушенным этими милыми пальчиками? Или тебе больше по душе смачный пинок под зад?
Адепт посерел, когда нога одним прыжком поменяла положение, а женские пальчики сложились в обвиняющий перст, упершийся в грудь юного некроманта и словно требующий от него ответа за содеянное.
– М-мама! – прошептал мальчишка, отступая к решетке. – Откуда ж мне знать, как этим управлять?!
– Ты что, управляющее заклинание не наложил? – удивился я.
– З-забыл.
– Здорово, – невольно восхитился я, проверив нежить на предмет управляющих уз и убедившись, что пацан действительно облажался.
"Рука-нога" в это время напружинилась и, вполне освоившись с новым способом передвижения, ловко перепрыгнула на край стола, возле которого стоял стеллаж с инструментами. После чего уверенно наклонилась, подобрала лежащий там скальпель и снова выпрямилась.
– Потрясающе! Де Норро, ты слышишь? Мы с тобой заперты в клетке с совершенно неуправляемой нежитью, единственным достоинством которой является отсутствие мозгов!
И без того перепуганный мальчишка клацнул зубами.
– Я ж-же н-не з-знал.
– И я не знал. Иначе отказался бы от сомнительного удовольствия прикрывать тебе спину.
– И ч-что теперь? – совсем уж тихо спросил юный неуч, глядя на меня щенячьими, полными отчаяния глазами.
Я заметил, что нежить снова согнулась в колене, и чуть не хихикнул от невозможности всего происходящего.
– Как что? Бежим!
После чего сорвался с места первым и, ухватив за руку ничего не соображающего малолетку, кинулся прочь, чтобы между нами и нежитью оказался тяжелый металлический стол.
Несколько драгоценных минут этот нехитрый маневр нам подарил. Я даже успел задуматься, каким образом нежить ориентируется в пространстве, но так и не понял. Глаз нет. Мозгов – тем более. Не говоря уж об обонянии, органе равновесия и прочей дребедени, которая у "руки-ноги" полностью отсутствовала.
Тем не менее это не помешало ей пропрыгать вдоль стола следом за нами и шустро развернуться, когда мы благоразумно поменяли диспозицию.
– Лезь наверх! – велел я растерявшему мальчишке, когда "рука-нога" ненадолго остановилась. – Лезь, кому сказал! Вдруг эта мерзость снизу проползти надумает?
– А ты?
Де Норро некстати замешкался, и я буквально впихнул его на стол, очень надеясь, что запрыгнуть обратно у нежити не хватит сил. После чего отбежал в сторону, наклонился, чтобы лучше видеть волосатую ножищу, и, обнаружив ее в опасной близости, негромко позвал:
– Цыпа-цыпа-цыпа… Ах да, у тебя даже ушей нет! Тогда… – Я громко топнул по полу каблуком. – Ну-ка, ко мне. Щас я тебя на кусочки пор-р-режу!
Придуманная на ходу тактика дала на удивление положительные результаты: почувствовав вибрацию, "рука-нога" проворно развернулась и целеустремленно попрыгала в мою сторону.
Наверное, размеренно скачущий вдоль столешницы скальпель выглядел устрашающе, но я почему-то снова развеселился. И лишь когда сжавшийся в комок мальчишка подозрительно всхлипнул, заставил себя настроиться на серьезный лад и погрозил ему кулаком.
– Стой на месте!
После этого он умолк, испуганными глазами провожая свое творение. А я, стараясь топать погромче, отбежал в противоположный угол клетки и, продолжая нетерпеливо постукивать каблуком по полу, снова позвал:
– Цы-ы-ыпа-цыпа-цыпа. Цыпа? Да где ж ты застряла, дурында безголовая?
"Рука-нога" не заставила себя ждать: как только до нее дошло, что ориентироваться можно наощупь, она весьма бодро попрыгала ко мне, смешно тряся скальпелем и угрожающе ощетинившись волосками. При этом равновесие она держала на удивление ловко, двигалась быстро, а уж настроена оказалась столь решительно, что меня снова разобрал смех.
– Ути-пуси, моя хорошая!
"Рука-нога" вдруг настороженно замерла.
– Иди ко мне, милая, – заворковал я, как в свое время с умертвиями Невзуна. И даже присел на корточки, всем видом показывая, что я безобидный, очень смирный и вообще меня не надо бояться. – Иди ко мне, красивая. Щас дядя Гираш тебя вырубит, волосенки тебе все выщиплет, а потом ножичком-то ка-а-ак пощекочет!
Она неуверенно подпрыгнула и перехватила поудобнее скальпель. Сообразительная, надо же!
– Иди, красавица. Ну же, – засюсюкал я, когда она все-таки сдвинулась с места. – Вот так. Скорее. Еще. Ох, до чего ж ты нелепа в своем уродстве! Честное слово, только ребенок мог додуматься до такого дикого сочетания и воплотить эту бредовую идею в жизнь. Эй, мелкий, тебе кошмары часто снятся?
– Чего? – растерянно промямлил юный мэтр. – Э-э-э… Нет.
– Теперь будут, – ласково пообещал ему я и, дождавшись, когда нежить наконец приблизится, проворно юркнул в сторону, ребром ладони ударив по изящному запястью, а затем ловко подхватив выпавший скальпель. – Ну-ка, не шали, милая: сейчас я буду набрасывать на тебя управляющее заклинание.
Нежить словно поняла мои слова, вдруг сложила пальцы в наглую фигу и, оставшись без оружия, попыталась дать деру. Но я был начеку – вовремя подставил ей подножку, повалил на пол, а потом уверенно придавил мерзавку коленом. Нижнюю, разумеется, ее половину – обращаться подобным образом с частью женского тела мне не позволяло воспитание. Тем более, что эта тварь была уже неопасна.
– Ну-ка, лежи спокойно, – строго велел я, подыскивая в памяти подходящее заклинание.
"Рука-нога" дернулась еще яростнее, заскребла пальцами пол, а поняв, что усилий недостаточно, недавняя фига вдруг сложилась в совсем уж неприличную фигуру, при виде которой я сокрушенно покачал головой.
– Вот что значит женское упрямство. Наглядный пример того, что даже после смерти эти милые создания норовят нами управлять. Эй, мелкий, ты с прошлого урока что-нибудь помнишь?
Мальчишка опасливо на меня покосился.
– Ну, кое-что.
– Заклинание упокоения воспроизведешь по памяти?
– Наверное. А зачем?
Я поднял на него удивленный взгляд.
– Ты что, дурак? Или готов попробовать накинуть на это создание поводок? Впрочем, даже если и так, я не совсем понял, на кой тебе сдалось это нечто? Толку с него.
Парнишка покраснел и, косясь на бурно сопротивляющуюся нежить, осторожно слез со стола.
– Сейчас. Только охранный круг нарисую.
– Молодец, догадался. Но давай быстрее – у меня скоро нога затечет удерживать эту гадость.
Де Норро спохватился и, бухнувшись на колени, кинулся рисовать вокруг меня защитные руны, не замечая, как вытирает штанами не самый чистый пол. Действовал он на этот раз увереннее, чем поначалу. Нигде, что удивительно, не ошибся, так что очень скоро я смог с облегчением отойти и брезгливо отпихнуть от себя лихорадочно сокращающуюся мерзость.
– Заклинание тебе подсказать? – невинным тоном осведомился я у шмыгнувшего носом парнишки.
Тот насупился, стрельнул глазами по сторонам, чувствуя на себе многочисленные взгляды сокурсников и уже предполагая кучу грядущих насмешек, которые просыплются на его голову сразу, как только закончится урок. Явно заколебался, а потом неожиданно кивнул.
– Давай. Вдруг я плохо выучил?
Я коротко продиктовал нужную формулу. Потом отошел в сторонку и, проследив за сосредоточенно рисующим в воздухе нужный узор мальчишкой, удовлетворенно кивнул: на этот раз он действовал абсолютно правильно.
– Готово! – выдохнул де Норро, затянув последний узел и подвергая дергающуюся нежить несложному процессу уничтожения. В результате нелепое создание снова распалось на две конечности, после чего побурело, посерело, ослабло и, наконец, затихло.
Я одобрительно хмыкнул.
– Молодец. Что еще нужно сделать после работы с низшей нежитью?
– Проверить окружающий фон? – осторожно предположил малолетка.
– Точно.
– Формула Лейкоба подойдет?
– Вполне, – одобрительно кивнул я. – В тот раз, если ты заметил, Верия пользовалась расширенной версией, но нам хватит и короткого варианта. Знаешь его?
– Конечно, – несмело улыбнулся паренек. – Только можно я сам?
Я демонстративно отошел и ни слова не проронил, когда мелкий тщательно зачистил пространство и даже проверил фон в аудитории, чтобы больше не допустить ни единой ошибки.
– Спасибо, – тихо поблагодарил мальчик, когда снаружи загремели цепи, а клетка, повинуясь знаку учителя, начала натужно подниматься. – Один я бы не справился.
Я пожал плечами.
– Сейчас, может, и нет. Но скоро такие мелочи перестанут тебя тревожить.
– Разве это мелочи? – застыл на месте де Норро.
– Конечно, – невозмутимо отозвался я, обходя его, как столб. – Здесь тебе ничего не угрожало. Но на кладбище, где клетки уже не будет, твоя жизнь станет зависеть лишь от того, правильно ли ты выучил урок. Расшифровывать надо?
– Нет, – еще тише отозвался паренек, опуская глаза. – Я все понял.
– Хорошо. Очень на это надеюсь. – Перехватив внимательный взгляд Лонера, я умолк и поспешил спрыгнуть с кафедры. В полном молчании прошел до своей парты, плюхнулся на жесткую скамью. Недвусмысленно отгородился от Верии пухлой сумкой и, поставив локти на стол, опустил на скрещенные пальцы подбородок.
Все. Больше никаких благородных деяний и нравоучений, а то что-то я сегодня разошелся.
– Гираш, ты чего? – обиженно прошептала девчонка, толкнув локтем меня в бок. – Обиделся?
Я повернул голову и уставился на нее немигающим взглядом.
– А есть за что?
Она осеклась, явно припомнив недавние события, и вздрогнула. После чего резко отвернулась и больше не проронила ни единого слова.
Вот и отлично. А то-то у меня опять нехорошее предчувствие появилось.
Я тоже отвернулся, еще не решив, как поступить с маленькой обманщицей, но при этом считая, что наказать ее следует непременно, и только поэтому успел заметить, как за спиной ничего не подозревающего Лонера прямо из воздуха выступают четыре фигуры в длинных черных плащах: мрачные, молчаливые, смертельно опасные. Мельком оглядев застывший зал, они целеустремленно шагнули к ничего не подозревающему мэтру и, проигнорировав пронесшийся по залу шепот, тихо прошелестели:
– Вот и свиделись, Кромм. Даже ста лет не прошло. Надеемся, ты, спрятавшись за этими стенами, не забыл о своем долге и не решил, что отдавать его не придется?
Некромант вздрогнул от неожиданности и застыл, когда к его горлу недвусмысленно прикоснулось лезвие ножа. А потом неожиданно улыбнулся.
– Я ждал вас. Только не думал, что встреча случится в столь неудобное время.
– Встречи случаются тогда, когда это угодно провидению, – сухо ответил стоящий чуть впереди насм.
– Рад за него. Но на этот раз я не могу согласиться с его выбором: у меня еще урок не закончен.
Насмы усмехнулись, а я ошеломленно моргнул и машинально потянулся в карман за накопителем.
Демон! Да что тут происходит?!
– Хорошо, заканчивай, – неожиданно разрешил убийца, убирая от шеи мага лезвие. – У тебя есть ровно полчаса, а потом мы вернемся.
– Буду ждать, – невозмутимо кивнул старый мэтр, даже не обернувшись. Потом совершенно спокойно обвел глазами застывшую аудиторию и неестественно ровным тоном добавил: – Итак, продолжим. Кто может мне назвать ошибки, допущенные вашим коллегой при создании упокаивающего заклинания?
Глава 10
Иногда чтобы добиться своего, достаточно ни во что не вмешиваться.
Мастер Люборас Твишоп
Конец урока, разумеется, прошел скомканно и бесполезно, потому что адептов мало занимал разбор чужих ошибок. Однако Лонер не допустил ни паники, ни лишних шепотков и железной волей подавил зародившееся волнение. После чего заставил-таки обескураженных адептов выдавливать из себя ответы, с редким для человека хладнокровием выдержал положенное время и отпустил нервно переглядывающихся студентов лишь тогда, когда снаружи издевательски тренькнул колокольчик.
Я поднялся из-за парты вместе со всеми и тут же смешался с толпой. Только, в отличие от однокурсников, уходить не спешил и при первой же возможности юркнул в потайной ход, вернувшись обратно к аудитории.
Не смутившись тем, что ее заперли изнутри, я со знанием дела сплел заклинание-отмычку. С сожалением убедился, что кто-то позаботился о том, чтобы она не сработала. Но, будучи существом настойчивым, вернулся в потайной ход, затем спустился на этаж ниже, вспоминая карту подземелий, и спустя каких-то пятнадцать минут нашел-таки лаз в нужное помещение через оставленную без присмотра подсобку, про которую обычно предусмотрительный мэтр, на мое счастье, напрочь позабыл.
Подкравшись к полуоткрытой двери, откуда доносились голоса вернувшихся насмов, я навострил уши.
Ну? Что там за скелеты в шкафу у старого друга?
– Напрасно ты попытался спрятаться, Кромм, – донесся до меня невыразительный голос одного из убийц. – Как видишь, для нас нет преград.
– С чего вы решили, что я собирался прятаться? – насмешливо отозвался Лонер.
– Неужели ты просто забыл? – вкрадчиво осведомился насм.
– Я помню о долге. Но вы все равно безнадежно опоздали.
– Почему? Ты ведь еще жив.
– А тот, ради кого я пошел на сделку, мертв. И долг ему значит для меня несоизмеримо больше, нежели то, что я обещал вам. Или вы забыли условия контракта?
У насмов, судя по раздавшемуся шипению, эти слова вызвали неодобрение.
– Ты обвиняешь нас в невыполнении условий? – после небольшой паузы прошелестел один из них.
Лонер усмехнулся.
– А ты как думаешь? Вы не смогли сохранить ему жизнь. А значит, с момента его смерти контракт стал недействительным. Поэтому я не считаю себя вам чем-то обязанным и не собираюсь платить за ваши ошибки. Я отошел от дел, только и всего. А объясняться с кланом… Увольте. Думаю, здесь все и так понятно.
На какое-то время в кабинете воцарилось тяжелое молчание, но потом один из убийц потребовал:
– Поясни.
– Что тут пояснять? – едва слышно вздохнул Кромм. – Пятьдесят с небольшим лет назад вы пришли ко мне с предложением о найме. И я вас нанял для одной-единственной цели.
– Согласно контракту мы должны были обеспечить сохранность твоей жизни и вашей гильдии. Но – и это было признано старейшинами клана обоснованным, вторая задача являлась второстепенной. Первую же мы выполнили – ты остался в живых.
– Но какой ценой, – горько прошептал старый некромант.
– Цена не имеет значения, – холодно отозвался насм. – Ты выжил. Значит, основная задача выполнена. Вторая оказалась невыполнимой.
– К несчастью, вы приняли за основную не ту задачу, – снова прошептал Лонер.
– Это в контракте не указано.
– Да. Только поэтому я вас не виню.
В аудитории снова воцарилось молчание. На этот раз – недоуменное.
– Винить? – наконец озадаченно переспросил кто-то из убийц. – Нас?!
– Теперь уже только себя, – горько откликнулся Кромм. – Если бы только я тогда сформулировал задачу более четко…
– Твоя гильдия была обречена на гибель.
– В то время ее для меня олицетворял один-единственный человек. И именно его-то вы не уберегли.
– Что за человек? – с неприятным шипением осведомился второй насм. – Ты не говорил о человеке. В контракте это не записано.
– Знаю. И в этом – моя вина. Не догадался. Не уследил. Не подумал. А человек был важным. Он мог бы сохранить гильдию. И если бы я понял это еще тогда, то ничего бы не случилось. Но в то время сохранность собственной жизни казалась мне более важной задачей.
До меня донесся еще один тяжелый вздох.
– А сейчас уже поздно что-либо менять.
В помещении снова стало тихо. Теперь уже надолго. Я смог подсмотреть в щелочку и убедиться, что Лонер за время моего отсутствия так и не успел сменить местоположение, а явившиеся по его душу наемники окружили опечаленного мэтра плотным кольцом, как будто старик мог куда-то сбежать.
Впрочем, оружие они на этот раз не стали демонстрировать. То ли Кромм их убедил в своей беспомощности, то ли они сами поняли, что мэтр не будет сопротивляться.
– Контракт пересмотру не подлежит, – наконец прервал тягостное молчание один из насмов. – За вторую задачу, как мы уже сказали, оплата не требуется. Оплатить ты должен лишь собственную жизнь.
– А если я не хочу? – ледяным тоном спросил Лонер, заставив меня сжать кулаки и стиснуть зубы. – Что, если я не собираюсь платить даже за нее?
– Тогда ты умрешь.
– Прямо сейчас?
– Возможно, – отчего-то насторожился убийца. – Тебя устраивает такая цена?
– Более чем, – кивнул старик. – Семьи у меня нет – все сгорели в войне. Друзей, наставников, учеников не осталось. Я ни к кому не привязан. Никому не нужен. Ничего не должен. Да и жизнь для меня давно уже в тягость. Если честно, вы окажете мне огромную услугу, если оборвете ее в качестве платы за ошибку.
– В чем дело, Кромм? Разве тобой не должна двигать месть? – почему-то нахмурился тот же насм. – Людям свойственно искать себе врагов. Ты проиграл в той войне – бывает. Но разве тебе не хочется отомстить за проигрыш?
Лонер медленно покачал головой.
– Я перегорел, разве не понятно?
– Ты сдался? – безжалостно уточнил убийца.
– А ты сам не видишь.
– Почему? Вроде как мэтров учат сражаться до конца.
Старик горько усмехнулся.