Через два часа, в сторону лагеря выдвинулась легкой рысцой недлинная колонна новоявленных "снайперов". У большинства под правым глазом наливался чернотой фингал… Хорошо, хоть ключицу никому не сломало жуткой отдачей, совсем не соответствующей комплекции стрелков…
Впереди колонны, рядом с майором Потаповым, бежала радостная девчонка. Без фингала, но с винтовкой, которая была длиной как раз с нее саму. Страшно довольная Санька думала, стоит ли сообщать товарищу высокоблагородию, что из снайперки она сегодня стреляла не в первый раз, ибо тетя Лайма за неимением (пока) собственной дочки учит семейным секретам соседскую непоседу. Мыслей о том, что майор Потапов и так все знает, поскольку сам же и попросил, у Саньки даже не мелькнуло.
Окрестности Новосибирска, Заимка
Выходили на рассвете. Время не назначалось и не обговаривалось, само получилось. Есть, наверное, в крови русских людей что-то такое, что заставляет уходить из родного дома с первыми лучами Солнца. Вот и ревели двигатели, заглушая прощальные слова. Только почти не было тех слов. Все было сказано раньше.
И не раз. Прошлым днем, нынешней ночью. Такой короткой, и такой длинной…
Подошел Пчелинцев, выдернул из предстартовой суеты Урусова и что-то долго ему объяснял, размахивая руками. Капитан кивал, черкал в блокноте.
Пока вдруг не хлопнул полковника по плечу:
- Глебыч, извини! Отойти надо!
Пчелинцев взглядом проводил подчиненного. Понятно все, как иначе…
Влада пришла не одна. На руках сидела маленькая Даша, а рядом стоял Димка.
- Сколько ни гляжу - вы на одно лицо, - улыбнулся Урусов.
- Есть такое дело, - попыталась улыбнуться Влада.
- Дмитрий Андреевич, подержите сестру, будьте так любезны! - попросил сына Андрей.
- Так точно, товарищ папик! - без тени смущения ответил Димка и принял Дашу на руки. Та тут же захныкала, но быстро успокоилась. Поняла, наверное, что не место, и не время. Родители заняты, не до детских глупых обид…
- Влада, прости меня…
- Я и не обижаюсь.
- Слава Богу и Богам! Надо ведь. Никто кроме нас и все такое…
- Хоть сейчас фигней не страдай, а?
- А это у меня форма защиты такая.
- Па! - наступил на ногу Урусову-старшему Урусов-младший.
- Да, Дым?
- Сам же говорил, что я уже взрослый человек. Маму поцелуй. Знаю, что хочешь.
- Вот ехидна растет! - снова улыбнулся Урусов.
- Есть в кого! А вообще, Дмитрий Андреевич дело говорит…
Урусов оторвался от жены только через несколько минут. Отстранился, ласково провел по заметно уже округлившемуся животу, погладил дочку, подавшуюся навстречу отцовской руке…
Присел напротив сына.
- Ну что, Дмитрий Андреевич, остаешься, страшим и единственным мужиком в семье?
- Так получилось… Я не специально… - жалобно протянул сын. И подмигнул.
Даже кусающая губы Влада не смогла удержаться от смеха. Отсмеявшись, она забрала Дашу у явно подуставшего сына. Дочка размерами в отца удалась, а вот сын - весь в маму.
- Вот и хорошо, что не специально. Не хватало еще, чтобы ты ридного батька пидсрачныкамы выгонял… Держи! - Урусов вытащил из-под погона, свой знаменитый берет. Поправил, разгладил, посильнее загнул край…
- И не вздумайте опозорить Пограничные Войска, товарищ сын!
- Слушаюсь, товарищ отец! - вскинул ладонь к виску Димка. - Не опозорю ни в коем разе!
- Дима, что за жаргон? - тут же взвилась Влада. - Сколько раз повторять, чтобы не коверкал!
- Это он так, отвлечения для! - поспешил Андрей на выручку. - А вообще… Время.
- Знаю.
Призрак веселья пропал. Как и не было его.
Все. Подмигнуть сыну, погладить дочку по светлой головке, поцеловать жену…
- Коша, помнишь? Про если что.
- Помню, Андрюш, помню.
- Это хорошо! Ну, все, мы погнали! Бегите домой, замерзните!
Урусов махнул на прощание из кабины и тут же отвернулся. Словно нет ничего важнее, чем уточнить у Германа, все ли загружено по списку, и как мотор себя ведет…
- Мам, а что за "если что"? - спросил Димка, угрюмо идущий рядом с Кошкой.
- Как случится, поймешь, - совершенно ровным голосом ответила Влада. А маленькая Даша все не могла понять, почему на нее падают солёные капли.
Короткие проводы - короткие слезы. Вот только кто сказал, что у тех слез нет продолжения…
А, начинающий уже становится теплым, ветер, нес в себе запах свежей хвои. И цокотали белки с окрестных деревьев, никак не в силах понять, зачем люди все носят и носят всякие коробки, и запихивают их внутрь в огромных, мерзко воняющих зверей. И почему некоторые из людей, особенно те, у кого волосы подлиннее, прячут мокрые лица…
Таджикистан, Фанские горы, южная стена вершины Чимтарга
Санька
Всё. Уперлись. Три дня лезли по стене, чтобы уткнуться в этот карниз. И что теперь? Обратно? Или… Нет, по потолкам я ходить не умею. То есть, умею, конечно, но должны быть хоть какие-то зацепы… Ладненько, заложим френдика, откинемся и посмотрим, что путь грядущий нам готовит? Ничегошеньки! Плита на головой изумительно горизонтальная и до противности ровная. Такие "зеркала" на слабонаклонных поверхностях быть должны, где их ветерок с водичкой тысячелетиями шлифуют. А здесь с какого ляда? Нижняя поверхность "потолка" должна зацепами просто пестрить. Ну, ладно, "потолок", так "потолок", в лоб хода нет. Что у нас справа? Та же картина. А слева? Аналогично. По сторонам бегай куда хочешь, а вперед и вверх - нависшее зеркало, очередное чудо природы.
- Петька! Ты там что-нибудь видишь?
- Не, Сань, ни хрена!
Правильно, что он там может увидеть? Лично десять минут назад смотрела с той же точки, самое логичное было сюда лезть! А Петька, вообще, думать ленится, полагает, что если идет с "бешеной Санькой", то это ее прерогатива. Во было смешно, когда дед узнал, что меня "бешеной" окрестили. Его, оказывается, так же кликали по молодости. Семейное прозвище. Только папу миловала чаша сия. Боялись, наверное. Ладно. Давай, подруга, напрягай память и мозги, а то будешь сидеть "под крышей" до морковкиного заговенья. А оно тебе надо? И Петенька внизу замерзнет на страховке, это здесь не дует. Вот что там за черточка такая интересная на левой плите? Может что хорошее?
- Петька! Посмотри слева, там полоска какая-то. Стык?
- Видно плохо. На трещину похоже.
Это нехорошо, что видно плохо. Впрочем, подходить туда всё равно снизу надо, отсюда такой "маятник" получается…
- Я к тебе.
Перевешиваю "основу" на репшнур с узлом, не хрена френдами разбрасываться, и дюльферяю к Петьке. Отходим влево и разглядываем "потолочек". Точно, трещина. Не стык, скорее разлом. Но нам это монофигственно.
- Переноси сюда "станцию".
В общем, два часа ухайдокали, а воз и нынче там. То бишь, на пять двести. Сдвинулся на десять метров по горизонтали.
- Страховка готова.
- Пошла.
Отстегиваю самострах от петли и быстренько взбегаю под "потолок". Ну и что здесь имеется? А что, очень неплохой разломчик. Кривуля, конечно, зато хоть канатную дорогу провешивай на закладухах. Только посередине сходится до полоски. Метра два придется по воздуху лететь, непонятно, чем и за что цепляясь. Ладно, может, и в самом деле полетаем, не Петьку же сюда первым гнать, он к "отрицаловкам" неровно дышит. Не умеет из себя паука изображать. А я запросто! Только не паука, а муху, ползущую по потолку. По такому каменному, обледеневшему потолку. Рукам и ногам холодно, между прочим. Неудивительно, что мухи на этой высоте не живут! Ну, добре, побежали... Ручку туда, ножку сюда. Нет, это я куда-то не туда! Такой позы в скалолазании еще не придумали. Впрочем, раз я в нее завязаться умудрилась, значит, уже придумали. Теперь развязаться надо. Или не надо? Точно! Я из нее могу френдик заложить перед самым сужением. Готово! Вщелкиваем!
- Закрепи!
- Готово!
Лишнего не болтает. Все свои шуточки насчет "камы с утра" выскажет вечером. И какой дурак ему эту книжку дал?! Так, что дальше? Развязываемся и зависаем. В смысле себя развязываем, веревки не стоит. Висим и смотрим. Опять "зеркало". Но всего пара метров, дальше снова разлом и "потолок" уже нормальный, с зацепами. По такому ходить одно удовольствие. Так что, два метра. Ну, тут уж ничего не придумаешь, придется "маятником", причем на веревке, размаха рук не хватит.
- Выдай метр и закрепи.
- Готово!
Веревка проседает. В самый раз. Ну что, дурочка рисковая, поиграем в качели? "Туда сюда обратно, тебе и мне приятно". Не знаю, как скале, а мне ни малейшего удовольствия сей процесс не доставляет. Сейчас кэ-эк выдернет френд, да кэ-эк шваркнет моей тушкой об стену, проще будет закрасить, чем отскоблить. Качаюсь-то на веревочке, закрепленной на закладухе посреди нависающей скальной полки. У Петьки аж глаза из орбит полезли, даже отсюда видно! Похоже, наверху будет не пошлости свои вспоминать, а повышать мой словарный запас международных ругательств. Ругается Петька классно, на всех языках, какие только в Лагере есть. А комбинирует как! Митька говорит - прирожденный лингвист. Только доморощенный и с избирательной направленностью: ни одного неругательного слова запомнить не может… С третьего качка набираю нужную амплитуду… Оп-па! Есть захват левой! И даже тремя пальцами сразу! Отличненько! Подтягиваю себя на левой руке и засовываю в трещину правую. Сжимаю кулак. Кожу на пальцах, конечно, пообдерет, но зато держит не хуже закладухи. А френдику спасибо, не вылетел, родной. Левой рукой закладываю его братца, а то болтаться на кулаке уже надоело. Щелкает карабин. Готово.
- Крепи!
Зависаю на веревке и высвобождаю руку. Правая перчатка в клочья. Хрен с ней, есть еще запасные, а в Лагере зашью. Так, теперь можно и отдохнуть немного…
Только немного. Осталось всего ничего, а там уже до вершины должно быть обычное "пятерочное" лазание. Вот перед ним и подышим, пока напарник поджумарит да френдики соберет. Двинулись, подруга, а то задние руки в тапках отморозишь!
Еще пару метров поизображаю муху и дотянусь рукой до края потолка. Готово. Где там зацепы? Эй, мы так не договаривались! По законам жанра здесь должна быть "ручка"! По описанию, кстати, тоже! А блин, описание на десять метров правее. А здесь что? Пока ничего не нащупывается. Надо завязаться другим узлом. Вот, не сказать, что очень удобно, но полметра выиграла. Ага, уцепилась. А дальше? Для второй руки? Нет? Ладно, то, что нашла для одной, и для двух хватит. Как развяжусь, доброшу правую. Зацепляюсь левой рукой и повисаю на ней, просто отпустив все зацепы на "потолке". А чего это Петенька опять матерится? Даже и качнуло не сильно. Подтянуться, забрасывая на "ручку" правую руку... Ой, не надо на "ручку", выше полно хороших зацепов, подтянуться на правой, перебросить левую, вкинуть ноги. Закладку. Вторую. Есть станция. Самострах. Перила. Готово… Уф!..
Петька приходит через десять минут, собрав по дороге френдики, и, не успев отдышаться, знакомит меня со своими новейшими лингвистическими изысканиями, почему-то начиная с банальнейшего:
- Дура бешеная!!!
Окрестности Новосибирска, Заимка
Владимир Пчелинцев
Замыкающая "шишига" уже с полчаса как обдала на прощание сизым выхлопом, а полковник все еще стоял у ворот. Начал понемногу накрапывать легкий дождь. Пчелинцев посмотрел вверх. Да, легкость ненадолго, вон, подходят иссиня-черные тучи. Сейчас разродятся проливным и затяжным. Такие теперь дожди: проливные и затяжные одновременно.
С одной стороны - примета хорошая, в дождь уезжать, с другой - не те нынче дороги, чтобы лишний раз подставляться под осадки. А куда денешься…
"Эх, ребята, ребята, куда я вас отправил… - бродили мысли. - Шутка ли: пять тысяч верст по незнакомой местности. С неизвестно какими дорогами и, главное, неизвестно какими врагами. Три десятка человек на шести машинах. Где-то это сила, а где-то - слабая жертва. Хотя нет, беззубые в этой компании отсутствуют, любая банда кровью умоется прежде, чем возьмет. Но тебе-то, полковник, всё равно, какую цену заплатят бандиты, если твои парни лягут. Тяжелый предстоит путь, очень тяжелый. И только до Омска есть хоть какая-то ясность. А дальше сплошная терра инкогнито. Дойдут ли? И куда дойдут?
Хорошо бы, удалось договориться с башкирами и перебраться к ним… На хрен кому нужен эти Украины и Таджикистаны! Хотя нет, Таджикистан нужен шахматисту. Но и только. Понять парня можно, что бы ты сам отдал, полковник, чтобы сходить в Балтийск? Туда, где остались дети… И откуда ни ответа ни привета за все одиннадцать лет… Да что об этом… Так что ефрейтора понять можно. Но ведь нельзя жертвовать людьми за исполнение мечты. Какой бы она не была. И если в Уфе можно выжить, мы не пойдем дальше. Никто не пойдет. Как бы не было кому-то обидно. Как не идет на запад один немолодой полковник, уже неуверенный, что узнает своих пацанов… Наверняка не узнает: Славке сейчас семнадцать, Костику - четырнадцать, если, конечно… Нет! Никаких если! Славке семнадцать! Косте четырнадцать! И раньше или позже полковник бросит всё и найдет их! Как только сможет взвалить на чьи-то плечи всю ответственность за полторы тысячи человек, сплотившихся вокруг бывшей бригады… Тем же башкирам, например. А от Уфы до Балтики куда ближе, чем от Новосиба…
Дошли бы только ребята. Хоть до Уфы… Они смогут договориться. Ромка Сундук, Андрюха Седьмой... Это же монстры, договорятся! А у них еще шахматист с собой. Мегаэкспроприатор экспроприаторов, который у бандюков автоколонны на раз отжимает. Точно договорятся. Лишь бы дошли… Только бы не нарвались по дороге, в казахских степях, кишащих бандами, или лесах Урала, от которого остались только "дикие земли"…"
Капли из мелких и невесомых начали превращаться в увесистые, неприятно бьющие. Надо идти под крышу. Все равно нет ни малейшего толку в этом стоянии на дороге… Пчелинцев повернулся через левое плечо и зашагал обратно.
Наряд по КПП попытался было вскочить, полковник остановил солдат. Не к чему лишний раз демонстрировать строевую выучку.
- Проводили, товарищ полковник? - спросил старший наряда. Сержант с совершенно незапоминающейся фамилией. То ли Иванов, то ли Сидоров.
Пчелинцев остановился в коридоре, помолчал недолго…
- Так точно, товарищ сержант. Да, глупый вопрос, кипятком угостите? - Совершенно не хотелось полковнику идти в штаб или куда-то еще. Хотелось посидеть в тишине, хотя бы относительной. А тут - самое место. Кроме него лишь трое, да четвертый у пулемета наверху. Сидит, наверное, под "грибком", закутавшись в "ОЗКашный" плащ, наблюдает за окрестными холмами…
- Как иначе?! - тут же засуетился "Иванов". - Только обождите малость, щас подогреем! - и страшно вращая глазами, услал одного из бойцов куда-то вглубь помещения. КПП строился еще при Союзе, материалов тогда не жалели, и помещение отгрохали квадратов на двести, с полудюжиной всяких комнат и отнорков. Где-то в них ребята мини-кухоньку и организовали… Лишь бы не спалили к херам. Ну, то ладно, спалят - сами же строить и будут, у нас с этим просто.
- Не спеши так, сержант. Не помираю ведь, в самом деле! - попытался успокоить Пчелинцев. Но его слова вызвали только еще большее нездоровое оживление. Пришлось рявкать начальственным голосом…
"Иванов" тут же успокоился, достал из стандартной армейской тумбочки, зачем-то выкрашенной в "камуфляж", несколько побитых эмалированных кружек и маленький сверток.
- С сахаром - сами знаете, экономия, а тут местные медком подогрели. - Сержант почему-то смутился, разворачивая слои ткани.
- Из портянок нарезали? - улыбнулся Пчелинцев.
- Так точно! Из летних! И стирать не стали для пущего аромату! - радостно доложил дежурный. Все засмеялись.
Наконец, из глубин КПП вернулся боец с закопченным котелком. От котелка валил пар. Пчелинцев присмотрелся к кружке.
- Вы туда чего намешали, архаровцы? - на поверхности кружки плавали крайне подозрительные веточки и неопределяемые на взгляд обрывки листиков.
- Что на камбузе выдают, то и завариваем.
- Понятно. Разберемся, - грозно сказал Пчелинцев, и осторожно потянул уже немного остывший "чай". - А ничего, не технический. Пить можно!
- Товарищ полковник! А как думаете, дойдут? - дневальный, набравшись смелости задал вопрос, мучающий, наверное, всех…
- Не только дойдут, но и вернуться. У них выхода другого нет!
Таджикистан, Фанские горы, рудник Чоре
Сергей, весь красный и взъерошенный поднял глаза на Генку и совершенно убитым голосом произнес:
- Второй день ковыряюсь с этим злосчастным Тексаном и не могу понять в чём причина. Пропал приём и хоть тресни. Сильные сигналы идут с искажениями. Всё перелопатил, что знал. Но я и знаю не очень-то много. Догадываюсь, что навернулось что-то во входной цепи. Но что?..
- Погоди, погоди. Дай гляну. - Алябьев включил приемник и погонял его по диапазонам. Приемник выдавал только хрипы и свисты. Потом внимательно вгляделся во внутренности и ткнул пальцев внутрь электрических потрохов. - Полетел вот этот конденсатор. Таких у нас больше нет. Но гонять разведку ради одной железки не будем. Проще обойти входной усилитель.
- То есть как?
- А вот так. Я, помню, по молодости читал статью на эту тему.
- То есть, вывести антенну на контакты переключателя аттенюатора?
- Нифига! В этом случае антенна в DXе собирет весь мусор от перегрузки входного каскада. Внешний резистор практически не поможет, да и преселектор не даст желаемого результата - рассчитано-то на "телескоп", а не на нашу "суперверёвку". В среднем положении - полезный сигнал станет изрядно тише, а свист и завывания - громче! А в нижнем положении вообще ничего не услышишь, всё забьет фон собственного шума приёмника. Так штатный аттенюатор работает. Руки оторвать проектировщикам надо! По самую голову!
- А как тогда?
- Нам что нужно? Найти на плате заветную точку, куда внешнюю "верёвку" воткнуть без лишних приблуд, и при этом иметь меньше шумов, и без перегрузки по входу. Такая точка есть - конденсатор С91. И наружу вывод удобный - с краю платы, под ферритовой антенной. Понял?
- Ну, не дурней паровоза.
- Тогда действуй. Есть еще варианты, но давай сначала этот попробуем.
Алябьев обернулся к Олегу.
- Всё. Я свободен. А то мы этим приемником Матчу слушаем. Что ты хотел?
- Новости хотел.
- Журнал радиоперехвата показать?
- Нет уж, спасибо. Все эти ваши: "Девять ноль-ноль активность в третьем диапазоне, переговоры Альфы Центавра с Бетой Веги. Говорили по-своему, но всё понятно. Мат у них бедноват, а анекдоты бородатые, еще времен Хрущева. Доложили начальству, оно отобрало спирт. Генка, ты не прав!". Не надо журнала! Давай вкратце, удалось что-нибудь интересное перехватить? И Геннадий Аристархович, ради всего святого, без "аттенюаторов" и "входных каскадов". Знаю я эти слова, знаю, всё же физтех закончил! Но я же программист, а не электронщик!
- Честно говоря, ничего особенного. Похоже, даже Ахмадов приутих.
- Он знатно получил по морде в Матче. Значит, ничего?
- Есть хорошая новость. Ты же в курсе, что дивизия, в основном, шифрованный обмен ведет?
- Да.
- Вот я и подумал: раз мой Митька такой весь из себя лингвист, языки, как орешки щелкает, может и шифр потянет.
- И?
- И нагрузил его.
- И???