– Останьтесь тут, – приказал он солдатам. Те молча поклонились, и на их лицах верховный жрец успел наметить облегчение.
– Ты уверен?
– Да. Помогите мне...
Алекос уже в нетерпении расхаживал вокруг Ило и готов был, кажется, в одиночку бежать на вершину холма.
Он быстро сообразил, что от него хотят, и стал чуть ли не силой втаскивать Аталая по высоким выщербленным ступеням, подхватив его под руку с правой стороны. Ило, который пристроился слева, жестами попросил белокожего не торопиться, и тот поумерил пыл.
Этот путь длиной в сто шагов показался Аталаю дорогой в преисподнюю, хоть он и вел наверх. С каждым шагом приглушенные звуки, доносившиеся сверху, становились всё отчетливее. Ничто на земле не могло бы так звучать, верховный жрец был в этом уверен – ни стук зубила по камню, ни разговор между людьми, ни рев пумы, ни крик обезьяны, ни клекот попугая. Что-то там шипело, лязгало, скрежетало, щелкало и обменивалось другими неживыми сигналами.
Осталось совсем немного. Гигантская серая пятка "паука" уже нависала над головами аймара и белокожего пришельца – поцарапанная, в темных неровных пятнах и выбоинах, абсолютно мертвая. Маленькая процессия обогнула ее слева и взошла на бывшее кукурузное поле.
Боясь моргнуть, Аталай глядел на открывшуюся перед ними картину и не понимал, почему он еще жив, а не свалился от приступа сердечной боли и ужаса. Ни одного человека он не увидел, одних демонов! Они были восьмилапыми, тонкими и блестящими, будто серебряные, но отливали не теплым белым светом, а холодной грязью. Кто-то из этих приземистых тварей, споро перебирая лапами, таскал на плоских макушках крупные, в рост человека ящики из того же серого материала, что и лапа "насекомого". Другие распечатывали эти вместилища неведомых предметов и сооружали из их содержимого загадочные, нечеловеческие конструкции.
Это-то движение, собственно, и вызывало весь жуткий шум, что разносил ветер от вершины холма.
И все эти верткие маленькие монстры, очевидно, выбежали из брюха колоссального многонога, застившего половину неба над головами людей и белого посланца.
– Нунихренасебе! – повторил Алекос и похлопал ладонью по угловатой лапе "насекомого". Потом оставил аймара и уверенно зашагал к лестнице.
– Что это за твари, Ило?
– Демоны, учитель, – убежденно отозвался жрец. Он был так бледен, словно из него вытекла вся кровь. – Боги не могут выглядеть так уродливо и пахнуть так отвратительно.
В самом деле, от мерзкого духа, заливавшего холм, просто мутилось в голове.
– Может быть, это их безмозглые помощники? Погляди, кроме ног, у них и нет ничего...
– Не знаю, учитель. На старых пластинах я ни разу не видел такого. Нам тоже надо туда? – Он кивнул на Алекоса.
Аталай только вздохнул. Они уже и так зашли слишком далеко, чтобы останавливаться на самом пороге преисподней. Конечно, оставалась еще небольшая надежда, что монстр уберется, но тогда все эти ящики... Они наверняка останутся и превратятся во что-то ужасное. Отступать было уже поздно.
Верховный жрец в последний раз оглянулся на притихший Тайпикала, и они двинулись следом за белокожим пришельцем. Тот уже успел осмотреть один из ящиков, ничего интересного не обнаружил, поскольку не сумел его открыть, и теперь стоял на краю участка, где суетились "паучки" со своими ношами. Над головами аймара потянулись однообразные серые плиты с выпуклыми кружками по краям.
– Он опустился с неба, – тихо произнес Ило. – Иначе мы увидели бы дыру в земле, а ее нет. И ночью услышали бы сотрясение почвы под ногами, а его не было. Неужели это всё-таки боги, учитель?
– Конечно, сынок, – с облегчением сказал Аталай.
И они увидели их. Но сначала наверху, в брюхе многонога, раздался утробный лязг, от которого нога у верховного жреца подкосились, и лишь крепкая рука помощника уберегла Аталая от позорного падения. Затем в нескольких шагах впереди, рядом с Алекосом, в днище небесной лодки возникла черная трещина – это стала опускаться вторая лестница. Безголовые "паучки" на мгновение замерли, потом прыснули вбок, освобождая место. Мерно жужжа, лестница опустилась и на ладонь погрузилась в мягкую почву, смяв остатки маисовых стеблей.
В чреве монстра было светло, оттуда пахнуло неживым теплом. На вершине лестницы в гостеприимных позах добрых хозяев стояло два бога. Лица их были так же бледны, как у Алекоса, но наполовину закрыты черными выпуклыми жгутами, перекрывшими ноздри и рты – или то, что у них там пряталось. А кожа, начиная с шеи, у них была светло-серой, словно ребристой. Один из богов что-то отрывисто сказал, глядя на верховного жреца пронзительно-черными глазами. И тут Аталай понял, что умирает. Он опустил голову к земле, чтобы не видеть богов, и та как будто приблизилась к нему. Сердце выплеснуло из себя целый сгусток черной боли, затопившей всё его тело.
Пожалуй, этим утром Алекс впервые по-настоящему разглядел город.
Началось с того, что за ним явились два солдата с круглыми от ужаса глазами и даже не дали толком очухаться. Выбравшись из цепких объятий Чучильи, Алекс напялил первую попавшуюся одежду и отправился вслед за провожатыми. К его удивлению, другие обитатели дома где-то пропадали, даже дети.
В городе творилось что-то странное – его буквально переполняло людское напряжение, невидимое, но вполне ощутимое. "Смотри-ка, не таращатся", – в некоторой досаде подумал Алекс, когда не заметил привычного интереса к своей особе.
Сегодня Алекс наконец рассмотрел дворец местного правителя при свете. Это было серьезное строение, крышу его подпирали толстые колонны с квадратным сечением, украшенные резными рисунками. Больше всего среди них имелось оскаленных кошачьих морд, но присутствовали также воины с торчащими фаллосами. Всё это Алекс успел рассмотреть, пока чего-то ждал внутри ограды, которую преодолел без всякого труда – в отличие от вчерашней попытки. Подняться по широкой лестнице, ведущей внутрь дворца, его всё же не пригласили. Венчала эту лестницу каменная арка, а уже на ней возвышалась блестящая черная статуя человека с голым торсом и яркой "повязкой" на бедрах. В одной руке эта фигура сжимала золотой меч, в другой кожаный щит, а на голове у нее красовалась шляпа из перьев.
– Вот дикари, золото им девать некуда, – пробормотал Алекс и обратил взгляд на раскинувшийся ниже по склону Эльдорадо. Из-за стены видеть он, правда, мог совсем небольшую его часть, какой-то узкий сектор, который не слишком круто опускался к распадку между этим холмом и соседним.
Чем дальше от квартала знати, тем беднее выглядели дома. Уже в сотне метров от дворца они превращались в мазанки, покрытые соломенной крышей, и так тесно лепились друг к другу, что между ними с трудом разминулись бы два человека. Еще дальше видны были кривые покатые земельные участки, совершенно пустые – хотя еще вчера на них работали крестьяне. Вообще же город смотрелся неплохо, особенно длинные лестницы, выстланные цветными плитами, треугольные площадки с фонтанчиками, акведуки, мостики, каналы между полями... По всему видно, местный народ неплохо продвинулся в организации своей жизни.
"Интересно, есть тут хоть одна телега или колесница?" – озадачился Алекс. Ему уже стало надоедать бесплодное ожидание неведомо чего.
Тут из-за угла дворца возникло четыре солдата с паланкином, а с ними вчерашний нервный парень. Затем из дворца появился хозяин дома, в котором остановился Алекс. Старый жрец был до предела мрачен и кривился словно от боли. Алекс собрался спросить у него, в чем проблема, но медлить старик не стал и забрался в паланкин. Его помощник потянул Алекса за рукав, и пришлось отправляться вместе со всеми.
"Завтрака пожалели! – разозлился он. – Нет, тут что-то не в порядке... Пришел автобус из Лимы, что ли?" Понимание пришло быстро.
Заметив на холме летающую тарелку пришельцев, Алекс чуть не слетел с лестницы от изумления, а потом опять засомневался в собственном рассудке. Только он было решил, что очутился в диких перуанских горах, в затерянном городе Эльдорадо, как тут такое! "Я сбрендил, – в печали решил он. – И лежу в психушке, не иначе. Крепкое же у бабки зелье, черт".
Объяснение было хоть куда. В самом деле, варево крючконосой старухи оказалось не по зубам простому русскому парню, и мозги у него свихнулись набекрень. Крышу у него сорвало, с катушек съехал и так далее. "Ну и что дальше? – в тревоге спросил себя Алекс, пока они с больным стариком в паланкине и хмурым парнишкой двигались к мосту. – Биться в истерике и щипать себя за все места? Лелька ни за что не бросит меня помирать в чужой стране. Уход и всё такое наверняка обеспечила. Да какого черта? Горшок там за меня выносят, жидкую пищу через трубку закачивают, трусы меняют... Плохо, что ли? Вряд ли я первый такой свихнувшийся, знают уж способ, как в сознание привести".
И Алекс решил, что для кручины пока что нет причины. Исправить-то всё равно ничего нельзя. А значит – пора как следует включиться в похождения собственного духа по сумеркам души. Сочинив такую заковыристую мысль, Алекс усмехнулся и окончательно повеселел. Это путешествие даже лучше настоящего, – которое всё равно невозможно, – поскольку здесь ему не грозит смерть и можно вытворять всё, что придет в голову и позволят внутренние тормоза. Главное, не кончать самоубийством. А то Алекс слыхал о людях, умиравших во сне, – и казалось, будто они упали с высоты или наткнулись на нож. В общем открыто нарываться всё равно не стоит...
Тарелка пришельцев была не слишком велика, всего метров двадцать в диаметре, но в стерню она впечаталась капитально. Стальные, или из чего они там сделаны, лапы глубоко погрузились в почву, а одна вообще снесла хлипкую каменную кладку.
– Ну ни хрена себе! – воскликнул Алекс, шлепнув рукой по щербатой опоре корабля.
Металл был прохладным и ничем не напоминал продукт инопланетной технологии. Да и как могло быть иначе? Сознание Алекса, где варится эта каша, не в состоянии выдать что-то оригинальное, чего он никогда не видел.
Интереснее было то, что происходило под тарелкой, рядом с широким пандусом. Куча небольших роботов таскала из чрева корабля металлические ящики, несколько разбирали их, сооружая что-то вроде времянок или транспортных средств.
Как Алекс и ожидал, никто из роботов не озадачился появлением на площадке людей. Железные паучки продолжали упоенно трудиться, явно по программе.
Корабль был великолепен. Алекс разглядел на его боках следы пребывания в неведомых пространствах – царапины, "ссадины" и крошечные каверны, наверняка следы от микрометеоритов. И запах от него шел настоящий, чуждый и горячий. "Ни за что бы не поверил, что у меня в голове столько всякой правдоподобной всячины", – восхищенно подумал посланец богов.
И вдруг часть днища отделилась и медленно поехала вниз, оказавшись лестницей. На фоне темных глубин корабля Алекс увидел две фигуры в настоящих "космических" одежках, какими их изображают в фильмах. И респираторы на физиономиях пришельцев тоже имелись, правда, непривычной конструкции. "Круто! – подумал он. – Сейчас они нас похитят и будут обследовать. Глядишь, в реале от их опытов очухаюсь".
Один из пришельцев что-то каркнул, и старик жрец стал оседать на землю. Пришлось подхватить его на пару с малахольным парнишкой, а то бы пожилой индеец растянулся на стерне.
Сценарий похищения развивался как-то неправильно.
– Что за фигня? – произнес Алекс. – Больной он, что ли? Эй, парни, помогите! Должны же вы ему помочь!
Оба пришельца сбежали по ступенькам, мельком глянули на старца и что-то приказали пробегавшему мимо роботу. Тот вырастил на лапах мягкие тарелки и с удивительной легкостью перехватил больного четырьмя конечностями, расположив его над собой.
Помощник старого жреца в ужасе вскричал и попытался отнять у робота наставника, но не тут-то было. Несмотря на все его вопли и причитания, механизм предпочел выполнить приказ хозяев и умчался в глубь корабля.
– Всё, теперь его быстро приведут в чувство! – Алекс ободряюще хлопнул парня по плечу. – Вам повезло, брат, с их-то технологиями! А то бы загнулся дед.
Однако местный впал в ступор и стал похож на куклу, таращился на серьезных пришельцев в полном ужасе и что-то лепетал дрожащими губами.
Вся эта суета, несмотря на неприятность с хозяином дома, настроила Алекса на задорный лад. Где еще можно встретиться с настоящими пришельцами, кроме как в собственном воображении? И кто еще может выставить их клоунами, как не безумец? Еще ни один персонаж романа или фильма не пытался демонстрировать пренебрежение к инопланетянам в общении с ними – все или боялись, или падали ниц. Пора ломать стереотипы!
Сумасшедший не уступает в разуме тому, кто добровольно отправился в глубокий космос на таком вот суденышке. "Пора что-то менять в своем поведении, если вернуться в реальность иначе нельзя, – подумал Алекс. – Что там говорил безъязыкий музыкант? Об этом он вроде и толковал".
– Эй, ну где ваши переводчики, блин? – выступил Алекс, тщательно подбирая слова. – Коробки такие, которые должны понимать чужую речь и переводить ее. Я в книжках про такие читал, в натуре! Сказали бы хоть что-нибудь. Откуда летите, куда и всё такое. На время у нас или навсегда, типа поработить собираетесь?
Он замолк и выжидательно уставился на гостей из космоса. Те переглянулись, одинаковые в своих идиотских респираторах, и чему-то удовлетворенно кивнули. Потом старший – Алекс принял его за такового, поскольку на голом черепе у него имелась белая прядь как будто волос, – отодвинул от рта жгут, приставил к толстым синеватым губам ладонь и пару раз сделал ею хватательное движение. И сказал при этом:
– Бла-бла-бла.
Затем он быстро вернул респиратор на место.
– Чего? – опешил Алекс и толкнул локтем дикаря, прося у него поддержки. – Сам ты "бла-бла", приятель! Я тебя по-человечески спрашиваю, будешь ты отвечать или нет? Кто такие, блин, за каким хреном у нас в галактике? Что вообще за дела? Ящиков нагородили тут! Бомбы, что ли, собираете или лазеры всякие? Ну, конкретно отвечай, гад, ладошкой-то не шлепай, а то наши парни с топорами тебя живо в салат нашинкуют. Куда старика дели, суки? Не вздумайте его резать, это видный начальник в городе, заместитель мэра!
Алекс слегка занервничал, что перегнул палку и пришельцы могут устроить ему помутнение в мозгах. Этo было бы куда хуже, чем теперешние яркие и реалистичные фантазии. Но "тарелочники", похоже, не обратили на его угрозы внимания. Видимо, они вообще мало что поняли из речей Алекса, хотя и кивали при этом с добрыми глазами.
– Ну? – добавил он. – Будем играть в молчанку?
– Спрашиваю – конкретно отвечайте. Собираете лазеры, блин, – неуверенно сказал старший пришелец, опять оттянув респиратор. – Суки, резать старика, приятель и всё такое.
– Охренели вообще, – растерялся Алекс. – А по-русски нельзя? Кто кого режет?
– Вам повезло, гад! Бомбы фигня, за каким хреном, приятель? Больной он, резать топорами в салат и всё такое.
Алекс сдержал смех и задумался. Яриться по поводу нелепых речей звездного странника, кажется, было бессмысленно – тот явно повторял слова, услышанные от Алекса, и выстраивал их согласно своему разумению. Получалось, однако, достаточно связно. "Вот что значит высокий уровень цивилизации", – решил Алекс и напомнил себе, что вся эта космическая братия ему попросту мерещится.
– "Резать" значит "лечить"? – уточнил он. – Лечить означает восстанавливать здоровье. Здоровье – это... Блин, да идите вы к черту. Что я вам, учитель русского языка? Вот его лучше спросите. Только не говорите, что порезали его папашу топорами, а то парень совсем рехнется.
Алекс указал пальцем на молодого жреца, с ужасом глядевшего на троих переговорщиков. Бежать он не попытался, но и скорбеть об утраченном старике как будто перестал.
– Ну, будешь отвечай, – согласился инопланетянин, и они с товарищем обратили взгляды к нервному дикарю. – Конкретно спрашивай, начальник.
Но тот пробормотал что-то невразумительное. Дикий страх, кажется, отпустил парня, но говорил он всё еще с трудом, то и дело запинаясь. Что именно он сказал, не понял не только Алекс, но и пришельцы.
– По-русски? – удивился космический лингвист.
– Да хрен его знает, по какому, – разозлился Алекс. – Сам не понимаю.
– Я конкретно не понимаю. Совсем рехнется, учитель! Охренели, блин.
Весь этот словесный цирк начал порядком раздражать Алекса. Что за дела, в самом деле, какого черта они тут выездные курсы устроили? Полная заморочка в мозгах, не иначе. Как бы совсем не свихнуться с такими лингвистически одаренными космонавтами.
Еды бы какой предложили, что ли, напитков, а то прилетели невесть откуда и еще издеваются! После радости от встречи с инопланетным разумом у Алекса свело желудок от голода.
Тут он еще раз напомнил себе, что и голод, и пришельцы – не более чем порождения его больного рассудка. Впрочем, в реальности его тело и в самом деле может испытывать недостаток калорий. Если добрый доктор до сих пор не поспешил на помощь его бесчувственному телу, дальше будет только хуже... "Настоящий мир начал сказываться на иллюзорном!" – ужаснулся посланец богов.
Предъявлять к гостям из космоса такие же требования, как к нормальным индивидам, пусть и космическим, нелепо. Это мифология, клишированный итог прочитанных когда-то книжек. А с другой стороны, постоянно помнить об этом глупо. Зачем тогда врачи, что бьются сейчас над телом Алекса – будем на это надеяться – в тиши перуанской клиники? А его дело – оттянуться по полной, верно? То есть забыть обо всём, что происходит в реальном мире, и полагать эти похождения настоящими.
– В общем, парни, хватит повторять за мной, начинайте уже сами говорить, – заявил Алекс. – Если не знаете падежи или склонения, то слушайте: они делали, он делал, она делала, оно будет делать... Она – это человек-женщина, она людям детей рожает. Въехали? Оно – это типа бесполое существо, сам я таких не видел. Что-то неясно? Давайте уже перекусим, а то в брюхе пусто. Пожуем то есть, поедим, похаваем, заправимся энергией... Эти дикие с постели сорвали, позавтракать не вышло.
Оба инопланетянина напряженно всматривались в лицо Алексу и активно, судя по всему, впитывали новые слова. Как уж они анализировали их смысл, Алексу было безразлично. Черный ящик, словом – работает, и ладно. Достаточно того, что не приходится самому изучать космическую речь, а то бы он точно сдвинулся.
А может, стоит этого только пожелать, и сразу получится? Усугубить сумасшествие, так сказать.
– Ну?
– Парни играли в молчанку, – ответил старший странник и ткнул пальцем в Алекса. – Учитель, блин, русского языка!
Все слова Алекса были записаны и прошли невидимую обработку, чтобы стать элементами изучаемого пришельцами языка. Кажется, звездные гости всерьез решили, будто с его помощью смогут вступить с дикарями в контакт.
"Вот черт, – подумал Алекс. Его разговорчивость и ступор жреца привели к тому, что инопланетяне почти выучили язык, от которого им не будет никакого прока. – Как быть?" Один плюс, будет хотя бы с кем пообщаться, расспросить об иных мирах. Как будто этого мало...
– Ну? – спросил пришелец. – Начинайте говорить, приятель.
– Хватит с меня! – разозлился Алекс. – Что я вам, ходячий словарь? Я так понимаю, что дышать у вас в тарелке нельзя, а продукты для нас ядовитые. Так что мы сейчас пойдем обратно в город, а вы как хотите. Что за фигня? Самые крутые, что ли? Лазеры-мазеры, блин.