– Неужели нас отпустят? – испуганно спросил один из них.
– Возрадуйтесь! Сначала вы получите благословение богов, – ласково сказал жрец. – Они излечат вас.
Пленники радостно загомонили. Слух о том, что попавшие на холм увечные не возвращаются, уже успел проползти по Тайпикала. Однако чиновники Таури усердно насаждали в народе мнение, будто излечившиеся у Балама горожане становятся слугами богов и проводят дни в трудах и развлечениях, в обществе прекрасных дев.
Аталай, откровенно говоря, в душе сомневался в этом. Всю свою жизнь он провел в убеждении, что боги питаются человеческой кровью. Быстро изменить взгляды, с которыми прожил десятки лет, было немыслимо, да и серьезных поводов для этого не имелось. Но вслух, разумеется, верховный жрец на эту тему не высказывался.
– Возьмите меня! – закричал вдруг пленник из-за решетчатой двери. – Я моложе и сильнее!
– Меня! Меня! – подхватили другие калеки.
– Я сражался в армии Кумари, я сильный! – с особой яростью, прямо-таки с надрывом вскричал ближайший к Аталаю пленник. Вцепившись в прут решетки единственной здоровой рукой, он в отчаянии кривил рот. – Я хочу служить богам!
– В другой раз, – кивнул настоятель. – Я тебя запомню, брат.
– Меня зовут Синчи! Запомни мое имя, господин! Тебе достаточно будет позвать меня, и я побегу на холм перед твоими солдатами!
– Я запомню...
Верховный жрец вышел из Храма Смерти первым – ему не хотелось тащиться вместе с возбужденными, мелко переступающими пленниками. "Надеюсь, Балам хотя бы не мучает их", – подумал он по дороге домой.
Аталай, как и некоторые другие высшие жрецы и чиновники, удостоенные чести побывать в маленьком городе богов, был готов простить небесным гостям всё. Точнее, у него даже не возникало сомнения в правильности деяний, вершимых Энки и его помощниками. Пусть урожай убран и пришла пора перемолоть половину зерен на муку, чтобы создать государственный запас, – боги желают строить плотину, а значит, так нужно. Приближается зима, и людям необходимо обновить шерстяной гардероб, но боги строят с помощью аймара пристань и верфь – следовательно, так тому и быть. Люди с начала времен обходились прямым обменом продуктами и плодами своего труда, однако Энки понадобилась единая мера для всего на свете – поэтому лучшие мастера чеканят золотые и серебряные монеты, на одном боку которых флейта, а на другом Солнце. С каждым годом маис дает всё меньше зерен, всё мельче его стебли и початки – значит, пора не только подвести к полям свежую воду, но и задержать вымывание из земли ее соков, дать ей новую "пищу", для чего пустить в дело все отходы, а не только гуано. А также посеять по весне новые зерна, ячменя и пшеницы – невиданные раньше.
Богам нужны обильные тайные жертвы, которые они готовы принять калеками и больными, – что ж, здоровым аймара в итоге проще обеспечить себя пропитанием. Богам тоже нужна свежая пища...
Каждому из богов, отправленных Творцом на землю, нашлось дело. Тсума стал ведать рудниками и металлами, Кондой занялся земледелием, Гугумац принялся проверять истинность веры – нет ли в чем отступления от первичного знания, данного людям при рождении. Богиня Луны Коаау обошла повитух, убедилась в чистоте родов и правоте семейных законов. Балам излечил от земных хворей самых достойных аймара и задумал превратить человека в равного себе, а Маукуче показывает зодчим, как строить прочные и теплые дома. Кокайб читает петроглифы в библиотеке, чтобы одарить людей утраченным и новым знанием, Агаб измеряет самую землю и пересчитывает звезды, чтобы вооружить людей высшей истиной, первичной для всего сущего. Тунупа, владеющая правильным Словом, искусством приказа и тайными знаками, в которых записана жизнь, стала связующим звеном между спустившимися со звезд богами и теми из них, кто остался в небесных чертогах.
Непостижимы механизмы богов – и проникающий сквозь земную толщу глаз, и заключенная в горсти сила, способная смести огромную часть горы, и тонкий как игла свет Солнца, умеющий выжигать в скалах щели неведомой глубины. А также все остальные, назначение которых постичь невозможно.
Всё загадочнее намерения великих, всё дальше их замыслы от простых потребностей человека, и всё ближе аймара к звездам. Недаром текут со всех концов земли купцы, чтобы своими глазами увидеть чудо возвышения людей. Даже самые отдаленные пределы мира, недоступные армии и дипломатии Таури, попали теперь в поле его божественного зрения благодаря небесному оку богов.
Едва лишь подумав о купцах, Аталай вспомнил и о купеческом рабе, зарезанном ночным демоном. Точнее, жрецом – теперь это было уже очевидно. То, как орудует настоящий демон, которому потребна горячая человеческая кровь, чтобы согреться после подземного холода, обычному мастеру церемоний не под силу.
С того дня, как погиб раб, в Тайпикала не произошло больше ни одного подобного убийства, и мысль выспросить помощника о его беседах со слугами Уакарана всё реже приходила Аталаю в голову. Как назло, всякий раз для Ило находились более важные поручения. Успел он всё-таки провести тайное расследование или нет?
Верховный жрец также утешал себя соображением что после явления на земле аймара живых богов преступник остережется повторить злодеяние. И вообще, если это мастер церемоний, теперь ему должно хватать и открытых жертвоприношений, совершаемых на глазах тысяч людей. Пусть и не таких частых, как в прежние годы.
– Как ты советуешь пересмотреть методику обучения? – услышал Аталай голос настоятеля школы жрецов.
Вот уже заметную часть шестицы верховный жрец инспектировал храмовую постройку рядом с западными воротами, ведущими непосредственно к государственным наделам. Он отдыхал тут душой, несмотря на извечный холод, не покидавший этих стен даже в летний полдень. Правда, в помещениях для плетельщиц погребальных накидок было относительно тепло – там зажигали очаги, чтобы шерсть и драгоценный хлопок не впитывали зимнюю влагу.
Майта, после того как белокожий посланец богов перебрался во дворец, вернулась к повседневным трудам и сейчас также перенимала мастерство изготовления тканей у опытной наставницы.
Послушники, будущие младшие жрецы, внимали растерянным учителям, не знающим, как вплести реальность в идеальное представление о мире. Вот и повторяли вечные истины о путях создания мира и рисовали на мягкой глине созвездия, избегая темы детей Творца. Настоятель этого храма был упитан и невысок и лицом напоминал Луну. Главным его украшением была золотая нагрудная пластина с петроглифом "Знание", закрепленная кожаными ремешками. Над школьным алтарем, где послушники учились приносить богам жертву на примере мелких грызунов, сиял в свете факелов "большой глаз". А под ним, одна над другой, располагались две змеиные головы – из открытой пасти верхней с журчанием стекала вода, прямиком попадавшая в пасть нижней.
– Ребята то и дело спрашивают, будут ли внесены в старое учение новые разделы. Например, об устройстве летающего чертога, о предназначении маленьких многоногов, о Посохе смерти и всё такое.
Манерой речи, протяжной и какой-то вкрадчивой, настоятель школы напоминал женщину. Ходил слух о его не подобающих сану и положению наклонностях, терпимых в отношении многих сановников, но никак не воспитателя молодежи. Однако открытых жалоб на жреца не поступало, и наказание к нему не применялось.
– Мне нужно будет уточнить эти вещи у Гугумаца.
Настоятель в почтении склонил круглую голову с проплешиной на макушке.
– Это очень оживило бы занятия, – сказал он. – Старое знание теряет свою привлекательность, когда по улицам Тайпикала ходят боги. Ученики думают, что смогут моментально овладеть новым высшим знанием, не повторяя по десять раз замшелые истины. И взлететь в понимании мироустройства на ступень, недоступную нам, старшим жрецам.
– Так и говорят?
– Я вижу это по их лицам, Аталай. И еще они говорят, что богам мало редких жертв, они хотят как можно больше крови рабов, детей, девушек и юношей. Недаром в соседних деревнях вновь находят обескровленных аймара. Это очень похоже на ритуальные жертвоприношения, Аталай.
Настоятель в своей простоте готов был, кажется, пересказать Аталаю все слухи, что бродили в стенах школы.
– Невозможно, – сказал верховный жрец. – У несчастных не были связаны руки, у них не было перерезано горло, и никаких следов крови на земле также не имелось. Значит, ритуальный кубок не использовался. В конце концов, какой смысл устраивать действо, если в нем не участвуют жрецы?
Говоря это, Аталай в душе ужасался собственным словам, но оставить настоятеля в заблуждении было еще хуже.
– Или об этом я тоже должен спросить у Гугумаца? – добавил он.
– Я не знаю... Значит, раньше в городе разбойничал жрец, наделенный властью приносить жертвы?
Лицо настоятеля осталось невозмутимым, словно он не нарушил только что негласное правило не упоминать высших лиц страны в связи с преступлениями,
– О том известно только богам, – жестко ответил Аталай. – Или демонам ночи.
Для себя он почти сразу, когда возобновились загадочные смерти, решил: боги не боятся открыто требовать жертвоприношений, им ни к чему устраивать ночные кровопролития. Если богам требуется человеческая плоть, почему она не может понадобиться демонам? А там, где сыны Творца, там же их антиподы из подземного мира.
Вот только почему погибшие люди и твари выглядят после смерти так странно, будто их умертвило нечто непостижимое? А ведь до того, как на землю явились боги, всё указывало на то, что люди гибнут от ритуального клинка. Что изменилось с появлением богов? Кто убивал людей до их визита? Уакаран, другой охочий до теплой крови жрец или всё-таки демон, как сейчас? Вопросы, вопросы...
– Я знаю, – резко сказал Аталай. – Любой из соратников Энки, не говоря уж о нем самом, имеет высшее право потребовать смерти от любого из нас. Так и объясни ученикам. Имеющий разум сообразит, что прятаться во тьме ночной для них означало бы унизить себя до мерзкого демона.
– Непременно.
– Уж постарайся. Иначе мне придется попросить тебя самому выяснить, кто умерщвляет собак и лам.
– И людей, Аталай...
– Нескольких нищих калек и стариков!
Не стоило заходить в школу жрецов, пожалуй. Хоть Аталай и нередко посещал ее, заглядывал на занятия и беседовал с младшими наставниками, этот визит посеял в его душе смятение. В общем, и в этом Аталай признался себе с порядочным трудом, некоторые деяния богов оставляли у него двойственное... да что там лукавить с самим собой, тревожное ощущение.
Он буквально заставил себя выкинуть из головы вопросы и сомнения. Энки и его соратники подарили народу аймара новые знания, возвысили над прочими людьми, рассеянными по миру. И разве можно забыть то, что после визита в летающий дом богов в самого Аталая словно заново вдохнули жизнь?
Сойдя по широким цветным ступеням школы, верховный жрец в сопровождении двух воинов в полной амуниции и чиновника, занимающегося вопросами земледелия, прошел под аркой западных ворот. Отсюда можно было попасть сразу на государственные наделы. Сейчас, естественно, они были уже пусты, только ледяной ветер с гор гонял по ним высохшие остатки растений и мелкую каменную крошку. Скоро здесь должны разбросать перепревшую кукурузную ботву и дорогое гуано.
– Итак, что предлагает Кондой?
– Несколько новых сортов тыквы и картофеля. И еще семена коки и табака. Он сказал, что повысил их урожайность.
– Здесь – коку? Как он собирается уберечь ее от воров? Эти участки открыты для всех горожан.
Помощник развернул бумагу, на которой с помощью волшебного пишущего пера боги изображали свои замыслы. Драгоценный тонкий материал, приготовленный неведомо из чего, зашуршал под пальцами жреца.
– Взгляни на эти знаки. Толстой линией обозначена стена, огораживающая дворцовый участок с домами и храмами. Эти волнистые линии содержат знание о высоте земли над уровнем воды в реке... Так мне объяснил Кондой. Он рассказал мне о постройке Алекосом особой преграды выше по течению, от которой в Тайпикала потечет жидкая молния. Она защитит все постройки и террасы с посевами от посягательств.
– Это та же молния, что живет в Посохе смерти? – нахмурился Аталай.
– Не знаю, Аталай. Но если она тоже будет убивать...
– Ясно, разницы никакой. И какие участки он предлагает отвести под коку?
Помощник провел пальцем по бумаге, указывая на выделенные желтым цветом наделы. Они занимали весьма значительную часть всего склона холма, сильно потеснив все остальные культуры. Кока, конечно, полезное растение и помогает сберечь силы в походе или во время ночного бдения возле небесной трубы... Но зачем высевать ее в таком количестве?
– А прежние наделы Таури на восточном склоне холма? Они также сохранятся?
– Нет, в них не будет необходимости. Там можно посеять киноа или вовсе оставить без злаков. Но Кондой всё же предлагает опробовать на них новые сорта сладкого картофеля, фасоли и бобов.
Аталай взял у жреца бумагу и внимательно рассмотрел карту. Ему показалось, что размер принадлежащей Таури земли увеличился раза в полтора, и он спросил об этом у помощника. Оказалось, что так и есть – боги слегка урезали количество террас, поделенных между семьями горожан.
– С людьми уже обсуждался этот план? С теми, у кого отнимают наделы, я имею в виду.
– Кондой сказал, что земли хватит всем, – пробормотал жрец.
– Но почему? Мы годами выверяем каждый локоть земли, кроим ее... – Аталай махнул рукой, и белый невесомый лист сложился пополам.
– Урожай будет богаче с новыми зернами.
– Вот как? Что ж, богам виднее... И кто будет раздавать эти новые зерна?
– Всё уже доставлено с неба, осталось перенести это на общественные склады, Аталай.
Слишком уж ловко у них выходило. Конечно, чиновникам будет задано немало работы по распределению дара Энки и новой нарезке наделов, но такова уж их работа. Если и в самом деле земля подарит больше своих плодов, почему не отдать ее часть под коку и табак?
– Нам ли сомневаться в могуществе богов? – проговорил верховный жрец, заметив настороженность в глазах помощника. Тот улыбнулся с явным облегчением.
Работать на постройке дамбы все семь дней в неделю Алекс отказался. Ему хватило бы и пятидневки, однако местные нравы позволяли и не такую эксплуатацию простого народа. Никому из аймара не приходило в голову отлынивать от работы и даже требовать за нее полновесных золотых монет. Во-первых, денег в стране не водилось, а во-вторых, солдаты в полной боевой амуниции бдительно следили за рабочими и не давали им поблажек.
К тому же Алексу казалось вопиющей несправедливостью проводить отпущенную ему "вечность" таким бездарным способом. Если уж он сам творец своего мира, с какой стати его мозг сгенерировал такую тоскливую нелепицу, как ежедневный надзор за строительством? С этим надо было как-то бороться.
Так или иначе, ничего тяжелее "строительного" резака аннунаков поднимать Алексу не приходилось. Когда Тунупа принесла его к месту будущей электростанции, там уже всё было готово к началу работ. Единственный среди инопланетян инженер, Тсума, в перерывах между своими металлургическими делами разработал простейший проект плотины и показал его Алексу на экране переносного компьютера. Заковыристые инопланетные значки, усеявшие схему, Алекс в целом понимал, но предпочел выслушать устное пояснение.
– Сначала снимешь дно в этом узком месте русла, – сказал Тсума. – Да постарайся сделать это аккуратно и не порезать людей.
– Под водой, что ли? Не потухнет лазер-то?
– Не потухнет... – Он покосился на Алекса и о чем-то задумался. – А ты руки-ноги себе не отрубишь? Пришивать долго будем. А если в реке утонут, придется пластиковые припаять.
Инженер аннунаков, хоть и обладал несравнимыми с Алексом познаниями в разных технических штучках, был ему наиболее симпатичен. Только у Тсумы, кажется, не было на земле аймара никаких других интересов, кроме рудничного дела и обеспечения колонии инопланетян энергией и связью. Все остальные, насколько мог понять Алекс по обмолвкам и обрывкам разговоров, или выясняли отношения, или придумывали, как бы еще проявить свою "божественную" сущность.
Дольше всех зашел тот или та из них, кто бродил по ночам и высасывал из людей кровь. Впрочем, в виновности кого-то из аннунаков Алекс уверен не был – он же не заставал злодея на месте убийства и не видел его лица. Но подозревал почему-то врача Балама, как самого заинтересованного в человеческом "материале".
– Постараюсь соблюдать технику безопасности, – сказал он. – А вообще, давай ты сам будешь скалы резать? А я что-нибудь попроще сделаю.
– Энки приказал работать с плотиной тебе. У меня марганцевый рудник и фосфориты, не считая работы по лагерю.
– Да пошутил я.
Один был у Тсумы недостаток – с чувством юмора у парня имелись явные проблемы. Как и у остальных аннунаков.
– А-а... Вот схема, блоки вырезай по ней, а рабочие будут укладывать их один на другой стропами. На такие-то вещи технологий у них хватит.
Алекс был доволен уже тем, что ему не поручили руководить установкой турбины и подземной прокладкой кабелей к городу. А махать резаком, сея ужас среди местных и чувствуя себя настоящим богом, – это даже забавно. Хотя уже через день-другой, как подозревал Алекс, "забава" превратится в рутину.
Придется, спрятавшись в личной палатке, время от времени менять аккумулятор, а у божественного устройства мощь иссякнуть не может. И подлинные боги, пожалуй, не сдают свои страшные предметы механическим помощникам о восьми лапах, прибегающим по вечерам.
– Собственно, это что за штука? – Алекс повертел ревак и не заметил отверстия там, где ему полагалось быть. Вообще, инструмент скорее напоминал дешевый фонарик на одну пальчиковую батарейку. Длиной он был с ладонь, а диаметром в два пальца. – Какой у нее принцип работы?
– Ты интересуешься техникой? – удивился Тсума. Однако ответил: – Это миниатюрный источник глююонов, которые вступают в реакцию с переносчиками электромагнитного излучения и разрушают их. Если выражаться попроще.
– А! – ничего не поняв, сказал Алекс. – Слушай, и гравитацию вы тоже умеете разрушать?
– Иначе невозможно преодолеть расстояние от системы аннунаков до твоей планеты. Точнее, уже нашей общей! – Он хлопнул собеседника по плечу и добродушно рассмеялся, ощерив острые зубы. – Ты лучше вот что скажи, братец. Не бреешь волосы почему? У нас только Энки носит бороду и усы, потому что он второй после Творца, а ты?
– Это он просил узнать? Чушь какая. Где сказано, что борода – признак особой власти среди богов? Мы об этом не договаривались. К тому же у меня бритвы нет.
– А попросить у Тунупы сложно? Смотри, Гугумац тебе еще скажет об этом...
Алекс собрался было порасспрашивать Тсуму о причинах их появления на Земле, но инженер резко свернул разговор и стал показывать на примере, как следует расчленять скалы на правильные блоки. Оказалось, не так уж сложно. К счастью, у этого разрушителя поля был ограниченный радиус действия – всего метров пять. По словам инженера, стационарным источником, а не этой "игрушкой" можно было бы целые Анды покрошить на кирпичи.
– А вдруг я сойду с ума окончательно и притащусь с этим в лагерь всех убивать? – поинтересовался Алекс. – Или у меня его сопрут с той же целью?