- Да не дёргайся ты! - снова смех, - Я не из хранителей, или кто там за тобою охотится. Просто амазонкой от тебя разит за милю, скажи спасибо, что в этой глуши сравнивать не с кем. Манеры, походочка, жесты… Кстати, такая походочка без ежедневного тренинга сглаживается уже где-то через полгода… Так что ты - явная честитка, у джинжерок взгляд другой, видел я их… К тому же у них иные критерии, сама знаешь. Но вернёмся к "Солнечному зайчику"… Остаётся ещё один вариант - ребёнок врага. Возможно - тобою же убитого. У тебя же благородство печатными буквами через всю рожу проштамповано! Я прав?
Была такая игра с разноцветными гвоздиками, которые надо вставлять в гнёзда на серой пластинке, пытаясь угадать задуманные противником комбинации цвета пяти выбранных гвоздиков и их места в ряду. Если ты угадал гвоздик по цвету - появляется одна белая фишка, если по цвету и месту - чёрная. "Диалогом" она называлась… Глупое название, а игра ничего, Стась любила её когда-то.
Бэт, похоже, тоже её любил.
- Ты кого-то убила на ринге и теперь содержишь оставшегося без кормильца несчастного сиротку?.. Чушь собачья. На что хочешь спорю - на ринг сегодня ты вышла впервые. Покалечила кого-то во время рейда с аналогичными последствиями? Реальнее… Но не думаю. Я видел твой стиль, ты не просто осторожна сверх всякой меры - ты королева осторожности. Если уж ты кого и убьёшь, то сделаешь это не сгоряча, предварительно продумав всё до мелочей и заранее для себя решив… Я прав? Так что же у нас остаётся?..
Оставалось минуты четыре. Пока пусть себе треплется. А потом… В конце концов, тут тоже есть турникеты на входе в места определённого назначения…
- Племянница. Или сестра. Младшая, разумеется, и разрыв очень большой, лет десять. Впрочем, это всё ерунда, это я так, за ради светской беседы… Да и любопытно… Знаю, что порок, но ведь так приятно свой порок удовлетворять! На самом-то деле я не за этим к тебе подошёл…
До открытия киоска оставалось меньше минуты, когда он сказал:
- Хочешь работать на меня? Я неплохо плачу. Нет, я серьёзно!..
Верхний Галапагос. Отель "Хилтс"
Аликс
- …Я так и сказала администратору: "Как хотите, а это просто недопустимо!" Да, я прямо так ему и сказала! Что они себе позволяют?!..
- Фиммальхен, дорогая, тебе вредно волноваться, попробуй лучше салат, он сегодня на редкость…
- А всё-таки это была женщина! - Ингрид хихикнула и немного смущённо пояснила - Я видела её в бассейне, в чём мать родила, представляете?! И знаете - с кем?! С Яном Краузе!!!
Цинтия (или всё-таки Порция) поджала тонкие губы:
- А чего ещё можно ожидать от эриданки? Удивляюсь, как их вообще…
Фиммочка тем временем, проморгавшись, спросила с живейшим интересом:
- А что… фон Краузе… он тоже был, ну, это… ну, э-э-э… Вы меня понимаете?..
- Абсолютно!!! - Глазки у Ингрид расширились почти до квадратного состояния.
Теперь уже заинтересовались все.
- Ну и… как?
- Ой, девочки!!! - Ингрид прижала кулачки к бурно вздымающейся груди, зажмурилась и восторженно замотала головой, - Нет слов!!! Такая фигурка!.. М-м-М-м-м!!!
Порция-Цинтия, слушая внимательно, между тем поджала губы так, что длинный нос её почти стукнулся об острый подбородок.
- Милочка, Вы что, и сами… э-э… там присутствовали? В этом… э-э… бассейне?
Она произнесла последнее слово с той непередаваемой интонацией, с которой активист общества трезвости произносит словосочетание "пивной ларёк". Ингрид покраснела так, что проявились обычно почти невидимые светлые реснички.
- Ну что вы… Как можно! Нет, конечно! Я в окошечко сверху… Случайно…
Шелест листвы сливался с шелестом отдалённых голосов. Музыка в парке была почти не слышна, так, лёгким фоном. Чирикала какая-то птичка, да в тон ей перезванивались серебристые обручи А-Ль-Сью.
Фиммочка покосилась на мужа, увлечённого картами и не обращающего на женские разговоры ни малейшего внимания. Понизила голос:
- А… это?.. Ну, сама понимаешь… Как?
Ингрид запунцовела вконец. Пролепетала растерянно:
- Девочки, но ведь я только со спины… Да и далеко было…
- А правда ли, что у него на левой ягодице есть пикантная родинка?
- Правда-правда, - сказала А-Ль-Сью довольно громко своим кукольным голосочком, - Хорошая такая родинка, прямо на попке. И совсем не выступающая, гладенькая такая и приятная на ощупь…
Возникло шокированное молчание. Мужчины заинтересованно подняли головы от карт - они всегда заинтересовывались, когда говорить начинала А-Ль-Сью. И заинтересованность их была полна несколько испуганного азарта.
А-Ль-Сью позвенела обручами, и, обрадованная всеобщим вниманием, сообщила радостно, по-прежнему в полный голос:
- И пипка у него приятная. Маленькая такая, аккуратненькая, гладенькая. Особенно, если языком…
Договорить ей не дали, опомнившись, хотя и опозданием.
Женщины заговорили все разом, громко и бессвязно. Ингрид, цветом лица сравнявшаяся с тёмно-бордовой отделкой своей блузы, желала вина, и немедленно, Фиммочка призывала мужа, требуя оторваться наконец от дурацких карт и уделить всё-таки кусочек внимания своей жене, Цинтии-Порции немедленно потребовался счёт, мужчины же тихонько гудели о чём-то своем, посмеиваясь в усы и время от времени бросая украдкой на А-Ль-Сью взгляды отнюдь не осуждающие.
А-Ль-Сью молча тянула через соломинку золотистое вино, улыбалась чуть рассеянно.
Преподанный неделю назад урок не прошёл даром - на этот раз даже Цинтия (или всё-таки Порция?) не осмелилась сделать замечание. Даже в самой деликатной и безличностной форме. Другие и подавно не рискнули, только Фиммочка глазки страдальчески оквадратила.
А в том, что никакие намекающие разговоры об общепринятых нормах приличия А-Ль-Сью не понимает и понимать не собирается, реагируя хлопаньем пушистых ресниц, округлением ярких губок и восклицаниями типа: "Подумать только!", "Надо же, как интересно!" в лучшем случае, а в худшем - издевательским фырканьем, откровенным хохотом и "Да ну!.. Врёте вы всё! Не бывает такого! Это же глупость полная!!!" - в этом они уже успели убедиться на собственном горьком опыте.
Впрочем, личная заслуга самой А-Ль-Сью в создании такой репутации была не слишком и велика.
Обитательницы Перекрестка все были такими.
Или почти такими.
И прощалось им многое. Во всяком случае - гораздо большее, чем представителям других миров. И не из-за богатства, фантастического даже по меркам Верхнего Галапагоса. Просто были они чем-то вроде стихийного бедствия или явления природы, а с явлениями природы глупо спорить. От них можно спасаться, их можно приветствовать, с ними можно смириться или даже восхищаться ими, желательно, правда, издали, - но спорить с ними глупо.
Так и с канальерками.
Потому что альтернативы нет.
Эриданца можно поймать. Трудно, да, но - можно. А, поймав, - применить к нему принятые в данном конкретном мире меры принудительно-воспитательного характера. Во всяком случае - попытаться эти самые меры применить.
Но ещё никому и никогда не удавалось поймать канальерку - больше, чем на двадцать один день. В канале время дискретно и нелинейно, родившиеся там живут по его законам даже за пределами Перекрёстка. Так лучше уж и не пытаться, чтобы не попасть потом в нелепое положение борца с ветряными мельницами. К тому же Перекрёсток давно уже стал для всего цивилизованного Мира чем-то вроде Символа Общей Вины. Своеобразным вечным укором, напоминанием и предостережением. Чем-то вроде Австралии на Старой Земле или ребёнка-инвалида в благополучной семье спортсменов.
Попробуй эриданка выкинуть хотя бы десятую часть того, что свободно сходит с рук канальерке - о, как бы они взвыли, все эти аристократы и не очень!.. Может, в открытую связаться и не рискнули бы - не идиоты же они, в самом деле! - но ненавидели бы втихаря и гадости исподтишка делали обязательно.
А с канальеркой - шалишь. Не было такого.
И не будет.
Казалось бы - почему? Похожие истории, судьбы один к одному, даже культурные традиции схожие, хотя кто и когда обращал на них внимание?..
Дело за малым.
Много разнообразных чувств испытывают добропорядочные граждане по поводу Эридани в целом и отдельных её представителей в частности, и зависть - отнюдь не самое скверное из них. Лишь одно отсутствует в этом полном и многообразном наборе.
Жалость.
Канальеркой же можно восхищаться, можно по её поводу негодовать, возмущаться, обижаться на неё, жалеть, презирать и даже ненавидеть, если вам так уж охота.
Вот только завидовать - шалишь.
Чему тут завидовать?..
Дети одинаково любят играть в Эридани или Перекрёсток, прыгать по времени безоружным неуязвимкою и никому незаметным шпионом собирать информацию. Но, вырастая, почти что каждый из них, продолжая подсознательно завидовать эриданским и канальерским способностям, при этом к самому Перекрёстку начинает испытывать эмоции куда менее приятные. И в конце концов более или менее осознанно благословляет судьбу, что не родился в Канале или на его берегах. И уже не завидует.
Невозможно завидовать человеку, ещё до рождения обречённому на то, что во всём цивилизованном мире совсем недавно признавалось приемлемой заменой смертной казни.
На балконе было почти пусто. А-Ль-Сью подошла к балюстраде, долго смотрела на вечернее море. Синхронизированные кольца платья двигались почти бесшумно, с лёгким шелестом вспарывая воздух. Костюм на ней сегодня был узкий, по понятиям Перекрёстка неброский, почти что строгий - самые широкие обручи не больше метра в диаметре, а по центру вообще сужаются до пятидесяти двух сантиметров. Вращать такие не очень-то и приятно, всё тело сотрясает противной мелкой дрожью, настолько быстрой, что со стороны и не видно, а вот ощущения премерзейшие. Зато выглядит просто роскошно…
Тонкие пальцы с переливчато-бордовыми узкими лепестками ногтей погладили местный полупрозрачный аналог мрамора. На Эридани мрамора много. Настоящего мрамора.
Правда, всё больше - серо-голубого, холодного…
Этот был тёплым. Таким тёплым, что казался почти живым. И очень хотелось лечь на него животом, прижаться всем телом, согреться и просто уснуть…
К сожалению, костюмы Перекрёстка не предусматривали подобных вольностей, а раздеваться не хотелось. А-Ль-Сью ограничилась тем, что ещё раз погладила глянцевую полупрозрачность.
И с подноса проходившего мимо официанта взяла бокал с бледно-розовым чуть подогретым чиоилли, хотя и предпочитала золотистые сорта.
В зале возникло лёгкое оживление. А-Ль-Сью заинтересовалась. Прислушалась, допивая бокал.
А-а, понятно.
Фон Краузе явился.
Дамы краснеют, хихикают и перешёптываются, мужчины улыбаются в усы и бросают косые взгляды. То тут, то там то и дело упоминается что-либо приятное и гладкое на ощупь и служит причиной безудержного сдавленного смеха. Популярностью так же пользуются эпитеты "маленький" и "аккуратненький" во всевозможных сочетаниях.
Ничего не понимающий фон Краузе относится к нездоровому оживлению вокруг своей персоны философски, хотя и с некоторой опаской. Заказывает тушёную миногу, вызвав очередной всплеск веселья, приступает к еде.
Двое у самой стойки бара говорят о ней, уверенные, что их не расслышат даже собственные жёны.
- Какая попка! Ум-м!.. - Нет, ты на сиськи-то посмотри, на сиськи! Туда-сюда, туда-сюда, ну кто такое выдержать способен, она же просто напрашивается!.. - Видел, как она на меня смотрела? У меня приятель у них работал, говорил - Канал влияет, они там просто ненасытны… - Нет, ну какая попка!.. - Когда не беременны - всегда хотят, как кошки… - Врал, наверное… - А, может, и не врал, тебе-то откуда знать?.. - Нет, ну ты только посмотри, она же под кольцами практически… - Да что там, за этим мельтешением, видно?!.. - Смотри, она опять пьёт! Вот бы её напоить как следует, чтобы обручи так и посыпались… - Подпоить, а потом… - Зачем же так грубо… - А мы грубо не будем. Ты когда-нибудь имел канальерку? Говорят, они в постели просто… - Ну да, а потом она про тебя при всех, как про бедного Яна… - Да ты просто ему завидуешь… - Напоить в стельку - это весело… - Не просто весело, ты слушай, подпоить как следует - и в номер, и ничего она потом никому не расскажет, пьяная будет, и не только, сегодня двадцатый день, понимаешь?.. - Что - двадцатый день?.. - Идиот, у них же дискрет три недели ровно, пока завтра проспится - уже тю-тю…
- Сволочи! - Сказала вдруг молчавшая до этого молодая блондиночка, что сидела на парапете, болтая ногами, наматывая длинные светлые кудри на палец и глядя в закат.
- Все мужчины - сволочи, вы будьте осторожны, пожалуйста! - повторила она очень серьёзно, словно важную тайну открывала. Соскочила на бетон, с прежней серьёзностью заглянула в лицо А-Ль-Сью. Глаза у неё были дикие, совсем дикие, даже не понять, какого цвета - зрачки во всю радужку. Тронула за руку. Мягко, но решительно отобрала бокал, покачала головой.
- Вы хорошая. Вы молодец. Так и надо. Только так. Только вина не пейте больше, не помогает. Я проверяла…
Ещё раз покачала головой, поставила бокал на розовый камень, отошла к столику с рулеткой.
А-Ль-Сью смотрела на её светло-золотистый затылок, забыв даже про двух сволочей у стойки, заняться которыми собиралась какую-то минуту назад - и стремительно уступала место Аликс.
Чёрт.
Чёрт, чёрт, чёрт!!!
Как же её зовут?
Джеки, кажется… Ещё вчера видела, да внимания не обратила… Явный шок, к тому же девочка - скрытый сенс, слышать тех двоих у стойки она никак не могла, однако отреагировала, пусть даже и бессознательно… Травматический шок, ежу ясно. Залеченный к тому же. Лечили паршиво, коряво и второпях, лишь загладили, да симптоматику внешнюю убрали… Вплотную бы заняться, да прав тот гадёныш в зелёном саронге, завтра последний день, нельзя нарушать имидж прикрытия…
Психу, что с этой девочкой возился, ручки бы пообрывать не мешало, да засунуть туда, откуда они у него растут!
Это так, лирика. Завтра - последний день.
Хотя…
Послезавтра никто не мешает вернуться, а Джеки эта вряд ли куда отсюда за один-то день…
- Добрый вечер!
А-Ль-Сью обернулась. Тип в зелёном покинул стойку и стоял теперь рядом, руку протянуть. Заметьте - уже с двумя бокалами!
Так-так-так…
- Не посчитайте меня нахалом, но такая шикарная женщина скучает одна…
А-Ль-Сью еле заметно сузила глаза и поощрительно улыбнулась.
Вечер обещал быть интересным…
Джуст. Спа-салон "Северный Централ"
Стась
Пахло горячими досками, подгоревшим хлебом и мятой. Ноздри не жгло - так, пощипывало чуть-чуть, насчёт температуры Бэт был непреклонен, а Стась не стала возражать, ей поначалу и предбанник парилкой казался, она только здесь поняла, насколько же замерзла там, на продуваемых всеми ветрами праздничных улицах.
Бэт обращался с ней по-хозяйски, то есть властно и бережно, и Стась было по этому поводу даже немного неловко - он же ничего про неё не знал и искренне верил, что сделал выгодное приобретение, наверняка надежды всякие питал и планы строил…
Стась не любила обманывать людей.
Особенно, если люди эти были ей чем-то симпатичны.
- Ещё?
Стась сонно вздохнула, мурлыкнула что-то утвердительное, не разжимая губ. Шевелиться не хотелось.
Зашипела вода на камнях, по плечам и спине прокатилась жаркая волна. Кожу осторожно куснули горячие иголки - Бэт снова взялся за хвойный веник.
Славный мальчик этот Бэт. Улыбчивый и умный, с кошачьей грацией и глазами крупного хищника.
А то, что завёрнут он в простыню от пяток до самого горла - не твоё дело, в конце-то концов.
У каждого из нас - свои тараканы…
- Вставай, соня! Чай готов!
Маленькие быстрые пальцы теребили её за плечи, пощипывали, щекотали. Стась хихкнула и передёрнула плечами, поднимаясь. Чаем это можно было назвать с очень большой натяжкой - нечто белесоватое, густое и тягучее, с резким запахом и странным вкусом. Бэт заметил её реакцию, сверкнул улыбкой:
- Ты пей, я и не таких на ноги ставил, что-что, а дело своё знаю. Пей и ложись - мять буду…
Пальчики у него были тонкие, длинные, изящные - пальчики профессионального каратиста. Стальные тиски, а не пальчики…
- Плечи у тебя ничего, хорошие такие плечи, их только чуть-чуть обрельефить, чтобы уже вообще никаких и мыслей даже в подкорке ни у кого не ворохнулось… Грудь - просто мечта, даже перетягивать не придётся, конфетка, а не грудь, словно и нет её совсем!..
Стась слабо хихикнула - такого комплимента ей слышать ещё не приходилось.
А он был бы неплохим хозяином. Что там неплохим - отличным!
Может быть - лучшим из всех возможных…
- Руки выше всяких похвал, просто-таки отличные руки, хоть завтра на выставку… Спинка у нас что?.. Да нет, вроде есть спинка, сойдёт на первое время, капюшончик неплохой, хотя и не эталон… Дельта зато хороша, хороша дельта, ничего не скажешь!.. А это у нас что? Косые это у нас, вот они, родимые, хорошо прощупываются… А вот пресса не вижу. Это пресс? Это не пресс, это недоразумение! Такой пресс начинающей гимнасточке ещё может на что-то сгодиться, но никак не тебе и не в твоём положении!.. Тебе железобетон нужен, а не это хлипкое желе!.. Родная, ты о чём думала сегодня, когда в драку лезла?! Да тебя же первый же пропущенный удар…
Поначалу она ещё предполагала с его стороны некий побочный интерес. Мало ли… А вдруг?..
Трудно сказать - надеялась или опасалась. Если и опасалась - то не самого факта. Подтверждения своего несоответствия чужим ожиданиям - вот чего, пожалуй, она действительно опасалась.
Даже после того, как себя в зеркале увидела, определённые мысли на этот счёт ещё оставались - ну мало ли какие у людей вкусы бывают?..
И потому сразу правильно оценила его наряд - не просто небрежно наброшенную на плечо простыню, как у неё самой, в сауне так и вообще используемую в качестве подстилки, а что-то типа саронга, с изящным узлом, уложенное тщательно красивыми складками…
Он умудрился не только сохранить элегантность, но и расставить все точки.
Умный мальчик.
А жаль. Наверное…
- Бедра сойдут… Кости у тебя славные, узкие, я это сразу отметил. Кальций попьём, витаминчики я тебе проколю. Есть ещё одна такая хитрая штучка для костей, посмотрим потом… Колени слабоваты… Это хуже… Но не смертельно, в крайнем случае - врастим подтяжку, время ещё есть… Я тебя раньше, чем через неделю, выставлять всё равно не намерен, так что… Икры хороши, чудо, а не икры! Чисто кегли! Ты случайно бегом не занималась?.. Опаньки… Лучше бы ты коньками занималась! Это что, по-твоему? Это голеностоп? Это дряблая матка старой крысы, а не голеностоп! Прыгать, прыгать и прыгать… Пальчики… Ну ладно, пальчики ещё ничего… А голеностопом займёмся прямо сегодня же… Топай греться, лентяйка!..