- Знал бы заранее, что нас вот так, коленом под зад - послал бы к оракулу всю эту этику и правила! "Налаживание отношений", как же!!! Они же согласны были давать генетический материал, на обмен если, так сказать - баш-на-баш…
- Мерзость какая!
- Почему же сразу мерзость? Кровопускание известно с незапамятных времен, им лечили, донорство вон одно время даже почётным считалось, а какой-то пещерный исследователь даже полностью пустил свою шевелюру на обмен с какими-то изучаемыми им автохтонами… Волосы, кровь - какая разница?
- Забавный у них, наверное, обмен веществ…
- Можешь кубик крутить или гадать на кофейной гуще, что теперь ещё остаётся? Плесни…
- У меня медицинский спирт.
- Плевать. М-м-м?..
- …да паразиты они, что не ясного? Обычные кровососущие паразиты, присосались к чему-то - и довольны! Паразитизм - высшая форма существования белковых тел, не понимаю, почему Оракул…
- …какие переселенцы?! О чем вы? Совершенно иной тип крови! Проверено, ни малейшей совместимости…
- Ну и что? Каких-то четыресто лет назад групп крови вообще было только восемь! У меня вот одиннадцатая, так что, меня бы тогда тоже за челвека не посчитали и из круга выбросили - так что ли, если по-вашему?!..
-..Жертвоприношения! какая можзет быть вершина эволюции, если…
- …Д-да н-нет, я н-не думаю… Скорее, тут дело в суеверии… Примитивные н-народы всегда… М-м? Что я хотел сказать?
- …А каждую весну отбракованных младенцев приносят в жертву. На каком-то священном острове… Режут оптом. Хотелось бы взглянуть. А эта их обширная коллекция мифов об Авриках? Крылатые и вечно счастливые существа, в одно из которых любой может превратиться после смерти, если будет хорошо себя вести и не нарушать правил. Классика же! Вот и с кровью - то же самое, наверное… Ритуал.
- Передай мне мартини, если там ещё хоть что-то…
- Да какая работа?!! Ты в окно посмотри! Я просто комок нервов!
- Они же на психику давят, гады!
Чисто дети.
Сейчас поорут - и будут плакать. Ныть, на жизнь жаловаться.
И так - каждый день.
Только вот знают эти взрослые дети слишком много, хотя и не понимают ещё пока всей ценности своего знания. Но они - умные дети, а потому рано или поздно обязательно поймут. Если, конечно, дать им время и отобрать спиртное, которое употребляют они в количестве просто ужасающем. Они не привыкли бездельничать, эти умные дети, потому-то и пьют так, вынужденное безделье напрягает их куда сильнее, чем вынужденное же ограничение свободы. К последнему большинство из них привыкло, они и так практически всю жизнь проработали в каких-нибудь конторах большей или меньшей степени закрытости. А вот от полной информ-блокады страдают сильно и бездельничать совсем не умеют. И никогда не научатся - не те это люди. А значит, скоро проведут аналогии и задавать вопросы…
Жаль.
Люди они в большинстве своём неплохие. Да только вот что делать, если казавшийся безграничным запас алкоголя катастрофически подходит к концу и выхода другого уже просто не остаётся?..
Похожий на крысу очкарик посмотрел на часы и покинул столовую.
Но вместо того, чтобы сразу пройти в свой кабинет, задержался в коридоре, у большого окна, что выходило на площадь.
На стекле мерцала новогодняя гирлянда и кружился целый ворох пластиковых снежинок. Давно пора убрать, да некому. На соседнем стекле слева топал куда-то жизнерадостный Санта-Кристо с огромным мешком. Стекло справа было пустым.
Не хотелось.
Совсем не хотелось, вот ведь пакость какая. Расслабился. Привык. Даже почти подружился. Даже надеяться начал, что не придётся… Но слишком уж много эти взрослые дети болтают. Особенно сегодня. А ещё через пару-тройку дней такой вот болтовни кто-нибудь что-нибудь обязательно ляпнет такое, от чего у другого кого-нибудь перемкнёт пара нейронов и завопит он "Эврика" в полной уверенности, что вопить можно и нужно обо всём и всегда.
Сегодня вон уже почти что ляпнули.
И пойдут трепать, попробуй, останови.
Это ж учёные.
Человек, похожий на крысу, не изменился в лице и даже вздыхать не стал. Когда-то он тоже был учёным, но за долгие годы службы совсем другой конторе научился хорошо контролировать все внешние проявления эмоций. После крохотной заминки, почти незаметной стороннему наблюдателю, он оторвал пару снежинок и переклеил - одну перед носком вскинутого валенка Санты, так, что теперь казалось, что он наподдает снежинку, словно мяч.
Вторую - на чистое стекло.
Не по центру - немного влево и вниз.
Верхний Галапагос. Отель "Хилтс"
Аликс
Пистолет - оружие глупое.
Никчёмное, в общем-то, оружие.
Нет, конечно, теоретически - даже эриданца из него завалить можно.
Теоретически.
Если провести предварительную подготовку, заключающуюся в приковывании вышеупомянутого эриданца чем-нибудь достаточно прочным к чему-нибудь достаточно тяжёлому. Да и то - постараться придётся очень, поскольку эриданцев, как и мифических белок, бить следует только в глаз. Причём в глаз открытый…
А неприкованного эриданца появление за его спиной вооружённого пистолетом типа действовать заставит даже раньше, чем тип этот успеет сообразить, какую глупость собирается он вот сейчас непосредственно совершить.
Но с пистолетом - на канальерку?!!
Смешно?
Во-во!
Напугали бабу фаллоимитатором!..
- Ах! - восхитилась А-Ль-Сью, с интересом разглядывая оружие.
Издержки первоклассной мимикрии, ничего не попишешь. Вжилась, понимаешь, в образ!..
Ладно, не смертельно. В самом худшем случае будет просто немного больно. И придётся сразу же тут всех глушить и сматываться, иначе всё прикрытие полетит к чертям…
Паскудникам этим повезло. Что не радует. УКВ, конечно, никуда не делся, но, может, успеют добежать до медпункта или ближайшего борделя. Может быть. Если очень повезёт. Ну да ладно, всё равно проблему колец не решила…
Хуже другое.
Гораздо хуже.
Её только что застали врасплох.
Тёпленькую.
Скверно.
Ой, как скверно-то!
Ведь никакой опасности, уверена была…
Пистолет качнулся, дёрнул стволом и вдруг скользнул в карман.
Большой такой карман на животе синего форменного комбинезона.
- Ой… извините… а я думала…
Голосочек разочарованный, светлые завитки выбившихся из-под заколки волос рассыпаны по синему шёлку, ноги босые, зрачки расширены.
- Ты это… зачем?
- Следила… - Джеки тронула пальцем губы, сообщила наставительно:
- Нужно помогать друг другу. Я знаю…
Логика убийственная, опешила даже А-Ль-Сью.
- А-а… Ну да… Тогда - конечно…
Джеки посмотрела на кровать. Сморщила носик. Вздохнула. Лицо её передёрнулось ненавистью такой концентрации, перед которой побледнела бы от зависти даже царская водка.
А-Ль-Сью восторженно расширила глаза - кажется, проблема колец только что перестала быть проблемой!
- Джеки, а не поможешь ли ты мне сделать одну… эм-м… небольшую пакость этим молодым людям?
Вопрос был почти что риторическим - у девочки явный психоз с чётко направленным гендерным вектором. Отказа быть не могло.
Его и не было.
Была радость, чистая и непосредственная. Ни тебе злобствований, ни яростного оскала с возможным рычанием, ни даже простого злорадства - только сияющие глаза и восторженная улыбка:
- Охотно! Но почему - только одну и только небольшую?..
Светлая радость, как у ребёнка, которому дали конфетку.
- Только я не Джеки, а Джесси…
Говорят, канальерки ничего и никого не боятся. Как и эриданцы…
Ню-ню.
Таллерлан. Временная резервация на территории летнего лагеря спецотряда АИ. Внешний периметр
Мэт
На левом стекле появилась снежинка.
И ещё одна.
Мэт Гейсон, сержант пехотного корпуса, потёр глаза и посмотрел ещё раз.
Снежинки никуда не делись.
Ну что ж, прекрасно. Он отлично знал, каковы инструкции по поводу появления на этом окне определённого знака. Его заставили их вызубрить перед тем, как отправили на первое патрулирование.
Правда, он не заметил, когда именно появились эти снежинки, поскольку ту часть, которая говорила о необходимости внимательнейшим образом осматривать определённые окна трижды в течение каждого часа, считал слишком обременительной и последний раз доставал бинокль часа три назад, но будем надеяться, что это не особенно важно и ничего фатального случиться ещё не успело.
Да нет, конечно же, не успело. Произойди что-нибудь в этом роде - тут наверняка бы все засуетились, как проклятые, а пока тишь да гладь, ползают, как сонные мухи, можно особо и не беспокоиться.
Мэт включил передатчик и набрал кодовое слово, потом несколько цифр. Сигнал пошёл дальше. Если бы снежинок было три - цифры были бы другими. Если бы располагались они иначе - другим было бы слово.
Но снежинок было две. И располагались они так, что соответствовали именно этому сочетанию букв и цифр, спешащих сейчас куда-то по электронным сетям. Мэту, в общем-то, было абсолютно безразлично, куда именно они направлялись и что обозначали. Его гораздо больше интересовала собственная работа. Особенно та её фаза, что наступала сейчас, после отправки куда-то там кодового послания.
Поскольку работа Мэта этой отправкой не завершалась.
Отнюдь.
Мэт перешёл к другой амбразуре патрульного танка, сел в кресло стрелка и поудобнее поправил оптическую винтовку.
Хоть это и совершенно не интересовало Мэта, его бы удивило, наверное, то, что сигнал не пошёл слишком далеко.
Всего лишь до соседнего танка.
Командирского.
Точнее - в филиальный отсек центрального корпусного комма.
Ещё точнее - в специальную программную петлю-ловушку, дальше которой уже не прошёл, не попав даже в оперативную память.
Зато в самой петле он включил подпрограмму, для чего, собственно, и был предназначен, и благополучно самоликвидировался.
Включённая подпрограмма сравнила поступившую информацию с уже имеющейся, нашла аналог и начала действовать в соответствии с его предписаниями. Их было немного.
Всего лишь проверить цепи и послать два сигнала.
Один - на ближайший стаб с подходящими кодовыми обозначениями.
И второй - гораздо ближе.
Совсем рядом.
В детонатор находящегося одном из подвалов под зданием детского центра взрывного устройства.
Таллерлан. Временная резервация на территории летнего лагеря спецотряда АИ
Х
В отличии от Мэта, крысообразный типчик как раз-таки очень хорошо представлял себе, что именно должно последовать за перемещением снежинок. Потому он и потел в прохладной комнате так, что капли текли по лбу, щекотали шею, а рубашка промокла чуть ли не насквозь. Приспичило же Большой Берте вызвать их для обсуждения очередной петиции протеста именно сейчас, а чёртову Батлоу - перехватить его уже у самой двери. Изображай теперь камикадзе…
Часы в подвале были настроены на пятнадцатиминутную задержку. Он сам их так настроил, резонно полагая, что не стоит особо доверять словам начальства - он имел в виду своё настоящее начальство - о том, что никаких необратимых шагов не будет предпринято, пока он не покинет здание.
Не будет.
Ага.
Как же!
Он не первый год работал на Контору и юношеских иллюзий по поводу её методов не питал. Нет человека - нет проблемы, очень удобное правило, а тут, к тому же, для приведения его в жизнь не требуется прилагать никаких дополнительных усилий. Конечно, никто не мешает им попытаться устранить его уже потом, по-тихому, когда закончится вся эта шумиха и никому не придёт в голову связать с ней случайную смерть не слишком удачливого и не слишком известного ксенобиолога. Но всё это если и будет, то будет потом, к тому же потребует как раз-таки приложения некоторых дополнительных усилий. А Контора, как и любая другая достаточно забюрократизированная организация, очень не любила эти самые дополнительные усилия…
К тому же до этого потом следовало ещё дожить.
Вот потому-то он, благодарно покивав заботливому начальству с самым что ни на есть непроницаемо доверчивым видом, потом потратил почти сутки на аккуратное подсоединение к приёмному устройству взрывателя пятнадцатиминутного таймера. Ему тогда показалось, что пятнадцати минут вполне достаточно даже при самых непредвиденных осложнениях.
Пятнадцать коротких минут…
Из них прошло уже девять.
Когда на круглых часах, висящих над столом Большой Берты, стрелка дёрнулась и отсекла ещё одну минуту, Крысолицый ощутил резкий спазм внизу живота и был вынужден свести колени. Его движение заметили, и это дало шанс.
- Прошу прощения, - просипел он, уже не скрываясь, - Мне нужно выйти…
И засеменил к двери, провожаемый неодобрительными взглядами. Хорошо ещё, что приёмная была пуста.
В коридоре он перешёл на бег.
Оставалось две минуты.
Рюкзак придётся бросить, хотя и жаль. Но времени нет даже на туалет, будем надеяться, что не обделаемся на бегу.
На третьем этаже выход на пожарную лестницу был закрыт.
Чёрт.
Он бежал по лестнице, уже понимая, что не успевает. Оставалась, правда, маленькая надежда, что дежурный пехотинец окажется достаточно ленивым и даст выигрыш ещё в три-четыре минуты, хотя бы три-четыре, большего мы не просим…
Дверь оказалась заперта.
Он перепробовал четыре отмычки, прежде чем подобрал подходящую.
Дальнейшее произошло одновременно.
Крысолицый радостно распахнул поддавшуюся дверь и сделал четыре первые шага по бетонной дорожке.
Мэт Гейсон увидел долгожданную цель и, радостно поймав её в перекрестье прицела, спустил курок.
Часовой механизм в подвале отсчитал последнюю секунду и радостно замкнул цепь.
Освобожденная наконец-таки из крохотной металлической темницы энергия радостно рванула наружу, сметая всё на своём пути.
Бетонная дорожка, взбрыкнув, радостно ударила крысолицего по ногам, и за какую-то секунду до того, как потонуть в воющем пламени, он успел увидеть другую вспышку, не такую сильную, но гораздо более неожиданную, направленную прямо в лицо.
И даже успел порадоваться, что опять оказался прав…
Точка Отсчёта. "Иможен Коалисьён"
Лайен
- Я не знаю.
- Ну еще бы! Кто бы сомневался. Он не знает. Прекрасно. Просто замечательно. Зачем ему это знать? Совершенно незачем. Он ведь и так уже знает массу гораздо более интересных вещей. Например - как квалифицированно и грамотно запороть любое порученное дело. Это он знает! Или как просрать тривиальнейшее задание, с которым справится любой желторотый спецотрядовец - это он тоже знает, можете не сомневаться. И уж конечно он всё знает о ежемесячной прибавке к жалованию, правах профсоюзов, суточных, сверхурочных, командировочных, выслуге лет, надбавке за вредность и диффамацию, льготах служащей молодежи и дотациях не состоящим в шовинистических организациях по какому-либо из трёх основных признаков - не сомневайтесь, про всё про это он знает твёрдо, тут его не собьёшь!.. Но попробуйте только спросить о чём-то кроме зарплаты и привилегий - и что же вы получите? Ничего! Ну?! Что же ты замолчал? Публика ждёт твоё знаменитое соло из трёх слов на бис!..
Лайен щёлкнул каблуками. Вздёрнул подбородок. Спросил нейтрально:
- Разрешите быть свободным?
- Сядь!.. - Каа поморщилась, разглядывая подчинённого с отвращением и брезгливой опаской, словно мышь, издохшую дня этак четыре назад, причём исключительно жарких дня.
Её и надо бы выбросить за порог, да уж больно противно.
- Сядь, я сказала… Где список?
- ?..
- Стало быть, списка тоже нет… Насчёт расширенного поиска по аналогии я уже и не спрашиваю… Слушай, я что-то не совсем понимаю - а зачем ты вообще ко мне пришёл?
Лайен медленно выдохнула, сосчитав про себя до десяти. Очень хотелось ответить так же, как отвечал последние десять минут (очень, кстати, неприятных минут).
Потому что теперь Лайен действительно не понимал - зачем…
Глупая идея, неподкреплённая ничем, кроме странного внутреннего убеждения и слов Дэна. Но внутренние убеждения к делу не подошьёшь и на стол перед начальством не выложишь.
- Предположение. Появилось…
- Появляются прыщи на рожах, да и то лишь при неправильном питании. А предположения прежде, чем вслух высказывать, проверять надо.
Это было сказано с интонацией окончательности, так разговор завершают, если нет желания утруждать себя даже чисто формальной вежливостью типа "Свободен" в смысле "Пшёл вон".
Лайен встал.
- Разрешите идти?
- СЯДЬ!!!
Вздрогнули пуленепробиваемые стёкла, заполошно промигался сейсмодатчик на стене. Лайен рухнул на жалобно скрипнувший стул, словно ему подрезали сухожилия.
Ещё минуту назад он голову бы мог заложить, что не существует обстоятельств, способных заставить Каа - нет, не крикнуть даже, а хотя бы просто повысить голос.
И проиграл бы.
Потому что сейчас Каа не просто повысила голос - она самым натуральным и вульгарным образом рявкнула. В худших традициях крутых шерифов из сериальных космо-вестов.
- Твои действия? НУ?!
Это было тоже почти что рявкнуто - отрывисто, повелительно, зло. Хотя и тоном пониже. Лайен сглотнул, плохо соображая, поскольку в голове билась отчаянная мысль о том, что ему никто не поверит, ну НЕ ПОВЕРИТ - и всё тут…
- Я н-не… - выдавил было неуверенно, но вовремя заметил опасный огонёк, словно в маленьких бесцветных глазках вспыхнули вдруг два стоп-сигнала. Поправился лихорадочно:
- Я н-не уверен… но для начала… полагаю, надо бы… э-э-э… проверить… - и замолчал, так как придумать, что именно следовало бы проверить для начала ещё не успел.
- О, боги, с кем приходится работать! - Каа повздыхала, помолчала, побарабанила пальцами по столу. Наконец потребовала: - Ну?
Лайен постарался всем своим видом выразить подобострастное внимание.
- Так и не придумал, что соврать?
И вот тут Лайен разозлился. Неожиданно для себя. Вообще-то он редко злился, а тут…
И сразу же успокоился.
- Документы. Она не могла их купить. Кражи-потери… Ну и… трупы. Есть один. Проверяем. И - транзитники… Не слишком крупные, не слишком новые. На маленький грузовик со сломанным индексатором вполне могли взять даже бывшую синьку без рекомендаций.
- Почему - грузовик?
- Я н-не… то есть… ну… На персональных контроль жестче. На круизных пассажирских - тем более. Небольшой катер устаревшей конструкции и окраинной приписки. Потрёпанный, с просроченным техосмотром… И - без индексатора…
- Ладно, допустим. Дальше?
- Н-ну… проверить, где с таких катеров сошли нанятые на Базовой… Проследить…
Каа фыркнула.
- А ты хотя бы приблизительно представляешь себе, сколько бывших амазонок ежедневно нанимается и перенанимается в такие катера на Базовой? Сотни. Каждый день. Это сколько же к сегодняшнему наберётся? Да и то лишь в том случае, если она лействительно ушла сквозь кордон. Если всех проверять…