- Думаешь, он ещё поживёт?
В ответ Уриэль неопределённо покачал головой:
- Селенус утверждает, что нет, но этот парень - боец. По большому счёту он уже давно должен быть на том свете, но какая-то сила поддерживает в нём жизнь.
- Что же это за сила?
- Не знаю, Пазаниус, не знаю… Член городской управы сказал, что не позволил их доктору даровать парню Покой Императора. Этот Гедрик всё повторял, что ждёт ангелов. Что у него есть какой-то дар для них.
- Что бы это значило? - усмехнулся Пазаниус. - Должно быть, он просто бредил от боли.
- Не думаю, - прошептал Уриэль. - Я полагаю, что он ждал нас.
- Нас? Откуда он мог знать, что мы придём?
Уриэль снова пожал плечами:
- Говорят, что тем, кто ощущает прикосновение смерти, но продолжает жить, Император иногда дарует видения и чудесные силы. То, что он выжил, - чудо, и, возможно, этой причины достаточно, чтобы поверить ему.
Пазаниуса, похоже, мало убедили доводы капитана.
- Я всегда говорил, что годы, прожитые в подземельях Калта, не могли не сказаться на тебе, капитан. Ты и в самом деле думаешь, что раз этот бедняга ещё не умер, то его коснулся сам Император?
- Возможно… Я не знаю, Пазаниус. Говорят, почитаемая святая Капилена прожила три дня после того, как пуля вошла ей в сердце, что Император не дал ей упасть, пока она не привела войска к победе над мразью Хаоса на той планете, что теперь носит её имя. Я не могу дать тебе рационального объяснения, друг мой, но внутренний голос подсказывает мне: что-то поддерживало в нём жизнь не просто так. Я не могу этого объяснить, у меня просто есть такое чувство.
- Ну вот ты и заговорил, как Айдэус, - проворчал Пазаниус. - Я всегда знал, что, когда в нём просыпалось "какое-то чувство", это означало лишь то, что нас ждут серьёзные неприятности.
Доктор Селенус отошёл от койки умирающего и поклонился Уриэлю:
- Брат капитан, для него больше ничего нельзя сделать. Я наложил мази, которые предотвратят заражение раны, и перевязал их, как мог, но всё это - бесплодные усилия. Он скоро умрёт. Ничто не в силах помешать этому.
- Ты сделал всё, что мог, брат, - ответил Уриэль. Когда Селенус проходил мимо, он положил руку на наплечник апотекария и добавил: - Помни, Селенус, оказание помощи тем, кто в ней нуждается, это всегда небесплодные усилия. Присоединяйся к остальным, а я попробую поговорить с парнем. Думаю, он дожидался нас и у него есть что мне сказать. Селенус кивнул:
- Как пожелаете, брат капитан.
Наклонив голову в дверном проёме, апотекарий вышел из зловонной комнаты. Уриэль и Пазаниус приблизились к постели умирающего и встали на колени у её изголовья.
Уриэль снял шлем, поставил его на пол, вымощенный плиткой, и провёл рукой по волосам. Он склонился к Гедрику, стараясь не вдыхать ужасный запах поджаренного человеческого мяса.
Веки юноши задрожали, когда он почувствовал близость Уриэля, его грудь поднялась, и он сильно втянул в себя воздух.
Голова Гедрика наклонилась в сторону Уриэля. Пока он с трудом произносил слова, на его растрескавшихся, вздутых губах выступила прозрачная жидкость.
- Я верил, я знал, что вы придёте, - шептал он, и слова его были едва слышны.
- Да, мы пришли. Я - Уриэль Вентрис из Ультрамаринов.
Гедрик кивнул, уголки его измученных губ приподнялись в усталой улыбке.
- Да, я видел тебя, когда смотрел в приближающуюся ночь.
- Ты видел меня? - спросил Уриэль, бросив в сторону Пазаниуса удивлённый взгляд.
Сержант лишь пожал плечами, не скрывая своего недоверия.
- Да, тебя и Смерть Миров. Свет и Тьму - два воплощения одного и того же ангела.
Уриэль отчаянно пытался вникнуть в смысл этих загадочных слов. Смерть Миров? Свет и Тьму? Неужели Пазаниус был прав? Может быть, у парня съехала крыша после того, что ему пришлось увидеть и испытать?
- Ты знаешь, почему на вас напали? - продолжал его расспрашивать Уриэль. - Ты можешь что-нибудь рассказать о том, кто это сделал с тобой?
- Они пришли за металлом… Человек машины вырвал его сердце, и теперь он умирает.
Уриэль окончательно был сбит с толку. Каэрнус IV был сельскохозяйственной планетой. Согласно документам Сегментума, здесь нет залежей металла, которые стоило бы разрабатывать. Определённо ничего такого, что стоило бы гибели целой общины.
- Я не понимаю, Гедрик. Что за человек машины? Киборг? Сервитор? Что за металл?
- Металл, который течёт. Он теперь умирает. Мой меч… Я выковал его сам. Теперь он умирает…
Пазаниус поднял кожаные ножны, лежавшие подле койки, и сжал обвитый проволокой эфес оружия. Он вытянул заржавленный меч из ножен и поднёс его поближе к свече.
Рассматривая клинок, Уриэль и Пазаниус обменялись изумлёнными взглядами. По контуру он испускал слабое голубоватое сияние, смутно озарившее комнату. Сами же лезвия клинка оставались серебристыми, так как скрытая в сердце меча пульсирующая вена неестественно коричневого цвета конвульсивно вибрировала - жизнь по капле покидала клинок. Бесформенные пятна черноты постепенно заполняли прозрачный металл, и Уриэль видел, как они медленно распространялись по всему клинку. Он прошёлся перчаткой по плоскости меча, и на пол посыпались хлопья мёртвого металла.
- Гедрик, что происходит с мечом?
- Он умирает. Беловолосый и человек машины пришли и убили Металлический холм, и теперь весь он умирает. Они убили Маэрен и Руари. - Бесцветные глаза Гедрика наполнились слезами. - Я не понимаю за что, мы бы поделились с ними.
- Беловолосый? Он пришёл с человеком машины?
- Да. С человеком машины, священником машин.
Уриэль и Пазаниус, не сговариваясь, пришли к одному и тому же заключению. Священник машин - это могло означать только одно. Но служитель Бога-Машины, техножрец Адептус Механикус, работающий с ксеносами? Сама мысль об этом казалась абсурдной.
- Не может быть, чтобы он имел в виду именно это… - начал Пазаниус.
- Нет, конечно нет, - согласился Уриэль. - Гедрик, я думаю, ты мог ошибиться.
- Нет! - прохрипел Гедрик, слабо качая головой на заляпанной кровью подушке. - Ангел, которому ты служишь, велел мне передать эти слова. Смерть Миров и Несущий Ночь ожидают возрождения в этой галактике. Появится один из них или никто - выбор в твоих руках.
- Что это значит? Сказал тебе… Ангел… Что это всё значит? Прошу тебя, Гедрик, ответь!
Гедрик глубоко вздохнул, и вздох этот застыл в его горле. Голова несчастного безвольно откинулась назад. Юноша прошептал:
- Пожалуйста, приведите священника. Я хочу исповедаться…
Уриэль кивнул и произнёс:
- Сержант Пазаниус, приведите капеллана Клозеля, слуга Императора ждёт его помощи.
Сержант поклонился и вышел из комнаты, в которой поселилась смерть, а Уриэль присел на край постели рядом с умирающим. У него кружилась голова при мысли о техножреце, работающем на эльдаров. Кто мог бы представить себе такое? А Смерть Миров, Несущий Ночь… Кто они?
Заслышав в коридоре тяжёлые шаги капеллана Клозеля, Уриэль повернулся и встретился взглядом с покрытым боевыми шрамами воином-священником.
- Он достойно служил Императору, брат капеллан. Выслушай его исповедь. Я подожду тебя снаружи.
- Будет сделано, мой капитан.
Уриэль взглянул на смертную маску из повязок, в которую превратилось лицо юноши, и, встав по стойке "смирно", ударил кулаком по нагрудной пластине силового доспеха:
- Гедрик из Плёса Мортена, я отдаю честь твоей отваге. Да пребудет с тобой Император.
Уриэль повернулся, нырнул в дверной проём и покинул здание.
Пазаниус и тридцать воинов-Ультрамаринов ожидали его в центре поселения. Вдали за домами Уриэль увидел приземистый корпус их шаттла. Группы перепуганных горожан наблюдали за ними с окраины Плёса Мортена.
Подхватив свой болтер, Пазаниус легко закинул его за спину и подошёл к капитану.
- Мы готовы к отправлению, капитан, ждём только твоего приказа.
- Очень хорошо, сержант.
- Могу я задать вам вопрос, капитан?
- Конечно, Пазаниус.
- Ты ему поверил? Насчёт ангела?…
Уриэль не сразу ответил старому другу. Он посмотрел на горы, окружающие городок, - те вздымались к облакам, перед их величием все достижения человечества казались смешными и незначительными. Говорят, что жизнь человека словно искра во мгле и что к тому времени, как её заметят, она уже исчезает, уступив место более ярким и многочисленным искрам.
Уриэль не желал с этим соглашаться. Были такие мужчины и женщины, которые яркими кострами разгоняли тьму, которые стойко и с достоинством держались в невообразимой безбрежности Вселенной. То, что они, как и свойственно людям, в конце концов умирали, уже не имело значения.
То, что они держались и как они держались, - вот что имело значение.
- Поверил ли я ему? - переспросил Уриэль. - Да. Не знаю почему, но поверил.
- Ещё одно чувство? - простонал Пазаниус.
- Да.
- А что он имел в виду, как ты думаешь? Смерть Миров и Несущий Ночь? Не знаю, как тебе, а мне лично все это не нравится. Все эти штучки не сулят грядущему ничего хорошего.
- Кто знает, друг мой, кто знает… Возможно, эксперт Барзано сможет пролить свет на эти вещи, когда мы вернёмся на Павонис.
- Возможно, - недовольно проворчал Пазаниус.
- Барзано тебе не нравится?
- Не моё это дело - критиковать эксперта Администратума, - холодно ответил Пазаниус. - Но он не похож ни на одного из бюрократов, которых я когда-либо встречал.
Капеллан Клозель в чёрных доспехах вышел из маленького городского лазарета и присоединился к капитану Четвёртого подразделения:
- Всё закончилось, мой капитан. Его душа теперь с Императором.
- Благодарю, капеллан.
Клозель поклонился Вентрису и занял место среди остальных воинов.
- Каковы будут распоряжения, капитан? - сменил тему Пазаниус.
Бросив взгляд на лазарет, Уриэль ответил:
- Заберите парня, сержант. Мы отправляемся в Плёс Мортена и с почестями похороним его на родине.
- Я всё ещё не могу в это поверить, Казимир. Она должна была пробкой вылететь оттуда, а я - сидеть во дворце на её месте. - Злость переполняла Вендаре Талуна. - Все эти годы переговоров с меньшими картелями, все - псу под хвост!
Казимир де Валтос протянул своему приятелю - главе картеля - хрустальный стакан с ускаваром и опустился в кресло напротив него. Друзья сидели в обшитой деревянными панелями гостиной имения де Валтоса в Оусен Хиллз. Талун принял из рук де Валтоса стакан, не отрывая взгляда от ревущего пламени в мраморном камине.
- Она скоро уйдёт, Вендаре. Она не может держаться вечно.
- Эта сука должна была уйти сейчас! - проревел Талун, швырнув свой стакан в камин, и тот со звоном разлетелся на мелкие осколки. - Да проклянёт её душу Император! Мы были так близки к цели. Что же нужно, чтобы избавиться от неё? Все меньшие картели были у нас в кармане, и даже без этого мудозвона Аброгаса у нас было явное большинство.
- Что ж, если она не уйдёт сама, ей можно помочь, - предложил де Валтос.
- Как? О чём ты говоришь?! Мы затеяли это чёртово голосование, но этот проклятый Барзано выбил у нас почву из-под ног. Будь он проклят, но сам-то я хорош, думал, что он пустоголовый тупица, как и все эти люди из центра.
- Эксперт - это не проблема.
- В самом деле?
- Конечно. Если он станет доставлять слишком много неприятностей, мы в любой момент сможем от него избавиться.
- Не глупи, Казимир. Ты не можешь просто так убить Имперского эксперта.
- А почему бы и нет? Он что, сделан не из мяса и костей, а из стали?
- Ты это серьёзно?
- Серьёзнее не бывает, - заверил Талуна де Валтос. - И в любом случае кто его хватится? Он всего лишь один из миллионов чиновников.
- В Империуме, может, и не хватятся, а вот у того капитана Ультрамаринов, возможно, найдётся что сказать по поводу его исчезновения.
- Да не думай ты о нём, дорогой Талун.
- И всё же я не совсем уверен, Казимир, что это правильное решение.
- Неужели это решение чем-то хуже того, что мы планировали для картеля Шонаи? Твои танки, так же как мои пушки, ожидают в горах, Вендаре.
- Это совсем другое дело, Казимир. Это мы делали во имя блага Павониса.
Де Валтос рассмеялся глухим, скрежещущим смехом. Странный это был смех: не было в нём никакого веселья.
- Перестань строить из себя целку, Вендаре Талун. По крайней мере не передо мной. Я слишком много знаю о твоих делах. Да и у твоего сына-идиота, кстати, слишком длинный язык, а у его будущей жёнушки - и того хуже. И она треплет им не в тех местах и не при тех людях.
Талун вспыхнул и поднялся из кресла, зашагал взад-вперёд по комнате и в итоге остановился перед столом с графином, чтобы плеснуть себе в стакан ускавара. Руки его тряслись, и стакан звенел, когда он наливал себе добрую порцию янтарного напитка.
- Полагаешь, тебе что-то известно, но всё это - клевета, - изрёк он в конце концов.
- Конечно клевета. Я верю тебе, Вендаре, - успокоил его де Валтос, гаденько улыбаясь в спину своего компаньона. - Но есть много людей, которые будут рады увидеть, как картель Талун, и особенно ты, рухнут. И ты знаешь, как быстро прилипают обвинения к репутации человека, даже если потом будет доказано, что все они ложные. Да ты вспомни, что произошло, когда ты пустил слух о Хонане и его, хм, любовных связях.
- Но всё это было правдой.
- Очень может быть, но это не меняет сути вещей. Было бы позором для тебя, если бы определённые слухи о смерти твоего брата стали достоянием общественности. Это означало бы конец наших договорённостей, поскольку я не могу позволить себе быть замеченным в связях с человеком виновным. Хорошо, не виновным, а просто заподозренным в братоубийстве.
- Проклятие! Ладно, Казимир. Тебе удалось убедить меня. Итак, каковы твои планы? - спросил Талун, возвращаясь на своё место.
- Все те же, - снова улыбнулся де Валтос. - Мы все сделаем так, как и планировали.
Шёл проливной дождь, когда заляпанный грязью "Громовой Ястреб" прошёл над руинами Плёса Мортена. Когда шаттл сел на центральной площади поселения, его рокочущие двигатели превратили грязную лужу в облако пара.
Двигатели ещё хрипло урчали, но, едва полозковые шасси корабля коснулись земли, его бронированные двери плавно скользнули назад по смазанным бегункам, и три отделения Ультрамаринов, споро высадившись, рассредоточились по городку. Два встали по периметру селения, а третье, под предводительством Уриэля, двинулось к обгоревшему остову здания, которое, очевидно, некогда было храмом.
Уриэль водил болтером из стороны в сторону. Ливень до минимума сокращал видимость, и даже сенсоры, вмонтированные в силовые доспехи капитана, с трудом прощупывали окружающий мрак.
Уриэлю не удавалось различить ни движения, ни малейших признаков жизни - всё говорило о том, что уже много недель в этом городке нет ничего живого.
- Сектор один, чисто! - прозвучал голос в комм-линке.
- Сектор два, чисто!
- Сектор три, чисто!
Уриэль опустил болт-пистолет и закрепил его на бедре.
- Всем сержантам - ко мне! Остальным охранять периметр! - приказал он.
Через несколько секунд сержанты Венасус, Дардино и Пазаниус с тяжёлым орудием поддержки отделения собрались возле лестницы храма.
- Я хочу, чтобы это место обыскали вдоль и поперёк, дом за домом. Исходим из того, что окружение враждебно. Если что-то обнаружите, докладывать незамедлительно!
- Что мы ищем, капитан? Выживших? - спросил Венасус.
- Что-то необычное. Здесь может быть ключ к разгадке того, что делают эльдары в этой системе. А если это так, я хочу, чтобы вы это нашли.
Уриэль показал на следы выстрелов на почерневших стенах храма позади себя:
- Здесь погибли слуги Императора, и я хочу знать за что.
Уриэль снял шлем и запрокинул голову - так, чтобы капли дождя падали на лицо. Он сделал глоток, но тут же выплюнул эту воду в грязь. Разглядывая разбитые двери храма, он провёл рукой по своим коротким черным волосам, другой же рукой он погладил обожжённое дерево храмовых ворот, ощущая под ладонью выщербины от выстрелов.
Достав боевой нож, он вонзил его в одну такую выщербину и стал раскачивать им из стороны в сторону.
Что- то выпало из дерева ему в ладонь, и он поднёс это к глазам. В углублении силовой перчатки Вентриса набралась дождевая вода, но в этой воде был чётко виден длинный иззубренный осколок фиолетового кристалла. В стене таких были десятки, и по тому, как они были сгруппированы, Уриэль смог с уверенностью сказать, что выстрел по воротам был всего один.
Из тех скудных сведений об эльдарах, которые Уриэль успел почерпнуть перед путешествием на Павонис, он знал, что любимое оружие этой расы стреляет градом острых мономолекулярных металлических дисков. Но Уриэль слышал и о другом оружии, в котором применялись именно такие боеприпасы, - им располагали некоторые подгруппы эльдаров.
В части документов эта подгруппа определялась как отколовшаяся от расы эльдаров секта, но для Уриэля все они были одного поля ягода: мерзкие чужаки, очистить которых мог лишь священный огонь его болтера.
Распахнув двери, Уриэль вошёл в храм, с трудом сдерживая гнев, охвативший его при виде надругательства над святыней. От обожжённого дерева все ещё исходило зловоние растопленного огнём человеческого жира, но не это было самым страшным: Уриэль рванулся в переднюю часть церкви, где под сломанной скамьёй лежала почерневшая статуя богоподобного Господина Человечества. Он вытащил статую и, хотя та была весьма тяжёлой, поднял её из обломков.
За храмом капитан увидел покрытый грязью склон холма, у основания которого сгрудились вкопанные в землю незамысловатые могильные камни.
Капитан вышел из храма со статуей на плече, погрузившись в размокшую под дождём грязь по икры. Уриэля опечалило само количество могил. Должно быть, люди, обнаружившие Гедрика и ухаживавшие за ним все эти дни, выкопали их для людей из Плёса Мортена.
- Пазаниус, - вызвал Уриэль сержанта по комм-линку. - Я за храмом. Принеси сюда из "Ястреба" тело парня. Его следует похоронить здесь, рядом с его людьми.
- Принято, - прозвучал в ответ голос ветерана.
Опустив спасённую статую на землю рядом с собой, Уриэль молча дожидался под дождём прихода Пазаниуса.
Сержант Пазаниус медленно обходил храм, неся на руках перебинтованное тело Гедрика с завязанным вокруг талии зелёным пледом Каэрнуса IV и мечом на груди. За огромным сержантом, который почтительно обходил могилы, следовал почётный караул Ультрамаринов.
Уриэль кивнул своему другу и повернулся к стоявшим за ним воинам:
- Найдите могилу с именем Маэрен. Мы похороним Гедрика рядом с его женщиной.
Ультрамарины разбрелись по кладбищу, читая имена на деревянных крестах, и через несколько минут могила жены и ребёнка Гедрика была найдена. В неё и опустили тело юноши.
Уриэль прошёл между могилами к самому подножию холма, туда, где земля уже начинала подниматься, намереваясь установить там статую Императора, чтобы Он с высоты мог взирать на свою покойную паству. Подняв статую высоко над головой, он с силой опустил её на землю. Раздался глухой, смягчённый грязью звон камня о металл.