– Ладно.
Они замолчали.
– Ричи будет часа через полтора? – спросил Майкл, зевая.
– Скорее, через два – дорога сюда никакая.
– Ага, я заметил. Слышишь, Эйд, я пойду, подремлю в твоей хибаре часок?
– Валяй.
Майкл протопал в дом. Скрипнула, закрываясь внешняя дверь, забранная мелкоячеистой металлической сеткой. Майкл молча сидел на веранде, изредка закуривая. Ему было о чем подумать…
Ричард приехал через два с половиной часа. "Бьюик" с наклейкой агентства по прокату автомобилей тихо, с выключенным двигателем, подъехал к дому и остановился рядом с машиной Майкла. Адам также сбежал по ступенькам крыльца вниз, навстречу Ричарду, невысокому, жилистому, одетому в кажущийся неуместным в сельской местности черный костюм с галстуком, черные кожаные мокасины и длинное плотное пальто, небрежно накинутое на плечи.
Они обнялись.
– Здравствуй, Адам, – едва заметно улыбаясь, тихо сказал Вейно.
– Привет, Ричи. Ты загорел. Как работа?
– Не спрашивай, – помрачнел Ричард.
– Позавтракаешь?
– Спасибо, Эйд, поел в самолете.
– Эту бурду в эконом-классе?
– Я взял с собой обед из китайского ресторанчика, из трех блюд, между прочим, и неплохо поел.
– Все еще любишь китайскую кухню "Дедушки Вонга"?
– Грешен.
Они молча вошли в дом. На диване в гостиной, вытянувшись во весь свой гигантский рост, спал Майкл. Спал, как осторожный, опасный зверь, беззвучно.
– Как он? – шепотом спросил Ричард.
– На мели, – также шепотом ответил Адам, слегка улыбнувшись.
Ричи тоже улыбнулся в ответ.
– Не надо закладывать меня, старший, – проворчал, мгновенно проснувшись Майкл, – тот факт, что я приехал к тебе на своей помятой развалине, говорит только о том, что я без ума люблю эту железяку. Тот факт, что у меня не было сигарет, говорит о том, что я опять собирался бросить курить, а то, что я был голоден, как волк… Так я всегда голоден, как волк. К тому же, я не виноват, что эта чертова лошадь, на которую я поставил свой военно-пенсионный чек, сдохла на втором круге, меня накололи, говорили, что лошадь заряжена.
– Все еще веришь букмекерам на ипподроме, Здоровяк? – спросил, улыбаясь Ричард.
– Малыш Ричи, – улыбнулся Майкл и, одним прыжком вскочив с дивана, обнял Вейно так, что у него затрещали кости.
– Как Африка? – спросил Майкл.
– Не спрашивай.
– Понятно.
– Господа, если официальная часть закончена, я хотел бы вам кое-что показать. Сядьте, пожалуйста, на диван, – сказал Фолз.
Майкл и Ричард сели на диван, удивленно глядя на Адама, задергивающего шторы.
– Мы будем смотреть кино, старший? – хохотнул Майкл.
– Нет.
Адам встал перед ними и закрыл глаза. Он думал о голосе, о том, как он говорил о знаке, и вспомнил, каким страшным показался ему колдовской огонь в первый раз. Его кисти стали горячими и теплый воздух лапками муравьев побежал по рукам.
– Черт, черт, черт меня побери…, – Адам услышал прерывистый шепот Майкла и открыл глаза.
Он рассмеялся, увидев удивленное выражение лиц своих друзей.
– Видели бы вы себя – ни дать, ни взять, пластмассовые пупсы.
– Иди ты, Эйд, – ошеломленно пробормотал Майкл, приближаясь к Адаму.
Руки Адама по локоть были покрыты змеящимися бледно-голубыми язычками пламени. Комната была освещена колдовским огнем, по стенам прыгали таинственные тени.
– Ты не сгоришь, Адам? – глухо сглотнув слюну, спросил Ричард.
– Нет, этот огонь не обжигает, просто дает тепло.
Майкл несмело протянул руку, в каждый момент готовый отдернуть ее. Его пальцы нервно коснулись огня и Майкл нерешительно улыбнулся:
– Черт, действительно тепло.
– Хочешь попробовать, Ричи? – улыбаясь, спросил Адам.
Ричард осторожно прикоснулся к пламени и быстро опустил руку.
– Ты чего? – спросил Адам.
– Ничего, просто глаза видят, а мозги верить не хотят. Не нравится мне этот цвет, какой-то он…, – Ричард запнулся.
– Колдовской? – спросил Адам.
– Вот-вот, колдовской.
Майкл легкими движениями проводил своими ладонями над руками Адама.
– Черт, неопалимая купина.
Адам опустил руки, легонько ими потряс и пламя исчезло. Они постояли немного в наступившем в комнате полумраке, пока голос Ричарда, всегда трезво смотревшего на вещи, не произнес:
– Мне надо выпить, Адам.
– Черт, старший, действительно, сейчас выпивка была бы в самый раз.
– На кухне, – сказал Адам, поднимая шторы в гостиной.
Майкл спросил из кухни:
– Эйд, где?
– Над раковиной, в шкафу, – ответил Адам, рассеянно глядя за окно.
Теперь ему предстояло рассказать им все и ему было очень страшно.
Из кухни донеслось характерное стеклянное звяканье и бульканье.
– Эй, старший, мы тебя уже заждались.
Майкл и Ричард сидели за столом в кухне, на столе стояла бутылка виски и три полных стакана.
Адам сел за стол и поднял стакан:
– Как всегда – за то, что мы остались в живых и за встречу.
– За встречу.
Они выпили и Майкл наклонился через стол к Адаму.
– Ну, Эйд, теперь, надеюсь, ты расскажешь нам, как ангел сошел к тебе с небес и как ты услышал глас божий, как Моисей и как ты, наконец-то познал господа нашего, Иисуса Христа, – криво усмехаясь, быстро заговорил Майкл.
– Заткнись, Майк, ради этого чертового бога, прекрати кривляться, как клоун! Ты прекрасно знаешь, что никакого бога нет! – неожиданно рассердился Адам. – Можно подумать, что после всего, что мы видели в Камбодже, Панаме, Африке, Албании, Алжире, Бейруте, ты все еще продолжаешь верить в бога! Черт тебя подери, Майкл, после того, как мы потеряли таких ребят, как Томми Парсонс или Ник Джилеспи или Пол Холгер, ты все еще веришь в этого бога?! После того, как мы видели, как существа, недостойные называться людьми, заживо сжигали гражданских из огнемета в Африке ради смеха, скажи мне, Майкл, ты все еще веришь в бога?! Ты все еще веришь в такого бога, который допускает, что миллионы людей мрут от голода, болезней и войн?!
– Нет, – печально улыбнулся Майкл.
– Тогда заткнись, пожалуйста!
– Я заткнулся, – примирительно поднял ладони Фапгер.
Адам снова налил по стаканам и сказал:
– Давайте лучше выпьем за наших друзей, за Парсонса.
– За Холгера, – тихо сказал Ричард.
– За Джилеспи, – поднял свой стакан Майкл.
– За Джексона.
– Войцеховского.
– Канупера.
– Чирито.
– За всех вас, парни, – прошептал Адам и они молча выпили.
Они немного посидели в тишине и Адам сказал, как бы извиняясь:
– Я не хочу сидеть в доме. Может, пропустим по стаканчику на веранде?
– Ты знаешь, Эйд, твоя веранда, по-моему, самая лучшая часть этого дома. Как ты думаешь, Ричи?
– Да, веранда звучит хорошо, – сказал Ричард, подхватывая свой стакан.
Адам прихватил бутылку и старое деревянное кресло для Ричарда и они вышли из дома.
Там, сидя в своем уже ставшем любимом кресле-качалке, Адам рассказал Майклу и Ричарду о своих "сеансах связи" с Неизвестным.
После его рассказа Майкл вытряхнул из пачки очередную сигарету и с наслаждением закурил.
– Ты так и не начал курить, Ричи? – спросил Майкл.
– Нет.
– Железная выдержка, – кивнул Майкл, выпуская дым, – а я так и не смог остановиться. Думаю, мне нравится убивать себя по капле.
– Нет, ты просто дурно воспитан, – сказал Ричи, не моргнув и глазом.
– Это так, малыш Ричи, это так. Я верю тебе, Адам, всегда верил. Тем более, когда я увидел, как твои руки горят в огне и не сгорают – то чуть не наложил в штаны от страха, не мог поверить собственным глазам.
– А я всегда верил тому, что вижу, – сказал Ричард.
– Ну да, конечно, ты – чертов снайпер. А как насчет того случая, когда ты принял сухое дерево за цель и стрелял в него три раза? – язвительно поинтересовался Майкл.
– Нашел, что вспоминать, – поморщился Ричард, поигрывая стаканом, – такое с каждым случается, а у меня за всю моя практику, за двадцать лет работы, такая фигня приключилась только один раз, да и то в сумерках, да еще на фоне заходящего солнца, да еще после целого дня в засаде…
– Да еще и ветер дул весенний, и цветочки пахли так возбуждающе, да еще ты думал про ту шлюху из борделя мадам Чи, – насмешливо подхватил Майкл.
– Ой, да заткнись, здоровила, – прорычал Ричи, – я тоже могу вспомнить один эпизод, как ты в ночью Панаме из пулемета изрешетил дикого кабана, а сам орал "Нас окружили, нас окружили!" Мы потом два дня от этих солдатиков вонючих в прятки по джунглям игрались, Рембо недоделанный.
– Ладно, ладно, квиты. Идет? – Майкл протянул Ричарду огромную ладонь.
– Идет, – изо всей силы Ричард хлопнул по подставленной ладони.
Они немного посидели и Ричи протянул писклявым голосом, как у девчонки:
– "Нас окружили, нас окружили!"
Веранду сотрясли раскаты громового смеха Майкла. Ричард присоединился к нему.
Адам только улыбался, молча глядя в пол.
Отсмеявшись, Майкл вытер слезы и сказал:
– Я верю тебе, Адам. Я с тобой.
– И я верю тебе, – сказал Ричард, – даже если бы я не увидел этот колдовской огонь, я бы поверил тебе, ты нам никогда не врал.
Адам встал, подошел к ним и молча пожал им руки, потом сел в свое кресло и с шумом выпустил воздух. Оказывается, он уже давно задержал дыхание и не знал, что какое-то время не дышал.
Майкл с улыбкой проследил за ним, потом наклонился и подлил виски в стакан Адама.
– Что, отпустило, старший?
– Ага, – благодарно улыбнулся Адам, – легче стало. Думал, черт его знает, может я и впрямь свихнулся тут в одиночку.
– Да, в одиночку воевать трудно, – вздохнул Майкл.
– Не знаю, не знаю, – протянул Ричард, – лично мне воевать одному – лучше всего.
– Черт, да замолчи ты, Ричи, я не об этом, – поморщился Майкл, – тут дело совсем в другом. Что будем делать, Эйд?
– Не знаю, – пожал плечами Адам, – я для этого вас и позвал. Не знаю я, что делать, парни.
– Там действительно все, как ты рассказал? Леса эти бесконечные, горы, Башни? – спросил Майкл.
– Наверняка, Майк. Все было таким реальным, можно было просто коснуться рукой.
– А эти твари, Адам, эти, как их, сейры? Они точно такие крутые, как ты говорил? – подал голос Ричард.
– Я думаю, что этот голос много мне не договаривает. Я думаю, что эти твари будут покруче всего, что мы когда-либо видели. Они много лет воевали с врагами этих Хозяев Стихий, потом много лет воевали против своих хозяев и выиграли, в конце концов. Отвоевали себе землю и свободу, а это дорогого стоит. Можно представить себе мощь Хозяев Стихий, чтобы установить контакт со мной за черт их знает сколько световых лет, да и огонь этот чертов тоже наводит на мысли. А теперь представьте себе мощь этих сейров, ведь они пошли против таких существ, как Хозяева.
– А я думаю, что ты преувеличиваешь, Эйд, – мягко сказал Майкл, – это ведь классическая ситуация, как в Афганистане или Вьетнаме. Война на своей территории, война против захватчиков, война по своим правилам, как я понял, война партизанская. Ну и что в том, что эти твари соображают, как им лучше окружить врага или вырезать всех ночью? Все равно, это только животные.
– А я вот думаю, на какой черт нам эта планета сдалась? – спросил Ричард. – Я понимаю, если бы это была планета без всяких там хищников, тогда колонизация понятна. А так, если мы туда прилетим, то сразу окажемся на чужой земле против тысяч бешеных тварей без всякой поддержки с воздуха и артиллерии. Какой дурак захочет туда лететь?
– Насколько я понял, – медленно выговаривая слова, начал Адам, – Хозяева помогут нам с защитой. После высадки мы окажемся на плацдарме, на котором нетрудно будет держать оборону. По словам Неизвестного, энергии с избытком, и это не какая-нибудь радиоактивная гадость. Вся трудность в том, что нам нужно будет с этой энергией научиться обращаться.
– Значит, нам нужны ученые, – сказал Майкл, пожимая плечами.
– Это – факт, – Ричард налил себе из бутылки.
– У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросил Майкл, обращаясь к Адаму.
– Найдем, – рассеянно ответил он. – Знаете, парни, устал я чего-то, от мыслей голова пухнет. Вы мне сейчас скажите, что вы сами об этом думаете.
– Я бы с удовольствием махнул бы туда, Эйд, – мечтательно протянул Майкл, потягиваясь в кресле. – Кто я здесь? Отставник с пустяковой пенсией, без семьи, без денег. Никто меня, знаешь ли, не учил, как дело свое открыть или как денег срубить побольше. Сам знаешь, чему нас учили, так здесь, на гражданке, никому это особо не нужно. И, как ты сам говорил, цели у меня нет. Ради чего жить-то? А там все и так будет ясно. Там одна цель будет – в живых остаться. А ради земли, которая может стать твоей, можно и повоевать, и это будет правильная война.
– А ты, Ричи? – спросил Адам.
– Мне, в принципе, тоже терять нечего. И учили меня тому же, чему и вас. Мне лично надоело воевать за других. Последние лет десять меня нанимают, показывают пальцем "Вот в этих стреляй, в этих не стреляй" и все. И страшно мне от мысли, что все это мне уже глубоко по фигу, в кого стрелять и за что. Я ведь не машина, не робот тупой, просто работа такая. А Майкл правильно говорит, за землю для себя, а может, чем черт не шутит, и для детей собственных, стоит повоевать.
Адам помолчал немного, пытаясь правильно сформулировать мысль, и заговорил:
– А я еще ничего толком не решил. Ну ладно, мы, нам терять нечего, а как мы других людей на вполне возможную смерть потащим? Где найдем таких же оторванных от, так сказать, нормальной жизни людей, которым тоже терять нечего и все обрыдло вокруг, и тоже цели не видно?
Майкл рассмеялся:
– Да таких как мы, Эйд, полным-полно. Я не говорю про тех забулдыг, что в любом баре сидят и слезы пьяные роняют "Ах, как мне не повезло в жизни, ах, как бы я хотел все изменить!" Вокруг полно людей, которые ради куска собственной земли подальше отсюда готовы ехать куда угодно, полно людей, которых, как тебя или меня наше государство отфутболило и забыло, вокруг полным-полно специалистов, которым руки не к чему приложить. У меня есть один химик знакомый, Чень Ли, талантливый паренек, самоучка, он свои работы показал ученым, солидным таким, так те сразу взвыли: "Ах, прекрасно, ах, гениально". А потом спрашивают: "А какая у вас научная степень?" Ли отвечает: "Никакой степени нету". Те умники: "Ага, ага, ну это вам помешать может. Вам нужно в университет устроиться, мы вам поможем". Вот парнишка на них два года отработал почти задаром, жил чуть ли не впроголодь. А они его обманули, все, что он с таким трудом наработал, себе присвоили и славу получили, и денег на исследования огребли. А Ли выгнали и крыть ему нечем. Кто он такой? Китаец с видом на жительство. Доказать он ничего не может, кому поверят больше – ученым шишкам с громкими именами или китайцу без роду, без племени, без бумажки об образовании? Так вот.
– Понял я тебя, Майк, – сказал Адам, – найдем мы людей, только одно я вам скажу, а вы запомните покрепче. Вербовать людей мы будем честно, все будем рассказывать, как есть, никому врать не будем. Идет?
– Идет!
– На этом и порешили. Не знаю, как вы, а я пойду спать, – сказал Адам…
* * *
Неизвестные снабдили их всем необходимым для поиска и вербовки добровольцев. В этот раз, по неизвестной людям причине, Хозяева Стихий отказались влиять на психику возможных кандидатов. Как и Первым Людям, Фолзу была передана большая партия драгоценных камней. Ричард, по роду своей деятельности, имевший связи с нелегальными торговцами оружием и контрабандистами, сумел выгодно реализовать товар и занялся скупкой оружия и специальной аппаратуры – приборов ночного видения, средств связи, а также спецсредств для разведки и тайного наблюдения. Майкл занялся вербовкой среди бывших военных, а Адам, используя свои старые связи в Вашингтоне, начал поиски ученых, способных понять и использовать на практике знания Хозяев Стихий…
По дороге в Вашингтон, Адам вспоминал их разговоры…
– Ну, допустим, солдат мы наберем, бывших военных много, а как с гражданскими быть? – спрашивал Адам. – Нам ведь нужны ученые-атомщики, чтобы смогли разобраться с энергостанциями Неизвестных, нам нужны грамотные энергетики, способные эту энергию преобразовать для наших нужд. Электрики, инженеры, чтобы вся аппаратура, какая у нас будет, работала нормально. Электронщики грамотные, компьютерщики, связисты…
– Геологи, потому что все из земли добывать придется, – подхватывает Майкл, – химики, чтобы знать, что с минералами, что геологи добудут, делать. Врачи – хирурги, терапевты, гинекологи… Что ты ржешь, Адам?! – обижается Майкл. – Да, гинекологи и акушерки хорошие, биологи-зоологи – чтобы с живностью незнакомой разобраться, неплохо бы специалиста по вирусам и бактериям – там же все чужое будет, даже воздух…
– А еще вы забыли, что там лес сплошной, – логично дополняет Ричард, которому тоже не терпится вступить в дискуссию, – лесорубы нам нужны профессиональные, плотники, кузнецы, слесари, столяры. Вы что, поселок голыми руками, без специалистов строить собираетесь? А как насчет людей, которые на земле привыкли работать? С ними как? Я так думаю, что через десяток лет охоты и примитивного собирательства мы за булку хлеба золотые горы согласны будем отвалить.
– Да-а-а, – чешет в затылке Майкл, – ну и картинка, куда там Ноеву ковчегу.
– И все-таки на первых порах солдаты будут там больше нужны, чем лесорубы или кузнецы, – говорит Адам. – Воевать-то нам придется, скорее всего, с самого начала.
– А я думаю, что строиться мы начнем тоже с самого начала – частокол, дома для людей, ведь на голой земле спать не слишком приятно, – говорит Ричард, – так что строить и воевать нам придется одновременно. Мы – воюем и охраняем, гражданские – своими делами занимаются.
– А теперь, умник ты наш, может быть, ты подсчитаешь, сколько кого нам нужно? – иронически усмехаясь, смотрит на Ричарда Майкл. – Сколько солдат, сколько остальных?
– Да-а-а, – задумывается Ричард, – дела. Этому меня точно никто не учил.