Глава 11
Болингброк VI словно сложили из миллиарда поблескивающих звезд. Сложенные из кристаллов наросты тянулись к небу, каждый кристалл всеми своими гранями отражал и преломлял солнечные лучи. Неровная поверхность планеты словно топорщилась осколками стекла, каждый из которых переливался всеми цветами радуги.
- Красиво, однако, - заметил Киношита.
- Это точно, - кивнул Найтхаук, проверяя подвижность шарниров скафандра.
- А почему вы решили встретиться с ними именно на Болингброке?
- Мне тут нравится.
- Неужели дело только в этом? - не унимался Киношита. - Вы стоите на равнине метановой планеты, ждете бог знает скольких врагов, и все потому, что вам здесь нравится?
Найтхаук усмехнулся:
- С моими клонами ты так не разговаривал, не так ли?
- Они бы этого не позволили, - признал Киношита.
- К счастью для тебя, у стариков терпения больше, не так ли? - Найтхаук по-прежнему улыбался.
- Черт побери! - раздраженно воскликнул Киношита. - Неужели вы не можете сказать, почему мы здесь? Я же могу вам помочь!
- Твоя помощь мне не нужна, - ответил Найтхаук. - Я же сказал тебе об этом, как только мы приземлились. В корабле ты был бы куда в большей безопасности. Возвращайся.
- Никогда.
- Но почему? Я прекрасно обойдусь без тебя.
- Я остаюсь.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- А вы - на мой, - отрезал Киношита. Найтхаук пристально посмотрел на него, потом пожал плечами:
- Ты взрослый человек, так что поступай как знаешь.
- Я все-таки не понимаю, почему вы решили встретиться с ними именно на этой безвоздушной планете.
- У Болингброка есть атмосфера, - поправил его Найтхаук.
- Но дышать-то здесь нечем.
- Безвоздушной ее назвать нельзя.
- Хорошо, атмосфера есть. Большое дело!
- Это важный момент.
Киношита нахмурился.
- Раз вы так говорите… но я, убей бог, не понимаю почему.
- Надеюсь, они тоже этого не понимают. - И Найтхаук указал на серебристую сигару звездолета, опускающуюся на поверхность планеты.
Киношита поднял голову.
- Они приземлятся через три минуты.
- Похоже на то, - согласился Найтхаук.
- Вы так и будете стоять под открытым небом и дожидаться, пока они подойдут поближе?
- Совершенно верно.
- Если они приземлятся вон там, - Киношита вскинул левую руку, - то смогут спрятаться за этими наростами и расстреляют вас, как в тире.
- Я очень надеюсь, что именно такая мысль и придет им в голову.
- Черт побери! Я вроде бы ваш напарник! Почему же вы не делитесь со мной своими планами?
- Мне не нужны напарники, - твердо ответил Найтхаук. - Я ценю твою дружбу и твою верность, но я попросил тебя уйти на корабль. Ты сам принял решение остаться со мной.
- Послушайте, сбросьте наконец маску Вдоводела. Джефферсон Найтхаук нравится мне куда больше.
Найтхаук посмотрел на него, но промолчал.
- Извините. - Киношита смутился. - Я не хотел, так уж вышло.
- Извиняться тебе не за что. Я не держу зла на человека, если он говорит то, что чувствует. В наше время честность - большая редкость.
Киношита переминался с ноги на ногу.
- Все равно, я извиняюсь.
- Хорошо.
- Если от меня что-то потребуется, дайте знать, и я все сделаю. Командуете парадом вы.
- Тебе ничего не придется делать. Вроде бы я уже говорил об этом.
Киношита взглянул на руки Найтхаука.
- Черт! - вырвалось у него.
- Что такое?
- Мы надели не те перчатки. Эти с металлическими накладками и используются при ремонте двигателя. Удержать ими лазерный пистолет очень трудно.
- Я справлюсь.
- Я могу вернуться на корабль и… Да нет, здесь переодеть их вы не сможете. Отморозите руки. Вам лучше вернуться на корабль и…
- Нет времени. - Найтхаук указал на вооруженных людей, вышедших из преследовавшего их корабля.
- Шесть, семь, восемь, - считал Киношита. - Восемь! Неужели вы думаете, что справитесь с ними? В тридцать восемь, может, и справились бы, но сейчас вам…
- Если придется, то справлюсь и сейчас.
- Если придется? Что вы хотите этим сказать?
- Я хочу сказать, что, возможно, и не придется, - спокойно ответил Найтхаук и повернулся лицом к приближающейся компании.
Самый здоровенный из них остановился под пурпурной "хрустальной" колонной.
- Ты выбрал для своей могилы чертовски красивую планету, Вдоводел.
Голос с трудом пробивался сквозь статические помехи.
- Если она тебе нравится, может, не стоит меня на ней убивать? - ответил Вдоводел. Мужчина расхохотался:
- А у тебя, оказывается, есть чувство юмора. На Тундре, помнится, оно отсутствовало напрочь. Пять лет мотаний по Галактике творят с человеком чудеса.
- Как я понимаю, ты не собираешься сказать, кто ты и почему ты здесь?
- Ты что, шутишь? - вскинулся мужчина.
- Я просто хочу знать, какое имя написать на твоем надгробном камне. - Киношита заметил, что изменился даже тембр голоса "старика". Найтхаук исчез, слово взял Вдоводел.
Мужчина махнул рукой, и семь его спутников тут же рассредоточились, спрятались за кристаллическими выступами.
- Ты знаешь какую-нибудь короткую молитву, Вдоводел? Боюсь, что на длинную времени тебе не хватит.
- Ты уверен, что и дальше должен продолжать в том же духе?
- Уверен ли я? - Мужчина вновь рассмеялся. - В мужестве тебе не откажешь, Вдоводел. Тут двух мнений быть не может. Но на моей стороне восемь стволов, и все мы хорошо защищены. Вы же стоите в чистом поле. И что вы собираетесь теперь делать, два жалких старикашки?
- Полагаю, нам остается только поаплодировать гениальному полководцу, - ответил Найтхаук.
Он поднял руки, чтобы все убедились, что пистолеты по-прежнему в кобурах, и резко хлопнул в ладоши.
Металл ударил о металл, грохнуло так, словно взорвалась бомба. От этого звука все кристаллические выступы в радиусе четверти мили посыпались на землю, завалив осколками людей, которые стояли рядом.
- Стреляй в воздух. - Найтхаук протянул Киношите маленький пистолет. Киношита каждые несколько секунд нажимал на курок, а Найтхаук, достав лучевик, направился к мужчинам, которые барахтались под грудами кристаллов, и один за другим прикончил всех восьмерых.
- Господи! - прошептал Киношита, оглядывая поле боя. - Господи!
- Чего ты расстроился? - спросил Найтхаук, вернувшись к Киношите.
- Я все забываю, кто вы. - Киношита покачал головой. - Для вас это легкая прогулка в парке. Вам шестьдесят два, а вы не моргнув глазом расправились с восьмерыми.
- Будь мне тридцать восемь, тебя бы это не впечатлило? - сухо осведомился Найтхаук.
- Как вы могли знать, что этот трюк сработает на безвоздушной планете?
- Я же говорил тебе: здесь есть атмосфера. Если нет воздуха - нет молекул. Нет молекул - звук не может распространяться.
- Поэтому вы и надели перчатки с металлическими накладками?
- Я знал, что шума от них будет много. А вот уверенности, что я успею достать пистолет до того, как они меня пристрелят, как раз и не было.
- Но вы должны были знать, что они укроются за этими колоннами.
- Ну, я решил, что они, зная, с кем имеют дело, постараются обезопасить себя и решат, что лучше стрелять из-за укрытия. Я же сознательно встал на открытой площадке, где они могли видеть каждое мое движение. Тем самым я побудил их сначала найти укрытие, а уже потом доставать оружие.
- Для вас это чистый бизнес, ничего больше?
Найтхаук покачал головой:
- Раньше это был мой бизнес. Теперь - нет.
- Иногда вы не можете спрятаться от себя.
- Я Джефферсон Найтхаук.
- И Вдоводел.
- Отнюдь. Вдоводелом я был раньше.
Его тон подсказал Киношите, что не стоит продолжать эту дискуссию. Поэтому он прогулялся к каждому из восьми трупов, некоторых перевернул, вглядываясь в лица.
- Неплохая добыча, - наконец вырвалось у него.
- Это не мужчины, - бесстрастно бросил Вдоводел.
- Я не об этом. Трое мне знакомы. Я видел их физиономии на голограммах с надписью "Разыскивается". Готов спорить, что и за остальных установлено вознаграждение.
- Это хорошо, - кивнул Найтхаук. - Значит, меня не будут судить за убийство, если тела когда-нибудь найдут.
- Когда-нибудь найдут? - в недоумении переспросил Киношита.
- Вот-вот. Пора за работу. Надо похоронить их до заката.
- Вы сошли с ума! За них дадут не меньше полумиллиона. Давайте положим их в грузовой трюм и доставим в ближайший пункт выплаты вознаграждения.
- Меня оно не интересует.
- Но деньги вы тратите довольно быстро. А тут есть возможность получить доход. Причем совершенно законным способом.
- Я же сказал: нет.
- Но почему?
- Потому что я больше не Вдоводел. Я на пенсии. И не убиваю людей за вознаграждение.
- Да вы рехнулись! - воскликнул Киношита. - Они уже мертвы. Так почему не обменять их на деньги?
- Можно и обменять, - пожал плечами Найтхаук, - но я этого делать не буду.
- А как вы собираетесь зарабатывать на жизнь?
- Если мне понадобятся деньги, найду работу.
- А это не работа?
- Сто лет назад я бы ответил, что работа. Сегодня это борьба за выживание, ничего больше.
- Что же тогда для вас работа? - гнул свое Киношита. - Вы не фермер. Не художник. Не разбираетесь в инвестициях. Для физического труда староваты. Если вы не собираетесь получать вознаграждение за этих бандитов, вам остается один путь - в цирк. Будете вторым Биллибаком-Танцором.
Найтхаук так долго молчал, что Киношите стало не по себе. Но все-таки заговорил:
- Это же идиоты. Если бы кто-нибудь попытался укрыться от меня на выбранной им планете, я бы поостерегся сразу спускаться на нее. И они доказали свой полный идиотизм, попытавшись пристрелить меня. Ни за мою голову, ни за твою вознаграждения не назначено. Если б они хотели нас убить, они могли бы взорвать наш корабль и спокойненько улететь. У нас же нет ни еды, ни кислорода, ни радиопередатчика, по которому мы могли бы вызвать подмогу.
- Черт побери! - воскликнул Киношита. - Я об этом и не подумал!
- Они тоже. - Найтхаук и не думал скрывать презрения, звучавшего в его голосе. - Но, если они были дураками, не надо думать, что остальные ничуть их не умнее. Жизнь в Пограничье суровая, и выживают здесь только крепкие мужчины и женщины. Большинство дураков умирает молодыми, и у меня нет желания встречаться с теми, кто остается. Я уже говорил тебе: я слишком долго прожил рука об руку со смертью и теперь хочу насладиться тем временем, что даровала мне судьба. Вдоводел вышел на пенсию. И точка.
- Но это же другой случай. - Похоже, переубедить Киношиту Найтхауку не удалось. - Никто не просит вас гоняться за всеми разыскиваемыми преступниками. Эти люди уже мертвы, но так уж вышло, что за них назначено вознаграждение. Почему же мы не можем уложить их в трюм и сдать в соответствующие инстанции? Раньше вам не приходилось волноваться из-за денег, но теперь ситуация изменилась. Этот корабль обошелся в кругленькую сумму, да и на Черчилле вы потеряли много денег…
- Я сказал: нет.
- Но…
- Почему они преследовали меня? - спросил Найтхаук.
- Потому что вы убили их друзей.
- А почему эти трое прицепились ко мне?
- Потому что ваш первый клон убил Маркиза Куинзберри.
- Итак, я убил одного человека, и ко мне прицепились трое. Потом я убил троих, и за мной погнались уже восемь. Это же гребаная геометрическая прогрессия. Я уверен, что у каждого из них есть полдюжины друзей, которые захотят посчитаться со мной, когда выяснят, кто их убил… Я хочу, чтобы цепочка оборвалась. Мы похороним их, улетим с этой планеты, и никто не узнает, что здесь произошло. - Найтхаук помолчал. - А если никто не узнает, мне никого не придется убивать. Иначе придет день, когда я не сумею убить человека, который нацелит на меня пистолет.
- Хорошо, - кивнул Киношита. - Я вас понял.
- Тогда за работу.
Лазером Найтхаук выжег во льду восемь могил. Потом он и Киношита побросали в могилы тела и засыпали их кристаллами. А чтобы никто не нашел могилы, Найтхаук порушил все кристаллические колонны и наросты в радиусе мили.
И улетел с Болингброка VI в надежде, что более никто не нарушит спокойствие его жизни, к которому он так стремился.
Глава 12
С момента отлета с Болингброка Найтхаук пребывал в мрачном настроении, и Киношита старался ничем не докучать ему.
Они пролетели мимо нескольких обитаемых планет. Всякий раз у Найтхаука находилась причина, препятствующая посадке, и они улетали все дальше и дальше от наиболее населенных секторов Внутреннего Пограничья.
Наконец, Киношита не выдержал: молчание Найтхаука его достало.
- Вы когда-нибудь начнете говорить? - спросил он, развернувшись лицом к Найтхауку, который как статуя застыл в кресле капитана.
- Я с тобой разговариваю.
- Вы знаете, о чем я.
- Мне нечего сказать. - Найтхаук не отрывал глаз от обзорного экрана.
- Мы уже девять дней, как взлетели с Болингброка, и за это время вы не произнесли и десяти слов, - с горечью пожаловался Киношита. - Я просто сойду с ума.
- Если тебе здесь плохо, я высажу тебя на любой планете, - ответил Найтхаук.
- Я не хочу высаживаться! - воскликнул Киношита. - Просто я должен слышать человеческий голос!
- Вот ты его и услышал. Доволен?
- Да что с вами происходит, Джефферсон? Трупы мы похоронили на Болингброке. При нашей жизни их точно не найдут, может, не найдут вовсе. Никто за вами не гонится. Здоровье к вам вернулось. Чего вы так злитесь?
Найтхаук соизволил повернуться к нему.
- Я думал, причина очевидна.
- Для меня - нет.
- Подумай сам. Меня заморозили сто двенадцать лет назад. Я превратился в чудовище, последние десять лет каждый день был для меня пыткой. Проснулся я во вселенной, где все изменилось, где все люди, которых я знал, давным-давно умерли. Ничего, сказал я себе, один плюс у меня все-таки есть: не будет проблем, с которыми сталкиваются люди моей профессии, выходя на пенсию. Старики не будут пытаться свести со мной счеты, молодые - доказывать, что с ними уже надо считаться. Я надеялся, что все они умерли и остаток лет мне удастся прожить в мире и покое.
Он помолчал. Горечь не только слышалась в голосе, но и отражалась на лице.
- А что я получил? Мало того, что проблемы остались, так я еще не знаю людей, которые хотят меня убить, даже не знаю, чем я им насолил.
- Нам пришлось создать клонов, чтобы заплатить за ваше содержание в криогенной камере. Это вам известно.
- Черт побери, Ито… я мог не идти в этот морозильник! Умереть я не боялся. Сто двенадцать лет назад я бы почитал смерть за счастье. Я согласился на Глубокий сон, лишь взвесив все за и против, согласился только потому, что после излечения надеялся на тихую спокойную старость. Если б я знал, что за мной будут гоняться люди, которых я ни разу не видел… - Он пожал плечами. - Думаю, я потерпел бы боль еще один месяц, чтобы умереть сто двенадцать лет назад.
- Не надо так говорить, - покачал головой Киношита. - Если б вы тогда умерли, сейчас в мире было бы куда больше зла.
Найтхаук изумленно воззрился на него:
- О чем ты?
- Ваши клоны сделали то, что от них требовалось, ради чего их создавали, - ответил Киношита. - Они прибыли в Пограничье и уничтожили плохишей. За каждого нажитого врага они получили благодарность сотен людей.
- В теории это, конечно, радует. Но на практике стреляют в меня, а не в моих клонов.
- В Пограничье десятки тысяч кислородных планет. Я уверен, что мы найдем такую, где никто вас не знает, где даже не слышали о Вдоводеле.
- Вроде бы кто-то не так уж и давно говорил о миллионах людей, которые мечтают выследить меня. - Губы Найтхаука искривила ироническая улыбка.
- И что я на это должен сказать?
- Ничего, - последовал ответ. - Именно ты хотел, чтобы я говорил, не так ли?
- Ладно. - Киношита откинулся на спинку кресла. - Мы поговорим о чем-нибудь другом.
- Согласен.
- Как вышло, что вы стали, ну, тем, кто вы есть?
- Я стал стариком только потому, что пережил и друзей, и врагов.
- Вы понимаете, о чем я, - гнул свое Киношита. - Я вот пошел служить закону, потому что видел, как моих родителей в их же собственном доме застрелил вор, который запаниковал, когда они застали его на месте преступления. А как вы стали Вдоводелом?
Найтхаук пожал плечами:
- Умею я убивать людей. Такой вот у меня талант.
- Это не ответ, - покачал головой Киношита. - Откуда вы узнали, что у вас есть этот талант? Если верить книгам по истории, к восемнадцати годам вас уже прозвали Вдоводелом. В каком возрасте вы убили первого человека?
- Очень молодым.
- Так сколько вам тогда было лет?
- Немного.
- А кого вы убили?
- Того, кто этого заслуживал. - Найтхаук помолчал. - Я вообще убивал только тех, кто заслуживал смерти. Во всяком случае, раньше я так думал… наверное, случалось, что и ошибался. В старости многое приходится переоценивать.
- А какая из побед далась вам труднее всего?
- Легких побед не бывает.
- Я хочу…
- Я знаю, о чем ты, - прервал его Найтхаук. - Ты хочешь, чтобы я назвал тебе самого знаменитого преступника, который пал от моей руки, вроде Сантьяго или Конрада Бленда. Не могу.
- Почему?
- Посуди сам, в Пограничье практически все вооружены, не так ли?
- Да.
- А ты видел хоть одного мертвеца, который ходил бы с оружием?
Киношита нахмурился:
- Разумеется, нет. Но я не понимаю, к чему вы клоните.
- Я хочу сказать следующее: каждый человек, который идет тебе навстречу с оружием в кобуре, не проиграл смертельной схватки… а если он разыскивается, значит, участвовал хотя бы в одной. Репутация ничего не значит. Каждого необходимо воспринимать как самого грозного противника из тех, с кем тебе доводилось сталкиваться.
- Вы осторожный человек, - констатировал Киношита.
- Поэтому я до сих пор жив.
- Ваш второй клон в этом очень походил на вас.
- Естественно, - пожал плечами Найтхаук. - Он - это я.
- А вот вашему первому клону осторожности явно недоставало.
- Насколько я понял, мой первый клон был пушечным мясом. Его создали, не наделив моей памятью, и сразу отправили на задание.
- Тогда передавать память еще не умели… но задание он выполнил.
- Им следовало подождать, пока изобретут способ передачи памяти, как произошло со вторым клоном.
- Если б они прождали еще два месяца, вас бы разбудили и выставили за дверь с эплазией, - ответил Киношита.
- Все равно это было убийство. Послать его на задание без моего опыта, без навыков, без воспоминаний, вооруженного лишь моими рефлексами…
- Но рефлексы-то были ваши!