– Да, ты слишком порядочный. Во вред себе. Может, поэтому я и пришла. Ждать приглашения пришлось бы страшно долго. Не раньше следующего столетия.
– А не назло мужу?
– Нет, – хихикнув, заверила, когда Стен провел пальцем по спине и отправился гладить бедро, – у нас особых разногласий нет. Он живет своей жизнью, я своей. Пересекаемся редко на официальных мероприятиях. И самое ужасное, что серьезные претензии у меня к нему отсутствуют. Абсолютно. Он хороший человек. Просто мне с ним скучно. Ужасно тоскливо. Рай в шалаше глупость, надо родиться в нем, чтобы не испытывать неудобств и через пару недель не приняться мечтать о комфорте и горячей ванне. Жить без любви не менее противно, зато комфортно. И на этом все. Я не желаю слышать не слова о моих семейных делах. Я хочу поговорить о тебе серьезно. Тебе не мешает нормально отдохнуть. Вид ужасный. Я серьезно.
– Девять месяцев в непрерывных разъездах, – садясь рядом и забирая из пачки со стола сигарету, объяснил. – Ночи в поездах или на вокзалах в зале ожидания. Днем бесконечные беседы, уговоры, организация комитетов, совещания с уже действующими. Доклады, митинги. Самые важные переговоры ведутся на лестницах, в подъездах домов, у дверей, по дороге на вокзал. Просто не успеваешь опомниться. Приезжаешь в какой-нибудь город за полчаса до начала, иногда и позже, сразу же поднимаешься на трибуну и говоришь…Ничего удивительного.
– Зато результат впечатляющий. Пятнадцать тысяч членов Лиги ветеранов и почти сорок пять тысяч сочувствующих сторонников. Огромная сила и ты всем показал в Камарене. Это было изумительное зрелище и твердая заявка на большое будущее.
– Стоп, – повернулся к ней Шаманов. – У меня в твоем присутствии вечно отбивало мозги. Видимо повзрослел. Хоть и с опозданием, но задумался. Допустим, ты была там или в газете прочитала про действия Лиги – это понятно. Откуда подробности про численность? Адрес тебе кто подсказал? Как ты сюда попала без ключа? Откуда ты вообще взялась?
– Как много вопросов, – с интонацией мурлыкающей кошки сказала она.
– Фиона!
– И что ты сделаешь, если не получишь правдивого ответа? Выгонишь? А как же продолжение? Я собиралась, – и она очень конкретно объяснила, что сделать и в какой именно позе, не стесняясь истинно солдатских выражений. Раньше она себе такого не позволяла, мило краснее от любого крепкого словца.
– Видимо все-таки придется выгнать. Ответа я не услышал и, хотя смешно представить тебя в роли полицейского агента…
– А если я заплачу? – деловито поинтересовалась Фиона, – горько-горько. Не поможет? Да ладно, все равно ведь узнаешь со временем. Хотя обидно, между прочим, выяснить, что ты не удосужился узнать, за кого я замуж вышла.
– Причем тут… А! Как твоя фамилия?
– Хейс.
– Это точно не губернатор, даже не советник. Генеральный инспектор полиции дядечка уже пожилой и занимается другими делами. В первый раз слышу. Кого назначили недавно? – он задумался.
– Почти попал, – одобрила Фиона. – Именно недавно. Мы четвертый месяц как на должности. Не кто-то там, настоящий полковник уже после сокращения армии. Слушай военную тайну. В штабе округа, существует отдел разведки и один из заместителей обязан следить за настроениями на острове. Фактически это синекура, но при виде феноменов, не влезающих в стандартные рамки, там обязательно делают стойку. Надо ж оправдать недурственное жалованье и показать себя.
– Значит, не любишь солдат? – пробурчал Стен. – Ясно где наслушалась.
– И ведь не спросишь, а зря! Почему бы мне слегка не пошпионить для близкого знакомого. Очень близкого, – прижимаясь, промурлыкала. – Когда увидела имя на обложке, просто не могла удержаться и не сунуть внутрь нос. Папка с досье была толстая.
– И что там порочащего содержалось? – невольно заинтересовался Стен.
– Знаешь, ничего действительно неприятного. Ужасных секретов из шкафа, вроде как в очередном романе, нет. Со всех сторон исключительно положительные оценки. Учеба, работа. И рапорты о досрочном присвоении звания. Идиоты, – с искренним негодованием сказала, – сами из тебя сделали оппозиционера. Так бы сидел где на Каренских островах в майорском звании и должности губернатора района вполне довольный жизнью. Поверь мне, армейская жизнь затягивает, а возможность покомандовать без оглядки, недовольные уйти не имеют права, портит характер и рано или поздно заставляет мозги плесневеть. До майора еще остатки ума сохраняются, но с повышением идет стремительная деградация. Недаром во время войны столько недочетов выявилось. Да! Про тебя все написано в высшей степени в похвальных фразах. Даже эта подозрительная история с самоубийством Гриффина между строк генеральской комиссией одобряется. Есть вещи на всеобщее обозрение не выставляемые. Армия свое дерьмо у себя и хоронит. Не в первый раз. Если и назвать преступлением, второй раз под суд не отдадут, а твой образ в глазах местных не опорочит. Наоборот.
– Я сам местный.
– Ты меня прекрасно понял и нечего искать причины для обиды. Короче, кроме пары любопытных моментов я ничего не узнала.
– Хм?
– Ну про отсутствие постоянной любовницы, – охотно сообщила Фиона, – и что девица Ветрова, выигравшая мотоциклетные гонки на аппарате собственного изобретения твоя родственница. После вручения золотой медали люди заинтересовались. В среднем 42 лиги в час! Так быстро и так долго, с такой скоростью, ни один автомобиль не двигается. Недаром машина получила название "Ветер".
Ага, мысленно согласился Стен. Появились добрые люди готовые вложиться в производство. Естественно получая часть акций. Тридцать восемь тысяч "корон" собрали. Не миллионы, но уже не мои скромные капиталы. Есть откуда развиваться. А контрольный пакет акций все одно за нами сохранился. Привлечение инвестиций со стороны – одно. Допустить к управлению фирмы – обойдутся. Хватит с них и дивидендов в конце года.
– Ее машины моментально принялись разбирать, а ты у нас акционер. Не знаю, кто материал собирал, однако люди не даром хлеб едят. Официально не сообщалось, кто владелец "Двигателей Ветровой". Инженер тот, – она прищелкнула пальцами, вспоминая, – Орехов, скорее работник, чем хозяин. Ему бы с моторами возиться.
– Ветров старший точно такой же. Финансами его предприятия всегда занимались другие. В лучшем случае жена, в худшем наемный управляющий.
– И про родственников ты мне не рассказывал!
– Я Шаманов!
– И глупо. "Ветров и Котляров" могли произвести на моего отца серьезное впечатление. Ладно, прошлое в прошлом. Две с половиной тысячи "корон" за мотоцикл Мата берет. С ума сойти!
– Я с продажи не имею ничего. Все остается на заводе. И искренне не понимаю, кто берет мотоциклы и зачем.
– Престижно. Возможность ездить по бездорожью. И прогрессивно. Лошади вчерашний день и мотоцикл намного удобнее. Держать выезд и конюха мне неудобно на съемной квартире, да и места требуется намного больше. Вот смогла бы я загнать кобылу в чулан? Нет, конечно. А железного зверя в семь лошадиных сил – запросто. И хозяину сразу видно не какая профурсетка заявилась. Солидная дама. Красть жестяные подстаканники и стираные подштанники постояльца не станет. Можно закрыть глаза на ночной визит.
– Меня уже ничего не удивляет, – сознался Стен, – но ты купила "с ума сойти" и ехала по городу в той самой юбке?
– На самом деле, – хихикнув, призналась Фиона, – в брюках. Но встретить тебя я должна была в правильном виде. Будоражащая и прелестная. Пришлось переодеться. Не знаю, ответила ли на все вопросы и знать не желаю. Не для этого приехала, – заверила, усаживаясь к нему на колени. – Обними меня и вбрось из головы все лишнее. Жизнь коротка и с каждым прошедшим днем все меньше. Сегодня моя ночь. Я хочу забыть обо всем постороннем.
Интерлюдия
В середине 26 века бурное развитие хозяйства, техники, рост торговли с использованием мер и весов поставил перед многими странами задачу упорядочить набор единиц измерения. Безусловно, и раньше во многих местах что, связано с общими культурными и историческими традициями употреблялись, например, для обозначения расстояний локоть, палец, линия, точка. Данная система именуется анатомичной. Сложность состояла, что якобы за основу были взяты измерения тела у разных государственных деятелей, проживавших в далеко отстающих друг от друга эпохах и серьезно не совпадали.
В 2567 г в Серкане состоялась конференция по мерам и весам с участием полномочных представителей 18 стран. В результате была подписана Десятерическая конвенция. В некоторых странах переход к общей системе занял довольно много времени, однако сейчас мало кто помнит старые общеупотребительные размеры. Да их частенько и не существовало. Например в Империи насчитали 112 различных мер длины, 92 меры площади, 65 мер сыпучих тел, 163 меры емкости для злаков и 123 – для жидких веществ, 63 – для напитков и более 80 мер веса.
Нынешняя система представляет собой совокупность единиц измерений на основе локтя (эталон одного единственного хранится в Серкане, как и некоторых других мер) и грамма с десятичными отношениями между кратными единицами, основанную на локте, килограмме и секунде. Это удобно. Тысяча грамм – килограмм, потом следует центнер и тонна. В одной лиге тысяча локтей и так далее. Не менее важны совпадающие площади объёма для жидкостей и зерна. Позднее были введены базовые единицы для физических величин в области температуры, электричества и оптики. На сегодняшний день существует свыше семисот эталонных единиц.
Особенно любопытно, как изменилась денежная система. Ранее в королевстве имело хождение до десятка разнообразных монет, делившихся на более мелкие в соотношении 3, 4, 5, 12 и даже 21. Конечно, пользуясь с детства, люди не особо путались, однако представьте, каково было иностранным купцам! Денежная реформа 2569 г навсегда покончила с данной проблемой. В одной "короне" ровно сто сантимов. Не больше и не меньше. Правда бывают деньги золотые, серебряные и ассигнации разного достоинства, но сложностей это уже не представляет.
Детская энциклопедия. Государственная типография Баллин. Издание восьмое, дополненное.
Глава 12. Просветительская деятельность не самое легкое дело. 2698 г
Задавив желание зевнуть страшным усилием воли, Стен понял, что дальнейшее зачитывание многостраничного документа не выдержит. Уже приготовился послать посетителя крайне далеко, если тот не соизволит прекратить молоть чушь и вздрогнул.
– Простите, – сказал озадачено. – Вы точно не ошиблись? Там мое имя написано?
Попалась ему недавно в газете история по завещание. Некая старушка, в далеком Карунасе оставила в наследство совершенно постороннему человеку десять тысяч империалов. Все заинтересованные лица, включая родственников, долго бились над загадкой с какой стати, если они сроду не встречались. Так и не выяснили. Может место в трамвае уступил и бабуля впечатленная вежливостью пожелала осчастливить постороннего мужчину в обход собственных детей. То-то им радости было! А здесь речь о сумме слегка выше.
Пузатый мужчина, сидящий напротив, принялся медленно наливаться краской под впечатлением от издевательской реплики. Для него-то все это было страшно важно и серьезно. Шаманов даже испугался, не хватит ли его прямо на месте удар от столь бредового поведения. Любой нормальный человек просто обязан был закричать от восторга, а не строить из себя дебила.
Не в первый раз к нему на прием рвались люди со странными идеями и предложениями. У части из них явно с головой не все в порядке, кое-кто как раз недурственные мысли предлагал, но в основном отнимали бессмысленно время. Гиллис Камов мелочевку и явных сумасшедших замечательно отсеивал и обычно желающим пообщаться не удавалось прорваться в кабинет без записи и предварительного разговора, но случались и накладки. Особенно, когда за очередного господина просили знакомые или доверенные люди.
Орм Клинов был не просто нужен, без него во многих отношениях как без рук. Известный юрист и специалист по государственному праву, один из столпов партии прогрессистов, еще двадцать лет назад в сотрудничестве с единомышленниками написал "Записку о внутреннем состоянии королевства" и передал её вновь назначенному премьер-министру. Тогда многие всерьез рассчитывали на изменения во внутренней политике с приходом к власти нового короля. Обычно надежды всегда появлялись при новом монархе и достаточно скоро угасали.
В той памятной многим истории просвещенные деятели прямо призывали верховную власть привлечь общественные круги к более широкому участию в государственной жизни, создав из представителей земств "особое самостоятельное совещание" с законосовещательными функциями.
Рукописные копии "Записки" распространялись в либеральной среде, где она получила большой резонанс. Вышел пшик, но вины Клинова в том не содержалось. У правительства Шиола имелись собственные представления о роли министерств, ведомств и народа.
Честный до мелочности адвокат продолжал и в дальнейшем защищать личность от произвола властей. Он не жалел сил, времени, случалось отказывался от гонораров, вступаясь за лиц, в отношении которых нарушались законы. Степень вины его особо не трогала, важнее соблюдение указов и параграфов. Очень ответственно относясь к подготовке к судебным процессам, он имел в производстве, как правило, немного дел. Поэтому доходы его от юридической практики, несмотря на авторитет и известность, уступали гонорарам других адвокатов.
На протяжении многих лет он избирался в городской совет Натмука и нередко выступал в качестве наиболее квалифицированного юридического эксперта по правовым вопросам. Писал статьи в "Юридическом вестнике" и когда Шаманов пришел к нему с предложением, принял не раздумывая.
Особый интерес у него вызывали проблемы создания юридической базы органов городского самоуправления, соотношения между местным и королевским законодательством. Слишком многие вопросы жизни крупнейшего города появлялись впервые. Санитарное состояние, канализация, проведение газового и электрического освещения. Планирование и строительство новых зданий. Да мало ли! Губернаторская администрация регулярно пыталась вмешиваться в своих интересах и приходилось аргументировано отстаивать то или иное решение.
Не жалея сил, захватывая нередко ночные часы, Клинов подолгу просиживал над текстами столь нужных острову проектов законов, которые для обдумывания ему подкинул Шаманов, оттачивая их формулировки. В вопросе законотворчества для него, крупного юриста-учёного, не существовало мелочей. Это был очень важный человек для Национальной Лиги и без него пришлось бы много сложнее. Если выходить на королевское правительство с предложениями, так с реальным текстом, а не невнятным блеяньем тупого барана: "Все забрать и передать патранам!"
В глубине души Шаманов гордился тем, что сумел переманить из прогрессистов в Лигу его и старшего статистика Погодина. В некоторых отношениях ему очень не хватало знаний. Экономика вещь достаточно сложная. Проследить взаимосвязи не всегда удается и подготовленному. Мало ли был у него курс статистики в университете, давно все испарилось из памяти, кроме простейших вещей.
Толстяк перевел взгляд на сочувственно смотрящего на него Клинова и провел платочком по заметной лысине, видимо вытирая пот. Не настолько жарко, наверное нервничает, подумал Шаманов с ехидством.
– Ваше, – тыкая пальцем похожим на сосиску в строчку заверил гость, – Стен Шаманов. Еще и должность указана, – добавил с возмущением, – Глава Национальной Лиги и все данные честь по чести. Дата рождения, место проживания.
– Завещание никому не оспорить, – авторитетно подтвердил Клинов, уважительно кивая приведенному с собой юристу. – Господин Долгелли не первый год занимается составлением подобных документов.
– Да, – пробурчал Стен, – я как раз занимаю пост главы Национальной Лиги и мне есть чем заняться. С утра и до вечера. На… мне ваш геморрой?
– Вы не понимаете, – возбужденно заговорил толстяк, – это ж огромное доверие и почетно…
Имел я ваш почет вместе с доверием, непочтительно подумал Стен, не слушая сагу о счастье попасть в душеприказчики (или как там правильно должность именуется) помершего миллионщика. Даешь деньги, так какого… условия ставить.
Нет, нормальным его не назовешь. Три дочери, два сына, вроде и внуки имеются, а такая дуля на прощанье из могилы от папочки. И ведь самое противное не посмеют, скорее всего, публично поносить отцовское завещание. Благодетель народа – ха!
Надо обязательно сходить в Храм, а лучше на Гору попросить благословление лично у архиепископа. Наверняка куча проклятий на мою голову в ближайшее время свалится. Немного святости в качестве защиты не помешает. А завистники и желающие раскопать злоупотребления и воровство толпами набегут, сообразил вдруг. Ой, влип.
– Стоп! – обрадовано воскликнул, поймав за хвост мысль. – Я ведь не обязан самолично вникать во все мелочи?
– Конечно, вы ж не дослушали, – Юрист поспешно перевернул очередную страницу, собираясь зачитать особо важное предложение, – здесь предусмотрен бюджет на помощников. Завещатель достаточно ясно представлял себе всю сложность…
– Уна! – заорал Шаманов во всю глотку, не дослушав. – Сюда!
Господин Долгелли передернулся и некультурно попытался поковырять пальцем в ухе. Ничего удивительного вряд ли на него раньше подобным образом гаркали, уши наверняка заложило. Опомнился и поспешно отдернул руку. Воспитанный, одобрил Стен. Орм однажды не постеснялся и прямо выразил недовольство. И сейчас показал глазами на телефон, не произнося ни слова, а возмущение и без того заметно. Ну не привык он звонить в соседнее помещение, все по старой привычке ожидает счет огромных размеров. С ценами телефонная компания чего-то передергивает. При монопольном положении ТТК ничего удивительного. Да и крикнуть проще, там Камов сидит, широко развесив уши в ожидании команды. Любопытство его гложет, что за тип просочился без секретарского ведома.
– Ты чем сейчас занимаешься? – спросил Шаманов, когда Уна предстала пред его начальственными очами. Вид у нее стал вполне городской, деревенские одежки остались в прошлом и фигура в простом, подчеркивающем формы платье смотрелось достаточно аппетитно.
– Готовлю слет всех подразделений юных разведчиков, – настороженно ответила она, не очень понимая, с чего это Команданте встревает в ее занятия.
Это случалось не часто, обычно Стен в дела департаментов без веских причин не лез. Общие направление задал, а дальше крутись в меру возможностей и ума. За простенькими уточнениями и внезапными вопросами начинался чаще всего разнос. И что обиднее всего, редко несправедливо. Захочешь утаить чего, так тот же Камов моментально доложит. Лучше уж самой каяться в недостатках, чем дожидаться недовольства сверху. Хотя Гиллиса она всерьез недолюбливала. Все люди как люди, а этот вечно в роли подсматривающего и докладывающего. Сейчас вины за собой она не чувствовала и тем паче подозрительно.
. – Не просто сборище, еще культурная программа, народные песни, выступления. Показ достопримечательностей.