Энтузиазм Мика объяснялся еще и внимательными взглядами, которыми он одаривал темную породу. Ее цветные вкрапления и прожилки мелькали перед глазами юноши даже перед сном, когда он лежал в темноте кельи.
Из окружающих же более всего старался не замечать Мика Тус. Служка, по предположению конгая, с того момента, как увидел камень, был сломлен неудачей и завистью. Впрочем, Тус вообще никого не замечал и лишь механически выполнял указания Рута. Всем своим видом Тус показывал, что ни Мик, ни его находка, ни другие бериллы, скрытые в темной скале, его не интересуют.
Однако дело шло, и уже через два дня вырубленная лестница в ясную погоду была видна даже из монастыря. Она насчитывала около трех десятков ступеней и нависала над озером. И сейчас, возвращаясь, Мик еще раз обернулся: ему было приятно разглядывать рукотворную темную змейку, протянувшуюся вдоль скалы, на которой Таир вырисовывал причудливую, похожую на фигуры двух обнимающихся людей, тень.
Но вдруг на самой верхней ступени Мик увидел человека в монашеском одеянии. Серебряной искрой в его руке блеснула кирка. Казалось, он несколько раз ударил ею по камням. "Кто это? Тус?.." Мик пригляделся.
Никит, шедший последним, остановился возле Мика.
- Что? - спросил библиотекарь.
Мик указал рукой на лестницу:
- Там человек.
Ну да, Тус остался. Наверное, собирается поискать камни.
Это действительно был Тус. Но зачем, чтобы искать камни, забираться на верхнюю ступень, Мик не понимал. А дальше произошло совсем необычное.
Серая фигурка служки вдруг пошатнулась и беззвучно полетела вниз, в озеро. Мик сквозь шум реки даже расслышал всплеск.
- Стойте! - закричал он. - Стойте! Тус упал!
И, позабыв о том, что дал себе слово не покидать людей, даже не посмотрев, услышали его или нет ушедшие вперед монахи, Мик бросился к скале. На ступенях никого не было. Тень от противоположной горы выросла: Таир заходил, освещая лишь вершину, а внизу уже сгущались сумерки. Вода же, в которую упал Тус, была темно-синей. "Упал или нет? Может, мне только почудилось?" - Сомнения охватили Мика. Озеро было прозрачным до самого дня, и днем можно было разглядеть все, что лежит на глубине десятка минов, но сейчас, сквозь толщу воды, трудно было отличить человека от камней. Однако Мику удалось разглядеть некое серое пятно на более темном фоне.
Скинув одежду и не забыв проверить прочность кожаного ремня нагрудного мешочка, в котором лежал берилл, Мик нырнул. Вода обожгла.
Превозмогая сжимающий тисками холод, конгай неистово заработал ногами. Наконец у самого дна он увидел Туса. Его ноги тянулись вверх, словно прыжок еще продолжался. Мик схватил и потащил утопленника на себя, но даже не смог его сдвинуть. Тело Туса оказалось необычайно тяжелым, и Мику пришлось вынырнуть ни с чем.
На берегу его ждал Никит.
- Тус там, - сказал Мик. - Подержи и позаботься. - Негнущимися пальцами он развязал мешочек с бериллом, протянул его библиотекарю. - Эронт скажет.
Мик снова нырнул. И на этот раз конгай понял, почему не удается поднять Туса. В балахон служки был завернут большой камень, причем завернут так, что выпутать из него Туса без помощи ножа не было никакой возможности. И Мик поспешил наверх.
На этот раз, чтобы прийти в себя, ему понадобилась целая минта. Пока он прыгал на камнях, как сумасшедший, Никит успел раздеться.
- Может, вдвоем? - предложил библиотекарь. - Плавать я умею.
- Пока не надо…
Мик с ножом в зубах и камнем в руках, чтобы быстрее достичь глубины, уже был в воде.
Тело едва слушалось. От холода и быстрого погружения ломило уши. Освободив Туса от непонятного груза двумя резкими ударами ножа, которые толща воды превратила в неторопливые и плавные, Мик ухватил служку за ногу и потянул наверх. Нож серебряной рыбкой скользнул вниз и исчез в темной расщелине между камней. Уже наверху Мик почувствовал, что всю его левую половину сковала судорога.
Старик разделся вовремя, ибо поднять нелегкую ношу Мику удалось, а добраться до берега не хватало сил. Никит бросился в воду, перехватил тело Туса, а Мик тем временем, превозмогая боль, работая лишь одной рукой и одной ногой, выбрался на берег и, схватив рубашку, принялся растираться ею.
Никит выволок Туса на берег и последовал примеру Мика.
- Нож п-п-п… - сообщил Мик.
- П-п-потерял?.. Не страшно… - словно передразнивая юношу, ответил Никит. - Надо что-то делать.
Надев куртку и штаны, Мик немного согрелся. Библиотекарь же всегда одевался тепло и, натянув телогрейку, передал влажную хламиду Мику.
- Хоть и не совсем сухая, а согреет… Возьми…
Никит неумело оттянул веко Туса и наклонился, разглядывая его зрачок.
- Не понимаю, живой, нет? - произнес он. - Забыл, что с глазом должно произойти…
- Не знаю. Я слышал, делают так…
Мик перевернул Туса на живот, надавил на него сверху и пояснил:
- Чтобы вода вытекла… Течет?
- Не видно… Темно… Вроде течет… - комментировал Никит. - А теперь вроде нет.
- Потом делают так…
Мик снова перевернул Туса, заткнул пальцами его нос и, набрав полную грудь воздуха, вдохнул его в рот утопленнику. Эту процедуру он повторил несколько раз.
- Дышит? - спросил Никит.
- Вроде нет…
- Надо отнести его в монастырь. Юл поможет. - Никит переместился к ногам Туса. - Взяли…
Почти бегом они направились к монастырю. Левая половина тела по-прежнему плохо слушалась Мика. В ушах булькала вода, но ему казалось, что все эти недомогания касаются не его, а некоего другого Мика, оставшегося у озера. Вдруг на полпути они увидели, что от монастыря отделились две светящихся точки, два темных силуэта с огнями.
- Никит, где ты? - издалека донесся голос Эанта, заглушаемый шумом реки. - Мы ждем, ждем. Мик… Никит!
- Здесь! - хриплым голосом выдохнул Мик.
Встречающие же, не услышав ответа, приблизились. Вторым оказался Рут.
- О, Великий Хрон… - пробормотал он, разглядев ношу.
- Возьмите, - произнес Никит, - мы устали.
И тело Туса перехватили руки Эанта и Рута. Но уже после первого десятка шагов стало ясно, что жрец слишком низок и слаб для подобной работы. Как Эант ни старался, камни словно сами лезли ему под ноги. Мик дотронулся до его плеча.
- Я еще не согрелся, - с наигранной бодростью произнес конгай и освободил Эанта от ноши.
- Он жив? - спросил жрец.
- Не знаю. Мы его вытащили из-под воды, с самого дна, - ответил Никит.
- Как вы его нашли?
- Мик заметил, когда Тус падал со скалы. Крикнул мне, а я позвал вас, но вы уже ушли слишком далеко. Времени не было. Дай Бог, если мы не опоздали. Надо сразу звать Юла. Он поможет.
Утопленника поместили в одну из келий первого этажа, и не успел Мик отдышаться, как в комнату стремительно вошел Юл.
Магу было достаточно беглого взгляда на Туса, чтобы сообщить:
- Успокойтесь… Жизнь не оставила его.
Затем Юл подошел к лежанке и несколько раз провел рукой вдоль тела служки.
- Ушибы, не более… - Он посмотрел на Никита. - Одного одеяла мало, закутай его потеплее… - А затем, уже ни к кому не обращаясь, пробормотал: - Сильно истощен.
И снова поднял руки над телом юноши, подобно тому, как путник, пытаясь согреться, держит ладони над костром.
- Он спит… Закутайте его хорошенько, - повторил он. - И на всякий случай пусть лежит лицом вниз.
- Расскажи мне, уважаемый, что ты видел, - обратился он к Мику, в голове которого после горячего ти и вина булькала каша из обрывков мыслей.
Мик сумбурно, но подробно изложил все детали происшедшего.
- Значит, говоришь, пришлось хламиду разрезать ножом? - переспросил Юл.
- Да, словно камень был в нее завернут.
- А ты не видел никого на стене, кроме Туса?
- Нет, никого. Я еще удивился: днем он вообще ничем не интересовался. На камни даже не смотрел, а тут вдруг, после работы…
- Так… А руки у него свободны были?
- Да… И руки, и ноги тоже… Постой… Руки были сведены так, словно он прижимал этот камень к груди… Когда прыгал.
- И синяк у него на груди есть, - подтвердил Никит. - Кажется, он дышит.
- Пусть приходит в себя. Его нельзя оставлять одного, - сказал Юл, обращаясь к Никиту.
- Перенести бы его ко мне. У меня и теплее…
- Перенесем. - Юл повернулся к Мику: - Я рад, что обида не сожгла твое сердце… Думаю, и Эант, и уважаемый Никит…
- Мик, - заговорил Эант, - да благословит тебя Хрон! Да продлит годы твои…
И конгай почувствовал, что кровь приливает к его лицу. Неизвестно откуда появившиеся стыд и раскаяние охватили Мика. Мир словно перевернулся: Никит перестал быть надменным, и Эант из чопорного жреца превратился в симпатичного толстяка, Рут… Мик потупился и… чуть не заплакал. Он вдруг осознал, сколь наивны были его представления о собственной значимости. В нем неожиданно проснулось доверие к окружающим его людям, и напряжение, два дня сжимавшее его, вдруг спало.
- Да он же нас не слышит, он засыпает, - донеслось до Мика откуда-то издалека.
Перед тем как провалиться в мягкую опьяняющую темноту, Мик хотел что-то ответить, но смог лишь кивнуть головой. Он заснул, впервые не думая о том, как сохранить от посторонних корский берилл, спрятанный в еще влажном нагрудном мешочке.
НИКИТ
Никит услышал шаги Юла и открыл глаза, моментально вынырнув из дремотного состояния. Он встал и прошел сквозь полутьму к зашторенному окошку. Кресло же, в котором он сидел, не желая просыпаться, продолжало сохранять вмятины, оставленные библиотекарем. Никит отодвинул шторку, скрывающую узкое, чудом уцелевшее во время сотрясения застекленное окно. Снаружи стоял туман, белый, как молоко. Хотя давно наступило утро, облако, опустившееся в Чашу Хрона, задерживало рассвет.
Никит посмотрел на запеленутого в стеганое одеяло Туса. Тот, слегка постанывая, спал, не изменив за всю ночь той позы, в которой положили его на кровать Никита.
В комнату бесшумно вплыл Юл.
- Не спишь, уважаемый? Ну и туманище… - прошептал он. - В такую погоду следует быть настороже.
Никит кивнул.
- Не пробуждался еще? - Юл глазами указал на Туса.
- Нет.
- Хорошо…
Маг присел напротив юноши и попросил Никита отойти в сторону.
- Хорошо, - снова произнес он и встал. - Сейчас я попробую говорить с его памятью.
Юл скинул стесняющий движения балахон на пустой пюпитр.
- Мне уйти? - спросил Никит.
- Почему же… Оставайся… Заодно я тебя расспрошу кое о чем… Ты говоришь, позавчера вечером от скалы он вернулся сам не свой?
- Как Тус себя чувствовал позавчера вечером, я не знаю. Он, как обычно, зажег лампы. А я так устал, что почти не разговаривал с ним. Да. Спросил только, нашел ли он что-нибудь… И он ответил, что нет. А вот на следующий день Тус выглядел уставшим, но я посчитал, что он перетрудился… Да… Ведь в тот вечер, когда он перекидывал свои камни, его видел Нахт. Да, он ведь нам вместе рассказывал…
- Помню… Что ж, с этого и начнем.
Юл присел на корточки и принялся плавно водить рукой перед лицом спящего Туса.
- Берилл… - произнес он с интонацией Нахта. - Ищешь… Камни…
Тус открыл глаза и, сбросив на пол одеяло, встал. Затем он вдруг наклонился и принялся катать по полу невидимые камни. Юл же, извернувшись ящерицей, отскочил. Маг старался не отводить рук от головы юноши.
Служка переместился вперед. Юл снова отпрыгнул, чуть не опрокинув пюпитр.
Неожиданно Тус поднял невидящие глаза на Никита и внятно произнес:
- И да поможет тебе Хрон… Только я все осмотрел… Здесь не пройти…
- Тише, тише. - Юл почти вплотную приблизил ладонь к лицу Туса, и тот отступил к лежанке. - Ты работаешь, Нахт уходит…
- Холодно! - крикнул служка воображаемому Нахту.
- Все, все, он уже переплыл, - спокойно произнес Юл. - Ты работаешь дальше.
Тус медленно опустился на лежанку, но руки его продолжали ворочать камни.
- Кожа Норы… - пробормотал он. - Никит, кто такая Нора?
Никит, услышав обращение, а затем имя, знакомое по голубым свиткам, чуть не вскочил. Но, вспомнив предупреждение, в разговор не вступил.
- Ната… - с другой интонацией прошептал Тус. - Милая Ната… Это тебе… - Он вытянул вперед руку с воображаемым камнем.
- Ты работаешь… Работаешь… Твои мысли в тебе.
Тус снова несколько раз нагнулся, а затем, разогнувшись, застыл, пристально вглядываясь в темную щель между верхней полкой и потолком.
- Филон, ты? - удивленно, на одном выдохе произнес служка.
Руки Туса безжизненно опустились, и, несмотря на действия Юла, он долго сидел без движения. Когда же он снова зашевелился, то уже не собирал камни, а перебирал ногами, словно пытался идти.
- Ты идешь в монастырь? - задал вопрос Юл.
- Я ничего не нашел… - пробормотал Тус. - Я устал. Я работал, никого не видел. Я очень устал. Устал… Устал… - механически повторил он.
Юл отвел руки и резким движением стряхнул их. Затем снова направил свой взгляд в лицо служки.
- Ты спишь. Спишь спокойно.
Юл уложил Туса, еще несколько раз провел ладонями перед его лицом, словно разглаживая невидимую пленку.
- Позволь спросить, уважаемый, - начал Никит, когда маг отошел от юноши, - кожа Норы, Ната?..
- О том, кто такая Нора, он сам хотел спросить у тебя. Вероятно, Нахт ему что-то сказал относительно этой Норы. Так я почувствовал. А Ната, - Юл хмыкнул, - он тебе не рассказывал? Девочка, возможно, из его селения, - он улыбнулся. - Ей он дарил воображаемую драгоценность, которую собирался найти. И ею, кстати, в основном были заняты мысли Туса, когда он работал.
- А Филон?
- Вот это важнее… Он увидел Филона. Только это был не Филон. Если бы враг оказался более внимательным, мы могли бы даже этого не узнать. Пришлец стер все, но самый первый момент, когда Тус увидел его, почему-то оставил. Видимо, торопился или не рассчитывал, что мы будем заниматься Тусом.
- И что дальше?
- Дальше? Ты проспал трапезу…
- Не проспал, а просидел, уважаемый… Следуя твоим указаниям…
- Да… Да, спасибо… Теперь позволь остаться с ним мне. А сам, если хочешь, перекуси, я попросил тебе разогреть.
- Я не очень-то и хочу. Или я буду мешать тебе?
- То, чем я сейчас займусь, достаточно опасно. Но если крепко держать свой щит… В общем, Тус приготовлен пришлецом для демона. Демон уже поселился в юноше. И чем быстрее его изгнать, тем лучше.
- Ты собираешься этим заниматься здесь?
- Другого места нет. И времени тоже. Утром я сильнее. Так ты уходишь?
- Нет. Скажи, чем я могу тебе помочь?
- Ничем. Присядь, - Юл указал на кресло, - и не шевелись. Окружи себя щитом и ни во что не вмешивайся… Запомни, уважаемый, что бы ни происходило, ни во что не вмешивайся. И моли своего Бога, чтобы Тус не проснулся, пока я готовлюсь.
Никит опустился в кресло и положил руки на подлокотники. Почему-то он вспомнил, как несколько лет назад спускался в Кор, чтобы удалить больной зуб. Никто из монахов монастыря выдернуть его не решился.
И сейчас, как и тогда, ожидая неведомые страдания, он вжался в кресло, надежное крепкое кресло, всеми ногами неколебимо стоящее на земле.
Юл же, отшвырнув ногой одеяла, очертив привычным движением круг рядом со спящим Тусом, пробормотал несколько заклинаний. Затем он заставил юношу встать и войти в круг. Глаза Туса были открыты, но, как почувствовал Никит, ничего не видели.
Еще несколько заклинаний.
Тус продолжал стоять неподвижно.
Вдруг где-то на верхних полках Никит услышал шорох. "Хрисны, что ли… Сюда они еще не забирались…"
Снова зашуршало. Никит пригляделся. Ему почудилось, что тяжелый пресс, служивший для реставрации книг и закинутый за ненадобностью на одну из полок, сдвинулся.
Никит вскочил, желая водворить его на место, но резкий взгляд Юла сразу умерил его пыл. Преодолевая страх, библиотекарь сел.
Тем временем тяжелая пластина беззвучно поднялась с полки, на которой лежала не один ир, и, словно брошенная гигантской рукой, полетела в сторону Юла. Однако, уже совсем близко от мага, натолкнулась на невидимую преграду и с грохотом упала.
За ударом последовала вибрация. Это не были отголоски падения пресса; казалось, гудела крыльями эллора, выросшая до размеров монастыря. Гудение было настолько громким, что у библиотекаря заложило уши. "Держи щит!" Боль пронзила все тело Никита и заставила вжаться в кресло. "Щит!" Боль постепенно начала уходить за оболочку, ставшую вновь ощутимой и твердой.
Юл, продолжая размеренно читать заклинания, ходил вокруг Туса. Тот по-прежнему был в круге, но теперь тело юноши сотрясали конвульсии. Казалось, еще немного, и оно, не выдержав напряжения, разорвется на части. Желтые хлопья пены падали с губ Туса, выкаченные глаза безумно сверкали, а изо рта доносились хрипы, напоминающие рев пойманного зверя. Движения Юла ускорились, лицо застыло, а взгляд был напряжен так, что Никит буквально видел два световых луча, исходящих из глаз мага. Губы корчившегося в судорогах Туса продолжали изрыгать грубые, похожие на ругательства звуки. "Держи щит…" - чуть ли не вслух снова приказал себе Никит.
Вместо служки перед Юлом находилось чудовище с оскаленной пастью, с выпученными, как у фрокка, глазами.
Неожиданно раздался резкий хлопок, и над головой Туса возник оранжевый огненный шар. Вибрация стихла, шар трещал, подобно светильнику с подмоченным маслом, но был в десятки раз ярче. Он быстро двигался по кругу, образуя огненное кольцо. Вырваться же за черту, нарисованную Юлом, шар не мог. Запахло паленым.
Это горели волосы на голове Туса. А Юл, раздвинув руки, словно подпирая ими кольцо, старался не дать огненному колесу опуститься на юношу. Потное сосредоточенное лицо Юла казалось лакированной маской. Оранжевые блики носились по блестящей коже.
Наконец Юлу удалось остановить шар. И теперь клубок огня находился между его ладонями, но не касался их. Треск скрыла протяжная заклинательная песня. Юл медленно повел шар в сторону окна.
Вспыхнула рама, лопнуло стекло. Белый туман клубами пополз в комнату. Юл вывел комок пламени наружу и прекратил песню. Некоторое время отблески не покидали лицо мага - шар не желал улетать.
Наконец Юл резко выдернул из окна руки, вернулся к застывшему в круге Тусу и уже в сотый раз провел рукой перед его лицом, словно стряхивая невидимую пленку.
- Закрой глаза, - потрескавшимся от усталости голосом произнес Юл. - Ты спишь… Спишь…
Затем снова уложил Туса, а сам опустился на пол, скрестив ноги. Прошло не меньше полхоры, прежде чем Юл нарушил молчание.
- Ну вот… - Хотя маг говорил не громче обычного, голос его казался резким и звонким. - Извини за окно. Жаль, связать не удалось… Будем надеяться, он вернется к тому, кто его призвал.
- Но пришлец может снова им овладеть…
Юл отрицательно покачал головой.