- Для них - тоже. Эти прозекторы - настырный народ, господин Роббинс. - Генерал сел наконец за свой стол и стал копаться в его выдвижном ящике. - От них мы и получили первые сигналы о неблагополучии. Дело в том, что трупы и части тел погибших, которые в свое время проходили лечение препаратом "Линчжи", необыкновенно долго сохраняли состояние окоченения. А затем не подвергались разложению. Даже в самых неблагоприятных условиях. И мумификация их тканей проходит совершенно иначе, чем в… э-э… чем в случае обычных тканей.
- Значит, обработанные "Линчжи" пациенты, - начал о чем-то догадываться Том, - становятся, так сказать, нетленны?
- Если бы этим дело ограничилось, то можно было бы лишь возблагодарить Бога. - Генерал вытащил из ящика пачку топографических снимков, с силой задвинул его и принялся выравнивать стопку пластиковых карт, постукивая ее торцами по столешнице.
- Они обретают не только способность сопротивляться тлению. Они обретают… м-м… новую жизнь!
- Как? - Том снова потряс головой. - Они…
Это была та самая дикая мысль, которая возникла у него, казалось, задолго до того, как он вошел в кабинет Кановера.
- Они воскресают?!
Генерал продолжал молча тасовать снимки.
- Происходит полная регенерация их… их организмов?
Кановер поднялся и бросил стопку снимков на стол несколько нервно - они разлетелись веером. Несколько карточек слетели на пол. И на колени к Тому.
- Я бы не назвал то… то, что случилось с ними, воскрешением.
Сказав это, хозяин кабинета помолчал с минуту.
Том рассматривал снимки. Разное было на них: в основном - непонятное. Но было и жутковатое. И страшное - тоже было.
- Как человек верующий, - генерал машинально скользнул взглядом по стенам кабинета, словно отыскивая затерявшееся на них распятие, но его здесь не было, оно висело где-нибудь в другом месте, - как человек, верующий в истинного Бога, - продолжил он, - я под воскрешением понимаю возвращение души в тело. А этого нет. Не чудо Господне - бесовство и некромания.
Том сосредоточенно смотрел в остававшееся стерильно-пергаментным лицо заместителя министра. Словно врач в лицо больного.
- Впрочем, это все эмоции. - Генерал потер длинными сухими пальцами веки. - А документально все это выглядело так. Чистый, так сказать, клинически безупречный случай воскрешения описали впервые Устинов и Николсон из Военно-Морского госпиталя. Сначала происходит восстановление всех функций организма. За исключением высших - психических. Если имело место повреждение коры больших полушарий, то… Восстанавливается та часть психического мира… м-м… пациента, которая не была уничтожена. А остальное замещается психикой младенца. Кстати, такой пациент вполне может пройти курс реабилитации и жить среди людей. Но затем наступает следующая стадия, когда он становится опасен. В организмах… э-э… воскрешенных стали находить некие образования. Вот. - Генерал протянул сухую, костлявую руку и взял с полки стояк с пробирками. Вытащил одну из них и протянул Тому. - Это - инактивированный облучением образец. Совершенно не опасен. Теперь. Напоминает кокон тутового шелкопряда. А внутри - пыль. Такая белесая пыль. Паразиты второго поколения. Постепенно этих мини-коконов становится все больше. Но не всегда это кончается разрушением. Смертью. В определенных условиях можно долго поддерживать жизнь в таком…. в таком носителе. Правда, происходит распад психики… всех функций. Человек превращается в ходячий инкубатор этой заразы.
- И те, кто с ними контактировал, - предположил Том, - превращаются в таких же…
- Нет, не в таких же. - Кановер подтянул к себе по столу белый листок бланка и быстро стал заполнять его. - Хуже, все много хуже. Вот… - Он поднялся и протянул Роббинсу листок: - С этим отправляйтесь в штаб по борьбе с эпидемией. Это - в новых клинических корпусах, на Озерном шоссе. Там профессор Гримальди ответит на все ваши вопросы, связанные с развитием болезни, вызываемой… э-э… вторым поколением паразита. У меня много работы. И будет еще больше. Настоящая Эпидемия еще впереди.
* * *
Профессор поднял на вошедших глаза, темные мешки под которыми старили Гримальди лет на двадцать.
- Право же, господа, - глухо сказал он скорее самому себе, чем прибывшим визитерам, - не могли бы вы как-то согласовать ваши действия таким образом, чтобы наведаться ко мне все разом, а не делегациями каждые четверть часа?
Том постарался как мог вежливее объяснить уважаемому профессору, что компетентные службы Республики Джей и Федерации не всегда находятся должным образом в курсе дел друг друга, и поэтому…
Гримальди остановил его движением руки:
- Ваши вопросы, господа… Я вижу вашу карточку, представляю себе уровень вашего доступа к классифицированной информации, и поэтому не станем тратить время на ненужные формальности. Если вас интересует динамика… э-э… заболевания, то с периода Изоляции, то есть более пятидесяти лет, на планете наблюдали не более десятка случаев достоверного "синдрома кокона". До этой весны. Первый вызов относится к шестому числу - всего три недели назад. С этого момента количество вызовов идет по нарастающей. Всего госпитализировано свыше шестисот человек. Речь идет не только о столице. Общее впечатление такое, что очаги заболевания… э-э… равномерно распределены по территории Республики. Ложных вызовов было только три или четыре.
Вас, разумеется, интересует, имеет ли заболевание инфекционный характер. Так вот - точного ответа нет. Среди лиц, непосредственно общавшихся с заболевшими, как до, так и после обнаружения синдрома, не выявлено большего процента поражений, чем среди населения в целом. Почти не подвержены заболеванию дети - только два случая. Все остальные в большинстве своем - в возрасте около сорока лет. Есть и несколько стариков. Нет никаких данных, что заболевание более опасно для представителей одного какого-нибудь пола. И мужчины и женщины среди пораженных представлены примерно в одинаковых количествах.
Профессор устало встал, поправил халат, сморщившись, посмотрел на донышко опустевшей кофейной чашки. Потом надавил клавишу на полускрытом пульте и произнес в воздух:
- Джерри, три кофе ко мне в кабинет. Минут через тридцать, пока я буду знакомить наших гостей с… с музеем… - Потом повернулся к посетителям: - Наденьте вот эти респираторы, господа. Я уже сказал, что выраженной инфекционности нами не обнаружено, но… Береженого, знаете, сам Бог бережет.
Снова последовала анфилада коридоров, залитых призрачным светом флюоресцентных ламп, тамбур и - палата.
- Это первые стадии заболевания, - чуть понизив голос, сказал профессор. - Точнее, та стадия, в которой больных доставляют к нам. Не бойтесь говорить вслух - пациенты практически лишены способности к восприятию. Да и болевая чувствительность у них порядком снижена. Однако они еще сохраняют способность к движениям конечностями, реже - телом. Обычно - в ответ на внешние раздражители, когда медсестра меняет им, например, позу.
- Господи, - сказала Циньмэй, - это же Кун.
- Вы, видимо, знали этого господина? - сдержанно спросил профессор, нервно потирая ладони. - Разумеется, я ознакомлю вас с его историей болезни, если это потребуется. - Он сухо откашлялся и продолжил: - На этой стадии отсутствует членораздельная речь. Но больные еще способны выполнять некоторые свои… э-э… естественные надобности: опорожнять кишечник, мочевой пузырь. И - вот видите, уже на коже и вот тут, среди волос - на голове, лобке, под мышками… Возникают такие особые нити. Видите, они совершенно не похожи на волосы. Сначала мы их пытались удалять, но это было совершенно бесполезно. Они и внутрь прорастают, эти волокна. Что характерно - не причиняя вреда внутренним органам. Они - эти нити, гифы, я бы сказал, мы называем их здесь так, они как бы раздвигают клетки тканей, заполняют весь организм - до двенадцати - пятнадцати процентов его объема, и начинают затем соединяться между собой. Это уже - следующий этап. Пройдемте в следующий отсек.
В следующем отсеке на специальных кроватях-стеллажах лежали уже не люди. Точнее, уже не совсем люди. Белый мох, проросший из кожи, уже покрывал их целиком, стлался по телу и деликатно обходил воткнутые в кожу иглы каких-то инъекторов и датчиков.
Но еще можно было различить под этим белым саваном лица тех, кто были когда-то людьми.
- Такая фаза наблюдается на третьей-четвертой неделе заболевания, - продолжил глухим, бубнящим тоном профессор. - Внутренние ткани и физиологические системы больного продолжают функционировать, но очень слабо, вяло.
Цинь смотрела на эти полускрытые белесым пологом лица. Нет, они не были бесстрастно отвлеченными, погруженными в глубь себя, как у тех, из первого отсека. Разные были на них выражения - безмерного удивления; безмолвного, словно в стоп-кадре застывшего крика тупой, ничего не понимающей сосредоточенности; отчаянной, уже готовой принять отказ, мольбы. Тома слегка передернуло, и профессор, не то заметив это, не то по опыту прошлых экскурсий, пояснил:
- Не следует воспринимать эти… гримасы как действительное выражение чувств лежащих… людей. Нет, их энцефалограммы соответствуют глубокому - на грани комы - покою. Они не чувствуют и не ощущают ничего. По крайней мере, не должны ни чувствовать, ни выражать.
- Вы пробовали зондировать их… м-м… внутреннее состояние с помощью экстрасенсорики? - поинтересовался Том.
- Здесь не верят шаманам, мистер следователь. - Профессор неодобрительно посмотрел на него, словно на шаловливого ученика, нарушающего плавное течение экскурсии. - Гифы, - продолжил Гримальди, - пронизали на этой стадии все ткани больного. Мозг - в том числе. Но эти ткани еще продолжают выполнять свои функции. Минимально, на грани анабиоза. Физиологические выделения уже прекращены. Организм больного… Точнее, тот комплекс, который данный организм составил теперь с этой сетью гиф, переходит, так сказать, на "замкнутый цикл". В этом состоянии его можно поддерживать неопределенно долго.
- Запах… - чуть неожиданно сказала Циньмэй. - Здесь у вас запах, как… Мне трудно это сказать по-английски. Нет, не запах тлена. Какой-то чужой запах.
- Да, - подтвердил профессор. - И сами гифы, и вошедшие в контакт с ними клетки начинают вырабатывать некий комплекс химических соединений. Совсем не свойственный для того, с чем мы сталкиваемся в обычной жизни. Некоторые из соединений летучи. Но здесь мы все привыкли к этому. Они не вызывают дурных последствий - мы проверяли это. Так вот. - Гримальди на несколько секунд задумался, ловя какую-то ускользнувшую мысль. - Мы, конечно, поддерживаем функционирование тканей пациентов, вводя целый комплекс необходимых для этого веществ. Кстати, большинство тканей больного, если не считать костной и… и мозга, сильно редуцируются, уменьшаются в своих объеме и массе. Тем не менее мы продолжаем их подпитку. Но… Но если такая поддержка оборвется, это вовсе не будет обозначать полной гибели больного. Он… Он просто перейдет к последней стадии этой метаморфозы.
- Превращения, - тихо сказала Циньмэй.
- Да, - не особенно слушая ее, произнес профессор, - метаморфоза. Это - следующий отсек. Приготовьте свои нервы, господа.
* * *
Собственно, ничего очень уж страшного в третьем отсеке не было. Такие же или почти такие же стеллажи и совсем уж покрытые белым, отвратительно мохнатым саваном фигуры на них. Лиц теперь уже невозможно было различить.
- Иногда они переходят в это состояние спонтанно, - продолжал профессор. - Я, собственно, думаю, что по истечении какого-то промежутка времени каждый из них перейдет в это состояние Вот видите, теперь пациент практически утрачивает хоть какое-либо сходство с… м-м… человеческим существом. Рентгеновские снимки и ЯМР-томография показывают, что форма и консистенция скелета, других органов и тканей человека, точнее, того, что от него остается, начинают испытывать какие-то очень существенные изменения. Я бы… Я бы уподобил ЭТО тому, что происходит в куколке насекомого, которое из состояния личинки переходит в форму зрелого насекомого, в так называемое имаго.
- Господи, и что же собой представляет тогда эта… зрелая, как вы выразились, форма? - осведомился Том.
- Этого никто не знает, - косо улыбнулся Гримальди. - По крайней мере - никто из живущих. Вы… Ну, раз вы занимаетесь некими вопросами, связанными с особенностями нашей милой планетки и, может быть, с древней историей Джея, его реликвиями..
Том заметил, что то ли он сам, то ли непроницаемая с виду Цинь чем-то выдали себя. Во всяком случае, это было заметно по чуть изменившемуся тону руководителя программы.
- Видите ли, со школьных лет вы должны помнить, что у человека, в отличие от, скажем, кишечной палочки, большая часть его генетической информации "молчит" - никак не проявляет себя в течение его жизни образованием каких-то в ней закодированных веществ или признаков, которые такие вещества могли бы вызвать у человека в процессе его созревания, развития. - Гримальди академично рассказывал о генетике. - Ну, несмышленым детям в школе или на факультативах по биологии, где глубокого познания природы человеческого естества с них никто не спрашивает, этот парадокс объясняют весьма просто. Все эти лишние нуклеотиды, вся большая часть информации, которая записана в каждой клеточке нашего тела, - это не структурные гены, не чертежи белков, которые будут затем спущены со стапелей рибосом и отправятся в бурное море цитоплазмы выполнять свое нелегкое дело.
- Вы так поэтически пересказываете введение в молекулярную генетику, - сделал Том усталому профессору комплимент, которого тому, чувствуется, недоставало.
- Что поделаешь, в наш век приходится иногда напоминать людям о том, чему их учили лет пятнадцать назад. - Ученый приободрился. - Так вот, обычно "немую", "молчащую" информацию человеческого генома оценивают не как описание каких-то структур, которые должны воплотиться в материале белков, ферментов или… Одним словом, в чем-нибудь материальном. Ее - эту информацию - оценивают как некие управляющие инструкции, согласно которым вся эта белковая машинерия осуществляет свое действие. Еще была и благополучно существует по сию пору теория так называемой "эгоистической ДНК". Мол, существует возможность бесконечного самовоспроизведения и самоумножения фрагментов ДНК, не несущих никакой смысловой информации. Осуществляющих свое бытие только ради продления этого бытия. Бессмысленного самого по себе.
- В этом есть своя философия, по крайней мере Мастер Лю сказал бы так, - оценила эту мысль Циньмэй.
- Но есть и другая точка зрения, я, правда, не ее сторонник. - Профессор чуть заломил седую бровь, как бы придавая оттенок некой иронии той теории, которую он собирался сообщить уважаемым слушателям. - Некоторые особо оригинальные теоретики считают, что человеческий организм, каким мы его знаем, - это всего - лишь личинка, которая разучилась превращаться в зрелую свою форму - в имаго. Принимать истинный облик, достойный человека. Это не столь оригинальная мысль, мисс, - заметил Гримальди, уловив тень какой-то странной улыбки на крепко сжатых губах китаянки. - Ювенильное существование, бытие в форме личинки, способной к размножению, ведут довольно много живых существ как на матушке-Земле, так и в иных Мирах. Самый распространенный пример - амбистома, которая может всю свою жизнь прожить, так и не став тем, кем ей предназначено, - аксолотлем.
- Это, кажется, называется неотенией, - продемонстрировал краешек своей эрудиции Том.
- Совершенно верно, - устало подтвердил профессор. - Так вот, есть оригиналы, считающие, что Homo sapiens - это только неотеническая форма. Личинка, которая при соответствующих условиях должна переродиться во что-то более развитое.
- В ангела или, быть может, в самого Господа Бога, - чуть иронично заметил Том.
- Или в дьявола, - без всякой иронии сказала Циньмэй.
Вообще без всякого выражения в голосе. Просто так.
- Ну так вот, - продолжил профессор, - в этой стадии образовавшийся… э-э… кокон может существовать, в отсутствие разного рода внешних воздействий, неопределенно долго. Есть образцы - их доставили из Внутреннего Пространства, - которым стукнуло уже за сто. Эти… гифы, проникая во все органы и ткани, не только их изменяют, трансформируют каким-то образом клетки тканей, в которые попадают, они их еще и консервируют - переводят в этакий… м-м… сверхэкономичный режим. Но не только в этом дело. Этот биологический материал… сеть этих волокон, она, видимо, способна к какому-то автотрофному виду питания. Поглощает некоторые формы энергии, нами практически игнорируемые. Ну, корпускулярное излучение из космоса, может быть. Или наоборот - некоторые исследователи утверждают, что эта… плесень как-то избирательно притягивает радиоизлучение из различных, под грунтом расположенных источников. Служит для них мишенью. Вопрос этот, в общем, достаточно темен. Факт, что коконы на этой стадии и не гибнут, и не претерпевают существенных изменений. Хотя на молекулярном уровне какая-то перестройка идет. Похоже на то, что либо этот мицелий начинает продуцировать какие-то ДНК-содержащие плазмиды и передает их клеткам вот этак закуклившегося организма, либо как-то трансформирует сам генетический материал клеток организма-хозяина.
- А вы… кто-нибудь вообще пытался, ну… ускорить этот процесс? Довести его до конца? - спросила Циньмэй.
Профессор кашлянул:
- Я совершенно уверен в уровне вашего доступа к секретным материалам, господин… э-э… Роббинс, но в отношении вас, мисс…
- Я могу и подождать в сторонке, - холодно парировала Цинь.
- Вот и прекрасно. Пройдемте в следующий отсек, господин следователь.