- Если ветер усилится, от нас останется только фарш, - чертыхнулся Кавендиш. - Надо как можно скорее выбираться из этой мышеловки!
Внезапно от одного из кузовов отвалился тяжелый бампер и, как палица, прочертил воздух поперек тропы на уровне груди Джага. Тот успел броситься на землю, и этот же маневр не замедлил повторить идущий следом Кавендиш.
Хромированный бампер зацепился за кузов длинного, наполовину сплющенного лимузина и перегородил тропу, как шлагбаум.
Компаньоны, стиснув зубы и прерывисто дыша, проползли под блестящим препятствием, ожидая, что оно вот-вот свалится им на спины.
Как ни осторожен был Джаг, но, вставая, он едва не попал под яростный удар погнутой дверцы, которую, словно оконную ставню, мотал из стороны в сторону ветер. Джаг почувствовал, как заостренные заусеницы больно царапнули его по предплечью, и с ужасом подумал, что на этом кладбище старых автомобилей не иначе, как обитает злой дух…
Перед лицом новой опасности Кавендиш протяжно присвистнул и заявил:
- Думаю, нам не следует надолго задерживаться здесь. Ты поступай как хочешь, но я бегу к выходу, это единственный способ вырваться отсюда живым и в одном куске!
Джаг согласно кивнул, и они со всех ног помчались вперед.
* * *
Внезапно автомобильное кладбище наполнилось дьявольским грохотом, словно придя в ярость от того, что его жертвы безнаказанно ускользают.
Джаг в панике бросил взгляд через плечо, уверенный, что следом за ними устремилась группа призраков в ржавых доспехах.
Сохраняя остатки здравомыслия, компаньоны мчались зигзагом, стараясь не мешать друг другу.
Там и сям со скрежетом открывались капоты и, словно гигантские челюсти, пытались схватить беглецов, стремясь посеять сомнения в их души и внушить, что это не работа шквальных порывов ветра, блуждающих по чудовищному лабиринту, а колдовство притаившегося где-то неподалеку злобного и коварного существа.
А, может быть, некий колдун действительно жил в сердце этой мрачной свалки, обосновавшись в жуткой крепости, сложенной из поставленных на попа огромных автомобильных цистерн?
Низкие тучи затянули луну и, словно в ожидании этого сигнала, на автомобильное кладбище обрушился крупный град. Куски льда величиной с голубиное яйцо яростно замолотили по железным остовам. И без того немыслимый грохот усилился колоссальным резонатором, которым являлся, по сути, конгломерат многих тысяч пустых автомобильных корпусов.
Переговариваться в таком шуме стало просто невозможно.
Под напором града сплющенные, покореженные остовы машины начали медленно сползать в проход, а отдельные листы мятой жести полетели, словно топоры, сорвавшиеся со своих рукояток.
Вот теперь Джаг и Кавендиш по-настоящему запаниковали и, забыв про всякую тактику, положились только на свой инстинкт, который уже не раз вызволял их из самых безвыходных положений.
Джаг чувствовал, как острое железо, словно топор палача, проносилось в считанных сантиметрах от его головы. Иногда он успевал заметить хищный блеск зазубренной стали и отскакивал в сторону. Дважды он падал, поскользнувшись на усеявших землю градинах, и глубоко оцарапал бок и спину пробившими одежду стальными зубьями.
Не слаще приходилось и Кавендишу, бегущему чуть впереди.
Оглушительный скрежет, раздавшийся сзади, подстегнул их обоих. Огромный полуприцеп, потеряв равновесие, перевернулся и рухнул вниз, увлекая в своем падении прочий хлам.
Обвал сомкнул обе стены прохода на добрую сотню метров позади беглецов. Путь к отступлению был отрезан. Мало того, проход продолжал смыкаться, словно льдины пакового льда. Обвал следовал по пятам за бегущими - жалкими букашками, осмелившимися ступить в шаткое царство иллюзорного равновесия.
На углу сузившегося прохода из груды смятого железа внезапно вынырнул орудийный ствол старого танка и чуть было не вонзился Кавендишу в живот. Разведчик не сдержал дикого крика ужаса, почувствовав, как ржавое железо сдирает ему кожу на животе.
- Беги прямо, не сворачивай! - заорал вдруг у него за спиной Джаг. - Там горит свет!
И действительно, проход внезапно расширился, и теперь сквозь завесу града впереди показалось сооружение, напоминавшее большое шапито, окруженное решеткой ограды и вагонами.
Сначала компаньонам показалось, что они видят перед собой цирк. Но здравый смысл быстро взял верх: с какой стати кто-то будет строить цирк рядом с автомобильным кладбищем, вдали от людской суеты?
Несколько смятых дверец пронеслось над головами Джага и Кавендиша в последней попытке обезглавить смельчаков, бросивших вызов автомобильному кладбищу, и воткнулось впереди них в побелевшую от града землю.
Судорожно хватая воздух широко раскрытыми ртами, компаньоны бок о бок пробежали последний опасный участок и в изнеможении рухнули в большую грязную лужу.
- Черт возьми, - едва выговорил Кавендиш, - нас чуть было не порезало на кружочки! - затем, обведя взглядом простиравшийся перед ним пейзаж, он добавил: - Интересно, куда это нас занесло? Похоже то ли на цирк, то ли на зверинец… Тебе не кажется, что здесь пахнет диким зверьем?
- Похоже, ты прав, - подтвердил Джаг, принюхиваясь. - Не хватало только, чтобы нас отправили сюда убирать дерьмо за дрессированными лошадьми.
- Еще чего! - добавил разведчик.
Град как-то незаметно сменился мелким, всепроникающим дождем. Продрогшие и грязные, компаньоны выбрались из лужи. Пока Джаг отряхивался, пытаясь привести себя в божеский вид, Кавендиш, прищурившись, подошел к ограде.
Вспышка молнии позволила ему разобрать надпись на длинном транспаранте, тянущемся поверх ограды, окружавшей шапито.
- Вольфганг Зун, - вслух прочитал он. - Межконтинентальные перевозки, доставка писем, специальных отправлений, бандеролей и посылок. Цены доступны всем… Вот так-то!
- Что ты там бормочешь? - спросил, подходя ближе, Джаг. - О чем тут идет речь?
- Похоже, что этот Зун - владелец частной почтовой компании наподобие "Уэллс-Фарго" или "Пони-Экспресс".
Джаг вопросительно посмотрел на Кавендиша, и разведчик с ухмылкой заявил:
- Я все забываю, что твой культурный уровень оставляет желать лучшего. "Уэллс-Фарго" и "Пони-Экспресс" - это транспортные компании, существовавшие по меньшей мере двести лет тому назад. Мне рассказывал про них старый Джонсон…. Одна занималась перевозкой пассажиров и посылок, другая - только доставкой почты…
- Надеюсь, нам не предложат играть в почтальонов? - встревожился Джаг.
- Посмотрим, - пожал плечами разведчик. - Мне почему-то кажется, что этот Вольфганг Зун доставляет адресатам не только поздравительные открытки!
ГЛАВА 3
После этого краткого совещания Джаг и Кавендиш направились к воротам.
Чем ближе они подходили, тем заметнее становилось, что парусина шапито была старой, местами продранной и залатанной - этакое лоскутное одеяло, похожее на огромную, нелепую шахматную доску, сложенную из парусов целой армады потерявших мачты клиперов.
Шапито напоминало штопанную палатку, сшитую из множества разноцветных клочков, в которые иногда превращает паруса буря. Несмотря на изношенность, полотно было жестким, словно просоленным морскими водами и ветрами.
Звериный запах усилился, стал почти одуряющим.
Ступив под навес, полотнища которого хлопали под ударами ветра, словно бич в руках дрессировщика, Джаг подумал, что попал в зверинец.
Толстый слой опилок покрывал земляной пол и деревянный настил в клетках, теснившихся вокруг круглой площадки, на которой когда-то проходили представления. Высота некоторых клеток достигала добрых десяти метров. За решетками металось самое разнообразное зверье, не столько напуганное непогодой и лязгом, доносившимся с автомобильного кладбища, сколько неожиданным появлением двух чужаков.
Тут были собаки, волки, различные представители семейства кошачьих, хватало и пернатых. Огромное их количество щелкало клювами и хлопало крыльями в небольших квадратных клетках, обтянутых сеткой, другие, размерами побольше, перепархивали с места на место в больших, густонаселенных вольерах. К удивлению Джага, голуби мирно соседствовали с такими хищниками, как ястребы, луни, орлы.
Как ни странно, вся живность суетилась в клетках в полной тишине, не издавая ни писка, ни рыка.
Неподалеку копошился мальчуган в потрепанном комбинезоне. Держа в руке ведро, он разбрасывал по полу свежие опилки.
В центре арены вокруг большого стола столпились занятые какой-то работой люди в серых потертых халатах.
Не веря своим глазам, Джаг подошел ближе, сопровождаемый неотступно следующим за ним Кавендишем.
Служащие работали с быстротой и точностью роботов, что выдавало долгую практику, когда каждое движение оттачивалось до автоматизма.
Один доставал из большого брезентового мешка письма, сворачивал их в тонкие трубочки и вставлял в никелированные патроны с завинчивающимися крышками. Второй с необычайной ловкостью прикреплял эти своеобразные контейнеры к шеям больших серых крыс, которых подавал ему помощник с исцарапанными руками.
Джаг и Кавендиш недоуменно переглянулись.
Все грызуны были удивительно спокойны и покладисты, и у каждого на боку виднелось овальное клеймо с буквами "М.Т." внутри.
Едва дрыгая лапками, они безропотно позволяли прикрепить за головой маленький металлический контейнер с письмом, после чего возвращались в свою клетку, чтобы снова приняться за высохшие корочки сыра.
Приблизившись еще ближе, компаньоны различили на головах животных странные черные коробочки размером не больше наперстка.
- Не знаю, во что мы вляпались, но лично я не хочу, чтобы мне вставили в башку ящик Пандоры! - проворчал Кавендиш.
- Странное место! - согласно кивнул Джаг. - Как ты думаешь, что может означать "М.Т."?
- Международный транзит! - вдруг раздался у них за спиной громкий глухой голос. - Это мой фирменный знак! Он означает, что я, Вольфганг Зун, ручаюсь за доставку чего угодно куда угодно! Согласитесь, это кое-что да значит в наши нестабильные времена.
Захваченные врасплох, Джаг и Кавендиш резко обернулись, словно ужаленные.
Перед ними стоял толстяк с феской на голове, одетый в вышитый жилет и просторные, пышные шаровары. В одной руке он держал веер из слоновой кости, украшенный удивительно тонкой резьбой, и небрежно помахивал им, другой рукой он поглаживал перламутровую рукоять большого револьвера, заткнутого за широкий красный кушак, обмотанный вокруг солидного живота, на котором болтался инфракрасный бинокль.
- Я видел, как вы шли через "сито" - так я называю автомобильное кладбище, - сказал Зун, покачивая головой с видом ценителя. - Большинство из тех, кого ко мне отправляют, отказываются идти через него и возвращаются назад, другие глупо погибают, пройдя половину пути. Чтобы добраться сюда, нужно быть храбрым и ловким. Я наблюдал за вашей "прогулкой" и хочу отдать вам должное - вы не из робкого десятка, ребята! - видя их удивление, он добавил, ткнув большим пальцем куда-то вверх: - Да, да, у меня есть собственный наблюдательный пункт!
Подняв головы, Джаг и Кавендиш увидели под куполом шапито густую сеть всяких трапов, переходов и мостков, сплетавшихся в настоящую паутину, в центре которой висел стеклянный шар - великолепный наблюдательный пост.
- Нам бы хотелось понять, - сказал Кавендиш, не любивший, когда его гладят по шерстке, - что все это значит?
Вольфганг Зун обвел интерьер шапито широким жестом веера. Он выглядел умиротворенным и очень довольным.
- Я возглавляю процветающее предприятие, - произнес он громким, напыщенным голосом профессионального оратора, привыкшего убеждать слушателей. - В этом районе, как, собственно, и в любом другом, у нас больше нет горючего, и традиционный транспорт годен разве что для пополнения моей коллекции на автомобильном кладбище, как вы уже могли видеть! Нет больше ни грузовиков, ни самолетов, и, тем не менее, как и прежде, необходимо обеспечивать перевозку грузов и доставку почты. Люди в основном робки и нерешительны, мало кто может похвастаться вашей закалкой. Пустыня и бандиты наводят на них страх. Больше никто не хочет заниматься доставкой почты или перевозкой товаров. Не скажу, что они неправы - пустыня полна естественных ловушек и кишит хищниками. Лично я потерял там немало своих людей…. Зыбучие пески, змеи, скорпионы, жажда… Засыпаешь в тени кактуса и вдруг - раз! - тебя кусает гремучая змея… Или песчаный тарантул подвернется, или солнце сведет с ума. А есть еще и миражи! Не буду говорить о них, это самое ужасное. Короче, я лишился возможности нанять добровольцев для перевозки и сопровождения грузов, хранящихся у меня на складе. И тогда меня осенила блестящая идея - использовать для связи с труднодоступными и опасными районами животных! А как вы сами знаете, сейчас таковыми являются все территории…
- Животных? - с удивлением переспросил Джаг, поднимая брови.
- Конечно! - воскликнул Зун. - Раньше, например, с этой целью использовали голубей, так почему бы не распространить старый добрый метод на всю фауну? В пределах возможного, разумеется. Животные, в особенности хищники, обладают потрясающим шестым чувством, позволяющим им обходить любые ловушки! Зверь из семейства кошачьих никогда не попадет в зыбучие пески, крыса никогда не станет жертвой ядовитого паука или скорпиона. Почему, спросите вы. Да потому, что ими движет инстинкт! Волшебный инстинкт самосохранения.
- Значит, вы изобрели волков-путешественников и крыс-почтальонов! - хмыкнул Кавендиш.
- В некотором роде, да! Чем опаснее животное, чем больше оно приспособлено для боя, тем больше шансов, что письмо или бандероль попадут в руки адресата. Более выносливое, чем человек, животное легче переносит голод, жажду и, что самое главное… никогда не требуют прибавки жалованья! - Зун звучно расхохотался, довольный собственной шуткой. - У меня есть животные всех размеров для перевозки любых грузов, - продолжил он, успокоившись. - Все зависит лишь от того, какую сумму готов заплатить отправитель, чтобы обеспечить безопасность отправляемой посылки. Для доставки обычной почты - эпистолярной болтовни - я использую крыс, потому что они невероятно хитры и могут проскользнуть в любую щель. Я пометил их клеймом, чтобы моих крошек не перепутали с обычными крысами и по ошибке не убили. Я люблю, когда к моим животным относятся уважительно. Я становлюсь чрезвычайно злым и мстительным, когда моим компаньонам причиняют вред…
- Ваши… звери совершают челночные рейсы между городами? - озадаченно спросил Джаг, обводя взглядом ряды клеток.
- Да, да! - с восторгом ответил Вольфганг Зун. - Все они способны выполнять эту работу! Они преодолевают многие десятки километров, чтобы доставить удовольствие их доброму папочке Вольфгангу! Обычно они носят пакеты, соответствующие их размерам. Иногда случается доставлять целое состояние. В таких случаях, конечно, лучше отправить бандероль с диким зверем, например, с волком. Это более надежно!
- А что это за коробочки у них на головах? - с подозрением проворчал разведчик.
Зун расплылся в лучезарной улыбке.
- О, это еще один признак моего гения! - триумфально объявил он, вращая выпученными глазами. - Вы знаете не хуже меня, что у любой дрессировки есть свои пределы. Животное можно сделать послушным, можно научить его понимать жесты, выполнять какие-либо команды, воспитать у него определенную манеру поведения, но как заставить его отправиться из одной точки в другую, чтобы оно не воспользовалось при этом предоставленной свободой и не сбежало? Это невозможно! С помощью моего ветеринара я разработал методику, основанную на понятии наслаждения. Имплантаты - так называются крошечные коробочки, которые вы видите на голове у животных, - напрямую соединены с участками мозга, ведающими различными формами наслаждения. Я не стану сейчас вдаваться в технические подробности, ибо это дело скучное и не всегда приятное, но вам достаточно знать, что с помощью специальной аппаратуры создается волновой коридор, соединяющий исходную и конечную точки маршрута. Эта своеобразная направляющая линия воздействует на имплантат, вызывая более или менее сильное возбуждение в зависимости от того, приближается или удаляется от нее животное. Совершенно очевидно, что любое живое существо, лишенное мазохистских наклонностей, скорее предпочтет купаться в атмосфере эйфории и экстаза, чем в болоте стресса. Животные сделаны из того же теста, что и мы, таким образом я могу сохранять полный контроль над их передвижениями! Гениально, не так ли?
Если Вольфганг Зун рассчитывал вызвать восторг у своих слушателей, то он просчитался. Джаг нахмурился и ушел в себя. Он еще отчетливо помнил эпизод из своей жизни, когда ему приходилось носить на шее жуткий ошейник, называвшийся Шагреневой Кожей среди подданных Империи на Колесах, возглавляемой жестоким и порочным Властителем, носившим помпезное имя Галаксиус. Ошейники управлялись сложной электроникой, и люди, носившие их, при всей видимости свободы не могли удалиться от поезда больше, чем на дозволенное расстояние. В противном случае чудовищный ошейник начинал сжиматься, разрывая кровеносные сосуды и раздавливая хрящи, что приводило к быстрой и страшной смерти. Горе беглецам и тем несчастным, которых по разным причинам выбрасывали из вагонов мчавшегося на полном ходу состава. Именно при таких обстоятельствах Джаг познакомился с Кавендишем. Это было единственное светлое пятно того периода жизни, а в остальном она была мрачной, как бездонный колодец, и Джаг частенько просыпался в холодном поту, хватаясь за горло и считая себя пленником былого кошмара. С тех пор он опасался всякой техники, особенно, если ее принцип действия основывался на принуждении, независимо от того, шла ли речь о человеке или о животном. Джаг уже побывал в шкуре раба: его покупали, продавали, покупали снова, и он поклялся, что больше никогда не будет принадлежать кому бы то ни было.
Что касается Кавендиша, то он тоже не испытывал особого энтузиазма.
- Все это очень хорошо, - сказал он, - но какова тут наша роль? Если речь идет о том, чтобы складывать ваши записочки в трубочки и цеплять их на шею вашим подопечным, то на нас можете не рассчитывать. Не надейтесь также, что вам удастся прицепить нам на головы ваши дурацкие коробочки.
Мы уже достаточно большие и способны сами доставить себе удовольствие!
- Но разве я говорил о чем-то подобном? - возмутился Зун. - Сразу видно, что вы - люди действия, мне бы и в голову не пришло предложить вам нечто подобное…. Нет, речь идет о работе совсем другого рода. Я должен доставить груз через пустыню Имако при весьма специфических условиях. Дело в том, что те животные, которые способны пересечь пустыню и остаться живыми, слишком тупы, чтобы самостоятельно отправиться в путь! На них невозможно оказать серьезное воздействие, поскольку их мозг едва ли больше горошины в сравнении с их размерами. Животные, о которых я говорю, относятся к классу пахидермов, и их мозг не реагирует на директивы имплантатов. Мне нужны люди, чтобы… направлять, "пилотировать" их, понимаете? Конечно, я мог бы отказаться от этого заказа, но это противоречит моим принципам и наносит ущерб моей репутации.
- Короче говоря, - перебил Зуна разведчик, - вам нужны погонщики…
- Скорее, сопровождающие, - с улыбкой возразил Зун. - Вам только и надо будет устроиться на спине животных и время от времени поглядывать на компас. Вот и все!
Джаг метнул быстрый взгляд на своего компаньона и тот едва заметно качнул головой. Они оба почувствовали, что Зун чего-то недоговаривает и насторожились.