Конан, тем временем, недоуменно пожал плечами, мол, мало ли на свалках крыс, и зашагал дальше. "Волки" потихоньку выбрались из канавы. На следующей улице северянин подошел к высокому забору и решительно распахнул калитку.
Когда за ним с глухим стуком захлопнулась дверь, рука Птенчика нарисовала в воздухе круг и сжалась в кулак. В отблесках заходящего солнце сверкнуло оружие. Солома ласково погладил топорик, Чико предпочитал пользоваться коротким мечом, в руках Клыкача появились длинные изогнутые кинжалы. "Мои клыки", - с гордостью говаривал про них "волк". Птенчик вытянул из сапога тяжелый, с зазубринами на лезвии изогнутый туранский меч, владел которым он мастерски. В воздухе повеяло смертью.
* * *
Смеркалось. Посмотрев в окно на повисшую посреди неба луну, Козим довольно потер руки. При такой луне Конану с его несомненным опытом в подобного рода делах, не составит большого труда обнаружить девчонку. А как только…
Раздался громкий стук. В ответ на разрешение войти, на пороге появился Шрам.
Недовольно осмотрев комнату - разбойнику с самого начала не понравилась идея остаться в таверне на ночь - вожак "волков" повернулся к карлику.
- Сколько твоих людей сейчас в городе? - вяло спросил тот.
- С полсотни. Но многие еще в пути и продолжают прибывать, к утру перевалит за сто человек.
- Выходы из города перекрыл?
- Воробей не вылетит без моего ведома.
- Еще есть новости?
- Гонец из замка. Там полным ходом готовятся к свадьбе. Повсюду рыщут люди герцога. Мага уже воротит от них. Поверенный его светлости интересуется, где невеста. Кстати, маг о ней тоже спрашивал.
- И что ему сказали?
- Кому? Магу?
- Королевскому соглядатаю.
- Поехала проститься с теткой. Вот-вот должна вернуться,
Козим почесал за ухом. Устало посмотрел на разобранную постель. Постелью назывался соломенный тюфяк, от которого по комнате распространялся весьма подозрительный кислый запах. "Интересно, сколько в нем клопов? Наверняка больше, чем в Овражке "волков". Может, даже больше, чем их станет утром", - с содроганием подумал он.
- Ну и как? Клюнул посланник на эту наживку.
- Пообещал закрыть глаза, если девушка появится до церемонии.
Шрам поймал вопросительный взгляд коротышки, грубо хохотнул и пояснил:
- Кажется, он решил, что невеста напоследок решила намиловаться со своим дружком: известное дело, в наше время девицы не ждут до свадьбы, чтобы вдоволь повеселиться с другими!
Пройдясь взад-вперед по комнате, вожак "волков" собрался с духом и задал терзавший его вопрос:
- Почему ты отпустил варвара, я до последней минуты ждал сигнала прикончить его?
Козим, кряхтя, устроился на табурете, рядом с изголовьем кровати и с грустью посмотрел на разбойника.
"Ну вот, сейчас полезет на стену!" - мелькнула запоздалая мысль у Шрама.
Недовольно поморщившись, коротышка ответил:
- Ведь ты же, кажется, все слышал.
- Я думал, ты нарочно разыгрываешь представление, чтобы усыпить его бдительность. Кстати, мои люди заинтересовались суммой в три тысячи золотых…
Козим, не дожидаясь окончания фразы, подпрыгнул на своем табурете.
- А разве не твои оборванцы упустили девчонку!?
На лице "волка" от возмущения выступили желваки, а шрам из багрового стал свинцовым. Козим, предупреждая надвигающуюся бурю, вытянул вперед руки.
- Постой, постой! Я, конечно, и сам виноват. Но в этом деле все средства хороши. Считай, что просто делаешь мне одолжение. А деньги после можете оставить себе. Договорились?
Шрам хмуро кивнул.
- Прекрасно. Так вот, в случае, если твои люди не найдут Ремину, мы окажемся в очень… невыгодном положении. Ты хочешь лично доложить о неудаче Яхм-Коаху?.. Ага, так я и думал! Я, между прочим, тоже не мечтаю проснуться утром мерзкой жабой. Следовательно, варвар поможет нам найти беглецов и выполнит работу за нас. Верно? Потом делай с ним, что захочешь. Теперь, что касается киммерийца… Мне приходилось иметь дело с ему подобными. Они глупы и легковерны. Но зато - прекрасные следопыты. Спрашивается: почему бы не предложить ему деньги - причем, раз он не доживет до момента расчета, то размер суммы не имеет значения.
Шрам в задумчивости почесал затылок. Карлик исподтишка подглядывал за ним: проглотит "волк" приманку или нет.
Козим намеренно давал понять, что золото - это всего лишь уловка. Платить он не собирался. Никому.
- А ты уверен, что он не сговорится с Реминой и, подобно Клоку Шерсти, не переметнется на ее сторону? Она ведь может заплатить ему вдвое больше. V
Маленький человечек сердито зачмокал губами. Козима бесила зависимость успеха его тщательно продуманного плана от действий этих бестолковых болванов-разбойников. Скорее бы свершилось то, что он наметил…
- Поэтому им нельзя позволить встречаться! И уж тем более разговаривать. Я, между прочим, не просто так приказал следить за ним лучшим людям. Приказание, надеюсь, исполнено? ¦- Дождавшись подтверждения, Козим продолжил: - А как только твои громилы… прошу прощения, благородные воины, вслед за варваром, выйдут на баронессу, пусть пустят кровь этому простодушному дураку, и дело с концом. Тем более, что все произойдет уже этой ночью. Ночью, как я понимаю, у них будут все преимущества. Или варвар им не по зубам даже при луне?
- "Бешеным"?! Шутишь!
- Пока Ремина на свободе, у меня нет никакого желания с тобой шутить!
Шрам, что-то проворчав себе под нос, осведомился:
- Если я больше не нужен, то, пожалуй, пойду?
- Подожди! Я сейчас составлю послание в замок. Скажешь своему человеку, чтобы захватил его на обратном пути.
* * *
Первым через забор перемахнул Клыкач.
Мгновение постояв, он бесшумно скользнул к калитке. В открывшуюся дверь беззвучно проникли остальные "бешеные".
Рассыпавшись по двору, они сперва прочесали сад, но никого в нем не найдя, с разных сторон появились у дома. Внезапно Птенчик вытянул руку, привлекая внимание своих приятелей.
В стойле с аппетитом хрустела овсом черная иранистанка. Сделав знак Чико сторожить у калитки, "бешеные", выломав с треском дверь, ворвались в дом.
Миновав коридор и кухню, разбойники попали в просторную комнату. Судя по обстановке - хозяин был далеко не бедным человеком. Спустя мгновение на полу оказались шелковые занавески: вдруг за ними спрятался варвар. В столовой раздался звон бьющейся посуды. На кухне откинули крышку погреба, но варвара и там не оказалось.
Послышался скрип лестницы: сверху спускался еще не проснувшийся владелец дома. Увидев учиненный беспорядок, он вдруг сел на пол и по-бабьи завыл. К нему подскочил Птенчик и залепил увесистую оплеуху.
- Где варвар? Где мужик с девкой? Лучше говори, пес, по-хорошему, где их прячешь!
Размазывая слезы по лицу, человек вцепился обеими руками в полы халата, единственной бывшей на нем одежды, и, раскачиваясь из стороны в сторону, принялся тихонько скулить:
- Берите! Все берите! Только не убивайте!
Первым понял, что так они ничего не добьются, Клыкач. Он отозвал Птенчика в сторонку и подмигнул вожаку. Получив согласие, разбойник набросил занавеску на плечи хозяина дома. Потом, поддерживая под руки, подвел к резной скамье.
- Успокойся. Хочешь, я налью тебе что-нибудь выпить? Нам всего лишь нужно узнать, где находится девушка и остальные. Они очень опасные люди. Как только мы их найдем, клянусь, мы тотчас покинем твой дом.
- Не уб-бивайте, пожалуйста…
Человек начал успокаиваться, всхлипы слышались уже реже, и Клыкач навострил уши. Но все испортила супруга хозяина - бестолковая баба. Едва появившись, она заголосила на весь дом:
- Уно, что они с тобой сделали?!
Вопль сменился предсмертным хрипом. Позади упавшей женщины стоял довольный Солома - он не выносил женского визга. Гигант с кривой ухмылкой протер от крови свой топорик. Владелец дома, став вдовцом, от горя окончательно потерял рассудок, и с кулаками бросился на убийцу. Клыкач предупреждающе закричал, но было поздно. В свете догоравшей лучины топорик вновь взлетел к потолку и с хрустом опустился, а спустя мгновение на полу лежали уже два трупа.
Птенчик подошел к забрызганному с ног до головы кровью Соломе, зло сверкнул на него глазами, отвернулся и не в силах сдержать свою ярость, ударил кулаком по стене.
- И как мы теперь узнаем - где они?!
Клыкач, брезгливо переступая через безжизненные тела, обшарил карманы халата хозяина.
- А, никак, - бросил он через плечо. - Этот Конан провел нас. Духа его здесь не было. Я не верю, что эта трусливая тварь в состоянии утаить что-либо, за исключением податей от сборщика налогов. Думаю, варвар заметил нас, когда мы кувыркались в канаве с дерьмом. А, заметив, зашел в первый встреченный дом и вышел через заднюю дверь. Наверное сейчас он уже пересчитывает свои монеты. Да еще посмеивается над нами. А мы тут, по его милости, корчим из себя дураков.
В помещение воцарилось молчание. Первым не выдержал Птенчик:
- Раз ты такой умный, то скажи - что теперь делать?
Неожиданно хлопнула входная дверь, и послышались уверенные тяжелые шаги. В комнату вошел Чико. В ответ на его невысказанный вопрос, Клыкач проворчал:
- Мы думали, что ты - это Конан.
Чико окинул взглядом царящий в доме разгром и застывших на полу мертвецов. Перевел взор на понурившихся товарищей.
- Пусто?
- А у тебя?
- Не совсем.
Разбойники воспряли духом. Солома тяжело засопел:
- Не томи, рассказывай.
- Конана я не видел. Зато по улице только что прошел Клок Шерсти.
Птенчик нехорошо улыбнулся.
- Есть на свете справедливость. Ты его сцапал?
Теперь очередь улыбаться настала для Чико.
* * *
Бессмысленность побега стала очевидна ей уже утром. Ремина пожаловалась, что у нее больше нет сил пробираться через лес. И он, Клок Шерсти, поддавшись жалости, вывел ее на дорогу. Когда они услышали приближающийся перестук копыт, укрыться было негде. Их заметили. До сих пор перед глазами Тиврано стояло перекошенное лицо Рваного, не верившего, что получил стрелу между лопаток от собрата по клану. Тем более что смерть эта ровным счетом ничего не решала. По всем дорогам Рабирии их уже разыскивают до зубов вооруженные люди Шрама. Клок Шерсти сам много раз принимал участие в подобных охотах. Но штука в том, что нажал на спусковой крючок вовсе не он, а девчонка. Чувство отчаяния и нежелание расставаться с мелькнувшим призраком свободы.
А потом была дорога, обед в таверне, где их наверное узнал этот подозрительный варвар. И вот они, как в мышеловке, заперты в обложенном со всех сторон Овражке.
Сняв в неприметном домике на окраине комнату на втором этаже, он оставил там девушку, а сам отправился искать лазейку из города.
Поиск ни к чему не привел. Еле волоча ноги, Тиврано в подавленном настроении возвращался домой.
Он уже сожалел, что связался с этой капризной баронессой. Жить все время с оглядкой оказалось невыносимо. А страх неминуемого наказания и ужас перед пытками в глубоких подземельях замка, где даже крика его никто никогда не услышит, отняли у него последние остатки мужества.
И тогда бывший разбойник остановил пробегающего мимо мальчишку:
- Хочешь заработать монету? Мальчуган потер лоб и настороженно спросил у незнакомца:
- А чего надо-то?
- Зайти в таверну, что находится на площади и передать сообщение.
Шмыгнув носом, мальчишка расплылся в довольной улыбке:
- "У Понтикуса", что ли?
- Да. Найдешь там человека со шрамом и скажешь…
Продиктовав пареньку текст послания, Тиврано поспешил к баронессе.
Обратный путь дался ему легко. Предав доверившуюся ему девушку, он сбросил с плеч непомерную тяжесть.
Клок Шерсти шагал по ночным улочкам этого захолустного городка и по привычке строил планы на будущее. Ведь это он вернет девчонку! Почему, собственно/ он должен отказываться от денег?! В голове возникла картина большого каменного дома, утопающего в саду. Вот он, Клок Шерсти, беседует со Шрамом. Вот главарь шайки принимает его условия. А почему ему не согласиться? В обмен на девушку Тиврано требовал совсем немного - свободу для себя и каких-нибудь сто золотых. Учитывая обстоятельства, требования очень скромные…
А потом - домой, в родную деревню. Хватит с него этой суетной жизни: хлеб растил, разбойником был, в битвах участвовал и даже осадными машинами управлял. Он счастливо засмеялся и от избытка чувств стал напевать себе под нос. Даже пытался пританцовывать на ходу под музыку собственного сочинения. Но вдруг остановился, спрашивая себя: "Неужели и правда все позади?"
Ответа не было. Да и не могло быть, ибо спрашивал он у собственной совести, а она отказывалась с ним говорить.
"Как мне теперь смотреть в глаза Ремииы?!" - в панике вопрошал сам себя бывший "волк", когда дорога повернула к знакомому дому.
Он отчаянно закрутил головой, пытаясь вновь представить дом своих грез, с роскошным резным балконом на втором этаже. И к радости Тиврано, это ему удалось. С легким сердцем бывший разбойник потянул на себя ручку входной двери. И услышал над ухом насмешливый голос, в миг разрушивший все мечты:
- Неподобающая лачуга для дочери барона, ты не находишь?
Внутри у Тиврано все похолодело. Он жадно сглотнул подступивший к горлу комок и прохрипел, боясь обернуться:
- Что я должен делать?
* * *
Клыкач не ошибался, полагая, будто Конан почуял слежку - о ней киммериец догадывался с самого начала. Недаром, прежде чем заняться поисками беглецов, он долго бесцельно бродил по городу, заглядывал в торговые лавки, и в числе прочих зевак наблюдал за уличными скандалами. Словом, делал все, что следовало бы делать варвару, впервые попавшему в многолюдный шумный город, и вскоре знал в лицо всех своих соглядатаев.
Конан еще не составил для себя полной картины, но в общих чертах все было ясно. Им нужна сбежавшая девушка, нужна, как глоток воздуха утопающему. И тут появляется киммериец, человек абсолютно чужой, и несведущий в местных делах. Почему, спрашивается, не пустить по следу его, приставив для присмотра пару глаз? А потом, когда он найдет беглянку, его просто убьют, а девушку доставят обратно в замок. В самом деле: не платить же деньги какому-то варвару! А раз так, то Конан решил: найти место укрытия беглецов и переговорить с этой Реминой Орландо, которая, похоже, оказалась в большой беде и нуждается в помощи.
Без особых хлопот обведя вокруг пальца своих преследователей, киммериец дворами вернулся к дому, где, по его расчетам, прятались беглецы. На той самой улице с грязной канавой, в которой он заставил искупаться разбойников. Вспомнив этот эпизод, на лице варвара промелькнула улыбка.
Всю жизнь странствуя по свету и зарабатывая свой хлеб мечом, Конан неплохо научился разбираться в людях. Порой ему хватало одного взгляда, брошенного на человека, чтобы судить о его характере, привычках и образе мыслей. Наблюдая за глазами, жестами, одеждой и манерами, а это далеко не полный перечень, варвар с удивительной точностью отличал друзей от врагов и предугадывал поступки людей. Но самой действенной приметой являлось человеческое жилище. По тому, как живет человек, можно сказать о нем очень многое…
Вот и сейчас, Конан взглядом окинул дом, и перед наблюдательным киммерийцем, будто наяву, предстал его хозяин, а точнее - хозяйка.
Старушка была прижимистая, предпочитая, сама заниматься починкой и экономить медяки на мастерах, но аккуратная. Скрытная по натуре - ставни на окнах были плотно закрыты, не любопытная, но до золота жадная, раз пустила на постой столь опасных жильцов.
Перебравшись через плетень, Конан в два прыжка очутился перед дверью, запертой на хитроумный замок. И снова улыбнулся.
Наивная старушка полагала, что с помощью этого искусно сработанного механизма дом ее стал неприступен для злоумышленников. Медленно, дабы не поднимать шума, киммериец одним поворотом кинжала убил все бабкины надежды, толкнул дверь плечом, но та даже не шелохнулась.
Все-таки со старухой он сам обманулся, хозяйственная бабка, не слишком доверяя всем этим механическим новшествам, для верности навесила еще и засов. С этим старым как мир устройством северянин возился подольше, но все же и оно не устояло перед ним. Конан осторожно толкнул дверь и оказался в длинном коридоре. Левый его конец вел к комнатам первого этажа, правый - заканчивался крутой лестницей.
Стараясь ступать как можно тише, киммериец поднялся на второй этаж. Сквозь грубо сколоченную дверь пробивался тусклый свет. Варвар осторожно дернул за ручку. Дверь подалась.
Посреди помещения, на полу стояла лампа. Тут только Конан почувствовал ловушку, но отступить не успел. Строгий женский голос приказал:
- Возьми светильник, я хочу видеть твое лицо. И учти: у меня в руках арбалет. Шевельнешься, и я без сожаления пробью насквозь твое сердце.
Видя, что киммериец колеблется, Ремина добавила:
- Не сомневайся, с такого расстояния не промахнется даже слепой. Так что, не делай глупостей.
Избегая резких движений, Конан послушно поднял лампу.
- Я видела тебя сегодня днем в таверне. Кто ты?
- Мое имя - Конан. Я - воин-наемник. Ты, как мне показалось, нуждаешься в услугах подобного рода. Вот я и зашел предложить их.
- Почему я должна тебе верить? Тем более, что у меня уже есть защитник.
- Предавший однажды, способен сделать это и второй раз.
Девушка задумалась. Потом горько усмехнулась:
- Ты сам себя разоблачил. Рассказать про Тиврано тебе мог только кто-то из псов Яхм-Коаха. Я не верю ни одному твоему слову. Скажи правду, они тебя наняли, чтобы найти меня?
Конану начал надоедать этот разговор. Его глаза привыкли к полумраку комнаты, и он без страха посмотрел в глаза девушки, спрятавшейся за ширмой в углу. В руках у нее действительно был арбалет. Если бы оружие держали другие руки, Конан мог бы, пожалуй, рискнуть, но он помнил о теле в лощине, с засевшей между лопаток стрелой, и знал, кто направил эту стрелу.
В то же время тратить свое время на разговоры с девчонкой… И он поставил на удачу.
- Ладно. Стреляй. Только один совет: если собираешься убить человека, делай это сразу и не тяни.
Глаза девушки стали круглыми от удивления, арбалет в руках дрогнул. Тогда Конан медленно подошел к ней, поставив лампу на стол и осторожно отобрал самострел.
Ремина спрятала лицо в ладонях. Раздались приглушенные рыданья. Сейчас уже ничто в ней не напоминало прежнюю гордую и надменную воительницу. Пропали холодность и высокомерие, благодаря которым Конан впервые обратил на нее внимание на постоялом дворе. Перед варваром стоял просто глубоко несчастный ребенок. Из-за боязни вызвать новый поток слез киммериец подавил в себе желание обнять и успокоить ее, ограничившись замечанием:
- У нас не очень много времени. В ответ, сквозь всхлипы донеслось:
- Будьте вы прокляты! Ну, что встал?! Тащи меня к своему господину. Отрабатывай свои гроши.
- У тебя, наверное, есть какие-то вещи. Собирайся.
Девушка не шелохнулась. Только плечи продолжали вздрагивать. Киммериец подошел к ней и улыбнулся:
- Я же сказал, что хочу помочь.
- М-да? И поэтому вломился сюда, чтобы похитить и продать Яхм-Коаху?